Давно, у меня вышла одна крайне неприятная история. Я схлестнулся с одним из служителей храма. Точнее он просто оттяпал кусок того, что принадлежало мне.
Дело тогда запахло жареным, да еще не в чистом виде, а пополам с дерьмом. Когда тебя обокрали, это обидно, но когда вор тебя же еще пытается выставить клятвопреступником — это уже перебор.
Я тогда добился приема у нашего храмового друга, в ведение которого был мой случай. Едва я увидел его, войдя к нему в келью, как мне одна за другой пришли в голову сразу две мысли: первая — слава БЕЗДНЕ, я ни в чем не виновен, иначе он перемолол бы меня своими челюстями, не задумываясь, и вторая — теперь все будет в порядке.
Так все и вышло. Он быстро во всем разобрался. Тут же выяснил, кто состряпал все дело, стиснул зубы, и глаза его сверкнули холодным инквизиторским огнем, а я еще раз подумал, как хорошо, что я ни в чем не виноват.
Так вот, ты мне показалась демоном из той же породы, и весь твой путь вроде бы это подтверждал. А потом ты приняла мое предложение. Ты предала своего господина в тщетной попытке получить иллюзорную свободу. И сейчас ты бесправна и униженно склонилась предо мною...
В этот момент Ди отчаянно дернулась, но оковы крепко держали израненную демонесу. А сторожащие ее ваалбериты, своими бичами, вымораживающие саму душу, со всей силы нанесли ей несколько крайне болезненных ударов.
Арум в успокаивающем жесте остановил своих рабов и продолжил:
Ты знаешь, я гляжу на тебя и ужасаюсь произошедшей с тобой переменой. Нет, нет, ничего не говорит о какой-то болезни. Оболочка твоя, но это уже не та демонеса, что знал я. Даже повадки стали не слишком уверенны, и сама ты кажешься какой-то настороженной.
Предательства не прощают. Меня не поймут, если я не только сохраню тебе жизнь, но одарю, за твою измену.
Арум встал и подошел вплотную к истерзанной демонесе. Выглядела она препогано. Две глубокие рваные раны на ногах, выжженная ударом заклинания спина и сломанные руки.
— Запомни Ди — продаваться, как и развратничать, надо начинать в юности, иначе это приносит мало радости. — Могучая длань владыки обхватила шею и с силой сдавила инстинктивно напрягшиеся мускулы демонесы.
Арум любил эти мгновения. Он действительно в этот момент чувствовал себя равным творцу, решая, как ему поступить...
Множество слуг, рабов и подданных привычно и послушно замерли, ожидая приговора предательнице.
Но в этот момент, когда казалось, что приговор вынесен и сейчас будет приведен в исполнение, легкий треск открывающегося портала помешал собравшимся уловить волю Арума. А самому владыке определиться и вырисовать ту единственную мысль из обилия прочих.
В зал приемов через мерцающую радужную пленку пространственного портала шагнула тройка наемников из знаменитого вольного ордена 'Черные ворота изменников'.
Их отличительные доспехи, явное подражание древнему классическому стилю, были начищены до блеска, а мечи благоразумно покоились в ножнах. Старший наемников, с наполовину сожженным лицом и повадками оборотня, держал в руках приметный пергамент. Его второй спутник, бестелесный дух в доспехах испещренных магическими знаками, держал деревянный ларец, укрытый бархатной накидкой.
Послание и подарок были незамедлительно переданы владыке.
Прочитав столь экстравагантное доставленное письмо, Арум небрежно кончиком своего ногтя зацепил накидку и откинул крышку ларца.
Там на костяном креплении покоился необычный кинжал, без рукояти. Арум внимательно всмотрелся в его темно красное лезвие и после очень пристально рассмотрел наемников.
— Это то, что я думаю? — Арум не рискнул трогать оружие, от которого ощутимо тянуло замогильной силой.
— Кровь падшего и магия безумного Сайлурса создали этот шедевр.
— Что вы хотите за него?
— Ее. — Лаконично ответил старший наемник, указав на скрученную болевыми заклятьями поникшую демонесу, пребывающую в полубессознательном состоянии.
— Это кто-то из вашей гильдии набрался смелости и решил так заявить о своем требовании, или у вас есть заказчик?
— Он не стал раскрывать свое имя. — Старший почтительно склонил голову, признавая за Арумом право на такой вопрос.
— Однако, согласно договора, если Владыка, откажется совершить обмен, мы требуем поединка... — Это подал голос второй наемник, родом из огненных духов, чья оболочка мерцала сразу во всех слоях реальности.
— Я уважаю наш договор. Что будет залогом с вашей стороны? — Арум, успевший вернуться к своему трону, расслабленно откинулся на нем.
— Дюжина лет служения нашего поединщика и кинжал.
— Кто будет поединщиком? — Третий наемник, не проронивший ни слова, шагнул вперед и взявшись за рукоять своего меча, свободной рукой несильно стукнул себя по груди.
— Нагло. — Задумчиво прокомментировал повелитель БЕЗДНЫ. Сейчас он стремительно анализировал ситуацию. Его мозг, мозг высшего демона, равного по силе прочим богам и небожителям сейчас заработал на пределе своих возможностей. Анализ фактов и оценка увиденного. Арум растворился в себе. Сейчас все имело значение. Рукоять меча наемника, отполированная до блеска, обмотанная обычным куском кожи. Оружие профессионала. Минимум доспех. И невероятно мощные ноги. Пружинистый шаг и легкость движений. Ставка на скорость и ловкость. Взгляд безмятежен, зрачки не расширены, пульс на минимуме. Полная концентрация и умение самоконтроля.
Аура укрыта щитом, который с легкостью отразит магический выпад средней руки.
— Поединок. — Арум без колебаний распорядился организовать площадку для поединка.
Поединщик-наемник взирал на возникшую суету абсолютно безмятежно. Он спокойно закрыл глаза, успокаивая дыхание и очищая свое сознание от всех сторонних мыслей. Постепенно для него блекли краски окружающего мира и исчезали шум и гомон входящей в азарт толпы. Погружаясь в транс, наемник неторопливо нагнетал силу, давая возможность ей свободно течь по телу. Пропитывая ею каждую мышцу своего совершенного организма.
'В таких поединках, где мастера мечей сходятся лицом к лицу, неважно, кто сейчас превосходит другого. Слишком велики их знания, чтоб спор решился простым набором приемов и фехтовальных пируэтов. В этих поединках все решает ясность твоего духа, способность полностью отрешиться от всего насущего, бренного и тогда твои шансы на успех станут предпочтительней'. — Так учили наемника и еще ни разу, ему не пришлось усомниться в этих словах.
Когда распорядитель взревел утробным голосом о начале схватки, наемник шагнул в круг. Там его поджидал соперник. Разумеется каратель из личного ковена повелителя третьего круга БЕЗДНЫ.
В отличие от прочих, наемник очень редко смотрел в глаза своим врагам. Зачем? Вот и сейчас он стоял полностью расслабленный, готовый взорваться в любую секунду сокрушительными каскадами приемов. В эти мгновения его мысли почему-то упорно возвращали его в то время, когда он, наконец, получил стол долгожданную свободу:
'Дверь камеры лопнула, как лопается звенящая сталь от чрезмерного усиления. Следом до него дошла волна холода, а потом в камеру ворвались двое. Его он запомнил плохо. Но вот ее, устрашающую демонесу в боевой трансформации...'
В тот самый миг, как в памяти всплыл последний образ — налитая грудь, укрытая чешуйками доспеха, поединок закончился, не успев толком начаться.
Вокруг воцарилась мертвая тишина. Наемник держал свой меч, прижатый к шее карателя, и легким нажатием удерживал взбешенного демона от необдуманных действий. Меч последнего валялся далеко за пределами круга. И согласно правилам он становился проигравшим.
Наемник заговорил первым, давая своему мечу упасть на землю:
— В войне — решимость! В победе — благородство! В поражении — сдержанность!
— Забирайте эту падаль и убирайтесь. — Арум отвернулся и потерял всякий интерес к наемникам.
Эпилог.
Пронзая бесконечную космическую пустоту, небольшой остроносый звездолет-разведчик включил тормозные двигатели точно в срок, по заданному алгоритму, едва достигнув границ солнечной системы отмеченных на всех картах за номером '1075/а/3'.
Не успели сопла главного двигателя остыть, как звездолет практически уровнял свою скорость до необходимых величин, достигнув нулевой точки торможения, используя носовые маневровые движки. Затем бортовой искусственный интеллект дал команду на раскрытие шлюза и последовательно отстрелил два модульных спутника-шпиона. Едва бронепластина дверцы шлюза вернулась на место, как последовала новая команда на ускорение.
Вновь ожил главный двигатель, корпус космического корабля завибрировал, от многочисленных хлопков маневровых дюз и ИИ задал звездолету новый курс.
Оставшиеся спутники, венец инженерной мысли и мечта любого профессионального шпиона, вышли на заданную траекторию спустя сорок четыре минуты спустя, как звездолет-разведчик уже покинул эту систему.
Послав первый пробный инфо-пакет сообщения, спутники синхронно развернули свои станции слежения — выдвинули многочисленные телескопы и радары, окутавшись солнечными панелями, и принялись монотонно отрабатывать заложенную программу, готовясь наводнить планету тысячами крохотных следящих датчиков.
Но в этот момент произошло необычное — выверенный локальный гравитационный удар, на мгновение искривил пространство вокруг спутников-шпионов, превратив многоцелевые аппараты в два ярких и беззвучных огненных бутона взрыва.
* * *
Ансамбль королевского парка и летнего дворца Грофа считался памятником не только архитектуры, но и садово-паркового искусства. Великолепие этого места играло целым оркестром для настоящего ценителя прекрасного. Сам дворец был окружен пейзажным парком с тенистыми аллеями, извилистыми дорожками, лужайками, куртинами деревьев и кустарников.
Но не это принесло славу знаменитому на весь мир комплексу ансамблей Грофа. Магия. Именно благодаря ей, главным украшением Грофа стали сотни самых разных по виду и оформлению фонтанов.
Магическое искусство основателей династии сотворили из обычной королевской резиденции некоронованную столицу фонтанов, что и неудивительно, потому что на его территории было создано почти сто фонтанов и пять роскошнейших каскадов, построенных в честь триумфальных побед армии и флота королевства Лаг.
Но все это было в прошлом. А сейчас здесь коротал свои дни в немилости незаконнорожденный сын ныне здравствующего короля.
Немногочисленные слуги сбивались с ног, стараясь не допустить запустения парка. И поэтому в услужение частенько нанимали крестьян из ближайших деревень.
В западной части парка располагался Рыбный пруд, рядом с которым был возведен небольшой гостевой домик, для желающих порыбачить. Именно здесь, два степенных крестьянина, сидя в теньке под раскидистым дубом, неспешно вели беседу, с наслаждением обозревая окрестности и небо. А что еще было делать в надвигающуюся жару. Трава давно была выкошена. Кустарники пострижены, а желающих в полуденный зной порыбачить не предвиделось.
Внезапно их беседа была прервана, заметными даже на фоне бьющего в глаза солнца, двумя яркими фейерверками.
— Опять кто-то из пятерых балуются. — Скорее осуждающе, чем с опаской произнес один из крестьян. А второй, сощурившись от солнца, с удивлением посмотрел на неведомо как взявшуюся здесь служаночку. Молоденькая, но уже с оформившимися формами тела. Об этом свидетельствовали холмики больших, слегка отваливающихся грудей, округлые бедра, полноту которых не в силах было скрыть длинное платье служанки.
— Тебе чего крошка?
— Мне бы рыбки для госпожи. — Молодка потупила глазки и чуть присела плутовка, понимая какое впечатление она сейчас производит на этих мужланов.
— Возьми в плетеной корзине, она у вон того колышка привязана. — Полные ягодицы девушки задвигались в такт ее шагам. Соблазнительное покачивание бедер не ускользнуло от внимания мужчин. Они, не сдерживая себя, обменялись смачными похлопываниями друг друга кулаками по плечам, наблюдая, как неслышно ступая своими маленькими ножками, служанка удалилась, все так же скромно потупив голову.
— Кто такая?
— Из новых пришлых.
— А что за пришлые?
— Ты разве последние новости не слышал?
— Про сына нашего сиятельного бастарда?
— Ага!
— Смотря какие...
— Говорят, из столицы самолично магесса явилась роды принимать. Едва ребенка не потеряли. Недоношенным родился.
— Сильно?
— Дак ее служанки брехали — тридцатая неделя была.
— Видать редкая мастерица, магесса.
— Вестимо...
— А чего из столицы то сюда? Наш то, господин нынче не в почете у короля.
— Бают сослали, за прегрешения против пятерых.
Крестьяне не сговариваясь перекрестились, а фейерверки, наконец, погасли...
Немного помолчав один из слуг добавил: 'И имя у нее такое чудное у магессы — Диана'.
