Ноэль воодушевлённо вещал о былых подвигах и будущих свершениях. Он мерно чеканил шаг между строем, придирчиво проверяя каждого, муштровал и ругался на неаккуратность. Потом долго гонял воинов, заставляя выстраиваться то клиньями, то фалангами, то в линию, то бросаться в рассыпную. После Ноэль разделил их на пары и велел отрабатывать технику ближнего боя.
— Покажешь мастерство? Или пока не готов? — тихо спросил он у Николаса.
— Шутишь? Я только этого и жду! — подобрался Охотник.
Ноэль похлопал его по плечу:
— Не перетруждайся, а то мне перед дедом отвечать.
Николас выхватил из ножен меч.
— Кто из вас, желторотики, не побоится бросить мне вызов?
Воины разглядывали его с тревогой. Никто не выходил вперёд, все отводили глаза. Сквозь толпу пробился крупный детина в длинной кирасе. Пепельные волосы в пучке на затылке растрепались, горели азартом изжелта-зелёные глаза. Крепкий, кряжистый, да и деньги, судя по хорошо сработанному доспеху, у него водились. Коричневая с островками зелени аура выдавала в нём оборотня, а оскал красноречиво говорил о тотеме — волк.
Мидрир рассказывал о своих родичах по отцу из знаменитого норикийского клана Лугару. Они отличались свирепостью и бесстрашием. Похоже, один из них. Что ж, будет интересно. Смог бы Мидрир победить Николаса сейчас?
Оборотень достал из ножен меч-бастард и встал наизготовку. Николас по привычке склонил перед противником голову, изучив его оружие и выправку. По толпе пронёсся лёгкий шепоток. Не дожидаясь сигнала, оборотень ринулся на Охотника.
Николас приготовился к защите. Простой финт обернул силу противника против него самого, оборотень замахнулся снова. Он явно рассчитывал на напор и грубую силу, а не на ловкость и хитрость. Это не Мидрир, тот учил думать головой, использовать слабости противника и свои преимущества.
Несколько раз увернувшись, Николас заставил оборотня потерять бдительность. Во время следующей атаки Охотник легко пробился под защиту, подцепил лезвие противника своим и опустил к земле. Оборотень попытался высвободить оружие, но Николас отдёрнулся настолько быстро, что тот потерял равновесие и пошатнулся. Следующим ударом Охотник выбил клинок из его ослабевшей хватки.
Оборотень ошалело смотрел то на него, то на свой лежавший в пыли меч. Николас поднял его и протянул вперёд рукояткой. Услышав хохот товарищей, оборотень забрал клинок и отдал честь победителю. Охотник отсалютовал в ответ и повернулся к замершим в замешательстве воинам.
— Кто-нибудь ещё? — он говорил тихо, но его голос звенел, отражаясь от каменных стен.
Воины одновременно сделали шаг назад. Николас удивлённо вздёрнул брови. Ноэль коснулся его плеча:
— Давай!
Рукой он держался за эфес фламберга, волнистый клинок которого упирался в землю.
— Ого! Размер имеет значение? — сострил Николас.
Массивное оружие он не любил с детства, а на востоке, где ценилось изящество и гармония, и вовсе отвык.
— Чем тяжелее меч, тем мощнее удар. Такой клинок особенно хорош в конных боях против противника в тяжёлой броне. А волнистое лезвие позволяет наносить раны, которые не все целители могут залечить. Демонов им куда легче разить, — Ноэль с нежностью погладил толстый слой стали. — Конечно, он не для слабаков. Но у ветроплавов же нет с этим проблем?
— К большинству тварей трудно подобраться на расстояние удара, поэтому скорость и манёвренность куда важнее. К тому же, раньше этот клеймор принадлежал Утреннему всаднику, — Николас провернул рукоять меча в ладони, позволяя Ноэлю оценить ладный клинок.
При упоминании кумира в тёмных глазах сверкнуло любопытство.
— Мне куда больше понравился твой второй меч. Очень необычный. Хотелось бы увидеть его в действии, — ответил Ноэль.
— Это оружие не для боя, — качнул головой Николас и встал наизготовку.
Ноэль обхватил эфес двумя ладонями и вскинул меч. На шее вздулись жгуты мышц. Николас помнил, какое мощное, натренированное тело скрывает доспех. Засияла бирюзой аура, облегчая вес оружия и добавляя в руки силы. Достойный противник. Учитывая, что он одолел Аруина, бой будет куда дольше и сложнее предыдущего.
Оттолкнувшись от земли ветроплавом, Ноэль ринулся на Николаса. Тот выставил блок и нарастил плотный щит. Клинок противника заскрежетал, наткнувшись на преграду, попробовал её на вкус. Посыпались искры. Меч Николаса скользнул по волнистой стали, но до перекрестья не достал. Вот ещё одно преимущество фламберга.
Высвободив свой меч, Николас отступил на шаг. Ноэль улыбнулся отыгранному пространству. Отточенная техника сквозила в каждом движении, заметны были годы учёбы и недюжинный талант. Только какой у него опыт? Тренировочные бои и турниры на потеху публике?
Ноэль атаковал, Николас использовал ветроплав, чтобы клинок не застревал между волн и обманным финтом попытался отыграть потерянное расстояние. Ноэль отбил оружие в бок, Николас спружинил коленями, чтобы погасить силу удара. Чуть больше ловкости и хитрости, и Охотнику пришлось бы туго.
Шутки закончились, поединок начался всерьёз. Мечи взлетали и сталкивались со звоном, вихри ветроплава хлестали по лицу и ногам, прорываясь сквозь щиты. Скорость нарастала. Ослабевшие за время болезни мышцы натягивались и гудели, холодный воздух обжигал грудь. Николас то отвоёвывал пространство, то отступал, спасаясь от напора.
Воины подались вперёд, затаили дыхание и ловили каждое движение.
Самое простое и действенное — вымотать противника. Увёртываясь от ударов, Николас перемещался с места на место. Выпад, удар сверху, резкий уход в бок, ещё выпад. Даже пот прошиб, волосы выбивались из пучка и падали на глаза мокрыми паклями.
Какой захватывающий поединок! Николас уже давно не чувствовал подобного запала. А вот Ноэль выдохся: движения замедлились, замах ослаб и сделался ленивым, хотя оставался таким же точным.
Последний рывок, в тёмных глазах мелькнуло отчаяние. Ноэль сделал слишком рискованный выпад, открывшись для удара. Николас приблизился вплотную. Лезвие почти коснулась горла противника, но в последний миг Охотник перенаправил меч на окутанный ветроплавом фламберг. Поднявшийся вихрь отбросил обоих в стороны.
Обретя равновесие в несколько шагов, Николас опустил оружие. Ноэль тоже устоял, но дышал тяжело, уперев ладони в колени.
Охотник поднял руку и громко крикнул:
— Ничья!
Распрямившись, Ноэль подозрительно прищурился. Николас поклонился ему, как достойному противнику, и спрятал меч в ножны, показывая, что возражений не потерпит.
— Спасибо, конечно, что не позволил мне ударить в грязь лицом, но не стоит так нарочито поддаваться, — отчитал его шёпотом Ноэль и после короткого раздумья добавил: — И подлизываться, чтобы я помог тебе сбежать, тоже не нужно. Я никуда тебя не отпущу.
Вот же, в первый раз ляпнул, не подумав, так Ноэль до конца дней припоминать будет!
"Я говорил!" — злорадствовал Безликий.
— Если хочешь знать, у тебя великолепная техника и хорошо поставленный удар, — решился исправить положение Николас. — Даже с такой неуклюжей дубиной ты продержался удивительно долго, я бы так не смог. Но тебе не хватает боевого опыта. Одно сражение с демонами стоит года тренировок. Хотя бы попытайся выйти из тени своего деда.
— Чтобы оказаться в твоей? — оборвал его Ноэль. — Я не ты. Но буду рад, если ты покажешь мне свои приёмы. Признаюсь, мне казалось, что я изучил все техники и могу предсказывать действия противника, но ты фехтуешь совершенно по-иному.
— Книги — ещё не всё... — Охотник замолчал, поняв, что ничего не добьётся. — Только если ты научишь меня ветроходству.
— Даже если научу, сбежать не получится, — лишил его надежды Ноэль и повернулся к воинам.
Они громко захлопали и засвистели.
— Даже на турнирах такого не бывало! — воодушевлённо кричали из толпы.
— Сегодня вы имели возможность лицезреть искусство древней династии мечников Авалора, — перекрыл шум громким возгласом Ноэль. Надо отдать ему должное, восстановил дыхание он очень быстро. — Он окажет нам честь и обучит своим приёмам. Вместе с ним мы победим Лучезарных и отвоюем наши земли у единоверцев!
Грянуло дружное ура. Решил так отыграться? Что ж, в этот раз победа за ним.
Николас натянуто улыбнулся и помахал воинам рукой.
Немного понаблюдав за тренировочными боями, он двинулся дальше. Левее от площадки для тренировок находилась полоса препятствий из брёвен и изгородей. Дальше тянулись длинные двухэтажные бараки, стрельбище с мишенями и соломенными чучелами. Вдалеке виднелась оборонная стена норикийской столицы Дюарля. Из помпезных ворот города выехал крытый экипаж.
К Николасу подошёл Жерард, стуча тонкой тростью по мостовой.
— Я, кажется, просил не перенапрягаться после болезни, — начал отчитывать вождь.
Нет, это решительно невозможно! Николас не его безропотный внук и с четырнадцати лет живёт самостоятельно.
— Я прекрасно себя чувствую, не стоит беспокойства, — сдержанно ответил Охотник. — Прогулки на свежем воздухе помогают ветроплавам куда лучше, чем лежание в постели.
— Так если бы ты просто прогуливался... Неужели жизнь тебя ничему не учит? Ты слишком ценен для общества, чтобы рисковать собой понапрасну. Задумайся, скольких близких людей ты подведёшь, если погибнешь.
Насколько же лучше быть одиноким и никому не нужным. Хотя бы подводить некого. Никто от тебя ничего не требует и не ждёт.
— К нам едет портной. Пошьёт тебе парадный костюм для приёма при дворе. А ты за это время должен научиться вести себя в светском обществе. У твоего деда были безукоризненные манеры. Неужто твой отец не привил тебе хотя бы самые простые? Кланяться, танцевать и разговаривать прилично умеешь?
Нашёл-таки болевую точку! Нет, его пусть треплют, как хотят, но память об отце он замарать не позволит.
— Поверьте, я умею быть учтивым, когда это входит в мои планы, — угрожающе оскалился Николас.
— Ладно, не рычи. Ступай к себе, портной уже ждёт.
Небо стремительно заволакивали тучи, дул холодный ветер. Снова собирался дождь. Первые капли попали на разгорячённый от споров лоб прежде, чем Николас добрался до центрального корпуса.
В холле толпились люди. Одарённые стояли группками у стенки, рассаживались на диванчики и стулья, сновали туда и сюда. Встречались они и на широких пролётах, о чём-то болтали, оборачивались ему вслед и шептались. Такой огромный дом, а спрятаться негде.
Портной ждал у "камеры". Он оказался почтенным господином с тоненькими тараканьими усами. Рядом с ним переминался с ноги на ногу нагруженный сумками, свёртками, тканями и лентами молоденький подмастерье.
Николас отпер дверь и пропустил их вперёд.
Для снятия мерок его вынудили раздеться и встать на невысокую подставку. Портной неодобрительно цокал языком, оглядывая выступающие рёбра и давно нестриженную шевелюру. Пускай и остывшее после тренировки тело пахло потом, а освежиться Николас не успел. Ну... утром хотя бы побрился.
Подмастерье обматывал его лентами и обмерял, выслушивая нотации портного.
— Какой фасон предпочитаете? — обратился последний к Николасу и показал альбом с эскизами.
— Самый обычный... — ответил Охотник, признавая, что в моде ничего не смыслит. — То есть без бантов, оборочек, рюш... не знаю, как они называются, — он потыкал в несуразные украшения на эскизах. — Нет, и буфы не надо, и набивки лоскутами ради форм тоже.
Что у них за наряды такие: то ли дамские, то ли шутовские?
Портной поморщился:
— Остальное будет висеть на вас, как тряпка. Ладно, что-нибудь подберём.
Подмастерье закончил записывать замеры и подбежал к Николасу с охапкой тканей.
— Это лучшие образцы из мануфактур Норикии, — подобострастно заглянул он в глаза.
Охотник принялся перебирать лоскуты тёмного сукна. Одни тоньше, другие толще, светлее и темнее, разных оттенков: синие, сероватые, коричневые, были даже с зелёным отливом. Николас прикладывал их к лицу и смотрел в доставленное, пока он отсутствовал, зеркало. В полный рост, в серебряной оправе, стоило оно, похоже, целое состояние. Такое прозрачное — не чета медным зеркалам из Храма Вулкана.
— Этот мне нравится.
Николас протянул первый попавшийся лоскут портному. Колючий и жёсткий, зато тёплый. Хотя думать надо было о том, как Николас будет выглядеть в одежде из этой ткани, но тут пасовало даже его воображение.
Портной забрал лоскут и покачал головой. Похоже, всё понял и решил пошить костюм на своё усмотрение. Послышался недовольный бубнёж: "Тоже мне, высокого лорда нашли".
Портной подтолкнул подмастерье к двери, и они оба удалились.
Конечно, никакой Николас не лорд и быть им не собирался. Пока Белый Палач не убил его семью.
Едва он закончил умываться и одеваться, в дверь постучали. Ноэль! Оказывается, одарённых можно опознавать по ауре, ещё не видя их лица.
— Нас ждут к ужину, — казённо позвал тот, заглянув в комнату.
Николас отвернулся к зеркалу, расправляя одежду и приглаживая волосы.
— Любишь красоваться, как девчонка? — не удержался Ноэль от остроты. Видимо, утреннее происшествие уже забылось.
— На островах Алого Восхода меня учили медитировать перед зеркалом, чтобы... чтобы смириться со своей сутью, принять свой дар и лучше понимать себя, — ответил Николас, заглядывая за свой силуэт в зеркале.
Его очертания менялись в образ Безликого, за его спиной оставалась выжженная пустошь. Плавно он превращался в Белого Палача, а после — в двуликого Аруина. Отражение ломалось, искажалось и показывало причудливых чудищ, каких Николас прежде не встречал.
— Я вижу зло внутри. Это не даёт мне застывать в сытом удовлетворении, зазнаваться, считать себя лучше, чем остальные, одарённые или обычные. Напоминает, что один неверный шаг, одна сделка с совестью, и твердь обрушится под моими ногами, чтобы низвергнуть меня в зубастую пасть бездны.
— Но я вижу только нас, — встал за его плечом Ноэль. — Ты не большее зло, чем я или кто-либо другой. Жуткие видения, о которых ты твердишь, существуют только в твоей голове.
Николас поднял взгляд на его отражение. Зеркало показывало воина в костюме из вороньих перьев и маске с мощным чёрным клювом.
"Такой же нормальный, как и я", — усмехнулся Николас. Даже Безликий не нашёлся, что возразить.
Взгляд скользнул на запястье ворона. Перья костюма топорщились, открывая едва заметную красную полосу.
Николас развернулся и успел ухватить Ноэля за руку до того, как тот отстранился. Охотник приподнял рукав его рубашки и поморщился: на запястье остался след от удара тростью. Тростью, с которой расхаживал Жерард.
— Это из-за того, что я участвовал в поединках утром?! — возмутился Николас.
— Не переживай! Это не больнее, чем синяки и ссадины во время тренировок, — высвободил из его пальцев свою руку Ноэль и натянул рукав до самой ладони.
— Ты уже не ребёнок и мечтаешь стать полководцем. Так почему позволяешь злобному старику бить тебя и указывать, как несмышлёнышу?
Так противно, аж рехнуться можно. В детстве Николас ненавидел, когда Эдварда наказывали из-за него, а теперь... с чужими людьми это чувство оказалось ещё омерзительней.
