— Может быть, подождете до завтра? — вновь попробовал урезонить противников Белое Перо. — Когда придем в долину и поставим священный столб?
— Нет! — тряхнул длинными черными волосами Глухой Гром. — Сейчас.
— Чем скорее, тем лучше! — как показалось вождю, слишком торопливо поддержал его Крыло Ворона.
— Тогда расступитесь! — рявкнул Белое Перо. — Чего встали? Дайте больше места!
Охотники послушно попятились, постепенно освобождая неровный круг диаметром шагов в десять, освещённый светом костра, возле которого так недавно мирно сидели будущие противники.
Молодые люди стянули через головы меховые куртки, оставшись в териках и рубахах. Оружие в таких драках применять запрещалось. Только руки и ноги.
Не задерживаясь, Глухой Гром стремительно бросился в атаку. Крыло Ворона пытался встретить его ударом в лицо. Но тот, увернувшись, сам заехал противнику кулаком в живот, заставив того согнуться.
Молодые охотники с азартом лупили друг друга, пока, сцепившись, не рухнули на холодную, мокрую землю. Они туда-сюда прокатились, пока, наконец, Глухой Гром, усевшись на грудь противнику, не съездил ему по роже. После третьего удара молодой охотник внезапно улыбнулся разбитыми губами.
— Ну, и кто теперь сверху?
Напряженно следившие за поединком зрители одобрительно загудели. Заговорив с поверженным противником, победитель давал ему шанс закончить бой.
— Ты умелый боец, Глухой Гром, — охотно отозвался тот, посчитав, что достойно провел схватку и не желает ссориться ещё сильнее.
Молодой охотник поднялся и помог ему встать.
— Но когда-нибудь я все равно тебя побью, — добавил Крыло Ворона, едва оказавшись на ногах.
— Этого не будет, — хвастливо усмехнулся Глухой Гром.
— Вот устанешь прыгать на своей Бледной Лягушке, — продолжал балагурить побежденный охотник. — Я тебе зубы и вышибу.
— Думаешь, я не справлюсь с двумя женщинами? — под дружный смех собравшихся невозмутимо ответил Глухой Гром.
Продолжая шутливо переругиваться, они с целой толпой приятелей затерялись среди костров. А Белое Перо, озабоченно кивая головой, сел на разостланное одеяло.
— Даже сейчас Бледная Лягушка ссорит между собой молодых охотников, — негромко, но так, чтобы он слышал, ворчала Легкое Облако.
Драки аратачей редко заканчивались смертью одного из участников. Как правило, всё ограничивалось хорошим мордобоем. Главным образом из-за того, что убийство противника не прибавляло уважения победителю. Очевидно, этот обычай пошел с тех давних пор, когда остатки когда-то могучего племени, покинувшие травяные равнины, перевалив Костяной хребет, вошли в эти леса. Охотников — мужчин оставалось слишком мало, чтобы терять их в глупых ссорах. Вот только сейчас вождь нисколько не расстроился, если бы Крыло Ворона ненароком прибил Глухого Грома.
— Это неправильно, — тихо проворчала Легкое Облако, укладываясь рядом.
— Ты о чем? — оторвавшись от своих размышлений, машинально спросил супруг.
— Женщина не должна одеваться как мужчина, — забубнила жена. — Девушке незачем шататься с охотником и проверять ловушку. У неё и в вигваме полно дел.
Высказав свою точку зрения, Легкое Облако сделала ожидаемый вывод:
— Из Бедной Лягушки выйдет плохая хозяйка вигвама!
Вождь в который раз удивился наблюдательности супруги. Может быть даже лучше, если упрямая девчонка станет женой Глухого Грома? Судя по рассказу разведчиков, она нисколько не поумнела, раз продолжает вести себя так вызывающе. Носит почти мужскую одежду, зачем-то шатается с Отшельником по лесу. Вряд ли это понравится женщинам племени Детей Рыси. Однако Белое Перо даже не подумал как-то похвалить Легкое Облако, безразлично проворчав:
— Это касается только Глухого Грома. Не дело вождю искать жен для охотников.
После чего он сладко зевнул и, закрыв глаза, приготовился ко сну.
Под утро начался мелкий, противный дождик, так что аратачам пришлось спешно срываться с места ещё до рассвета.
Закутавшись в плащи, кашляя и чихая, они медленно поднимались на гряду, за которой располагалась долина. Когда мокрые, озябшие и уставшие люди оказались на перевале, то увидели над скалами медленно поднимавшиеся клубы дыма, выползавшие из зева пещёры предков. Белое Перо растянул в улыбке замерзшие губы. Отшельник позаботился и развел костры для соплеменников. И они поняли это. Послышался довольный смех. Аратачи прибавили шагу, стремясь как можно скорее обсохнуть и обогреться.
А дождь продолжал монотонно моросить, покрывая людей и вещи тонкой холодной пленкой и напитывая кожаную одежду влагой. Вода хлюпала и в мокасинах, густо облепленных толстым слоем грязи. Детям Рыси зима не нравилась. И пусть настоящие холода со снегом и морозами, порой покрывавшими реки и озера тонким ледком, длились недолго. Им предшествовали навевавшие тоску пасмурные дни, наполненные промозглой сыростью, забиравшейся во все уголки жилища.
Вот показалось озеро с мелкой рябью от падавших с неба капель. Священная пещёра предков, возле которой стоял Отшельник, призывно махая рукой.
Каждый из путников мечтал, как можно скорее оказаться под надежным каменным сводом и погреться у костра, но никакой толчеи у входа не было.
Существовал унаследованный от предков порядок, по которому Дети Рыси уходили от врагов или от стихийных бедствий. Сначала женщины с маленькими детьми, потом старики и "рысята", а за ними взрослые охотники.
— Вы уже вернулись? Счастлив ли был ваш путь? — улыбаясь, спросил Отшельник.
— Дорога не в тягость если ведет в долину священной пещёры, — немного переиначил ответ довольный глава племени.
— Мы смогли развести костры только в двух больших залах, вождь! — словно извиняясь, доложил Отшельник, перекрывая голоса торопливо двигавшихся по коридору людей. — Но зато сложили там ещё хворост.
— Мы опоздали всего лишь на день, — с сожалением вздохнул Белое Перо. — Если бы не стали задерживаться с тем стадом, могли бы успеть до дождя.
— Зато у нас есть еда, — заметил, останавливаясь, проходивший мимо Мудрый Камень.
ещё раз окинув взглядом долину, глава племени пошел по коридору, щурясь от стелившегося по потолку дыма. Проходя мимо "лица горы", вождь мысленно попросил духов этого священного места ещё раз приютить в своих владениях Детей Рыси и дать им возможность спокойно перенести непогоду.
В пещёре имелось великое множество гротов, но пока что люди собрались только в двух больших залах. Они жались к уже горящим кострам или разжигали новые на полу, усыпанном песком и мелкими камешками. Слышалось плачь и смех детей, ворчание и ругань женщин, резкие голоса мужчин. Понимая, что скученность и усталость очень раздражает соплеменников, вождь ото всей души надеялся, что это ненадолго. Уже завтра, если только позволит погода, нужно начинать ставить вигвамы, а пока что даже эта тесная пещёра все же лучше ночевки под открытым небом, с которого продолжал капать противный дождь. Выйдя в коридор, он ещё раз поблагодарил старого заморца за своевременную помощь и поинтересовался:
— А гостья твоя где?
— Где-то тут, — неопределенно мотнул головой собеседник. — Костры мне разводить помогала.
— Она тебе ещё не надоела? — усмехаясь, спросил Белое Перо.
— Пока нет, — так же шутливо отозвался Отшельник.
— А то Глухому Грому не терпится ввести её хозяйкой в свой вигвам, — чуть понизив голос, пояснил глава племени причину своего любопытства. — Она, наверное, тоже этого ждет?
— Я этого не заметил, вождь, — покачал головой старик. — Хотя, если хочешь, спроси её сам?
— Вот ещё! — презрительно фыркнул тот. — Какое мне дело, кто кого хочет завалить на постель?
Отшельник неопределенно хмыкнул. Понимая, что сболтнул лишнее, Белое Перо неторопливо удалился в большой зал, где жены уже, наверное, приготовили ложе.
Пока измученные тяжелой дорогой Дети Рыси спали вповалку на жестких камнях, их предки уговорили духов северного ветра отогнать в сторону моря тяжелые тучи и вновь вернуть людям солнце. Под его лучами долина, покрытая тонким слоем свежевыпавшего снега, уже не казалась мрачной, а веселой и даже какой-то праздничной.
Быстро договорившись между собой, старейшины стали отдавать распоряжения, где какому роду ставить свои жилища. В лесу застучали топоры. Одни мужчины заготавливали жерди, другие связывали каркасы жилищ. Женщины носили ветки и снимали с волокуш куски свернутой березовой коры, дети мешались под ногами, норовя помочь всем и сразу. Со стороны могло показаться, что в огромном стойбище царит бестолковая суета. Но очень скоро то тут, то там стали появляться первые "скелеты" вигвамов.
Среди гомонящих людей вождь заметил заморца. Старик пришел помочь семье дочери, а вот Бледной Лягушки он не увидел. Очевидно, девушка не захотела лишний раз мозолить глаза аратачам.
Белое Перо не поленился и, придумав какой-то пустяковый предлог, прошел мимо того места, где ставил свой вигвам Глухой Гром. Обмениваясь шутками с приятелями, молодой человек перевязывал жерди каркаса кожаными ремнями, время от времени нет-нет да поглядывая в сторону тропинки, которая вела к каменному жилищу Отшельника. Вполне довольный увиденным, предводитель Детей Рыси направился в пещёру. Ему хотелось переговорить с Колдуном до Совета Старейшин.
Толстяк лежал в "холодном кипятке". От холода и сырости у него разболелись колени. А вперёди большой праздник. Придется много раз общаться с духами. Вот он и забрался в целебную воду. На каменной скамье старательно ковырял пальцем в носу новый ученик. Когда-то его звали Медлительный Лис из рода Серых Рысей. Чем приглянулся Колдуну именно этот "рысенок", вождя не интересовало. Слышал только, что от других парней этот отличается очень острым нюхом.
— Снег выпал, — заявил Белое Перо, движением бровей заставив паренька уступить ему место. — Самое время для священной охоты.
— Да, — важно кивнул торчавшей над водой головой, облепленной мокрыми волосами, толстяк. — Судя по приметам, погода устанавливается.
— Когда духи назовут нам имена достойных? — спросил вождь.
— Я спрошу у них завтра, — не раздумывая, ответил Колдун. — В пещёре предков они не станут тянуть с ответом.
— Среди Детей Рыси много славных охотников, — задумчиво проговорил глава племени. — Трудно отыскать среди них самых лучших.
— Те, кто ушел в мир духов, знают многое из того, о чем мы даже не подозреваем, — охотно поддержал беседу старик, поудобнее устраиваясь на дне каменной чаши. — Они видят лучше нас.
— Жаль, что не все могут их понимать.
— Ты же знаешь, вождь, как опасно путешествие в незримый мир, — с легким упреком заметил толстяк.
— Это так, — соглашаясь, кивнул Белое Перо, соображая, как бы подвести разговор к интересующему его предмету.
Проще всего конечно выгнать ученика, уныло державшего в руках коптящий факел. Но что если парнишка вздумает подслушать? Да и без этого могут пойти разговоры, что вождь о чем-то шушукается с Колдуном.
— Все "рысята" учатся выслеживать зверей, — добавил он, продолжая тянуть время. — Но не каждый становится искусным охотником. Любой, прошедший посвящение, может говорить с духами, но Колдун только ты один.
Услышав столь откровенную лесть, старик стал ещё толще, раздувшись от гордости, сразу стал похож на болотную жабу.
— Главное, вовремя разглядеть скрытые в человеке способности, — важно заявил он, поднимаясь.
— Подай одежду! — скомандовал Колдун ученику. Встрепенувшись, тот вставил горящую ветку в трещину и шагнул к наставнику.
— Есть такие люди, которые могут делать что-то лучше других, — охотно согласился вождь. — Вон у Крадущегося Волка какие хорошие стрелы получаются. Даже я лучше сделать не сумею.
Помощник суетился, поправляя прилипавший к мокрому телу учителя балахон.
— А есть такие, — продолжил предводитель Детей Рыси, поймав взгляд толстяка. — Кто готов убить сородича за какую-нибудь безобидную шутку.
Судя по выражению раскрасневшегося лица Колдуна, тот понял, о ком шла речь.
— Неужели и их предки посчитают достойными участия в священной охоте? — покачал головой Белое Перо.
— Я не могу отвечать за духов, вождь, развел руками толстяк. — Они мудрее всех живущих.
— Я не сомневаюсь в их прозорливости, — поспешно согласился собеседник. — Но ведь всем бывает нужен добрый совет.
В коридоре их пути разделились. Колдун в сопровождении ученика направился в глубь пещёры, а вождь вышел под открытое небо, надеясь, что женщины уже доделали вигвам.
Весь день аратачи посвятили обустройству совместного стойбища. Ставили жилища, вкопали священный столб. Пользуясь солнечным днем, хозяйки развесили на веревках плащи и шкуры. И хотя каждый знал, что делать с таким количеством народа неизбежно возникали мелкие недоразумения, которые быстро улаживали не терявшие бдительности старейшины.
Все эти усилия привели к тому, что вечером над большинством вигвамов уже поднимался уютный дымок очагов. Тем, кто не успевал, пришли на помощь сородичи. Не забывая, однако, сыпать ехидными насмешками в адрес нерасторопных хозяев и неумех. Вот почему аратачи предпочитали обходиться своими силами и ставили жилище как можно быстрее. Только обустроив место стоянки, следовало начинать готовиться к празднику.
Совет Старейшин собрался в большом зале пещёры с каменными сосульками и колоннами с пола до потолка. Костер развели возле одной из них, на которой один из древних Колдунов, используя неровности камня, старательно, но неумело изобразил облик праматери Рыси. Сюда пришли почти все мужчины племени. Многие принесли с собой факелы, дым от которых, поднимаясь к потолку, собирался в туманный клубок, медленно вытекавший через проход наружу.
— Храбрые охотники племени Детей Рыси! — с рокотом отразился от каменных стен голос вождя — Настало время узнать, кто из нас отправится за священной добычей!
Он окинул взглядом притихших соплеменников.
— Растолкуй нам волю духов, Колдун!
Толстяк, уже облаченный в маску Великого духа, начал медленно, крадучись обходить горящий костер, подвывая и взмахивая руками. От чего густо навешанные на его балахон брекотушки, амулеты и талисманы глухо стукались друг о друга.
Из темноты вышел помощник. Он первый раз участвовал в столь серьезной церемонии. Руки, державшие прикрытую крышкой корзину, заметно дрожали, а на лице выступили крупные капли пота.
Трава, необходимая для быстрого погружения в мир духов, в холода не росла, поэтому приходилось заготавливать её впрок.
Не обращая внимания на продолжавшего расхаживать наставника, молодой человек вывалил на угли ком сухих листьев, которые с треском загорёлись, окутываясь густыми клубами серого дыма. Выкрикнув что-то неразборчивое, Колдун, стремительно опустившись на колени, низко наклонился над чадящим костром. Продолжая бормотать, он жадно вдыхал одуряющий дым, а ученик, торопливо схватив бубен, стал бить по туго натянутой коже колотушкой, обмотанной рысьим мехом.
— У-у-у!!! — завопив, Колдун распростер руки в стороны, мелко затрясся и, вскочив, побежал, подскакивая и дергаясь всем телом.
