Пилот из меня, конечно, аховский, все по наитию, да по воспоминаниям виденных телевизионных кадров о полетах мотодельтапланов. Со стороны все смотрится легко, а когда делаешь машину сам и на ней взлетаешь, то по три раза проверяешь все крепления, чтобы не пришлось устранять неисправности прямо в воздухе.
Наконец, машина облетана, перепроверена, максимально облегчена. В трудах ежедневных и физической нагрузке я сбросил лишние килограммы и мышцы стали потверже, лицо загорело и нервы спокойные. Главное — чистый воздух, хорошее питание и здоровый образ жизни.
Как-то незаметно настало время, когда нужно вылетать на разведку будущей трассы железной дороги в обход города. Конечно, наметка трассы только на перспективу, потому что имевшийся железнодорожный мост входил в черту города и исчез в нем, как и часть реки в виде источника жидкости и средства для смыва всех нечистот ниже по течению реки. Река уже давно не река, а зловонный ручей от находящихся выше по течению заграничных городов-башен. Никто не задумывается о том, что вода — это основное богатство земли, без которой невозможно существование всего живого. Сколько лет пройдет на земле, пока земля будет оживать. Так называемые дикари берегут воду как зеницу ока, создавая запруды и водохранилища, запуская в нее рыбу и не вылавливая всю популяцию, обсаживая берега рек деревьями и кустарниками, задерживающими воду. Цивилизованное население ведет себя хуже дикарей, действуя по принципу: после меня хоть потоп.
Я летел с картой сельскохозяйственных угодий и удивлялся разрушениям, которые были произведены при строительстве города-башни. Инициаторы строительства никак не могли уничтожить человечество ради своего первенства на земле, так они решили изжить его в городах-башнях, рассчитывая на то, что чем мощнее башня, тем больше шансов на выживание. Все малые башни вымрут, а умные обезьяны выйдут из своих огромных башен и будут господствовать на земле, приводя оставшихся людей к своей идеологии образа жизни, счастья и демократии, насаждаемой при помощи кулака. Они просчитались и сами поняли, что самые мощные башни будут погибать первыми от вырождения и изменения генетического кода человека.
Издалека башня напоминала огромную трубу циклопической котельной, выбрасывающей в атмосферу черный столб дыма человеческих испарений на производстве и в повседневной жизни. Фундамент башни сочился техническими и бытовыми отходами. Очистные сооружения работают только на очистку поступающей грязной воды на нужды производства и потребления, но ведь вода не бесконечна, когда-то и она должна закончиться. Нужно будет продумать вопрос отвода чистой воды от города. Нельзя, чтобы город уничтожил все живое вокруг.
Примерную трассу для соединения железнодорожных линий я наметил через построенный автомобильный мост. Пока не предполагается проход мощных локомотивов и автомост способен выдержать на себе имеющийся подвижный состав.
Расчеты, которые я произвел, показывают, что для строительства обходной ветки потребуется немалое количество людей, техники. Работы будут длиться не менее трех лет. Судите сами. Сначала нужно соорудить насыпь не менее пяти с половиной метров шириной для однопутной линии и не менее десяти метров для двупутных линий. Насыпь представляет собой земляное полотно с насыпанным сверху балластом, на который укладываются шпалы, а на них уже рельсы. Рельсы кладутся на рельсовые подкладки, которые прикрепляются к шпалам путевыми костылями. Не буду рассказывать весь технологический процесс, но работа предстоит грандиозная.
Глава 26
На исходе был август месяц. Мы уже обзавелись хозяйством. В хлеву хрюкал поросенок и телка выходила вместе со стадом на выпас недалеко от поселка. Ольга превратилась в статную загорелую женщину, на которую заглядывались местные мужчины. Она знала всех в поселке и на женских посиделках запоминала житейские хитрости, иногда потчуя меня такими блюдами, какие я и не пробовал.
Жизнь шла своим чередом, не обременяя ежедневными эмоциями от сводок новостей. Мы ходили в гости, гости приходили к нам, мы ставили любительские спектакли и ходили на спектакли районного театра. Мы читали книги, обсуждали недавно прочитанное, устраивали танцевальные вечера и вечеринки по разным поводам. Более насыщенной и интересной жизни я не знал.
Вчера вечером приходили Василий Петрович и Ксения Ивановна. У Ксении Ивановны в сумочке лежала бутылка с заветным напитком, а Василий Петрович нес в руке рыбный пирог. И у нас на столе было не пусто. Одна капуста что стоит. Моя покойная мать говаривала в свое время: капуста и на столе не пусто, и съедят — не жалко. Капустный салат и капуста тушеная с мясом. Пирожки с капустой. Пальчики оближешь.
Посидели. Выпили. Поговорили. Тут Василий Петрович и говорит:
— А я ведь, Ольга Николаевна, по вашу душу пришел. Муж ваш историк, но таких историков, которые во всех инженерных проблемах так разбирались, найти трудно и от работы его отрывать нельзя, слишком важными делами занимается. А вот вам мы предлагаем работу в школе учителем истории. Люди должны знать историю, иначе, кто они такие будут. История наша — это отец и мать, это деды и прадеды, это деяния их, и хорошие, и не особенно хорошие, это достижения и победы, это горечь и поражения, все ребятишки должны знать с детства. Не откажите Ольга Николаевна.
— Да я согласна, Василий Петрович, только вот хозяин мой как на это посмотрит, — ответила Ольга как примерная хозяйка дома.
— Я только за, — поддержал я предложение главы администрации, — я и по хозяйству помогу, чтобы время было к занятиям готовиться, учебники почитать, сохранились еще в библиотеке, Василий Петрович?
— Учебники есть, — ответил глава, — да только старые они, а история на месте не стоит, с каждым днем все дальше вперед идет. Вот тут нужно историю так преподнести, чтобы дети наши поняли всю важность текущего момента, и что от них потребуется много способностей и умений, которые они будут развивать в школе и становиться достойными членами нашего общества.
— Да, и разделы истории нужны новые: допотопная история, которая будет разделяться на историю древнего мира, историю средних веков, новую историю и потопную историю, раскрыв то, что потопа не будет никогда, — вставил я.
— А вот, Ольга, Николаевна, не могли бы вы нам рассказать, как сейчас состояние общества в городе? — спросил глава. — Как удается удерживать такую махину и такое количество населения в полном согласии и в мире? Иногда две хозяйки через огород лаются день-деньской, а тут миллионы человек и все хорошо.
— Честно говоря, не все там хорошо, — сказала Ольга. — Когда разнобой во мнениях в одной семье, то начинаются нелады, заканчивающиеся либо разводом, либо такой жизнью, когда люди готовы поубивать друг друга. Как я слышала на некоторых собраниях, такая же ситуация и в других башнях по всему миру. Единственный выход — единая идеология, проводимая единой партией и всенародно и единогласно избранным руководителем, которому поручено поддерживать единство то твердой, то мягкой рукой, а то и рукой, одетой в "ежовые рукавицы". Нельзя допустить, чтобы отдельные этажи получали независимость или объявляли войну другим этажам. Вроде бы монолит из бетона и стали, а на деле получается хрупкое яйцо, которое можно разрушить одним неосторожным движением. Где-то есть та критическая точка, несильно ударив по которой, можно разрушить все строение. Все ищут эту точку. Одни для того, чтобы разрушить строение или шантажировать руководителей для получения каких-то выгод, а другие — для зашиты строения от разрушения. Всех держит в повиновении единая идеология и меры общественного и государственного воздействия, вплоть до отправки в самые нижние этажи на работы. А оттуда уже не возвращаются.
Вопросам идеологии уделяется самое большое внимание. Идеологи со всего мира съезжаются в вашингтонскую башню для обмена опытом, чтобы выработать новые формы и методы убеждения, что живущие в башне люди самые счастливые в мире, которым не страшны болезни, войны, катастрофы и их будущее определено и радужно.
Воспитание начинается еще в дородовой период. Все роженицы в женских консультациях проходят курсы релаксации, где им в доверительной форме под тихую музыку рассказывается о счастливом детстве для их будущих детей под руководством партии и башенного правительства. Партийный гимн существует в виде колыбельной и новогодней песенки на старинный мотив, типа что-то: "в лесу родилась елочка, в лесу она росла".
В садиках дети строят большие башни, но не выше пяти этажей, чтобы не рассыпались и не будили в детях негативное отношение к башенной жизни.
В школе из детей создают группы-башенки, в которых столько детей, сколько зубчиков на вершине башенки. Каждый зубчик носит значок в виде шахматной фигуры "ладья", на значке есть круглый медальон с портретом основателя единой партии в детстве. В коммунистичские времена дети входили в звездочки из пяти человек и носили звездочки с изображением основателя единой партии.
Потом детей организовывают в бригады юных строителей башен. Им выдают треугольные фартуки и значки в виде строительных мастерков с портретом основателя единой партии в юношеском возрасте.
Затем наступает пора вступления в СМБ — союз молодых башенников, которые и являются основой для формирования единой партии — башенный фундамент. В СМБ все так же, как и в башенном фундаменте: свой устав, свои партбилеты и свои взносы, кое-какая самостоятельность, например, в ведении пропаганды за единого кандидата от башенного и безбашенного населения.
Молодежь есть молодежь. Она даже собрания в поддержку единых кандидатов называет по имени кандидата: митинги, васинги, колинги, петинги... Достается им за это, но молодежи нужна воля, нужна свобода в выборе своего пути, а путь у них один...
Как хорошо, когда никто не гонит на собрания, не подвергает критике за то или иное действие, а потом не подходит и не говорит: ты не обижайся, ты мой друг, но партийная принципиальность превыше всего.
Каждый должен трудиться на максимуме своих сил и знаний и не бояться что-то предложить стоящее, не ожидая, что скажут: ты предложил, ты и делай. У меня нет многого из того, к чему я привыкла, но я совершенно не чувствую себя чем-то обделенной. Наоборот, я чувствую себя хозяйкой своей жизни и способной что-то сделать для других.
— Хорошо говоришь, хозяюшка, — задумчиво сказал Василий Петрович, только сейчас заметив, что его самокрутка потухла. — Прямо заслушаешься. Вот ведь не повезло мне в школе учиться у такой учительницы. Но зато дети мои у вас будут учиться. Факт. Рад я, что от моего предложения не отказались. Засиделись мы у вас. Пошли домой, Ксения, — и он встал.
До чего же приятно встретиться с приятными людьми, перед которыми не нужно лебезить, а все вопросы обсуждать на равных, достигая взаимопонимания в ходе работы.
Сидя на крыльце и обнимая Ольгу за плечи в вечерней прохладе, я спросил:
— А ты так и не удалила свой чип.
Ольга кивнула головой:
— Я испугалась, что вообще ничего не буду знать без чипа. Возможно и то, что то, что я говорю и делаю, записывается на этот чип как в дополнение к моей памяти. Вряд ли меня кто-то сейчас контролирует, хотя нельзя не предположить, что у нас у каждого стоит только один чип.
— Я все думаю, — спросил я, — а почему ты не испугалась лететь со мной? Неужели так сразу влюбилась?
— Ты только не сердись на меня, — сказала она, — но никто не верил в то, что твоя конструкция полетит и что ты сможешь куда-то улететь. Поэтому тебе и была предоставлена полная свобода в действиях, а прямо в двух этажах ниже была натянута сетка, в которую мы должны были упасть. Но просчитались все, в том числе и я. Хотя я очень рада, что так просчиталась, — и она еще теснее прижалась ко мне.
Глава 27
Время шло быстро. Когда ты занят интересной работой, то время делится на ночь и день. День работаем, ночью отдыхаем.
Полным ходом шла заготовка материальных средств и техники для постройки железнодорожной ветки в обход города. Тележки объехали все близлежащие полустанки и составили опись имеющихся запасных рельсов, шпал, других приспособлений и материалов. Вся мелочь свозилась в райцентр.
Я сделал дополнительные баки для горючего и совершал дальние вылеты на разведку. Самое значительное находилось прямо у нас под носом. По закону Мэрфи, то, что ищешь, найдешь, только обыскав все. Находишь всегда то, что не искал. И я нашел то, что не искал. Я просто думал, что то, что было в мое время, уже не может существовать в 2050 году. И я ошибся. Это не только существовало, но и находилось в рабочем состоянии. Причем это не оно, а он — бронепоезд.
Не делайте квадратные глаза. Это не архаизм, а вполне современное оружие, которое может активно использоваться для защиты наших железных дорог в случае нападения на страну. А такое вполне возможно в наше и в будущее время. Гитлеры рождаются каждый век. И Гитлеры не только рождаются, но и воспитываются вседозволенностью и безнаказанностью. Причем, Гитлерами бывают не только мужчины, но и женщины. Их можно назвать Гитлершами, но сути это не меняет. А когда Гитлер имеет другой цвет кожи, то это еще хуже, потому что проживающие в развитых странах представители других национальностей обижены на весь мир и хотят отомстить всему миру за то, что им приходиться жить вместе со всеми и делать вид, что они всем довольны.
Это ответвление от железной дороги я видел многократно. Возможно, что это маневровый тупичок, чтобы туда можно было загнать вагон-два или локомотив и отправить их в обратную сторону. Этот тупичок заканчивался небольшой рощицей, а не упором, чтобы затормозить вагон, если тупик улавливающий, или зафиксировать его, если тупик разгрузочный. Я снизился, пролетел пару раз ниже и не заметил того, чем заканчивается тупик и в рощице ничего не видно. Похоже, что в рощице что-то спрятано. Вблизи не было подходящей площадки для посадки, поэтому я полетел в райцентр, чтобы вернуться сюда с группой людей на наших тележках.
Василию Петровичу я доложил, что мне кажется, что это будет самая нужная нам находка, поэтому предложил ему поехать вместе с нами.
Выехали на трех тележках. Двенадцать человек вместе с начальником ВОХРа. При помощи ручной стрелки перевели рельсы и поехали по тупиковой ветке. Сразу за кустами мы увидели огромные деревянные двухстворчатые ворота с калиткой скрытого в земле ангара. Кое-как мы открыли калитку, вошли внутрь и обомлели. Перед нами стоял бронепоезд. Не тот бронепоезд времен гражданской и отечественной войны с бронированным паровозом и башнями от танка Т-34.
Это был современный бронепоезд, состоящий из бронированного тепловоза, четырех бронеплощадок, то есть бронированных вагонов, платформы с легким плавающим танком ПТ-76, двух контрольных платформ с материалами и инструментами для ремонта путей. В ангаре была цистерна с горючим и настоящая автодрезина. Это настоящий клад в наше время.
Пришлось много повозиться, прежде чем разобрались с органами управления тепловоза. Разобрались, завели, тронули состав взад, вперед, загрузили все, что было можно загрузить, и выехали из ангара. В райцентр мы приехали как победители.
