Самыми главными орудиями мезолита стали, конечно, топор и нож.
Когда к концу крепкой деревянной рукояти перпендикулярно при-вязывали тяжелое каменное лезвие, получался топор. Это уникальное и универсальное орудие применяли везде: при постройке хижин, на охоте, в собирательстве. Когда в щель костяной, роговой или деревянной рукояти вставли микролиты, получался нож — не менее совершенное и универ-сальное орудие.
Рыболовы мезолита
Более пластичный, чем камень, материал — кость — позволил изго-товлять зазубренные орудия, употреблявшиеся для охоты и рыбной ловли. Конечно, это гарпуны. Иногда считают гарпун орудием, специально изобретённым для охоты на крупную рыбу. Это не так. Гарпунами нано-сили страшные раны животным. Избавиться от застрявшего в ране оружия жертва не могла. При этом наконечник терзал животное, приводил к большой кровопотере и быстрой гибели. Потом люди заметили, что гар-пунами можно пронзить крупную рыбу в реке. К наконечнику, легко от-делявшемуся от древка, крепили шнур, за который подтаскивали загарпу-ненную рыбу.Так появилось рыболовство и стало давать людям дополни-тельную пищу. Потом для ловли рыбы стали вытачивать костяные крюч-ки. Их забрасывали с наживкой в воду, прикрепив к прочным кожаным шнуркам.
Хозяйственные перемены не могли не повлиять на образ жизни и облик жилищ мезолитических италийцев. Их родовые общины стали за-креплять за собой охотничье-собирательские участки, переходя к более оседлому существованию. При этом собирательство разного рода прино-сило, как минимум, столько же пищи, сколько охота. Но в большинстве случаев собирательство давало апеннинскому населению гораздо больше источников существования. Среди пищевых отбросов археологам удалось обнаружить раковины моллюсков, кости рыб, шелуху желудей и кашта-нов, семена диких злаков, косточки ягодных растений. Археологи предпо-лагают, что прибрежные поселения, находившиеся на берегу моря или озера, являлись узкоспециализированными собирательскими. Зато жители внутренних районов страны, расположенных в апеннинских предгорьях и долинах, занимались как собирательством, так и охотой. Пещеры и скаль-ные навесы продолжали использоваться италийцами среднекаменного ве-ка и как основные жилища, и в качестве временных стоянок. Но люди эпохи мезолита все реже поселялись в пещерах. Теперь они учились стро-ить хижины из бревен или сплетенные из ветвей и покрытые корой, тростником, камышом. Площадь подобных одноочажных хижин колеба-лась от 12 до 20 кв.м., хотя, конечно обнаружено жильё и меньших, и больших размеров. В мезолитической хижине, судя по её особенностям проживала парная семья, состоявшая из двух брачных партнёров и трёх-четырёх детей. На временной охотничьей стоянке, предположительно, од-новременно жили 15-20 человек. Многоочажные хижины с цепочками очагов, расположенных по центральной оси, обнаружены археологами в единичных случаях. Но даже эти эти длинные жилища являлись "сросши-мися" одноочажными жилищами. Скорее всего, слияние отдельных одно-очажных хижин в единую многоочажную — явление временное, вызванное пока не выясненными причинами хозяйственного или религиозного ха-рактера. Апеннинские жилища были без окон и не разделялись на комна-ты. Свет попадал через отверстие в крыше, туда же выходил дым из очага. Для освещения хижины делали каменные блюдца, наливали в них жир и опускали зажженный фитилек.
Мезолитические охотники
Все спали на подостланных шкурах, подкладывая под головы дере-вянные чурбачки.
Никакой мебели не было, в том числе и кроватей. Во время сна накрывались шкурами.
Домашнее имущество делали из кожи, кости, дерева, ракушек, скорлупы. Посуду мастерили из панцирей черепах, выдалбливали из де-рева и камня. Еду, в основном, брали руками, реже пользовались палоч-ками и каменными ножами.
Одежду было непросто сшить при помощи костяных игл. Это тре-бовало большого умения и долгого труда. Поэтому в теплую пору мезоли-тические италийцы делали только набедренные повязки, а то и обходи-лись без них. Понятно, что апеннинские зимы, вёсны и осени "тёплыми" мы можем назвать лишь в сравнении с нашими. Так что в для этих сезонов поневоле приходилось шить для защиты от холода кожаную и даже мехо-вую одежду с капюшоном. Одежда с рукавами и штаны в отличие от более поздних эпох) были общеупотребительными. Вероятно, заметных разли-чий между женскими и мужскими нарядами не существовало. Ряд иссле-дователей полагает, что мезолитические общины несколько сократились в численности и уменьшили количество межобщинных контактов, однако на наш взгляд такое предположение недостаточно обосновано. Числен-ность родовой общины должна быть достаточной, чтобы род пережил воз-можные трудности и не погиб. Но в то же время эта величина не могла угрожать восстановлению местных пищевых ресурсов и нарушать эколо-гическую стабильность. Так мы приходим к цифре 40-50 человек.
Берега озера Лаго-ди-Браччано, заросшие тростником, акацией и сос-новыми светлохвойными лесами в отдалении. Центральная Италия, окрестности Рима.
Были сделаны также попытки вычислить приблизительную плот-ность населения тогдашней Италии из расчёта плотности населения один человек на 6 кв. км. собирательско-охотничьих угодий. Исходя из этих по-казателей общая численность населения составлять от 21 000 до 25 000 че-ловек. В настоящее время данное предположение не может быть ни опро-вергнуто, ни подтверждено . Но всё же эти расчёты представляются куда более вероятными, нежели пессимистические выкладки других учёных, принимающих в качестве исходного показателя плотности населеэния од-ного человека на 50-100 кв. км. собирательско-охотничьей территории. При таких подсчётах Италия была бы быть занята пятьюдесятью родовы-ми общинами с общим количеством населения около 2 000 человек. Даже не очень осведомлённому в демографических тонкостях читателю будет ясно, что столь малая популяция даже не обеспечит простого биологиче-ского воспроизводства, не говоря уже о социально-культурном разви-тии .
Изображения из пещеры Ад-даура в Сицилии
Италийские собиратели и охотники среднекаменного века продол-жали сохранять общинно-родовую организацию. Род с нашей точки зре-ния и в сравнении с нашим обществом — нечто простое, первичное, до-вольно примитивное. Простейшее разделение труда внутри общины имело всего лишь половозрастной характер. В родовой общине немыслимы отде-лённые от общины учреждения или или обособленные группы (политиче-ские, экономические, религиозные).
Как и прежде, все имущество рода было общим. В жилищах нахо-дились орудия труда, одежда. Ими пользовались сообща. Когда была нуж-на какая-то вещь, ее мог взять любой, а потом положить на место. В родо-вых общинах даже не было понятия "мое" только слово "наше".
С достаточной вероятностью можно предположить, что повышение производительности собирательско-охотничьего труда в среднекаменном веке, приведшее к некоторому приросту получаемого продукта, вызвало увеличение продолжительности жизни. Это, в свою очередь, повлекло по-вышение возраста инициации и вступления в брак. Таким образом, пери-од взросления (социализации) был несколько продлён. А ведь именно на этой стадии личность наиболее быстро и эффективно усваивает новые знания, умения и навыки.
Раскопки Гротта делле Мура
Гротта делле Серратура
В родовой общине начали достаточно чётко выделяться три воз-растных слоя: дети, взрослые, старики. Безусловно, никаких социальных различий между этими слоями не существовало. Все сородичи имели рав-ные права, власть принадлежала всем поровну. Когда было нужно решить какой-либо важный вопрос, собирали общее собрание рода. На нём дер-жали речь только взрослые мужчины и женщины. Детей туда не допуска-ли. Потом сообща советовались, как поступить. Всякий сородич имел пра-во отстаивать свою точку зрения. Но когда род принимал решение, каж-дый общинник был обязан выполнять его, даже если возражал против не-го на общем сходе.
Ни один человек не мог навязать своей воли общине. Это было справедливо. Но в то же время на таких собраниях подавлялись воля и мнение отдельных людей, даже самых умных, и они полностью подчиня-лись воле рода.
На общем собрании рода выбирали старейшин. Это были пожилые, опытные люди. Они были обязаны выполнять все решения, которые при-няло общее собрание рода. Старейшины хранили в памяти обычаи рода и правила жизни. Они руководили всеми делами общины и трудились наравне со всеми. За то, что старейшины служили роду, они ничего не по-лучали — ни дополнительной пиши, ни лучшей одежды. Но к ним относи-лись с огромным уважением. В знак того, что общинники доверили им власть, старейшины гордо носили почетные украшения: орлиные перья в волосах или ожерелья из клыков и когтей хищников.
Одной из главных функций старейшин, которую они всегда успешно выполняли, было устранение внутриродовых конфликтов. Их старейшины, скорее всего, разрешали довольно быстро и безжалостно. Ведь род держался на взаимопомощи и устойчивости. Любая распря меж-ду сородичами разрушала общину в целом. Неудивительно, что конфлик-ты подавляли в зародыше.
Женщин в общинах очень уважали. Ведь они оберегали и воспиты-вали детей, хранили уют в жилище. Их называли родоначальницами. Ко-гда мужчины возвращались с неудачной охоты с пустыми руками, жен-щины-собирательницы кормили общину. В наше время у каждого челове-ка есть отчество, которое указывает на его отца. А в родовой общине называли не отцов, а матерей. Ученые называют такие общины материн-скими родами. Возможно, повышенное уважение к матери подкреплялось религиозным отрицанием смерти, попыткой оградиться от неё магически-ми ритуалами, восхваляющими продолжение жизни, рождение.
Находки из Гротта делле Серратура
Гротта делль Уццо
В родовых общинах окончательно укрепилось нерушимое табу: могли жениться только юноши и девушки из разных родов. При этом муж приходил в род жены и жил там. Это очень уменьшало возможность кон-фликтов между общинами.
Нет, разумеется, мы не склонны видеть вслед за философами 18 ве-ка в первобытном прошлом "золотой век" человечества, напрочь лишён-ный вражды и агрессии. Превозносить "первобытное миролюбие" вряд ли оправдано. Межобщинных конфликтов и столкновений не могло не быть. Но они не бывали ни массовыми, ни длительными, потому что это было бы бессмысленным. Ведь в боях погибали бы мужчины-охотники, кор-мившие общину, а это погубило бы всех. Кроме того, даже полная победа в бою оказалась бы напрасной. Победителям нечего было взять у побеж-денных. Все племена охотников и собирателей каменного века жили оди-наково впроголодь и не имели никаких запасов. Пройдут тысячелетия, наступит новокаменный век с земледельческим и скотоводческим хозяй-ством, у людей появятся запасы, которые можно отобрать силой и войны станут обычным явлением, но пока до этого было очень далеко.
Чаще всего столкновения происходили по причине мести. Мстили как за подлинную обиду (воровство, оскорбление святыни и др.), так и за вымышленную (вредоносная магия).
Конфликт всегда старались уладить миром, соглашением, требуя выдать на расправу оскорбителей. Не получалось — старались убить обид-чиков убить из засады. Не выходило — устраивали "выяснение отноше-ний" путем поединков выставленных конфликтующими общинами еди-ноборцев, причём вовсе не обязательно со смертельным исходом. Чаще всего строжайше соблюдали правило: "До первой крови!", "Лежачего не бьют!"
Нет абсолютно никаких археологических свидетельств того, что существовало некое "воинское" оружие, отличающееся от охотничьего. В Италии не обнаружены "пещерные картинные галереи", однако среди найденных в материковой Европе росписях и мезолитических гравиров-ках на кости обычны сцены охоты и нет ни одной, изображающей бой.
2. Памятники мезолита. Движение населения
Среднекаменный век (мезолит) в Европе ознаменовался не просто приростом населения, но и его значительными (по тогдашним масштабам, конечно) перемещениями. Миграции охватили в первую очередь Цен-тральную и Восточную Европу и были вызваны, безусловно, в первую очередь освобождением от ледника больших пространств. Однако, Апен-нинский полуостров также не остался в стороне от миграционных пото-ков. Он продолжал играть роль своеобразной "сливной трубы", куда по-стоянно стремились "слиться" излишки континентального населения. Причём "слив" происходил одними и теми же путями: западным, вдоль лигурийского побережья, и восточным, вдоль северного берега Адриати-ки.
Роль вселений более или менее крупных групп в пределы Апеннин-ского полуострова в первобытную эпоху невозможно приуменьшить. Ми-грации даже до появления в пределах Италии людей разумных разумных способствовали приросту населения в не меньшей (если не в большей) степени, чем биологическое воспроизводство.
Ни в коем случае нельзя проводить никаких параллелей с так назы-ваемым Великим Переселением народов! Организованных и целенаправ-ленных переселений многотысячных масс на сотни километров не было и быть не могло. Отдельно взятая родовая община самостоятельно принима-ла решение о перемене места проживания и осуществляла его своими си-лами. Таких общин было много — десятки даже сотни. Но ни о какой ко-ординации между ними не может быть и речи. Их движение в одном направлении было обусловлено лишь одним фактором — наличием удобно-го пути. А в среднекаменном веке таких путей в Италию, повторим ещё раз, было лишь два: Лигурия и Венето. По лигурийскому "коридору" в За-падную Италию прибывали носители "атлантических" языков, по венет-скому — бореальных (см. с.225).
Переселявшаяся на апеннинские земли община могла довольно долго маневрировать, сталкиваясь с аборигенами, двигаться дальше до тех пор, пока не находила себе места. Её новыми соседями становились такие же собиратели и охотники, как и сами пришельцы. Уровень хозяйственно-го и общественного развития старожилов и новосёлов был одинаковым, языковые различия в ту пору не имели особого значения. Поэтому внедре-ние переселившегося рода в чужую среду могло пройти безболезненно. Переселенцы и туземцы заключали межобщинные брачные союзы, обме-нивались культурными ценностями.
Долгое время археологи изучали памятники среднекаменного века, находящиеся к востоку от Апеннин, на Адриатическом побережье и край-нем юге полуострова. И только в конце 20 века внимание специалистов по каменному веку было обращено на Тирренский бассейн.
Итальянский археолог Мауро Калаттини исследовал археологиче-ский памятник Гротта делле Мура близ местечка Монополи в районе Ба-ри. В слоях, относящихся к среднекаменному веку, были обнаружены мик-ролитические орудия труда, зола, костные останки людей. Все находки вписываются в "типично мезолитический набор" и служат скорее стати-стическим подтверждением того, что и так известно о среднекаменном ве-ке. Раскопки были начаты ещё в шестидесятые годы, затем памятник кон-сервировали, вновь возвращались к его исследованию. На момент напи-сания данных строк изучение памятника не окончено.
Раскопки в Гротта делле Серратура (Марина Ди Камерота — Салер-но) начались в 1984 и продолжались до 2000 г. Первобытные италийцы проживали на этом месте невероятно долго — от эпиграветтской эпохи до новокаменного века! Мезолитические слои на этом памятнике довольно внушительны, но также не содержат ничего, выходящего за рамки общего представления о мезолите Южной Италии. Костных останков животных, на которых охотились первобытные люди, обнаружено мало, что не уди-вительно, если принять во внимание преимущественно собирательский характер хозяйства живших там мезолитических италийцев.
