Быстро отослал примату “спасибки”, посетовал, что безбожно туплю, ну и выпалил из грав-излучателя. Для начала, на тройку “же” и в… Ритора.
А то перекрывал сектор. Прибить темного апостола преторианцем — изящно, но чересчур экстравагантно. А через долю секунды выпалил максимально возможным излучением в апостола.
И, могу сказать, мой образ-представление был весьма близок к реальности. Дюжина “же” сорвала несуна, весьма забавно и отрадно засучившего в полёте верхними и нижними лапками, ну и с соответствующим ускорением понесла к переборке, куда впечатала с впечатляющим грохотом. Содрогнулся, по-моему, весь остаток корабля, в переборке остался пусть и не отпечаток, но вполне опознаваемая вмятина, ну и несун с грохотом от переборки отлепился и рухнул на палубу. Но не умер, искренне удивился я. Дюжина же, тридцать метров… псайкерил как-то еретически, не иначе, заключил я, наблюдая, как покачивающийся фарш из несуна и доспехов поднимается на остатки ног.
А ну его нахер, решил я, декапутируя это непонятно что накопленной энергией в виде “лучевой петли”.
Последнее появилось не без тренировки, ну и псионика немало помогла. Дело в том, что мои “обычные” лучи хаоса в варп прорезали всё. Вообще и совсем, так что, используя их на корабле, можно было гарантированно говорить о разгерметизации. А “свёрнутые” в замкнутую петлю, существующую несколько секунд, они показывали неплохую управляемость, высокое КПД, ну и сам вид хаоса, в виде висельной петли для демонов и еретиков, был изрядно изящен.
Фарш “апостольский” башки исправно лишился, и жить с подобной потерей отказался. Изорвав в варп его еретическую душонку, я огляделся.
Преторианцы благополучно успокоили остальных несунов, были живы, но частично помяты и всё-таки местами поломались. Кристина подпрыгивала за дверным проёмом, явно рвясь в бой, но наказ выполнила и не лезла. Эльдинг стоял в коконе статики, с мордой индифферентной, но явно боеготовый. В общем-то, зря я их отсылал, признал я — несун наколдовал, а я несуном нагрохотал так, что даже слепоглухонемые еретики явятся, проверить, а кто енто тут.
Джокаэро довольно укал, на тему “летучего апостола” и с оттенками восхищения и одобрения похвалил мою “убивательную петельку”.
— Роберт, группу эвакуации, — начал раздавать я указания воксом. — Эльдинг, Омикрон, Каппа (как я стал называть, по коду, “невыслуживших” личные имена преторианцев) — проверьте темницу и начинайте вскрывать камеры. Ритор, цел? — полюбопытствовал я у телохранителя-преторианца.
— Цел, почтенный Терентий, — отозвался занявший место за левым плечом телохранитель.
За правым привычно пристроилась Кристина, ну и довольные огрины в сторонке — Джон и Дред поддерживали преторианцев огнём мельт, никого из своих не задели (хотя, подозреваю, преторианцы “прикрывались” вражинами от огринов. Впрочем, это было отработано, эффективно и всех устраивало).
И началась соответствующая суета. Через пяток минут территорию темницы покинули Эльдинг и преторианцы и начали сновать санитары, с пленными различной степени помятости.
Но, естественно, так просто быть не могло, благо мы реально “нашумели”, во всех смыслах этого слова.
Слова Кристины, отслеживающей перемещение еретиков, “Правый коридор!” наложилось на вокс-сообщение от Роберта о начале огневого контакта.
Окинув окружающую нас расчленёнку в подтёках крови (отнюдь не наши скромные подвиги по расчленению несунов — они сами до этого весьма постарались, тел различной степени целостности в пыточной было не менее пары сотен), я резонно злопыхнул, направляясь к месту боестолкновения.
И за минуту, пока добирался, штурмовики потеряли с десяток человек. И мерзкая демонятина копошится, гневно отметил я, рвя мелкого демона, успевшего прикончить гвардейца. И тут поток свячёности как прорвало, он полился на меня широким потоком, затапливая сознание в самом прямом смысле слова. Сознание же выкинуло в сопроцессор, но от частично навязанных, частично моих собственных желаний меня это не освободило, разве что я стал обдумывать, как бы их порациональнее воплотить.
И были эти желания — прикончить всех несунов, до последнего, желательно своими руками. И точно без потерь среди своих — последнее, подозреваю, было чисто моим желанием, поскольку навязанным программам на человеков (как, впрочем, и на меня) было глубоко похер. Пафос и превозмогание во имя толп верующих баранов, не более и не менее.
Впрочем, обдумал я это уже впоследствии, а в момент, когда меня накрыла “свячёная волна”, подобные “глупости” за в голову не приходили.
А пока, воздев когти к потолку и наливаясь свечением, я проревел: “СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!!!” Этот клич подхватили гвардейцы, преторианцы(!), Кристина и все, кто под руку подвернулся. Ну а я всё так же, с ревом, возглавил острие атаки на многотысячелетних астартес.
Собственно, если не от немедленного и безоговорочного конца меня спас щит и Кристина, невзирая ни на что, прикрывающая мою охреневающую персону.
По памяти у меня восстановить картину первых минут битвы не выходило — взмельки сияющей золотом петли, окутанный золотистыми же(!) разрядами Эльдинг, прожаривающий астартес в их же доспехах. Кристинин бич, практически не отличающийся от моей петли хаоса по цвету, чудесатым образом начавший, пусть с трудом, но прорубать антидемонические доспехи предателей.
По сервочерпу же картина выходила такой: охреневший Инквизитор Терентий окутался нестерпимым светом, отсветы которого подсвечивали его спутников, явно давая неплохое усиление характеристикам оружия. При этом, окончательно не сорвались с нарезки только преторианцы, использующие поехавшего меня как таран, прикрывая и оберегая, что вывело безумный бросок в худо-бедно удобоваримую атаку. На изумление — удачную, поскольку свечение явно не только придавало колдунские свойства, но и явно не нравилось несунам. Демонов и варп-проявления этим потоком света просто смыло в варп.
В итоге, озверевшая толпа просто порвала недоумевающих предателей и двинулась в недра конуса, искать кого бы ещё порвать. Ну и моя свихнувшаяся персона во главе этого театра абсурда, периодически ревущая высоким готиком всяческую пафосную чушь.
И несущие умирали. Причём итоговые потери были с нашей стороны столь смешны, что можно было подумать, что затеяли мы резню в доме престарелых. Около пятисот астартес-предателей были просто уничтожены. Как выяснилось, остальные оказались “просто” еретиками и сметались не менее “просто”.
Где то через семь минут после этого безумия какой-то особо меткий и удачливый еретик сбил мой сервочереп, и в картине боя для меня появилась лакуна. Впрочем, удача еретика на этом закончилась: момент распадающегося на две половины после удара бичом астартес запечатлелся в памяти.
И вот, на определённый момент свячёная трава начала меня “отпускать”, а истерично вопящая разумная часть меня с резонным вопросом “ты что творишь, болван?!” достучалась до сознания. Или я в варп растратил свячёность, тоже вариант, поскольку на момент более или менее вменяемого осознания себя вместо волны ко мне шёл поток. Весьма обширный, но кошкины слёзки по сравнению с тем, “с чего всё началось”.
И, несколько придя в себя, принялся я охреневать не в атаке, а от показаний вокса. Мы нахрен перебили менее чем за десять минут две тысячи еретиков. Оставались несколько псайкеров, но…
В этот момент ревущие гвардейцы снесли ворота и… вылились обратно, в прямом смысле этого слова. А я окончательно пришёл в себя и грохотнул:
— Отступить! Я сам, — тише, но вполне различимо дополнил я, тяжело и размеренно шагая к залитому кровью проёму.
И картина в зале меня весьма не порадовала. В зале торчал ЕЩЁ один апостол, причём судя по почти четырёхметровому росту, поганой перекорёженности и объятой пламенем имматериума раскрытой книге в воздетой лапе — гораздо гаже, еретичнее и толще предыдущего. Сколько же вас тут, мимоходом посетовал я.
— Мы несём Слово! — басил этот тип, наливаясь дурным светом и ветром. — И галактика захлебнётся в крови и запылает огнём! — продолжил он, а меня аж перекосило от осознания, что недавно я ревел подобную же пафосную дичь.
— Лоргар — неудачник и дурак, — относительно негромко буркнул я свою “пафосную речь”.
На что прям почувствовалось, как несун надувается, измысливая очередную фигню. Время на что я ему давать не желал, надо было заканчивать.
— Хорошая книжка, — тыкнул я всё так же воздетый еретический артефакт. — Спорим, что у меня лучше? — риторически вопросил я. — Поглоти, — произнёс я готиком, указывая бьющемуся от энергии на поясе артефакту на еретическую книгу.
Которая содержала весьма неслабого демона, явившего свой противный лик и тут же пробитого двумя вытянувшимися цепями, сияющими золотом. Ловушка для тварей имматериума явно “обожралась” моей энергии, рвалась в бой и изорвала талмуд в клочья мене чем за минуту. Откинувший свой разрушаемый талмуд несун молча взирал на обрывки, эманируя жутким удивлением и непониманием.
— Вот как-то так, говорил же, что у меня лучше, — констатировал я. — Слушай, насчёт галактики в огне, это вроде у других мутантов-переростков? — уточнил я. — Впрочем, всё равно — в сортах дерьма не разбираюсь, — веско констатировал я.
Подобный плевок в душу не только оскорбил, но и вывел несуна из ступора. А мне, признаться, только и оставалось, что тянуть время — на петлю хаоса не хватало свячёности, а не проверенные заряды рельсотрона демонстрировали гордый ноль. Гравизлучатель горел красным, явно повреждённый, а стрелять волкитным излучателем в эту тушу смысла особого не было. И увернется, да и варп-щитом прикроется и прочее. И рванёт ко мне, а с этой четырёхметровой грудой ереси кулаками махать — слуга покорный.
Лучше я ему в душу поплюю, ноги об него повытираю, заставляя мозги еретика скрипеть, измысливая всё более ужасающие муки моей несимпатичной персоне. А сам, тем временем, подзакушу свячёностью и оттяпаю ему ноги. По самую голову, отметил я, с внутренней улыбкой отметив, что свячёная “чудо-трава” меня точно отпустила.
— Слуга… — начал было вражина, убедившись что его варп-пыженья в мой адрес безуспешны.
— Человечества? Которое ты, мутант, выродок и генетический мусор предал? — куртуазно полюбопытствовал я.
И в каком-то из пунктов констатации фактов несколько перегнул палку: туша рванула ко мне, обрушив свою палочку мутировавшей-девочки волшебницы (ну а что, восьмиконечная звёздочка на палочке, вполне аутентично, только тяжёлая, за-р-раза) на мои скрещённые громовые когти. И вогнал меня на несколько сантиметров В ПАЛУБУ, паразит такой.
Правда, в ответ сзади шибануло потоком веры, пусть не столь обильной, но весьма концентрированной, а зрители затянули “гимн Человечеству”. Ну, пригодится, с облегчением понял я, просто подавая “намоленное” в начинающие сиять когти. Волшебная палочка взяла, да и сломалась. А её владелец напоролся на вскинутые когти, своей тушей. Хорошо, что джокаэро доспех “прокачал”, мимоходом порадовался я, удерживая тушу на весу левой и работая когтями правой руки. Вообще, было у меня пусть дурацкое, но желание посмотреть в глаза этой твари. Понять, осознает она, что творит, что предала всё, ради чего появилось на свет, себя, “отца”, вообще всё.
Так что удары светящихся когтей за четверть минуты перерубили ноги предателю, а после, всё так же удерживая на когтях, я сорвал шлем с еретика (еле дотянулся, реально здоровая тварь!).
Правда в буркалы его бесстыжие посмотреть толком не смог. Свячёность, шибающая от меня, сварила их вкрутую за долю секунды. И начала обугливать плоть еретической морды.
— Ну и в варп тебя, тварь, — сплюнул я, раскрыв шлем.
— Он мёртв, Терентий, — послышался голос из-за спины.
— Я знаю, Кристина, знаю, — ответил я, разрывая душонку еретика в клочья.
Мимоходом отметил четвёрку дохлых туш астартес — аколиты постарались, да и призадумался. Безумная атака, в варп никому ненужная, ничего не принёсшая, кроме полусотни мертвых гвардейцев и скитариев. Да, до смешного мало, учитывая, кто был противником, но этих жертв просто могло бы не быть!
Впрочем, ладно. И ранее было ясно, что с этой дурной свячёностью надо что-то делать. А теперь я точно буду посвящать большую часть времени практикам псионики, поскольку так жить нельзя, с этим надо что-то делать, веско заключил я.
Так вот, надо из этого безумия хоть пользу какую-нибудь извлечь, пусть эфемерную, рассуждал я.
Вырезал когтем на груди доспеха туши узнаваемую (хотя и кривоватую, нужно отметить) аквилу, взгромоздил на неё егойные копыта и обломки волшебной палочки. А после обратился, в свете и ветре, к Кристине:
— Кристина, ты сможешь закинуть это, — тыкнул я в инсталляцию. — На Сикарус?
— На ту сторону Ока Ужаса? — уточнила тереньтетка, на что я кивнул. — Смогу, Повелитель.
— Кто я, Кристина? — поинтересовался я.
— Терентий, простите…
— Не забывай, и хватит этих глупостей. Перемести эту тушу, пусть у Лоргара и его подпевал башка поболит.
Вообще, можно было бы сказать, что я подставляю Сектор. Но дело в том, что тут и так в варп ухнуло два корыта несунов. А вот куски явно неслабого апостола, свалившиеся на родной мир предателей, с аквилой на груди… Этак они могут и на других несунов подумать, или других предателей. Но уж точно не о том, что в Геллефирианском Секторе отвесили апостолу такого пинка, что он долетел до Сегментума Обскурос, да ещё по ту сторону имматериума.
Надолго это их не задержит, всё равно всё всплывёт. Но, во-первых, гоняться начнут за мной. А, во-вторых, к тому моменту в Секторе будет сносный флот. И прилетевшие на пылающих афедронах несуны получат вполне весомого пинка от пристойного флотского соединения.
Туша исчезла, а я развернулся и увидел опускающихся на колени штурмовиков и скитариев.
— Не сметь! — рявкнул искренне задетый я. — Вы — люди, не смейте преклонять колени ни перед кем!
Поднялись, хоть это хорошо, внутренне бурчал я, двигая к ожидающим челнокам. А на подходе к ним ко мне подбежала санитарка, одна из “эвакуационной бригады”.
— Почтенный Инквизитор, одна из освобожденных требует встречи с вами, — выдала она.
— Прямо требует? — уточнил я, на что санитарка покивала, осуждающе покачав головой одновременно. — И кто это? — уточнил я, внутренне уже зная ответ.
