— Мы знаем... друг друга... слишком хорошо, Хэсп, — сказал недоумок с чем-то похожим на нежность.
Куэлл повернулся к Адране. Возможно, он и не видел, но, очевидно, обладал безупречной зрительной памятью на окружающее. — Нам предстоит еще короткое путешествие, капитан. Мы не должны столкнуться с какими-либо трудностями по пути отсюда до места назначения, но нам всем все равно нужно быть настороже.
— Вы имели дело с Квиндаром. Но он всего лишь часть этого, не так ли?
— Небольшой, но раздражающий компонент. К сожалению, машина продолжит работать без него. Мы все еще находимся в режиме ожидания. Улицы будут прочесывать враждебно настроенные недоумки, пока они могут передвигаться с некоторой свободой, а также инопланетяне, агенты-обезьяны и другие сотрудники Квиндара. Люди из эскадры тоже где-то рядом — возможно, они посадили один или два катера в наших доках с тех пор, как мне в последний раз сообщали об этом.
— Что слышно о моей сестре?
— Думаю, — сказал Куэлл, — что вам следует отправиться с нами.
28
В полумраке появилось знакомое лицо. Оно было вытянутым, бледным, с глубокими вертикальными морщинами. Глаза были самыми печальными и мудрыми, какие, как ей казалось, она когда-либо видела.
— Капитан Несс. — Голос стал тверже. — Капитан Арафура Несс. Капитан Несс! Вы меня слышите? Вы были в вакууме. Сделайте какое-нибудь движение, если вы меня понимаете.
— Я думаю, самое худшее позади, — произнес другой голос, который, как она знала, был ей знаком, но к которому она пока не могла прикрепить имя.
Третий: — Положи мою руку на красный рычаг и скажи мне, когда стрелка справа от него резко повернется.
Четвертый: — Она взяла на себя труд принести эту сумку, но не потрудилась найти себе вакуумный скафандр?
— Возможно, — сказал мужчина с печальными глазами, — в той части корабля не было вакуумных скафандров.
— Но как она к нам попала?
— Пожалуйста, Разер, открой сумку.
Медленно, мучительно к ней возвращалось некоторое подобие осознания и самоидентификации. Она чувствовала себя очень плохо. Казалось, не было ни одной части ее тела, которая не болела бы. Единственным утешением было то, что причин дискомфорта было так много, что ни одна из них пока не имела преимущества перед другими. Но ее горло, и ее глаза, и ее легкие...
— Эддралдер, — сказала она, и ее голос был едва различимым. — Доктор Эддралдер. Где я? — Она прищурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на какой-то точке за пределами лица врача. Металлические стены, плотно прилегающие друг к другу. Круглые иллюминаторы, рамы на заклепках. Лонжероны, похожие на китовые ребра. — Я на катере. Ракетном катере.
— Очень хорошо, капитан Несс. — Он поднес к ее губам соску для питья. — Выпейте это, но осторожно. Вы находились в вакууме. Вероятно, у вас повреждена слизистая оболочка горла и трахеи. Вы помните, как попали к нам?
— Я... — Она отхлебнула из соски. — Я... там был Инцер Сталлис. Они взяли нас на абордаж. Два катера, с каждой стороны. Я хотела, чтобы вы отстыковались. Вам следовало отстыковаться.
— Мы так и сделали, но только после того, как у нас появились вы. В этом не было бы никакого смысла, пока не стало ясно, что эти катера никуда не денутся.
— Вы бы их обогнали. Они слишком тяжелые. У нашего плавный ход. Легко запускается и выключается. Почему вы этого не сделали?
— Потому что у нас хватило ума не делать этого, — раздался в ответ голос, который, как она знала, принадлежал женщине по имени Серт. Она была где-то впереди, вне поля зрения Фуры. — Мы бы быстро улетели, это правда, но недостаточно быстро, чтобы скрыться от их пушек, а с нашими двигателями мы были бы для них хорошей мишенью. Если бы они попытались взломать наши шлюзы, мы бы сорвались с места и убежали, но до этого не дошло. Затем мы почувствовали, что другой катер отстреливается. Что-то произошло на нашем корабле, капитан — вы видели что-нибудь из этого?
Она попыталась разобраться в хаосе своих мыслей.
— Стрэмбли вернулась. Она была там все это время, и она вернулась. Но она была... — Фура замолчала, потому что то, что она хотела сказать, было трудным и требовало от нее больших усилий. — Она стала призраком. Стрэмбли была призраком. Она убила их всех. Прошла сквозь них, как стеклянный ветер. Она порезала их и... — Она замолчала, резко вздохнув. — Тиндуфа больше нет. Его убил Инцер Сталлис.
— А ваша рука? — спросил Эддралдер.
— Нет, с моей рукой все в порядке. Я отрезала ее, когда была на Мазариле, и заменила на...
Но она посмотрела вниз, вспомнила и вскрикнула.
Теперь, при свете факелов, Адрана увидела, что туннель был выложен из плотно прилегающих друг к другу черных кирпичей, очень хорошо уложенных, но все же с признаками проседания, которое, должно быть, происходило очень постепенно, так что ни один из кирпичей не раскололся и не отвалился. Местами в облицовке стены были трещины, но это были исключения, и по большей части стена была структурно неповрежденной, и все же было очевидно, что она слишком старая, чтобы быть работой Куэлла или кого-либо из его коллег.
Группа быстро продвигалась вперед. Они спускались по пологому склону, а туннель шел по извилистой траектории. Адрана и Тэйзакнэйкак были в середине группы, а Куэлл и четверо его помощников возглавляли их. Еще четверо двигались сзади, направляя свои фонарики в ту сторону, откуда они пришли. — Предосторожность, — сказал Куэлл, улыбаясь ей. — Маловероятно, что с этой стороны у нас возникнут какие-либо проблемы, но мы не можем быть слишком осторожными. Кстати, с вашей стороны было очень умно найти путь к отступлению. Насколько мне известно, Квиндар так его и не обнаружил. Раз или два мы почти полностью возвращались к задней стороне этой секретной панели и устанавливали контрольный сигнал, чтобы знать, если он когда-нибудь отважится войти в туннели.
— Он следовал за мной по пятам.
— Если бы у вас не было другого способа покинуть подвал, он бы взглянул на вещи с другой точки зрения. Вы закрыли панель после того, как вошли?
— Я пыталась.
— Уверен, что вы сделали все, что могли в данных обстоятельствах. У Квиндара, возможно, были и другие способы отследить вас.
Она подумала о том, как легко Паладин выследил их в ту роковую ночь, когда они сбежали в Нейронную аллею. То, что мог сделать робот, мог сделать и человек, имевший доступ к инопланетным технологиям.
— Почему вы терпели, когда вас узурпировали, Куэлл, если могли пройти почти весь путь до своего подвала?
— Секрет победы в войне в том, чтобы знать, какие сражения проиграть. Если бы я вернул себе этот бар — а я мог бы очень легко сделать это— то просто стал бы более заманчивой мишенью для сил, стоящих за Квиндаром. Коррумпированные банки, коррумпированные агенты коммерческих структур, коррумпированные чужаки, преследующие те же узкие интересы. Они бы снова пришли за мной, и в большем количестве. Вместо этого я позволил ему завладеть его маленькой империей. Позволил ему украсть мои глаза, украсть мое имя, украсть мой бизнес. Я также позволил ему поверить, что я мертв и больше не имею никакого значения. Тем временем я привлек на свою сторону союзников и попутчиков. Такие души, как Чантер, с которым вы уже встречались. Но есть и другие. Мы скоро с ними познакомимся.
Они достигли объекта, установленного посередине стены. Это была круглая деревянная заглушка, похожая на крышку пивного бочонка. Одна обезьяна и один недоумок вытащили заглушку из стены и поманили ее в невероятно тесную соединительную шахту, пол которой был чуть ниже уровня груди.
— Это трудный путь, но недолгий, — сказал Куэлл. — Эти туннели — заброшенные ответвления старой канализационной системы. Или, скорее, одна из примерно двадцати последовательных систем, каждая из которых построена на запутанных руинах старой. Время от времени, из-за каких-то изменений в надземных районах, целая секция оказывается отрезанной и забытой, как кусок гнилой кишки. Проходят столетия, и какой-нибудь дурак решает выкопать побольше места для своего подвала и обнаруживает, что у него есть очень удобный путь к отступлению.
Пока двое его помощников шли впереди нее, Куэлл помог Адране вскарабкаться наверх и забраться в узкую шахту, а щелкунчику пришлось следовать за ней, с постоянным ворчанием и жалобами. Ей пришлось пробираться по ней на четвереньках, задевая спиной потолок.
Шахта была грязной, но, по крайней мере, это длилось недолго. На другом конце была металлическая дверь на петлях того же диаметра, что и деревянная заглушка. Адрана была готова протиснуться внутрь и выскочить с другой стороны, ожидая такой же разницы в уровнях. Затем вспышка света от факела указала на гораздо большие размеры этого нового помещения, в которое ей предстояло попасть. Это был горизонтальный туннель, идущий под прямым углом к шахте, но шириной по меньшей мере пятьдесят или шестьдесят спанов от одной изогнутой стены до другой. Дверь вывела ее на узкий выступ примерно в двадцати спанах вверх по стене туннеля, с крутым, скользким обрывом под ней, туда, где по нижней части туннеля бежала лента темной воды. Она юркнула обратно в шахту, вздрогнув от внезапно открывшегося масштаба.
Снизу послышались голоса, и Адрана снова медленно высунула голову. Двое соратников Куэлла были внизу и быстро спускались по веревочной сетке, прикрепленной к стене под отверстием. Адрана собралась с духом и стала выползать, повернувшись спиной вперед, пока не смогла поставить ноги на верхнюю часть сетки и начать осторожный спуск к основанию туннеля, крепко держась руками за скользкую веревку. — Я бы помогла вам, — сказала она Тэйзакнэйкаку, — но поскольку у вас на одну пару конечностей больше, чем у меня, окажусь в невыгодном положении.
Это было не так плохо, как казалось, поскольку туннель был круглым в поперечном сечении, а по-настоящему крутая часть сетки тянулась всего несколько спанов. Помощники Куэлла помогли ей преодолеть последние несколько шагов, пока она не оказалась на грубой деревянной платформе, которую, казалось, бросили на дно туннеля. У нее были приподнятые края с деревянными поручнями, и она раскачивалась и наклонялась под ними при проходе. Один за другим подходили остальные, пока охранник из арьергарда не посветил фонарем обратно в соединительную шахту и не закрыл металлическую дверь. Они спустились по сетке и заняли свои места на платформе. Под ней была темная вода глубиной не более чем по щиколотку.
Недоумок Чантер держал в своей медвежьей лапе карманные часы.
— Примерно одна минута... до получасовой... прочистки, Хэсп.
— Хорошо. Очень вовремя.
— Что это за место? — спросила Адрана, хотя ей казалось, что она наполовину знает ответ.
— Часть канализационной системы, — сказал Куэлл. — Часть действующей канализационной системы. Это центральная переливная магистраль номер шесть, один из главных каналов сброса воды.
— И что же сбрасывается через нее?
— Вот это, — сказал Куэлл, кивая в сторону слабого, но нарастающего рева. — Готовьтесь, ребята, — похоже, сегодня нам устроили отличную встречу.
Двое его помощников стояли наготове по бокам платформы с длинными деревянными шестами. Адрана почувствовала прилив еще до того, как увидела его: эта надвигающаяся волна, должно быть, несла перед собой поток теплых выделяющихся газов, и они налетели на нее так сильно, что она почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Но собралась с духом, затаила дыхание и положила одну руку на деревянный поручень на краю плота (потому что это действительно был плот), а другую — на щелкунчика. К счастью, поток воды заполнял лишь небольшую часть диаметра туннеля, но когда он хлынул вокруг плота и под ним, поднимаясь с каждой секундой, когда на них обрушилась основная масса воды, перехлестывая через края, Адрана подумала, что произошла какая-то ужасная ошибка, и плот упал, застрял на месте или был недостаточно плавучим при своем нынешнем грузе и вот-вот должен был погрузиться под воду.
Он дернулся и начал подниматься, а как только оторвался от пола, набрал скорость вместе с потоком, и плеск прекратился. В каком-то смысле это было похвально, но теперь, когда они двигались вместе с массой сточных вод, у них была прекрасная возможность увидеть, что это не какая-то однородная жидкость, а состоящая из составных частей различной плотности и текстуры, как частично растворенный бульон. Что-то подкатило к горлу Адраны, но она подавила это чувство.
Они мчались вперед. Помощники были сообразительны и бдительны, используя свои шесты, чтобы оттолкнуть плот от стен, и когда факелы высветили приближающийся перекресток в туннеле, шестовики с большим мастерством направили плот к одному из отверстий.
Адрана зажала нос от вони. — Можем ли мы прояснить одну или две вещи, мистер Куэлл? Вы предали мою сестру. Насколько я помню, вы также предали доверие вашей подруги Прозор. Я была рада передать Тэйзакнэйкака на ваше попечение, поскольку это было то, чего он желал. Но на этом мой интерес к вам закончился.
Черные провалы его глаз, казалось, проникали ей в душу. — И что теперь?
— Я оказалась вовлечена в некоторые ваши планы, о которых ничего не знала — планы, которые, похоже, включают в себя приготовления, которые вы обсуждали с Тэйзакнэйкаком. Но я не могу гарантировать, что вы заслуживаете большего доверия, чем Видин Квиндар.
— Вы и не должны, — признал он. — И что бы я ни сказал или ни сделал, это никогда не восстановит мою репутацию до того уровня, на котором она была до этого предательства. Не проходит и дня, чтобы я не думал о Прозор и о том, какого низкого мнения она, должно быть, обо мне. Скажите, она на вашем корабле? С ней все в порядке?
— Ее нет на нашем корабле. — Адрана хотела продлить его дискомфорт — он этого не заслуживал, — но какая-то часть ее милосердия возобладала. — Но когда я видела ее в последний раз, с ней все было в порядке. Хотела бы сказать, что она все еще жива, но это зависит от состояния моей сестры и ее корабля.
— Что касается корабля, боюсь, сообщения были точными.
Адрана собралась с духом. — Уничтожен?
— По меньшей мере, очень сильно выведен из строя, и у него нет шансов лететь самостоятельно.
— Вы могли бы понять это, сэр?
Он поднес руку к лицу. — Мог бы. Когда-то я был мастером ионов — работал со всеми вещницами Мелгамского браслета у Пелсена на "Графине Лэмплайт". Затем... это. Но все еще разбираюсь в кораблях и их возможностях. С вашим покончено. — Но на его губах появилась полуулыбка. — Тем не менее, она не сдалась без боя. Она здорово полила кровью ту эскадру.
— И все же они ее захватили?
— Этого я не могу сказать. Но на подходе к Тревенза-Рич летит ракетный катер.
Это было все, что ей могли сообщить, и, поскольку оставалась хотя бы надежда, она держалась за нее самым цепким образом.
— Это крайне неприятное стечение обстоятельств, — объявил щелкунчик, как будто только что не обсуждалось ничего важного. — Обоняние — не самая развитая моя способность, но, несмотря на это, я чувствую себя подавленным собранными экскрементами вашего вида.
