"Неужели я в него влюбилась? — неожиданная мысль заставила Лию остановиться, — но разве любовь не должна приходить сразу? А если нет, то почему так щемит сердце при мысли, что я могу никогда его не увидеть, и так жаль, что он меня ни разу не поцеловал?"...
Эрант. Дом тена Долера. Две недели спустя.
Лия ласково погладила по головке уснувшего у нее на руках Лиара и улыбнулась Хании:
— Наигрался наконец-то.
— Не устала? — заботливо спросила женщина, — он таким непоседой стал!
— Нет, я от него не устаю, — ответила Лия, легонько целуя малыша в лобик и передавая матери, — вы-то сами как справляетесь? И ребенок, и по дому хлопотать...
— Ой, девочка, оно мне за счастье! Знаешь, мне подчас кажется, что я прям снова молодой стала, да и что еще нужно? Ребенок, муж любимый, дом полная чаша...
Девушка замялась, Хания бросила на нее быстрый взгляд:
— Спросить что хочешь, так ведь? Обожди, Лиара уложу и пойдем в гостиной посидим, поболтаем.
— Так что спросить хотела-то? — задала вопрос женщина, когда они опустились в кресла в маленькой, но очень уютной гостиной.
— Хания, а как вы поняли, что любите тена Долера? — выпалила Лия и опустила глаза.
Та бросила на смутившуюся девушку быстрый понимающий взгляд. "Вот оно что, — подумала женщина, — видать, тут серьезно"... Пожала плечами:
— Я и сама не знаю. Сначала просто на него работала, он хозяин, я экономка, и все! А потом начала замечать, какой он внимательный и заботливый, и еще ужасно одинокий. Знаешь, такое странное чувство, когда одновременно хочешь и его защиты, и быть защитой ему... А потом я уехала — помнишь, когда ты только появилась в доме?
Лия кивнула.
— Ну вот, а пока была в отъезде, поняла, что сильно скучаю по нему. Поэтому так и злилась на тебя спервоначалу, подумала, запал Долер на молоденькую! Ну да ты ж это и сама знаешь... А чего спросила-то?
— Просто в книгах пишут, что любовь должна приходить с первого взгляда, как удар молнии, вот я и...
Хания рассмеялась — заливисто, удивительно молодым и задорным смехом:
— Ох, детка, уморила! Чем там твои книжки заканчиваются? Свадьбой, небось?
— Да, а что...
— Да то, что со свадьбой-то все только и начинается! Знаешь, Лия, я в юности влюбчивая была. Вот так, как ты сказала, удар молнии, и все: он самый красивый, самый умный и самый смелый! Я и замуж-то в первый раз так вышла, и вроде бы хороший он был, но как-то быстро перестал быть самым-самым...
— А тен Долер?
— А вот он вроде и старше меня, и красавцем никак не назовешь, зато сердце у него доброе и тепло мне с ним. Приросла душой — не оторвешь, кровью истечет... Та ли то любовь, что в книгах — не ведаю, да только другой мне не надобно!
Лия почувствовала, как горло перехватило от эмоций, столько чувства было в простых словах Хании. Улыбнувшись женщине сквозь набежавшие слезы, она от всего сердца прошептала:
— Спасибо, Хания!
— Только смотри, девочка, не всякий любви-то достоин. Бывает, и собой красив, и умен, и силен, а поближе узнаешь и поймешь, что нутро в нем с гнильцой. А ты еще и учишься среди тех, кто тебе не ровня... Прости, коль не так что сказала...
— Всё так, я это очень хорошо понимаю, — вздохнула Лия, а потом призналась, смутившись, — знаете, я так рада, что у меня есть вы и тен Долер, вы мне как родные стали... Спасибо, и пойду я уже — заданий много, у нас же экзамены скоро.
— Пусть Боги хранят тебя, девочка, — прошептала Хания, когда Лия вышла из комнаты.
Лия медленно шла по улицам столицы, думая о недавнем разговоре. Кто бы только мог подумать! Ей раньше и вовсе казалось, что любви в возрасте Хании, а уж тем более тена Долера не бывает... Интересно, а мама любила отца? Или это было так, как у Хании с первым мужем? В то, что она была рождена от насилия, Лия не верила, уж как-то бы это в мамином отношении проявилось!
Девушка вздохнула, задумавшись, узнает ли она когда-нибудь о своем происхождении. И о том, как отреагировал бы Коррис, узнай он, что она не только простолюдинка, а еще и незаконнорожденная. Уж если в деревне ее чурались как заразной, что может сделать дворянин из древнего рода? Если он оттолкнет ее, сочтя недостойной... Лия вспомнила слова Хании "приросла душой — не оторвешь, кровью истечет" и с трудом сдержала подступившие слезы, понимая, что это и про нее тоже...
Глубоко вздохнув, словно перед входом в транс, она постаралась отодвинуть эти мысли подальше и огляделась по сторонам. А хорошо-то как! Светло, хоть и поздно уже, деревья молодой листвой покрылись, и тепло... Эх, скорее бы учебный год закончить да экзамены сдать! Всего-то полтора месяца перетерпеть, а там Диар уедет, и можно будет два месяца не чувствовать себя так, словно танцуешь на канате над пропастью!
А вот и Школа... Лия внезапно почувствовала, как ни с того ни с сего потемнело в глазах, ее шатнуло, и пришел непонятный страх. Почему-то ей жутко не хотелось входить в ворота... "Глупости какие, — прикрикнула на себя девушка, — быстренько до общежития добегу, и все". Однако страх не унимался, вдобавок резкая боль пронзила грудь там, где под кожей прятался амулет. Разозлившись не на шутку, она коснулась своей магии, благо сейчас это получалось легко и свободно, и тут же страх и боль исчезли, как не бывало.
Пожав плечами, Лия хмыкнула и прошла на территорию Школы. Направляясь к общежитию, она с удивлением отметила, как пусто сегодня в парке, а потом вспомнила: сегодня был день рождения у одного из третьекурсников, и тот пригласил на вечеринку чуть ли не всех учеников Школы!
До цели оставался буквально десяток шагов, когда с боковой дорожки наперерез ей шагнула высокая фигура, заставив Лию отшатнуться. "Диар?! Что он делает здесь в такое время?!",— заполошно подумала девушка, отмечая его странный вид: сухой лихорадочный блеск глаз с расширенными до предела зрачками, бледная, точно натянутая кожа скул, растрепанные волосы....
— Гуляешь? — неестественно громкий голос парня прозвучал громом в тишине парка, — и где ты шляешься так поздно? Нам надо кое-что обсудить!
Лия сделала шаг назад. Что-то с ним точно не так...
— Диар, ты не в себе, поговорим завтра, — как можно спокойнее и мягче проговорила она, — давай сейчас ты поедешь домой, отдохнешь...
— Хватит! — он стремительно шагнул ей навстречу, почти нависая над ней. Лия впервые за долгое время почувствовала себя маленькой и почти беззащитной, но постаралась достучаться до его разума:
— Диар, послушай...
— Нет, это ты меня послушай! Мне надоели твои уловки и увертки, ясно?
Не сдержавшись, девушка зло прошипела:
— Ты пьян, оставь меня в покое! — развернулась и сделала шаг назад, тут же вскрикнув от боли, когда он с силой рванул ее к себе за косу, швырнув спиной на колючие кусты, служившие естественной границей парковых дорожек.
— Что, не нравится? — оскал Диара был страшен, из глаз глянуло безумие, — а мне не нравится твоя ложь и притворство! И сейчас я получу, что хочу!
Лия замерла, не в силах двинуться. Словно в кошмарном сне, когда пытаешься убежать, а ноги вязнут в зыбучих песках... Лицо Диара исказила жестокая радость, он потянул ее к себе, наматывая косу на руку, а второй рукой пытаясь задрать ей юбку. Девушка рванулась — безуспешно, он держал крепко, словно насмехаясь над ее попытками вырваться, а руки связала невидимая веревка. Внезапно пришло понимание — он сильнее, ей не спастись... Слезы брызнули из глаз, и Лия прекратила сопротивляться, замерла на миг сломанной куклой... А затем с холодной, убийственной яростью направила свою магию на болевые точки насильника. Короткий укол — и он взвыл от боли, выпустив Лию и откинув назад голову, а его магия перестала спутывать ей руки. Девушка оттянула назад энергию — так рыболов свертывает сети, с порожденной отчаяньем силой хлестко ударила его по кадыку, а потом со всех ног припустила к общежитию.
Нормата. Постоялый двор "У дядюшки Тобба". То же время.
Коррис вскинулся, выронив приказ о переводе, который он как раз читал. Что это было? Ужас, резкая боль, мгновенный липкий страх... Если бы он не был уверен в невозможности этого, то решил бы, что это магический всплеск, хотя и очень странный — такое бывает на пределе сил, особенно пока маг неопытный... Дернув уголком рта, он повел плечами, на которые словно легла каменная плита, и налил себе вина, пытаясь запить невесть откуда возникший металлический привкус во рту. Опустившись в кресло, он, сам того не осознавая, устремил невидящий взгляд в ту сторону, где за много дней пути отсюда находился Эрант.
Эрант. Магическая Школа.
Лия вбежала в здание, захлебываясь рыданиями и почти ничего не видя полуослепшими от слез глазами. Наверное, именно поэтому он чуть не сбила с ног с идущую навстречу женщину, а когда та придержала ее за плечи — забилась выброшенной на берег рыбой.
— Лия, девочка, да что с тобой?! — голос теи Фалины не сразу дошел до ее сознания. Рыдая, она уцепилась за руки женщины, которая в ответ обняла ее и мягко сказала, — пойдем-ка ко мне, поговорим.
Женщина привела Лию в комнату и помогла ей сесть в кресло. Лия рыдала и рыдала, выплескивая весь свой страх и отвращение, а теа Фалина сидела рядом и гладила ее руки. Когда рыдания перешли в кашель и икоту, управляющая решительно поднялась и сказала:
— Так, все, идем со мной!
Проводив дрожащую девушку в крохотную ванную, она помогла ей умыться, а затем снова отвела в комнату, сурово приказала: "сиди здесь!" и вышла.
Лия обняла себя за плечи, не в силах унять дрожь: почему-то сейчас она совершенно не могла почувствовать своей магии, та ускользала от нее, словно угорь. В голове был сумбур, а еще девушка ощущала себя испачканной: жутко хотелось вымыться, и не просто вымыться, а отдраить себя жесткой щеткой почти до крови...
Теа Фалина вернулась через несколько минут, принеся с собой кувшин и чашки. Наполнив одну из них, она сначала протянула ее девушке, а потом, когда та не смогла ее удержать, поднесла чашку к ее губам и помогла выпить. Это оказался отвар ромашки, Лия сразу узнала знакомый запах, и постепенно девушка начала успокаиваться. Когда теа Фалина налила ей отвара вновь, Лия уже вполне смогла держать чашку сама, хотя ее по-прежнему била крупная дрожь.
— С-с-спасибо, теа Фалина, — наконец выговорила она все еще непослушными губами. Слова казались странными, казалось, она слышала многократное эхо каждого произнесенного звука. Но, несмотря на физическую немощь, разум постепенно начал возвращаться к ней.
— Расскажешь, что случилось? — мягко спросила женщина, — может, хоть советом помогу... Все ж я тут уже почитай тридцать лет работаю...
Лия кивнула, опустила глаза — почему-то говорить об этом ей было невыносимо стыдно — и тихо произнесла:
— Меня только что чуть не изнасиловали.
— Кто?! — в голосе женщины было что-то странное, так что Лия даже подняла голову.
— Диар дер Фалдон. И я не знаю, что мне делать, кому пожаловаться...
Теа Фалина изменилась в лице, оно стало жестким, в глазах появилась застарелая ненависть, а в голосе — неизбывная горечь:
— Жаловаться... Бесполезно это, девочка! Доказательств у тебя нет, а если бы и были... Он аристократ, ты простолюдинка, а значит, обвинят во всем тебя! "Насилие? Знатного рена над простолюдинкой?! Да это же очевидный оговор, подобные тебе девки только и мечтают оказаться в постели у аристократа!" — глядя куда-то вдаль, явно процитировала она, и тихо продолжила, опустив голову, — а потом ты останешься одна-одинешенька, потому что те, кому ты веришь, вдруг назовут тебя лгуньей или шлюхой, или той и другой вместе...
Лия сглотнула горькую слюну, внезапно поняв: теа Фалина говорила и о себе тоже. Та, видимо, поняла, что расстроила девушку, и села рядом, взяв ее за руку:
— Понимаешь, Лия, ты можешь обратиться к рее Тарине, всё же она твой декан и удивительно порядочная для мага женщина. И она даже может попробовать проверить твои слова и разобраться, вот только... Будь дер Фалдон будущим целителем, она могла бы выгнать его из Школы, ведь в учениках своего факультета она властна, да и то вряд ли, такой род... Ну а тем более если он будущий боевик! Ведь так, да?
Девушка кивнула.
— Ну вот, а декан боевиков, Гориэт дер Данрен, терпеть не может рею Тарину и презирает простолюдинов, считая, что они должны радоваться тому, что им вообще позволяют служить подобным ему! Представляешь, что тебе придется выслушать, если ты обвинишь одного из его любимчиков? Ну и директор... Я уверена, что он обязательно использует этот случай против тебя!
Лия вздрогнула, вспомнив полный презрения взгляд, которым во время поступления разглядывал её рен Гориэт, то, что пытался директор сотворить с ней самой и с Коррисом, и тихо сказала:
— Я все поняла. Спасибо, теа Фалина.
— Ох, Лия, кабы я правда могла тебе чем помочь, — вздохнула женщина.
— Вы уже помогли. Хотя бы тем, что выслушали и не осуждаете меня. И что привели сюда, мне страшно идти к себе в комнату.
— Не волнуйся, к тебе никто без твоего дозволения не вломится, защита на комнатах сильная, а этот... вообще в общежитие сегодня не войдет, поздно уже. Лия, а можно я спрошу тебя кое о чем, раз уж мы по душам говорим?
Девушка кивнула. Теа Фалина замялась, а потом все-таки задала вопрос:
— Прости, что спрашиваю... Но, может, тебе было бы проще один раз дать ему то, что он хочет — не так, конечно, добровольно — а потом жить спокойно? Или есть кто-то дорогой тебе, и ты не хочешь его предавать?
Лия медленно покачала головой. Её чувство к Коррису — её тайна, её сокровище, и она ревниво не желала делиться им с кем-либо! А вот главный вопрос...
Теа Фалина чуть не вздрогнула, увидев, как изменилось лицо ее собеседницы, став старше и жестче. Прозвучавший ответ больше подошел бы такой, как она, много пожившей и повидавшей, а совсем не этой юной девушке:
— Если бы я была уверена, что этого достаточно, чтобы дальше жить спокойно, я давно бы легла в его постель. Вот только для этой аристократической своры я лишь добыча! Знатную рею никто не сможет принудить к отношениям, которые ей неинтересны, простолюдинку... Да вы все понимаете и сами! Пока я ни с кем, у меня есть хоть какая-то защита, но уступи я лишь один раз... Превращаться в подстилку для любого желающего я не собираюсь!
Комендант вздохнула:
— Я бы и рада была тебе сказать, что ты ошибаешься, вот только ты права во всем... Помню я одну девочку с факультета артефакторов, тоже простолюдинку, она вот так одному уступила, а потом пошла по рукам. И в конце концов ее выгнали из Школы, лишив магии и заявив, что шлюхам здесь не место, а через месяц она покончила с собой... И хоть давно это было, как бы не двадцать лет назад, а только люди-то не меняются, разве что хуже становятся. Особливо маги...
Лия бросила на нее быстрый взгляд, на что теа Фалина усмехнулась:
— Да, девочка, мы все видим. Я пришла сюда работать совсем соплячкой, служанкой-поломойкой была, и видела, как меняются здешние обитатели: и преподаватели, и ученики. Год от году все хуже, у целителей-то еще ладно, все ж вас полезному делу учат...
