Зато героически сумел вернуть Кейт на ноги, не уронив при этом, и только потом уже как следует и откашлялся, и отчихался.
Жёлтые глаза девушки лучились весельем, на губах играла озорная улыбка, с неба падали останки бывшего содержимого вентиляции, а я смеялся. День явно начался как надо.
Когда мы наконец-таки отсмеялись, Кейт откуда-то из кармашков наруча извлекла платок, смочила его слюной и принялась чистить мою моську. От кицунэ пахло печеньем и медовыми яблоками, язычок, высунутый от старания, соблазнительно скользил по губам... Я, незаметно для себя, придвигался к девушке всё ближе и ближе, по чуть-чуть, просто растворившись в огоньках, призывно мерцающих в глубине её глаз, и краем сознания вскользь отмечал, что кицунэ тоже едва заметно приближается ко мне.
Мир словно залип в тягучей смоле, ушёл в размытую тень, не тронув только нас двоих. Наши носы почти касались друг друга, я чувствовал тепло, исходящее от Кейт, её молчаливое приглашение...
— Вы продолжайте, продолжайте, — громом разорвали тишину момента слова капитана; мы с кицунэ синхронно вздрогнули и подпрыгнули. — Очень уж... м-м-м... зрелище притягательное, — улыбнулся капитан, ещё больше вгоняя в краску девушку.
Я аккуратно приобнял кицунэ за талию, шепнул в ушко:
— Прости, невозможно было удержаться, — и уже Хвалису, нормальным голосом: — Господин капитан, предупреждать же надо.
— Ладно, в следующий раз я буду очень громко топать.
— Я не об этом. Зашли и закрылись изнутри, а мы стой как дуры, гадай — то ли внутрь проламываться, то ли уже богам молитвы возносить о ровном пути в Колесо.
— Эм... Прошу прощения, леди, моя ошибка. Обещаю не повторять, — капитан посмотрел в сторону мастерской. — Система вентиляции и воздухоочистки запущена, отопление открыто, но пока внутри весьма холодно.
— Неважно, — отмахнулась кицунэ, сжав мою ладонь своей и целенаправленно двигаясь к мастерской.
Увлекаемый рыжехвостой красавицей, я понял — надо морально готовиться к техническому варианту столь любимого прекрасным полом шоппинга. Надеюсь, у капитана какая-нибудь книга или, на крайний случай, многотомная инструкция случайно завалялась в потайном кармане...
Мастерская впечатляла. Кицунэ чуть ли не обнюхала все защитные механизмы сооружения, удовлетворённо подтвердив: да, именно полигонно-экспериментальная версия, категория надёжности «Балазаа па-Нот», что в переводе значит что-то типа «Часть доспеха, прикрывающая двойным слоем уязвимые точки, носимая жрецами Нота». Фиг его знает, что за бог такой, и уж тем более каким боком к этому всему притёрлись жрецы, но, по ходу дела, и тот, и другие — ребята серьёзные, ибо стены мастерской как бы не превосходили известные мне аналоги бомбоубежищ на случай ядерной войны на Земле.
Счастливо попискивая и едва не вереща от восторга, Кейт облазила мастерскую сверху донизу, а это, мать моя в кедах, по площади вполне сравнимо если и не со всем, то уж с внушительной частью футбольного поля точно. Элементы инженерного обслуживания троекратно дублировались, имели, к тому же, возможность работы как от общих сетей, так и на собственных ресурсах. Котельная, душевая, санузел, кухня, склады технических и огне— и взрывоопасных средств, собственный микрополигон с мощными силовыми, правда, разрядившимися в ноль за давностью прошедших лет, артефактами, и целая гроздь разнопрофильных лабораторий: от алхимических и чертёжных до слесарных станков жутковатого вида, общим счётом занимающие четыре уровня.
Ко всему прочему тут даже имелся полноценный грузовой лифт, и это не считая отдельного входа с широким пандусом и направляющими для тележек. А уж когда Кейт наткнулась на дверку в раздевалке, за которой нашёлся приличных габаритов кабинет, по засиявшим радостью глазам девушки стало понятно — дай ей волю, и кицунэ притащит сюда топчан и пропишется навсегда.
Устав бегать за неугомонной красавицей, я вернулся на верхний уровень и сел рядом с неторопливо потягивающим трубку Хвалисом.
— Капитан, похоже, это надолго. У вас почитать чего-нибудь с собой не найдётся?
— Увы, Древняя, чего нет, того нет.
— Это печалит... — Я потёр плечи, искренне сожалея об оставленной в апартаментах куртке. — От моего лица и лица Кейтерры приношу наши извинения за то, что отвлекли вас от работы.
Капитан отмахнулся, задумчиво созерцая тянущийся к потолку хвостик дыма.
— Хотя бы размялся. Всяко лучше, чем отчёты заполнять, всё равно их никто не читает.
Я, подумав, достал метаморфов гребешок и, убивая время, занялся приведением причёски в более-менее приличный вид, ибо с утра сил хватило только на то, чтобы на скорую руку перехватить кончики в четырёхзвённую косичку. Сейчас же время позволяло, капитан, судя по всему, просто впал в нирвану напару с трубкой и её содержимым, а кицунэ ещё долго будет бегать по вверенному строению, обнюхивая каждый закуток.
Саламандры, нимало не смущаясь гравитации, всей толпой оккупировали потолок, вновь устроив бесконечный танец огня. Только без пламени и выделения тепла, как ни странно. Видимо, понимают, что гореть тут нечему, да и хозяева будут не в восторге от подобной самодеятельности. Так что лисоящерки просто резвились, то устраивая кучу-малу, то разбегаясь в сложные геометрические фигуры.
Гребешок на удивление легко проходил по волосам, руки, словно живущие своей жизнью, самостоятельно разделяли пряди, сплетали их, правили звенья. Процесс расчесывания оказался настолько медитативным, что я просто отключился от реальности, вынырнув из неё только тогда, когда ощутил, что моим рукам помогают другие. Кейт с донельзя серьёзным и деловитым видом вплела последнюю ленточку и удовлетворённо окинула результат наших трудов.
Самому мне без зеркала целиком картину не охватить, но то, что видел — внушало искреннее одобрение. Справа и слева на грудь падали две косички от висков, волосы со лба, перехваченные лентами, проходя под ушами, встречались на затылке, где, собственно, образовывали странную конструкцию из одной толстой косы и нескольких мелких, оплетающих главную по спирали. Просто, функционально, в глаза ничего не лезет, ну и к тому же — наверняка красиво.
Только дождавшись завершения процедуры, я спросил девушку:
— Ты уже всё?
Кицунэ довольно кивнула. Ошалелая улыбка никак не покидала её лицо.
— Тут такое оборудование, тоб... Кайна! Даже расчётчик[11] есть! Старенькая модель, правда, но ничего, пружины и фрикционы подтянуть, механизм почистить, накопители сменить, и будет как новенький, — Кейтерра мечтательно улыбнулась. — С такой аппаратурой, думаю, не будет проблемой оптимизировать любой артефакт, хоть того же расчетчика, хоть оружие.
На лицо кицунэ на мгновение набежала тень:
— Только вот со знаниями у меня совсем печально...
— Капитан?.. — я даже не успел закончить фразу, как Хвалис бодрым тоном продолжил за меня:
— Нужны учебники, теоретические и практические выкладки, расчеты, образцы?
Кейт смущённо кивнула:
— Да. Простите, я слишком мало знаю, чтобы сразу же приступить к изысканиям и поточному производству.
— Помощники нужны?
— Пока что нет, самой бы разобраться и освоиться сначала.
— Сделаем. Поговорю с нашими яйц... умниками, — мгновенно поправился капитан, а я усмехнулся — миры разные, а жаргонная терминология — одна на всех. — Распорядиться доставить требуемое сюда?
— Если можно, конечно, то да.
— Направление?
Девушка задумчиво пошевелила ушками:
— Знаете, господин капитан, думаю, общая теория и практика артефакторики и расчётно-вычислительных систем вполне сгодится. Я самоучка, и вполне отдаю себе отчёт, что могла пропустить самые элементарные вещи.
Массивное тело капитана плавно перетекло из сидячего положения на ноги.
— Будете дальше осваиваться, юные леди?
Я, взглянув на Кейтерру, выразил наше общее мнение:
— Пожалуй, на сегодня хватит. Мы только вчера переехали в предоставленную квартиру и толком ещё не успели обжиться.
— Что ж, — капитан вновь раскурил трубку, — тогда позвольте проводить вас?
— Позволяем, — с легким полупоклоном и приятной улыбкой ответила Кейт, и мы двинулись к выходу.
Чуть отставший от кицунэ капитан завёл свободную от трубки руку за спину и показал мне кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.
Я кивнул и улыбнулся. И пусть Хвалис не мог видеть моей мимики, но мне было приятно, что и капитану желтоглазая пришлась по душе.
Глава 14
«Шёл монах за подаяньем...»
Мы вновь сидели на парапете и медитировали на воду. Кейт просто светилась, и её позитив незримыми щупальцами укутывал меня, довольно качественно сбивая флёр скепсиса.
— Кайна, так всё же — отчего взгляд такой грустный?
Я, дотянувшись до кицунэ, экспроприировал трубку. Хм. Во-первых, никакого кашля с непривычки нового тела. Во-вторых, что-то типа табака есть, но большая часть — какая-то растительная смесь. Во рту остался лёгкий привкус мяты и лимона, в голове посветлело.
— Что это?
— А, — девушка улыбнулась, — профилактический сбор. Чистит кровь, нормализует давление, абсорбирует и выводит из лёгких всякую пакость, если она там есть.
— Пакость?
— Пыль, микрокрошки, прочую мелочь, — для работы в мастерских и на производстве — обязательна к применению.
Я посмотрел на трубку, словно впервые её видя, и сделал ещё пару затяжек.
— Пойми правильно моё удивление, — пояснил я, возвращая трубку кицунэ. — Во времена, которые я застала, для курения использовались перемолотые листья сушёного табака. Штука весьма успокаивающая, но очень негативно сказывающаяся на организме в целом.
— Оу, — в глазах Кейт ясно читался безмерный шок, — ради успокоения — отравлять себя? И покровители травников им ничего не делали?
Покровители? Хм... Кажется, кицунэ имела в виду богов, если правильно понял.
— Не делали. Не было их тогда.
Мы чуток помолчали, потом Кейт, встрепенувшись, вновь повернулась ко мне.
— Так почему ты грустишь, Старшая?
— Я не грущу, — улыбка кривоватая наверняка, но что поделаешь. — Просто... Просто думаю.
— О чём?
В янтарной желтизне глаз — искренняя забота и интерес, отражающиеся в ауре объёмными структурами нежно-изумрудного и золотисто-оранжевого цвета.
— Понимаешь... Не покидает ощущение, что меня кто-то ведёт. Где надо, соломки подстелет, где надо — корень с тропинки отведёт, а где и благословляющий пинок отвесит, чтобы лапками перебирала быстрее.
— М?
— Зачастую слишком уж удачно всё у меня складывается, Лисёнка. И это настораживает.
Девушка замерла, хитрым взглядом обшарила моё лицо, и — прыснула в кулачок.
— Что?..
— Подозреваю, — наконец-то отсмеялась кицунэ, — что тебя приласкал своим вниманием Кисмейх.
— Эм... А это что или кто?
Рыжая прелесть посмотрела... не как на чумного, конечно, но — как на близкого к юродивым — точно:
— Покровитель Нитей же!
— Бог вероятностей?
— Такого термина я не слышала, Старшая. Но по смыслу — очень похоже.
Подозрительно всё это... И вероятнее всего, не обошлось без влияния Артаса. Кисмейх ещё этот... Очень уж созвучен с Кисметом, сиречь, судьбой, фатумом, роком на каком-то из языков тюркско-арабской группы. С другой стороны, «Нити», как понимаю, это всё же вероятностная сеть, а Зрящие выбирают среди них оптимальный вариант. Интересно, а кто кого обыграет, оракул зрящего, или зрящий оракула?
Кому бы задать такой вопросец?
И ещё — а дурак и авось, как штуки взаимодополняющие и абсолютно кореллирующие между собой, перегнут пару из оракула и зрящего, или сами поломаются?
Крамольно, возможно, но, чай, мы и не в России сейчас, чтобы верующих подобным ходом мыслей оскорблять. И вообще, сдаётся мне, таки авось, укреплённый дураком, либо же дурак, усиленный авосем, — штука вообще непобедимая, особенно если прут напролом. По крайней мере, в родных сказках всякие боги и злодеи каких только подлянок не устраивали, однако сия парочка всегда проходила любой анал-карнавал с честью, достоинством, плюшками и непременным нагибом злыдней.
Интересно... А во мне хоть часть дурака есть, раз авось вывозит, или просто с куском извечного идиотизма с примесью инфантилизма путаю?
Тёплая ладонь легла на моё плечо, отвлекая от мыслей:
— Кайна, — кицунэ улыбнулась, — планы на сегодня завершать будем?
И мы прогулочным шагом направились вдоль реки. По обе стороны широкой водяной ленты часто-часто попадались зелёные скверы, а между ними — всевозможные кафешки, летние ресторанчики, крытые сценки с приличным набором малопонятных музыкальных инструментов и свободным доступом для любого желающего, детские площадки, ну и, конечно же, всевозможные лавки, ателье и магазинчики готового белья.
На какое-то время мы задержались у сценки, где туоррсо, синекожий гигант, самозабвенно отстукивал что-то среднее между маршем и сальсой на многобочковом барабане, — получалось весьма бодро и очень необычно, плюс верхней парой рук белоглазый аккомпанировал себе при помощи вполне себе такого обычного бубна.
Отыграв композицию, гигант встал, вежливо поклонился, и, нахлобучив на голову полусферу красной каски, выкатил из-за сценки тачатку с песком и спокойненько отправился к близлежащей стройке.
— Кейт, так чего, прямо посреди работы можно сюда бегать?
— Ну да. Кто-то приходит пар сбросить, кто-то просто размяться после монотонной работы.
Среди инструментов я рассмотрел что-то шестиструнное, отдалённо похожее на гитару. Блин, а чем кхал не шутит, сыграть, что ли?
Подспудно ожидая окрика — всё же на родине вряд ли кто подпустил бы левого человека к явно недешёвым музыкальным инструментам, — я поднялся на сценку и взял в руки гитару. Не считая различий в форме деки и несколько более тонкого грифа — вполне себе привычно всё. Даже струны в том же порядке, что и на Земле.
Несколько пробных аккордов — инструмент настроен идеально! — и я замер, вспоминая нить композиции.
Пальцы несмело бежали по струнам, вспоминая прошлый опыт, рождая тихую, грустную мелодию. Ирландская волынка, тема из «Последнего из могикан», — кажется, созданная специально для свирели и флейты, она плавно и как-то очень родственно звучала на гитаре.
Плавный, грустный перелив незаметно перетёк в хорус, и... где-то на его середине в гитарные переборы очень ловко и органично вплелась надрывная духовая мелодия. Не прекращая игру, повернул голову — кицунэ сидела на краю сцены, свесив ноги, и, прикрыв глаза, подёргивая ушками, мастерски вела мелодию, отбивая ритм ботинком о деревянную стенку.
