— А когда мне ими заниматься, если на меня "дохтур" слюной капает и протыкает разными штуками в самых неожиданных местах и на дверь в операционный блок все время косится?! Многозначительно так, и с надеждой, вдруг дедушка мороз в лице Виктора Павловича разрешит вскрытие произвести? Заколебали, уйду от них на фиг, пусть другого терпилу ищут.
Открылась тяжелая дверь, в проеме показалась симпатичная мордочка Ирины.
— Серый, хватит валяться, тебя Виктор Павлович к себе вызывает. Быстрее давай, не хватало нам еще систему принудительной вентиляции из-за тебя спалить!
Сергей закатил глаза и рывком спрыгнул с кушетки, девушка поправила очки и оценивающим взглядом пробежалась по обнаженной фигуре вампира. Некромант, не обращая внимания на неучтенные взгляды, принялся, не спеша надевать одежду, ворча себе под нос:
— Иди туда, сделай то, выслушай се... — вампир заметил масленый взгляд Ирины, — Such`est oh en ten, mrio.
— Чего? — девушка подняла на вампира вопросительный взгляд.
— Брысь, говорю, немочь бледная. — проворчал вампир по-русски.
— Это с чего я немочь?! — возмущено воскликнула Ира и посторонилась, пропуская массивную фигуру вампира, Сергей хмыкнул и впился в губы девушки в долгом поцелуе. — Ну, вот, о чем и говорю. — добавил он не особо весело, укладывая потерявшую сознание девушку на рентгеновскую кушетку.
Миновав слегка задымленное помещение с тихо матерящимся Василием Ильичем с пустым баллоном огнетушителя в руках, расстроено рассматривающего сгоревшую аппаратуру, Сергей вышел в короткий коридор. Приветственно кивнул двум неразговорчивым охранникам с АКСУ в руках, стоящим по обеим сторонам от лифта и шагнул в открывшуюся кабину. Лифт застрял на половине пути, и Сергею пришлось выбираться из него через пожарный люк, вручную разжимая двери. Естественно настроения это не добавило.
— Кого бы мне зарезать, кого бы мне убить? — громко напевал перемазанный пылью лифтовой шахты вампир, улыбаясь во все клыки и сверкая злющими сине-зелеными глазами на всех кто попадался по пути, на мотив "елочки", следуя в кабинет начальства вдруг возжелавшего с ним пообщаться. — И ручки, ножки стройные, вот взять и оторвать. И ручки, ножки стройные, вот взять и оторвать. И смерть им пела песенку: спи трупик, баю-бай! Могильщик землю сталкивал: смотри не вылезай! Могильщик землю сталкивал: смотри не вылезай!
Охрана ведомственного особняка провожала горланящего во все горло вампира недоуменными и слегка опасливыми взглядами, Сергей замер на лестнице, пытаясь срифмовать следующую строку нещадно искалеченной песенки:
— Упыренок сволочь серенький, по могилкам гад скакал! — вампир снова двинулся вверх, — Порою, пес, адский пес, кого-то разрывал. Порою, пес, адский пес, кого-то разрывал. Ха! Кость, по кладбИщу часто, под поступью хрустит. Лошадки разноцветные торопятся, бегут. Лошадки разноцветные торопятся, бегут. Везут лошадки всадников, а следом всем кирдык. Везут лошадки всадников, а следом всем кирдык.
Вампир остановился перед стеклянной дверью с занесенной для стука рукой, тихо рассуждая:
— Еще один куплет. Так, и как мне Чуму, Войну, Голод и Смерть срифмовать? А если так? И вот они нарядные: вестники апокалипсиса, ни разу не на праздник к нам пришли. И много, много гадостей всем скопом принесли. — вампир усмехнулся и постучал в дверь, — Вроде ничего так, жизнеутверждающе, я бы даже сказал.
Виктор Павлович сочувственно глянул на вампира и участливо спросил:
— Что, совсем достали?
— Как видите, настроение... — некромант неопределенно помахал рукой в воздухе, закатив глаза к потолку и рухнув на подозрительно заскрипевший под его немалым весом стул, — не очень. Меланхолично-кого-нибудь-жизнелишающее, такое. Вот!
— Понято. — полковник поднялся с кожаного кресла, прошелся по кабинету из угла в угол и вновь повернулся к вампиру. — Черт с тобой, Сергей, вали отсюда, пока Василий Ильич чего-нибудь со своей аппаратурой не решит.
— Каникулы?! — Сергей радостно улыбнулся, Виктор Павлович тяжело вздохнул и посмотрел на вампира долгим сочувственным взглядом, радостная улыбка на лице некроманта медленно увяла. Сергей вздохнул, — Понял, кукиш с маслом, а не законный отдых.
— Ну а что ты хотел, после того как взорвал гостевой домик на той несчастной турбазе?
— Да не взрывал я ничего, и из тех придурков только одного прибил, остальных даже пальцем не тронул! — возмутился вампир, — Я честно говорю, остальных пришили до того как я вообще в том гребаном доме оказался! Почувствовал смерть и рванул туда, опасаясь за жизнь своей мелкой.
— Чего ты сделал? — полковник замер на полушаге и вперил в вампира требовательный взгляд.
— Проболтался. — с досадой пробормотал вампир и еще больше поскучнел.
— Ну, я жду! — Виктор Павлович уселся назад в кресло, поставил лотки на стол и свел ладони домиком перед лицом. — Что ты мне еще забыл рассказать?
— Да так, по мелочи. — некромант вперил в начальство самый наичестнейший взгляд, который смог изобразить, — С некоторых пор я чувствую смерть людей. На каком расстоянии, не знаю, не проверял. И еще я вижу: если человек убивал, насиловал или продался, то есть предал. О призраках вы знаете, Ленка мне проболталась по большому секрету, о том, что стукнула психологу еще перед выездом в командировку, и тоже по большому-пребольшому секрету. Говорить не хотел, а то наш штатный психолог с тех пор кипятком писает и при каждой нашей встрече грозится в ведомственной дурке закрыть. Вот и молчал в тряпочку и о призраках больше не заикался, а то он меня блин каждый раз пытается развести на очередной откровенный разговор. — вампир отвел глаза и тихо добавил: — Было уже как-то, поговорил с ним откровенно, думал, поможет, а потом половина нашей семерки косилась как на гранату без чеки: хрен ее знает — рванет, или пронесет? С тех пор о сверхъестественных вещах при нем вообще ни слова. Кстати, на вас трупов пятьдесят девять штук личного изготовления и по вашему приказу кончили еще триста восемьдесят одного человека.
Виктор Павлович поперхнулся на полуслове, и долгое время смотрел на невинно-пречестную рожу вампира, Сергей по-мальчишески ухмыльнулся и добавил:
— У нас в конторе самая "чистенькая" Ирина, она только своего благоверного за измену траванула.
У полковника дернулся левый глаз. Виктор Павлович собрался, затем пожевал губами и с тяжелым вздохом сказал:
— Психологу я втык дам и напомню о врачебной этике. — полковник чуть повысил голос, — А ты больше не молчи! Экстрасенс, твою мать!
— Не обзывайтесь, я маг! — вампир гордо выпятил грудь, у полковника начал дергаться второй глаз. Мужчина пару раз глубоко вздохнул и продолжил бесцеремонно прерванную речь:
— В общем, не молчи о своих возможностях. Должен же я знать где, как и в какой момент тебя использовать с максимальным КПД? — полковник задумчиво по перебирал пальцами перед лицом, — Короче, вали отсюда прямиком к Яру с Димой, Василий Ильич, когда со своей аппаратурой разберется, тогда и вызову. Все равно он ни о чем больше думать не может.
— Как же. — проворчал вампир, поднимаясь со стула, — Не может он. Угу, а на операционный блок все равно посматривает. — некромант понизил голос и заговорщицким шепотом, постоянно косясь на входную дверь, прошептал: — Виктор Павлович, я вам точно говорю, Василий Ильич — маньяк. Крови у меня забрал столько, что я даже подозреваю в нем скрытого вампира, а глаза, вы его глаза видели? Там же одни скальпели, пилы, и прочая инквизиторская тряхомудия! Давайте мы его тихонечко удавим и скажем, что так оно и было, а? На нем же полтора десятка трупов, пристукнутых во имя науки. Мир только вздохнет свободнее. Ну и я вместе с ним.
— М-да? — Виктор Павлович приподнял левую бровь, — Значит, двух проморгали.
— Чего? — пришла очередь вампира удивляться.
— Тринадцать эпизодов доказали, — пояснил полковник, — но если ты говоришь, что на нем полтора десятка, то двух мы пропустили.
Виктор Павлович позабавился, наблюдая непонятную гримасу на лице вампира, затем встрепенулся.
— Иди, давай, Павлик Морозов, блин.
Сергей делано-разочаровано вздохнул и быстро выскользнул за дверь, опасаясь получить еще какое-нибудь указание в нагрузку.
Виктор Павлович некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся за вампиром дверь, укладывая в голове новые подробности о своем подопечном и пытаясь соотнести перемену в его поведении. На этот раз Сергей себя не контролировал, но при этом полковник, находясь в непосредственной близости от него, чувствовал себя вполне прекрасно. Ухудшения самочувствия не было, так же не было и настороженности, к которой он давно привык, общаясь с ним. Виктор Павлович, тихо пробормотал, пытаясь облечь свои мысли в словесную форму:
— Сначала обозленный на всех и вся радикально настроенный малолетка, затем побитый жизнью, циничный волчара, а теперь обычный веселый молодой парень. Что с ним творится?
Виктор Павлович нажал кнопку селектора.
— Василий Ильич, отвлекитесь, пожалуйста, от своих, несомненно, важных дел и поднимитесь ко мне в кабинет.
Минут пять спустя в кабинет полковника ввалился слегка запачканный копотью и пропахший дымом Василий Ильич. Ученый взъерошил огненно-рыжие волосы, поправил очки, размазав копоть по носу, и устало упал на стул.
— Вы меня звали?
— Звал. — Виктор Павлович кивнул, рассматривая далеко неуставной вид своего подчиненного одновременно решая сложный вопрос: дать втык или пусть его? Так и не придя к определенному решению, полковник спросил совсем не то, о чем собирался: — Кстати, тут совсем недавно выяснилось, что на тебе есть еще пара трупов, что будем делать?
Василий Ильич нервно сглотнул и побледнел, на белой коже выступили мелкие, едва видимые веснушки. Виктор Павлович усмехнулся.
— Правда, значит. Ладно, все равно тебе и с тринадцатью полностью доказанными эпизодами светит вышка, что у вас там происходит?
— Э-э. — ученый несколько раз моргнул, выбитый из колеи резким переходом, — Вы о чем?
— Да о том, что там у вас лаборатории происходит, почему вы такой грязный? — охотно пояснил полковник, — И расскажите мне, пожалуйста, что вы смогли выяснить по нашему подопечному.
— Небольшие неполадки из-за этого... С-сергея. — прошипел Василий Ильич, — Везде, где только есть хоть какая-то электроника. Аппаратура из-за него горит, иногда в прямом смысле слова. Кстати, нам бы в лабораторию еще парочку — другую огнетушителей, и, гм, сменить старые.
— Я распоряжусь. — мужчина сделал пометку в ежедневнике, — Итак, теперь что касается Сергея, что конкретно с ним происходит и почему? Давайте все, что смогли выяснить.
Виктор Павлович придвинул к себе блокнот и взял в руку авторучку, приготовившись записывать самые на его взгляд важные моменты.
— Что конкретно? — повторил вопрос ученый, смахнул холодную испарину со лба и усмехнулся, — Проще сказать, что с ним не происходит. — перехватив пристальный холодный взгляд начальства, Василий Ильич сглотнул мгновенно образовавшийся в горле ком и подобрался, переключаясь на деловой лад.
— Пожалуй, начну с самого начала. Итак, я беру свои слова о ненормальности нашего подопечного назад. Сергей действительно видит призраков. — рука полковника, делающая пометки в блокноте при этих словах дернулась, прочертив длинную кривую черту через четверть листа.
Полковник грозно прищурился, ученый зачастил, пытаясь разрядить натянувшуюся до предела обстановку:
— Я не оговорился и не сошел с ума. Мы тут с нашими технарями вчера, точнее сегодня ночью немного по игрались со спектральным разрешением записей с высокочувствительных видеокамер и данными датчиков. В общем, на записях отчетливо видны человеческие силуэты. — полковник немного расслабился, — Когда все полученные и еще обрабатываемые материалы скомпонуем, передадим вам.
Василий Ильич поправил закопченный отворот лабораторного халата.
— Мы подключили к делу штатного психолога, в свете открывшейся нам информации, выходит вполне четкая картина мотиваций и некоторое оправдание поведению Сергея. — ученый на миг замолчал, — Знаете, если бы меня двадцать четыре часа в сутки сопровождала толпа мертвецов, я бы тоже начал бросаться на всех подряд.
— Ближе к делу. — попросил Виктор Павлович.
Ученый кивнул и продолжил:
— Таким образом, резкое ухудшение характера и чрезмерная жестокость обусловливается увеличением количества призраков, записей у нас для исследований хватает. В то же время, когда их количество перевалило некую критическую отметку, агрессия не сошла на нет, но некие подвижки к самоконтролю наметились. Помните его заявление об отсутствии желания убивать? — Виктор Павлович сделал очередную пометку и утвердительно кивнул: — Призраков в то время было уже больше тысячи, точную цифру не скажу, картинка не очень четкая и не все силуэты попали в объектив и под датчики.
— Понятно, что еще?
— Пик негативного воздействия эффекта "Дантеса" прослеживается на последние периоды изучения нашего подопечного, когда призраков стало еще больше, но Сергей нашел выход. То состояние, при котором он не испытывает эмоций каким-то образом влияет на его собственную энергетику, условно назовем ее аурой. Ее, кстати, мы тоже смогли зафиксировать, потом покажу снимки. Кстати, с течением времени она увеличивается в размерах. Так вот, в обычных условиях аура Сергея весьма подвижна, в ней происходят какие-то процессы: обмен энергией с окружающим миром и тому подобное. Сами понимаете, что тема не моя, делаю выводы на основе того, что есть и личных предположений. Продолжим, в состоянии бесчувствия, аура наоборот, замирает — воздействие энергетического поля Сергея на окружающих минимально.
Василий Ильич сцепил пальцы и опустил взгляд в пол.
— А вот последние данные меня пугают. Призраков на записях больше нет, зато аура Сергея увеличилась в семь раз. Она живая, складывается ощущение, что она живет и действует вопреки желанию самого Сергея, как бы отдельно от него. — ученый поднял глаза на полковника, — Не сочтите за бред, потом покажу снимки, сделанные до того, как видеокамеры сгорели. Вначале аура представляла собой большой шар с телом Сергея в его центре, затем, когда вы позвали меня, мы зафиксировали странную активность: поле трансформировалось в гигантский костер. Но временами аура меняет свои очертания, и становятся видны некие образования, что-то вроде крыльев и хвоста, словно в нем живет еще какое-то существо. Я когда увидел этот кадр, мне стало не по себе, честно говорю. А потом началась чертовщина, аура Сергея самостоятельно атакует всю электронику, что пытается на него воздействовать. Возьмем для примера обычный компьютер. Работает он себе нормально, пока нет никакого воздействия на него, причем, даже если наш подопечный стоит рядом, но стоит только к нему подключить какой-нибудь датчик, призванный снимать параметры с тела Сергея, как он тут же горит. И горит вся электроника, до последней схемы и проводка. То же самое происходит с видеокамерами — горят как свечки, о рентгене вообще молчу — все три ремонту вообще не подлежат. С кровью происходит то же самое: через обычный не электронный микроскоп смотри, сколько хочешь, но стоит ее только вставить в какой-нибудь биохимический анализатор, как его можно выбрасывать на свалку.
