Эти два с небольшим земных дня мы знакомили колонистов с обстановкой в их родном мире, давая информацию и заснятые Светланой хроники. Встречались мы, как правило, только с командованием исключительно на борту "Клопа". За это время с Альсс мы виделись всего-то пару раз, она оказалась нарасхват у колонистов, путешествуя с докладами по всем трем кораблям. Мой истребитель вернули по окончанию переговоров, как только появилась такая возможность. Инженеры уларсу посетили подаренный "эсминец", но, потратив несколько часов, вернулись обратно, решив предоставить право копаться в нем ученым. Единственное, что нам так и не удалось узнать, что нашли колонисты на последней планете. Да и была ли вообще находка. Лайгут Харальсс мягко ушел от этого разговора.
* * *
*
Покончив с ремонтом, мы начали движение к Надежде. Поскольку "эсминец" был уже подарен, мы решили не утруждать себя его перетаскиванием. Два корабля уларсу взяли трофей на буксир, расположив между собой. Кавалькада двинулась в путь. Мы зря боялись, что не угонимся на планетарном движке "Ботаника" за конвоем. Взяв на буксир наш подарок, конвой развивал скорость вполне сносную для нашего планетарного максимального хода. В таком режиме мы должны были прибыть к Надежде через полторы недели, уповая на отсутствие пиратов. С одной стороны это было хорошо, так как наш звездный движок должен был оказаться к моменту прихода в полном порядке. Но, как ни крути, это было же и плохо потому, что для нас Санычем эти полторы недели должны были стать пыткой полного безделья.
Проклиная лениво текущее время, мы каждый день наблюдали наш маленький караван. Постоянно мысленно подгоняя его, мы вынуждены были искать какие-то занятия. Проверяя и перепроверяя и без того работающее оборудование, мы ждали прибытия на место. Как-то для порядка осматривая результаты починки "Гарпуна" в бывшем грузовом отсеке, я отловил у себя в голове странную мысль, которая на самом деле родилась еще при инвентаризации состояния корабля после потасовки с крейсером пиратов.
— Светлана, а почему на разведчике столько ракет, — спросил я. — Мы ведь не крейсер и не эсминец? Хоть мы и "последняя модель", но все же разведывательное судно. Мы же просто не предназначены для ведения затяжных боевых действий.
— Во-первых, "Ботаник" — не "разведчик", а "дальний разведчик", что само по себе предполагает долгое, практически очень долгое автономное пребывание вне баз КСС, а значит, вдали от какого-либо снабжения и ремонта, — ответила Светлана. — Во-вторых, ракеты, даже противокорабельные, не очень больших размеров, так как оснащены весьма компактными гравитационными двигателями. По размерам они ни в какое сравнение не идут с "Гарпунами", оснащенными кучей сложного оборудования для работы с многомерностью. Но и "Гарпуны", как ты видел, очень сильно уступают размерами ракетам с реактивными двигателями, применяемыми на Земле. Ну а третьей причиной можно назвать возможность этого корабля в ограниченных пределах воспроизводить некоторые типы ракет.
— Я так понимаю, что есть еще "в-четвертых" и еще "в-каких-то"? — удивился я.
— Ограничимся главным, — согласилась Светлана. — Разведчик должен найти, исследовать и доставить добытую информацию или находки по назначению, при этом, не попав к противнику и не пропав в безднах космоса. Для этого он должен уметь сносно защищаться и отлично уходить от погони в случае превосходящего противника. Как раз для второго случая лучше всего подходят ракеты. Выпустив несколько ракет для прикрытия, у разведчика появляется хоть какое-то время для подготовки к уходу, будь то в многомерность или под экран невидимости. Ракеты, хоть и снаряженные не очень сильными зарядами, могут, во-первых, повредить корабль противника, как ты видел вплоть до серьезных проблем. Во-вторых, они имеют небольшой шанс сбить врага с курса преследования, ведь противнику не всегда известно, что за начинка в боеголовках ракет. Кстати, даже среди нашего арсенала почти треть ракет имеют разделяющиеся у цели боеголовки. Надеюсь, объяснять, что это такое, не нужно?
— Не язви, — попросил я. — Я весь — сплошное внимание.
— Хорошо, — продолжила Светлана. — Так вот, противник в первую очередь старается избавиться от сюрпризов. Некоторые ракеты могут иметь системы маскировки, благодаря которым их становится весьма трудно отследить, когда они отошли на приличное расстояние от точки пуска. Кроме всего прочего, на наши ракеты установлена система укрытия корабля-носителя. Через некоторое время после пуска четырех и более ракет, они активируют и раскрывают своеобразную сеть-зонтик из помех, создающих искривления гравитационного, электромагнитного и фотонного полей. Само по себе это служит неплохой маскировкой для ракет, но главное значение для разведчика в этом моменте — это маскировка самого корабля-носителя. Отвлекая внимание на себя, а так же создавая помехи в пространстве, ракеты дают разведчику реальный шанс уйти "сухим" из боя. Ну а поскольку ракеты компактны, а мы по идее предназначены для долгих путешествий, то и нагружен "Ботаник" ими под завязку.
Саныч с моего разрешения по большей части предавался распитию пива в компании Светланы воплоти. Я же откровенно маялся от безделья, засовывая свой нос во все доступные уголки нашего космолета. И далеко не последнее место в моих прогулках занимали кладовки. Поковырявшись в так и не оживших кристаллах "ушедших", перебрав кучу стреляющего железа, прихваченного на вольдовском корабле, пересмотрев кучу прочего хлама, я понял, что вдохновение ко мне так и не идёт. Ноги постоянно сами собой приводили меня в общий "холл", где раньше собиралась большая пушистая компания. Так было и в этот раз. Я посидел на своем диванчике, вспомнил наши посиделки, и мне почему-то мне стало жутко одиноко. Я никогда не был излишне стадным человеком, замечательно чувствуя себя в гордом уединении. Но сегодня все мои мысли почему-то сходились к Альсс. Мне подумалось, что ей, наверное, тут было ужасно одиноко в отсутствие сородичей, этим и объяснялись частые визиты ко мне и ночевки в моей каюте. Погладив рукой пустой диван, я лишний раз похвалил себя за природную отзывчивость. Перед глазами тут же встала пушистая белка расцветки красной меди. Оставалось порадоваться за нее, ведь теперь она была среди уларсу, и стала весьма знаменита и востребована. Размышляя о пушистых дамах, покинувших наш корабль, я постепенно скатился на тему интима. Теперь мне было немного странно, что, не смотря на разумность последней, присутствие пушистой дамы при моих купаниях и переодеваниях меня нисколько не смущало. Тут-то до меня и начало мягонько доходить, что пока белки женского рода были на борту, и мы активно общались, у меня совсем не возникало желания уединиться со своей практически законной супругой.
— Светик, тебе не кажется странным, что пока я тесно общался с пушистиками женского рода, ты была совсем обделена моим вниманием? — спросил я. — Теперь их нет, не прошло и пару дней, как меня потянуло на горяченькое. Я один такой или Саныч тоже?
— У Саныча было все, как положено, он же с ними не сильно общался, — отозвалась Светлана мягким голосом. — Ты не переживай, ничего страшного не случилось. Стекляшка давно подметил эту твою странность. Женщины уларсу в твоем присутствии себя вели тоже весьма нестандартно. Парни из бригады по ремонту звездных тягачей совершенно износились в половом плане до уровня нулевой палубы.
— С чего ты взяла, что это из-за меня? — удивился я. — Может, так оно и должно быть?
— Не должно, я же занималась физиологией уларсу, — усмехнулась Светлана. — Наши девчата поломали все графики своих циклов, постоянно находясь в боевой готовности, перебирая фазы практически ежедневно, хотя в нормальном режиме между сменами сексуальных фаз у них проходит две-три недели. Мы со Стекляшкой предполагаем, что это какое-то из побочных эффектов твоего гормонального запаха.
— А я-то как бесполым стал? — удивился я еще больше.
— Ты не стал бесполым, — так же мягко продолжила Светлана. — Твоя энергия мужского начала постоянно перетекала к "твоим" пушистым женщинам, обогревая их и подстегивая инстинкты. Сейчас отток энергии прекратился, и ты опять обо мне задумался.
— Черт, наверное, Альсс было очень неуютно находиться со мной, но без своих мужчин, — подумал я вслух. — Вспоминаю месяцы экспедиции с единственной женщиной в геологической партии, но не про мою душу. Даже на службе проще жилось, там не на кого смотреть было.
— Да, ей было очень неуютно в одиночестве и очень тяжело в сексуальном плане, — подтвердила Светлана. — Хорошо, что вы не могли так же тесно общаться с Белочкой, когда мы везли ее к Улару, она значительно моложе и восприимчивее Альсс, даже не знаю, как бы пошли дела в таком случае. И вообще, ты бы легко мог стать на Уларе популярнейшим сводником или массовиком-затейником.
— Ладно, проехали, — встал я. — У нее теперь мужиков — три шеренги в очередях. А у меня жена есть, да и на Надежде можно счастье попытать.
— Проехали, так проехали, — согласилась Светлана. — У них на Надежде проблем с рождаемостью нет, смотри, посадаят за подрыв нравственности.
— Вот, блин, вы хоть прививки колонистам сделали от вирусняка? — испугался я. — А то у них тут начнется.
— Все нормально, кэп, — успокоила Светлана. — В новом теле Альсс нет вируса, оно душит его на корню, мы со Стекляшкой позаботились. Методику адаптации, разработанную и испытанную на Белочке, я со всеми тонкостями слила на компьютеры "Мегаполиса — дубль", "Мегаполиса" и еще на пару медицинских баз на Уларе-1 и Уларе-2, Альсс тоже взяла данные. Думаю, что проконтролировать такую ситуацию у них и сил, и знаний хватит. Если все по уму организовать, то к приходу "Мегаполиса — дубль" колонисты уже будут иметь поголовный иммунитет.
Я вернулся в свою каюту и сел за чистку раритетного земного карабина. Это занятие меня всегда успокаивало и приводило в нормальное расположение духа.
— Сергей, к тебе можно? — спросила Светлана.
— Заходи, — пробурчал я, удерживая пружинку, которая никак не хотела встать на место. — Сейчас закончу и пообщаемся.
Неожиданно моей щеки коснулась мягкая кисточка. "Быть того не может", — подумал я, не успев переключиться с одного дела на другое. Я обернулся, передо мной стояла на четырех лапах пушистая кошка-белка, обнимая мои плечи своим длинным хвостом. Отливая темной медью, шерсть струилась и переливалась в свете, непривычном для уларсу, но родном для землян. Кончики нежных чувствительных волосков хвоста ласкали мою шею и щеку. Шерстинки были отчетливо видны в освещении, привычном для моих глаз. Именно этот свет и помог быстро стряхнуть наваждение. И, тем не менее, непокорная пружинка отправилась кувыркаться по палубе, а моя рука, живя своей жизнью, прошлась по спине пушистика, вернулась к голове и погладила под шеей.
— Ты скучаешь по Альсс, — сделала вывод Светлана. — А может это что-то типа "синдрома отнятия", все-таки ты привык щедро сливать свою энергетику самца.
— А ты иногда приходи ко мне, пушистик, согреть мое ложе, — пошутил я. — Я тебя не обижу.
— Ты все-таки рискнешь? — съязвила Светлана устами Альсс. — Вот уж не думала, что твоему распутству нет предела.
— Может, и рискну, но не сейчас, — широко улыбнулся я, поцеловав милашку в пушистое ушко. — Верни Светлану, пожалуйста.
Ночью была Светлана, а утром я встал с легким чувством утраты, которое теперь обрело форму. Странно, я никогда не был особо привязчивым, наверное, это — синдром, как его там...
Последние двое суток время вело себя, как прилипшая к стеклу муха, и мне порой казалось, что наш "Ботаник" тоже прилип к какому-то тёмному стеклу пустоты без какой-либо надежды снова получить свободу. Чтобы не пасть лицом перед союзниками, пить даже легкое винцо я Санычу запретил, отдушиной осталось только пиво, и только три раза на день. Саныч, как положено, долго и шумно обсуждал моё самодурство, но вынужден был смириться. По этой причине он с головой ушел "по бабам". Даже предложение провести тур "гладиаторских боев" на наших истребителях не нашло отклика в измученной бездельем душе моего друга. Я был послан в особо изощренной форме. Я было собрался прокатиться на истребителе сам, но, уже забравшись в кабину, обнаружил совершенно незнакомую схему управления. Чертыхнувшись на беличье управление, я побрел к "Блохе". Но и тут меня ждала небольшая неудача. Мое желание осмотреть вблизи "крейсера" уларсу наткнулось на не очень вежливое пожелание их хозяев гулять где-нибудь в стороне. Вернувшись на "Ботаник", я попросил связи с лайгутом Харальссом зен Трольтлисс.
— Я вас приветствую, командующий, — начал я. — Как там наша бывшая гостья?
— Все замечательно, командор, — ответил Харальсс, изобразив на лице гримасску, соответствующую человеческой улыбке. — Мы принимаем все усилия, чтобы сдержать наш экипаж от ухаживаний. Видели ваш истребитель, машина очень хорошая, простите, что дежурная вахта столь прохладно отнеслась к Вашему дружественному визиту.
— Я как раз хотел спросить, есть ли у вас на борту штурмовики? — обрадовался я, что тема назрела сама собой. — Хотелось бы провести совместные, так сказать, учения. Размяться.
— Сожалею, командор, у нас не того класса корабли, чтобы иметь легкие штурмовые звенья, — махнул хвостом Харальсс.
— Жаль, может, у вас пилоты есть, мы бы могли предоставить одну машину — огорчился я. — Не хотелось бы тревожить Альсс ради компании.
— А она — пилот? — искренне удивился Харальсс.
— Я бы сказал, что пилот, но не совсем боевой, — с сомнением ответил я. — Налета по времени у нее много, но вот участия в боях она не принимала.
— А на чем летала? — поинтересовался Харальсс. — Где училась?
— Не могу сказать, что училась, скорее, практиковалась, — ответил я. — Как раз на наших истребителях и практиковалась. Две ее подружки на них участвовали в штурме "Мегаполиса", она сама была в другой задаче задействована.
— Подруги остались живы? — спросил Харальсс. — Я видел ту битву, там многие погибли.
— Да. Хоть истребители и пришли в сплошных дырах, зато своим ходом, — ответил я. — Девчата славно повоевали.
— Да, жаль, что у наших сородичей так нехорошо вышло, раз даже необученные девчата воевать пошли, — задумчиво сказал Харальсс. — Война всегда жестко спрашивает, кто ты и что умеешь.
— Да уж, — немного обиделся я за отважных девчат. — Они пять штурмовиков сбили.
— У нас есть кое-кто из бывших боевых пилотов штурмовиков, — решил закрыть вопрос Харальсс, видимо не поверив мне. — Какое управление имеют ваши машины?
— Управление делалось по образцу кабины штурмовика правителя, — обрадовался я. — Ваши парни, наверняка, не знакомы с таким, но это дело привычки. Делалось-то оно под уларсу, хотя я вполне с ним справляюсь, если немного попрактикуюсь.
— Счислительные комплексы есть? — спросил Харальсс.
— Да, наведение, навигация, даже просчет наилучшего курса, углов упреждения, в общем, все как у них, — ответил я.
— Интересно, — Харальсс дернул хвостом от нетерпения. — Видимо, ученые на Уларе тоже на высоте, у нас такие вещи появились недавно, но далеко не все. Хотелось бы посмотреть в движении. В прошлый раз мы истребитель осмотрели, но полетать не получилось. Я бы и сам попробовал.
