— Что? — картинно удивился он.
— Зачем вы с Дэниелом мне Асторию сосватали? — упрекнул я его.
— Он мне сделал предложение, от которого я не мог отказаться, — развёл он руками.
— Двадцать гиппогрифов? — поинтересовался я.
— Есть вещи поважнее гиппогрифов, — назидательно поднял он вверх палец.
— И эти вещи?.. — подстегнул я его.
— Отпуск, — сказал папа. — Чёртов отпуск. Так хочется поехать куда-нибудь на тёплое прозрачное море вдали от всех этих статистических таблиц, сводок, указов и распоряжений. Эх! — он с хрустом потянулся.
— Я думаю, что ты меня сейчас зачем-то пытаешься ввести в заблуждение, — хмыкнул я. — Отпуск — это, конечно, здорово, но не до такой же степени!
— Ну, ладно, — примирительно сказал папа. — Мне иногда видно, какими глазами ты смотришь на свою крёстную...
— И? — спросил я.
— Что тут непонятного? — удивился он. — Через пару лет Астория расцветёт, и ты такими же глазами будешь провожать её. Если бы Дэниел не поддался на уговоры дочери и не стал настаивать, то мне самому пришлось бы идти к нему на поклон.
— Пап, — засомневался я. — А с чего ты вообще взял, что мне нужны все эти девушки?
— С того, сын, — улыбнулся он, — что я умею смотреть и видеть.
Это он мне намекает на то, что всем прямо-таки очевидно, какой я бабник. Самое непонятное — в кого? Или это я пообщавшись с Сириусом нахватался?
Сначала я хотел просто улизнуть к Гринграссам, ничего не сказав. Потом я подумал, что мне всё же стоит проявить минимум уважения к Панси, и решил её дождаться. Я переоделся и приготовился ко сну, а потом достал из коробки волшебных зверей и принялся с ними играть. Это оказалось настолько увлекательно, что я пропустил момент, когда она пришла, и увидел её, лишь когда она уселась на пол передо мной, скрестив ноги по-турецки.
— Сегодня было весело, — сказала она.
— Полностью с тобой согласен, — улыбнулся я. — Было здорово!
— Я сегодня опять вспомнила, как было плохо без тебя, — нахмурилась она, сердито глядя в сторону.
— Я здесь, — сказал я, — и никуда не собираюсь.
— Собираешься, — возразила она. — К Дафне!
— Утром мы опять увидимся, — пожал я плечами.
Она потянулась рукой и поймала мою руку.
— Не уходи, — попросила она.
— Мы это уже обсудили, — сказал я и поднял бровь. — Или ты хочешь сказать, что со вчерашнего дня что-то изменилось?
— Пожалуйста, — подняла она на меня свои зелёные глаза.
— Спокойной ночи, Панси, — сказал я, собирая животных обратно в коробку.
— Ты мне обещал, что я буду от тебя получать то же, что и Дафна, — напомнила она, не отрывая от меня взгляда.
— Я обещал это своей невесте, — покачал я головой.
— Я не просила разорвать помолвку, — сказала она.
— Это всё — формальности, — не согласился я. — По сути всё поменялось.
— К чёрту формальности, к чёрту суть, — вспылила она. — Я хочу получить то же, что имеет Дафна.
— Как ты себе это представляешь? — усмехнулся я. — Когда мы с Дафной поженимся, я после ночи любви буду пробираться к тебе и давать тебе то же самое, попутно наставляя рога твоему избраннику?
Она несколько секунд смотрела на меня, выпучив глаза и стремительно наливаясь красным цветом. Когда её лицо стало напоминать спелый помидор, она не выдержала и закрыла его руками, прячась в ладонях.
— Какой ты гад! — глухо простонала она. — Я же ещё никогда не думала... об этом! — она убрала руки и крикнула мне в лицо: — Я ещё никогда не думала об этом, понимаешь?
— О чём? — не понял я.
— О ночи... — тихо пробормотала она, — любви...
— А сейчас? — спросил я.
— Что — сейчас? — выпалила она.
— Сейчас думаешь? — пояснил я.
— Иди ты, дурак! — совсем смутилась она и отвернулась в сторону. — Ты можешь просто забыть обо всём до Хогвартса и позволить мне быть рядом?
Она обхватила себя руками, зябко повела плечиком и положила на него подбородок. Актриса! Роль маленькой бедняжки, которой холодно и одиноко под одеялом одной без огромного мускулистого мачо Алекса ей удалась просто замечательно. И ещё я был отчего-то уверен, что, захоти я её сейчас поцеловать — и она бы с жаром ответила. Может, можно было бы даже дать волю рукам... Я взял её руку в свою.
— Хорошо, но только до Хогвартса, — сказал я. — И только быть рядом, договорились?
Она кивнула, глядя в пол и кусая губу.
— А теперь мне нужно идти, — напомнил я. — Дафна меня ждёт.
Она помотала головой:
— За Дафну не волнуйся.
Я вздохнул и посмотрел на неё исподлобья. То есть, она успела меня у Дафны на эту ночь одолжить. Словно я вещь какая-то.
— Ты так была уверена в моём согласии? — с сарказмом в голосе поинтересовался я.
— Нет, не была, — ответила она. — Но надеялась.
Я встал и за руку её поднял с полу. Подойдя к кровати, я откинул одеяло и залез, а она сразу улеглась за мной. Я потушил свет и накрыл нас сверху одеялом, и она завозилась, поплотнее ко мне прижимаясь и обвивая руками и ногами. Только быть рядом, как же! Сквозь свою и её пижаму я чувствовал, как она прижимается грудью к моему боку, а её нога обвила мою в опасной близости... Надо срочно отвлечься! Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе... Не работает!
— Панси, — сказал я.
— М-м? — произнесла она. пальчиками щекоча мне рёбра.
— Я как раз сейчас думаю, — сообщил я.
— О чём? — спросила она.
— О ночи любви, — признался я. — Как раз я сейчас очень, очень настойчиво думаю о ночи любви.
При этих моих словах она совершенно невероятным образом ухитрилась отцепиться от меня, оттолкнуться и отползти на расстояние вытянутой руки, при этом затравленно дыша.
— Дурак! — шёпотом взвизгнула она.
— Спасибо, — с облегчением сказал я.
— Поттер, ты что себе позволяешь? — прошипела она.
— Прости, — сказал я. — Некоторые вещи от меня не зависят.
— Бестолочь! — сказала она, постепенно отходя от пережитого шока. — Ты меня напугал!
— Я не хотел, — признался я.
— С Дафной ты тоже думаешь... о ночи любви? — уже мягче спросила она.
Я задумался. И действительно, когда ко мне прижимается Дафна, я вполне в состоянии это воспринимать вполне адекватно. Что же происходит? Неужто у меня именно на Панси такая дикая реакция? Неужели одно её прикосновение будит во мне что-то звериное и заставляет трепетать каждую клеточку моего тела?
— Это было ошибкой, — выдавил я. — Я, пожалуй, всё-таки пойду, — и не шевельнул даже мизинцем.
Она откуда-то достала небольшую подушечку, пододвинулась и, проложив подушку между нами, снова меня обняла.
— Так тебе легче терпеть? — тихонько спросила она.
— Да, спасибо, — ответил я.
— Можно мне тебя о чём-то попросить? — прошептала она.
— Попроси, — смирился я.
— Мне нужно чесать головку и рассказывать сказку, — так же шёпотом объявила она, загибая при этом пальчики. Ну и запросы!
— И это — всё? — удивился я.
— Пока — да, — ответила она, проигнорировав весь яд моего сарказма.
— Про что ты хочешь сказку? — спросил я, запуская пальцы ей в волосы.
— Про принцессу, — со вздохом сказала она, головой поудобнее устраиваясь на моём плече. — И про принца, который её любил. И про дракона, который утащил её к себе в логово. И про то, как рыцарь долго ходил по свету в поисках любимой, и как нашёл и победил дракона, и как они были...
Она задремала на полуслове, ещё продолжая ворочать языком, что-то бессвязно нашёптывая, потом замолкла, причмокнула во сне губами и выдала три слова, от которых я чуть было не свалился с кровати. Усилием воли я взял себя в руки, хотя во мне всё внутренне кричало — какого чёрта?!! Какого чёрта?!! Какого чёрта?!!
Надо ли говорить, что после этого я, как дурак, тупо глядел в темноту ещё часа полтора или два, пытаясь понять, послышалось это мне или нет. К чёрту! Мне без разницы, что она говорит во сне. Может, это она вообще не мне сказала? Может, ей уже начал сниться какой-то дурацкий сон? Мне до этого вообще нет никакого дела — она мне прямым текстом сказала, что не хочет быть со мной, что тут гадать-то? С её головы я давно переключился на спину, поглаживая через пижаму, и хорошо, в общем-то — я так разозлился, что наверняка бы повыдёргивал ей все волосы. Непроизвольно, конечно. Когда мои мысли уже в который раз пошли по натоптанному кругу — не послышалось ли, какого чёрта, а ну к чёрту — мне всё-таки удалось провалиться в сон.
Сном это, конечно, тоже трудно было назвать. Был день. Сначала я зачем-то убегал от мамы и девиц, потом оделся и вышел из дома, потом улочками добрался до того места, где вчера вечером вылез из подземелий, потом шел подземными переходами. Приоткрыл дверь в дом на Гриммо и осторожно осмотрелся. Вылез и шмыгнул в помещение, будто так и было.
Судя по шуму из гостиной, Уизли были там. Я взлохматил волосы, свернул на бок очки и, потягиваясь, зашёл в гостиную.
— Гарри! — радостно воскликнула Молли, с трудом выковыривая себя из любимого кресла Сириуса. Да, ещё пара раз — и креслом семнадцатого века можно будет растапливать камин. — Ну, куда же ты пропал?
— Да я это... — ответил я.
— Гарри просто решил отоспаться, — поспешил вставить Рон, озадаченно на меня глядя.
Я ещё раз потянулся и неприлично зевнул. Как по команде, все присутствующие — близнецы, Джинни, Гермиона, Рон и Молли — тоже начали зевать. Я подождал, пока они перестанут и снова с зевком потянулся. Надо же, не врут отечественные учёные — стоит только заразительно зевнуть, как за тобой начинают повторять! После третьего раза мне надоело, я уселся на диван между Роном и Гермионой и стал размышлять, как бы мне поразвлечься. Молли уже не выглядела разбитой и потерянной — судя по всему, новость о том, что жизнь Артура уже вне опасности, помогла ей вернуть её обычный напор и жизнерадостность — и теперь активно пыталась мешать подросткам наслаждаться каникулами. Думая, что делает это украдкой, она выразительно посмотрела на Джинни, и та тут захлопала в моём направлении редкими белёсыми ресничками, изобразив обворожительную — как минимум — улыбку на своей конопатой физиономии. Я сразу понял, что такими темпами завтрак мне сохранить не удастся, и повернулся к близнецам.
— Йо, Гарри, — сказал Фред.
— Дай пять, старичок, — воскликнул Джордж, подставляя ладошку. Я громко хлопнул по ней и щёлкнул пальцами.
— Салют, братаны, — сказал я.
— Что-то нам без тебя скучно шалить, — пожаловался Фред.
— Да не беда, — согласился я. — Сейчас что-нибудь придумаем. Только, чур, в рояль не гадить!
Они озадаченно переглянулись, огляделись по сторонам, ещё раз взглянули друг на друга и заржали. Я раскинул руки в стороны, обнял за плечи и притянул к себе Рона и Гермиону, вызвав сдавленный писк последней и недобрый взгляд сузившихся глаз Молли. Ну, как же — обнимаясь с Грейнджер, я ей не одну, а целых две малины порчу — увожу заботливо прикормленного жениха у Джиневры и отбиваю практически уже законную жену у Рональда. Нет уж, Рон пусть сам себе ищет, а вот для Джинни я точно кого-нибудь близкого по духу присмотрю... Кстати, о духе... Я принюхался и повернулся к Гермионе.
— Осси Мияки? — тихонько спросил я. — Тебе понравился мой подарок?
— Да, очень, — смущённо улыбнулась она. — Но тебе правда не стоило.
— Ты ведь сама знаешь, что стоило, — возразил я.
— По правде сказать, да, стоило, — согласилась она. — Мне правда очень понравилось. Жаль, что я...
— Не волнуйся, — шепнул я. — Мне дарить приятнее, чем подарки получать.
— Спасибо, — сказала она.
Следующие пару часов превратились в какую-то карусель событий — мы с близнецами наперебой травили какие-то анекдоты, они демонстрировали наиболее безобидные образцы своей продукции, в какой-то момент я начал делать стойку на руках на ручках кресла, пару раз при этом свалившись и набив себе шишек. Потом на минутку зашла Нимфадора и решила присоединиться к нашему веселью — мы раздвинули мебель в гостиной и принялись плясать какую-то кадриль. Я сначала сплясал с Тонкс, потом — с Гермионой, а потом, когда все остальные, запыхавшись, уже пластались по диванам, выписывал коленца с обеими одновременно, радуясь тому, что девушки, увлёкшись танцами, как-то ненавязчиво оттёрли от меня Джинни.
Потом все дружно решили играть в прятки. Сначала водил Фред, который почти моментально нашёл очень хорошо спрятавшегося Джорджа, потом Джордж с рекоржной скоростью вернул должок Фреду. Я быстро сообразил, что у близнецов локаторы настроены особым образом, и они никого, кроме друг друга, так найти и не смогут. Тогда водить стал Рон. На этот раз все действительно хорошо спрятались. Я залез в платяной шкаф в прихожей и укрылся там в ворохе одежды. Потом раздался скрип двери и кто-то стал забираться ко мне. Я обмер. Не дай Мерлин, это окажется Джинни! Тогда я точно попал! Мой гость — точнее, гостья — шёпотом выругался, и я с облегчением выдохнул. Немного громче, чем следовало, потому что Гермиона сразу обернулась и громким шёпотом спросила:
— Гарри? Ты что тут делаешь?
— А-м... Э-м... — в типичной для себя манере расставил я все точки над и.
— Тише ты! — шикнула она и зачем-то прижалась ко мне. Мимо шкафа радостно протопал Рон, приговаривая:
— Туки-туки, Джинни! Джинни теперь водит!
Оно, в общем-то, и понятно — хотя Джинни и не была ещё крупной девочкой, но известную неуклюжесть уже приобрести успела, и прятки ей давались с трудом. Я почувствовал, как руки Гермионы ни с того ни с сего обвиваются вокруг меня, а сама она тянется ко мне губами. Клянусь, я никаких намёков ей не делал и повода не давал!
