— А теперь встаем по одному, — юнец угрожающе повел стволом своего страшного орудия из стороны в сторону. — И медленно идем к левому борту. Садимся в пришвартованную лодку и быстро плывем в сторону острова — ясно! — Он указал на бородатого коротышку. — Так, первый, встал и пошел.
К ближнему, до сих пор ничего не соображавшему пирату подскочил воин в кольчуге. Поднял его за шиворот и толчками направил в нужном направлении. Один за одним ничего не понимающие матросы, прихватив своих еле стоявших на ногах собутыльников, покинули корабль.
Глава 40.
Через шесть часов.
В полумиле от острова "Сокровищ".
На борту шлюпа "Искатель приключений".
Утро было изумительным. Первые проблески опалового рассвета недавно рассеяли темноту и сейчас лучи солнца буквально искрились, отражаясь от блестящей водяной глади. Ярко синее, безоблачное небо. Легкий теплый бриз мягко качал судно. Чуть слышался умиротворяющий плеск волн, набегавших на корпус корабля. Внизу за бортом косяки сверкающих рыбешек, быстрыми тенями пронзали прозрачную воду.
— Эвона! Эх! Красота! Как красиво встаёт солнышко на море — океане, — Потап с завистью смотрел на обод из лучей небесного светила восходящего из-за кромки "Острова сокровищ". — Эка благодать, господи прости! — Дед произнес, шепелявя, после чего с упоением набрал полную грудь влажного, терпкого морского воздуха.
— Какая лепота! Ведь экое дело — всю жизнь прожил, а такой красотищи не видывал.
Небо и море, по которому бежали хлопотливые некрупные волны, были теплого нежно бирюзового цвета. В небе ещё виднелось несколько бледных, как будто сонных звезд. На востоке над горизонтом протянулись длинные темно-серые облака, и между ними и морем желтела узкая щель. Казалось, что из нее задувает ровный и спорый ветерок, за ночь изменивший направление. В этот сонный, предрассветный час море пахло особенно пряно и живительно.
— Красота конечно — безумная! — В рыжей голове спутника Потапа возникло согласие по поводу ярких красок природы. — Хотя меня больше интересует другое... — Беспокойные мысли не давали возможности "юной натуре" расслабиться и любоваться восходом. — Почему, Алексей до сих пор не забрал нас? Может быть, что-то случилось? А если случилось — то, что теперь делать? Как быть? Может, пора выпустить из трюма Хейли с командой? Поднять паруса... И вперед на Порт Ройал. Или ещё подождать? А чего ждать? Корабль переполнен золотом. Пираты со своим пьяным капитаном "в ссылке" на острове. Горизонт чист и светел... Дорога к приключениям и невиданному богатству открыта... — Пашка задумался. Облокотился на поручень. Нервно стал постукивать зубами. — И всё же, что случилось с Рязанцевым? Почему не открывает портал? — Пехота повернулся в сторону каюты капитана, в которой дежурил Силантий. Знаков от него по-прежнему не было.
Из раздумий рыжего философа выдернул хрипловатый голос Потапа. — А ладьи-то, какие малюсенькие — прям с ноготок. И паруса небольшие. — Он прицокнул языком — Ух, они, крапивное семя! — Старик по-доброму выругался от нахлынувших чувств. — И как ироды не бояться, так далеко плавать от берега?
— Какие ладьи? Где? — Пехота поднял голову и беспокойно стал искать паруса в далекой синеве океана.
— Да, вон, — у самого горизонта. Ишь, ползут потихоньку, окаянные.
— Точно! — Пашка наконец-то увидел корабли. — Он недовольно сморщился. — Для полного счастья — нам только гостей не хватает!
Два боевых испанских фрегата, резко сменили курс, после того как хорошо рассмотрели черный флаг развивающийся на мачте судна, что одиноко стояло возле острова.
На шканцах, большого испанского галеона с подзорной трубой стоял высокий, молодой человек, одетый в черный с серебром, сшитый по изысканной, испанской моде костюм. Решительный, чуть вытянутый вперед подбородок, тонкий нос с горбинкой, заносчивый взгляд и надменная складка губ говорили о высокородии и высокомерии незнакомца. На груди благородного кабальеро поблескивали драгоценные камни, на поясе висела длинная испанская рапира и пара кинжалов с блестящими рукоятками, на пальцах искрились кольца, шею обвивали три золотых цепи, кисти рук утопали в кружевных манжетах. Широкополая черная шляпа с великолепным черным плюмажем оставляла в тени верхнюю половину смуглого лица, обращенную в сторону восходящего солнца.
— Ага, английские собаки! — надменный сластолюбиц выругался, нарушив свои изысканные кастильские манеры. — Преисподняя дьявола! Наконец-то! Попались! — Он оторвал взгляд от окуляра трубы и мстительно улыбнулся. В порыве радостных чувств незнакомец тряхнул головой, и локоны его черного парика свободно заструились на плечах. — О, небеса! — Он поднял глаза к небу. — Скоро я разделаюсь с ещё одним кораблем из этой проклятой страны, поданный которой причинил мне столько страданья!
Ещё недавно жизнь Рафаэля Франсиско Фернандес де Гальярдо, отпрыска одного из самых известных и влиятельных родов провинции Андалусии была безоблачной. Он был одним из тех щеголей с Аламеды, времяпровождения которых проходило в светских балах и больших приемах. Его, любимчика сестры королевы, восхваляли при дворе и "носили на руках" слуги. Страстно обожали придворные дамы и люто ненавидели завистники. Жизнь была легка и беззаботна. Госпожа удача купала и ласкала его в лучах своей славы. Сердце Рафаэля, как и подобает пылкому влюбленному, было опутано страстным колдовством дьявольского происхождения. Дело шло не просто о любви молодого человека к красивой женщине, а о любви отчаянной и ненасытной, которую утолить было невозможно. Купидон сотворивший это безумное колдовство, безо всякого страха и почтения страшно глубоко вонзил свои стрелы в почти невинное сердце идальго, заставив его пылко страдать и переживать к прелестной, кареглазой красавице Долорес Эстэбано.
Но... светлая сторона внезапно закончилось, когда он случайно узнал о помолвке своей возлюбленной с сыном английского посла — лордом Треффилдом. Этот, слащавый юнец, сносно образованный, слегка распущенный и безукоризненно элегантный вскружил голову его прекрасной избраннице и быстро завоевал её сердце.
Рафаэль страшно обиделся на высокородного отпрыска "проклятых" островитян и в помутнении чувств поссорился с сыном дона Эстебано. Из-за пустяка и большого количества спиртного он чуть не убил наглеца на дуэли. Когда же страдалиц очнулся от спиртного и кипевшего в его груди горя, которое нещадно жгло его влюбленное сердце, то его "бренное" тело уже плыло в каюте на большом корабле в сторону Нового Света.
Казалась, что жизнь блудного повесы из старого дворянского рода окончательно разбита. Но, последнее, что успела сделать для него покровительница, это упросить королеву спасти любимца от тюрьмы, а возможно и казни. Она с трудом выпросила для него прощение... И безумного идальго отправили в далекую ссылку, в несусветную даль — в Вест-Индию. Провинившегося бывшего испанского гранда в наказание за его безумные поступки назначили на мелкую, незначительную должность во флоте его Величества — вице адмиралом Испании в Новом Свете.
Молодой флотоводец был сильно недоволен своим новым назначением. Он предвзято и раздраженно относился к непосредственному начальству. Старикашка — адмирал дон Гарсия де Альварес, был вреднючий, прижимистый скупердяй. Мало того, что он не давал возможностей молодому таланту проявить себя в полной мере на службе, так ещё и "выдал" де Гальярдо для патрулирования территории всего два корабля. С такой "малостью вооружения и численного состава" было практически невозможно осуществлять патрулирование и выражать свою злость на проклятых флибустьерах, большая часть которых родилась к стране, представитель которой так сильно обидел благородного кабальеро. Ненависть стала ежедневной пищей несчастного, а жажда мщения глодала его, как червь. Сделав козлами отмщения за свои неудачи несчастных британцев, он решил заняться их полным искоренением. Не всех конечно... Хотя бы тех, кто попадался ему на пути под пиратским флагом.
Рьяно исполняя свои должностные обязанности юный "талантище", постоянно выказывал свое недовольство седовласому "старперу". Он жаловался на невозможность трудиться в условиях не отвечающим современным требованиям и его положению. Роптал на старые, изношенные корабли в составе его "флотилии". Был недоволен маломощными, медлительными пушками и малым и необученным количеством матросов в команде. Выделенным сектором для патрулирования в самом гиблом месте Карибского моря. Но... старый ворчун дон Гарсия де Альварес был непреклонен. Он не хотел слушать молодого капризного карьериста. Более того в случае непослушания и саботажа обещал написать гневное письмо с жалобой на имя короля. Страдая и переживая от возмущения и несправедливости, Рафаэлю пришлось выходить в море и пользоваться тем малым, что судьба уготовила ему...
Флагманский фрегат "Кристобаль", на котором благодаря несчастному случаю, расположился "его светлость" Рафаэль Франсиско Фернандес де Гальярдо, являлся мощным современным фрегатом, всего пять лет, назад сошедший со стапелей Кадиса. Могучий красный корабль, под флагом Кастилии развевавшийся под распятием на клотике грот-мачты, был вооружен сорока восьмью большими пушками и двенадцатью малыми. Вторым кораблем "по слабости" в команде несчастного страдальца был тридцатишестипушечный "Фелисидад". На каждом из кораблей присутствовало по триста пятьдесят крепких, обученных в постоянных походах матросов. (Примечание автора. Для сравнения боевых возможностей судов приведем пример — На шлюпе "Искатель приключений" было всего шесть малых пушек и находилось пятьдесят четыре матроса.)
"Опытный" флотоводец, хорошо рассмотрев неизвестное судно, не стал гадать, каким образом корабль с черным флагом так неожиданно появился перед ним, он просто счел это знаком, подтверждавшим, что фортуна, столь немилостивая к нему прежде, теперь решила преподнести ему дар. Ведь если ему удастся захватить или потопить неизвестный судно, то он сможет при возвращении на Кубу, заявить старому ворчуну о своих гениальных способностях флотоводца. И естественно попросить "подкрепления" для своей "малочисленной эскадры", на пути которой так часто кишат корабли этих несносных бродяг — морских разбойников.
Испанец, заметив неподвижно стоявший пиратский корабль с убранными парусами, с удовлетворением потирал руки и злорадно хихикал. — Дьявол, их подери! Наконец-то! — Радостно приговаривал он. — Ну, что скажите, господа, — обратился он к офицерам, стоявшим позади него. — Клянусь честью! Команда, этой развалюхи, похоже, увидев на горизонте наши корабли, заранее испугалась схватки и убежала на остров. Шлюп совершенно пустой. Предлагаю быстро потопить этих проклятых английских еретиков и продолжить движение к Санта Доминго.
— Смотрите! — громко воскликнул один из офицеров и показал в сторону проклятого пирата. — С корабля подают какие-то знаки. Они сняли черный флаг и вывесили другой оранжевый с перекрещивающимися зелеными линиями.
— По инструкции мы обязаны в этом случае разобраться в происходящем. — Произнес второй офицер. — Узнать в чем дело. Досмотреть подозрительный корабль.
— Что??? — де Гальярдо возмущенно посмотрел на своего подчиненного. Его лицо побагровело.
Флотоводец сразу же нахмурился, и сквозь напускную любезность прорвалось сдерживаемое до сих пор бешенство. — Карамба! Я уже угадал их намерения. Они хотят обмануть меня и спрятаться за этой цветастой тряпкой! Но я не идиот! Я поступлю с английскими еретиками-собаками так, как они поступают с испанцами! — Заорал он. Его истерика четко показала окружающим, что ему не терпеться "схватить за горло и придушить" ненавистного англичанина. — Все они грабители, воры, исчадия ада! — В один миг лощеный красавец превратился в бешенного берсерка. — Это неслыханная наглость — лишать меня победы! — Слюни полетели из его рта от возмущения. — Клянусь богом, эти хитрые английские свиньи желают убедить, меня, что они купцы. Значит, так... черный флаг все видели — все. То, что эта посудина английской постройки всем ясно — всем. Слушай мою команду... Приказываю кораблям подойти на расстояние пушечного выстрела и открыть огонь... Исполнять!
— Слушаюсь! — несколько голосов ответили в унисон, и офицеры быстро направились выполнять команду командира.
На испанских кораблях заиграли боевую тревогу, началось движение. Матросы стали суетился, кричать, бегать по вантам, спешно убирая часть парусов. По трапам и палубам застучали сотни ног. Задвигались пушкари, ловкие руки в мгновение ока откинули крышки орудийных портов. Из них словно из пасти морского животного стали появляться длинные клыки морских орудий. Канониры вытащили свинцовые затычки из запальных отверстий, подняв пальники, стали раздувать фитили. Отовсюду слышалось убедительная перекличка. — Номер пятый готов! номер первый готов! Номер третий готов...
Дон Рафаэль де Гальярдо изысканно поднял руку и дал отмашку открыть огонь. Внизу на шкафуте проиграла труба, и вслед за этим канонир на баке выстрелил из своих пушек. Весь корпус судна содрогнулся. Стремительные волны теплых и сладко-терпких пороховых струй дыма охватили близлежайшие участки палубы. Над тихим, лазурным морем прокатился пушечный грохот. И как только он стих, благородный дон увидел неподалеку от левого борта английского корабля четыре больших зеленовато белых всплеска. Ни одно ядро не попало в цель. Почти одновременно из медных пушек на корме "Фелисидад" вырвались четыре вспышки огня. Два ядра упали в воду, обдав брызгами корму пиратского судна, одно пролетело выше, едва не задев мачту. А вот четвертое ядро с грохотом ударилось в носовую часть, сотрясло весь корабль корсаров и разлетелось мелкими осколками. Повреждения, нанесенные противнику, были пока незначительны.
— Ничего — ничего, — произнес мстительный испанец. Он засопел и так сжал челюсти, что на скулах вздулись желваки. Лицо исказила гримаса гнева, зубы заскрипели. — Это только начало. Сейчас вы понюхаете пороху! — Не дожидаясь, пока дым от выстрелов полностью рассеется, он нагнулся вниз и прокричал. — Подойти ближе. Поправить прицел и продолжать огонь. Спустя мгновение снова засвистели боцманские дудки, раздался топот ног матросов, бегущих по своим местам. Одни вспрыгивали на руслени и ловко карабкались вверх по вантам, другие отдавали и расправляли шкоты и булини нижних парусов.
Дон Гальярдо поднял руку и снова приготовился отдать команду...
И тут боевой фрегат внезапно как будто толкнули. Он вздрогнул от носа до кормы и от киля до верхушки грот-мачты. А затем на палубе "Кристобаль " разверзся ад... Огненный смерч из взрывов, огня, месива обломков и осколков начал кромсать и пожирать судно. На корабле начался пожар. Палуба покрылась клубами едкого дыма, от которого все испанцы начали задыхаться и кашлять. Раздался треск, тяжелые удары, скрежет перепутавшегося такелажа, грохот падающих стеньг.
Внезапным взрывом у флагмана была повреждена оснастка. Огромные брусья рухнули на палубу, увлекая за собою соседние паруса и оголяя мачту. Со всех сторон стали доноситься крики отчаяния, крепкая испанская ругань и стоны раненых, треск ломающегося дерева и треск огня, шипение падающих в воду горящих обломков... Загорелись снасти, запылали деревянные части, затлели лохмотья почерневших парусов. В одно мгновение красавец — галеон был изуродован до неузнаваемости, потерял управление и беспомощно закачался на воде...
