— Привет, Наруто!
— Эй! — вздрогнул парень. — Не пугай меня так.
Тоби сощурился, и Наруто понял, что тот смеётся. Он протянул генину руку без перчатки, чтобы скрепить знакомство. Мальчик инстинктивно пожал её. Прищур Учихи не сгладился — он всё ещё улыбался. Наруто почудилось, что зря он согласился на рукопожатие. Внушения Итачи остерегаться никак не действовали. При всём желании уйти от Мадары, Наруто поддался обстоятельствам и остался на крыше.
— Сколько тебе лет?
— А зачем тебе это? — ответил вопросом на вопрос Узумаки.
— Мне всегда было интересно, каково быть джинчуурики. Акацуки ловят их, даже не задумываясь, что у носителей биджу своя жизнь, на которую они имеют право.
— Тогда почему ты вступил в Акацуки?
— Я поддерживаю идеи Пэйна. Иногда девятью... то есть, восемью жизнями приходится пожертвовать ради блага сотен тысяч.
— Ну и? — начал напирать генин. — Для чего мы всё это затеяли в первую очередь?
— Демократия? — попробовал угадать Тоби.
— Разрушение автаркий*.
— Чёрт его знает! Меня всегда интересовал демократический политический режим.
Бывший основатель селения Конохи, временный лидер клана Учиха разочаровал Наруто. Мадара понял, что не удовлетворил ответом, и продолжил:
— Мне не дали возможности предоставить людям свободный выбор и выгнали из селения. Хаширама Сенджу сохранил свои позиции, а династия Учих попала в зависимость от его клана. Для обеих сторон я стал изгоем — довольно большая история, чтобы пересказывать. Сейчас самое время всё изменить. Так я не понял, сколько тебе лет?
— Шестнадцать. — В Наруто шевельнулось подлое чувство, будто он узнал какую-то важную информацию, но забыл и вряд ли вспомнит снова.
— С демоном разговариваешь? Он помогает тебе?
— Было пару раз, не более. Я вообще не замечаю, что Кьюби существует.
— Хм. Может, оно и к лучшему. Демонам нельзя доверять, — Тоби запрыгнул на периллу. Он стал балансировать на перекладине и напевать, совсем как ребёнок:
— По лестнице в небо иду, ни за что и никогда не упаду! — и уселся на ней, как хищная птица на перчатке у сокольничего, смутив Наруто столь ветреной переменой характера, будто в Тоби уживались два разных человека: один постарше и злее, другой младше и беззаботней.
Начался дождь, в небе зачастили вспышки молний. Тоби накинул капюшон, закрыв растрёпанные волосы.
— Если ты Учиха Мадара, известный многим человек, зачем прячешь от нас лицо? — вопрос о настоящей личности Тоби волновал Наруто ещё с того дня, когда впервые услышал о нём от Итачи.
— Так надо. Тем более, я не хочу быть узнанным другими людьми.
— Итачи пользуется гендзюцу, чтобы искажать черты своего лица в памяти незнакомых людей. Поэтому он часто снимает шляпу и обходится без неё. Иногда, конечно, укрывается ею, когда надо сэкономить чакру.
— Да я в курсе, — весело сказал Тоби. — Ты так хочешь увидеть моё лицо?
Генин с нескрываемым презрением многозначительно посмотрел на собеседника.
— Конечно, хочу. — Наруто поправил чёлку намокших волос.
— Не покажу, — сказал Тоби, приложив палец к нижней части маски, как к губам. — Тайна компании.
— Секрет фирмы, — поправил его Наруто.
"Он что, издевается?"
— Какая разница? Перед смертью ты об этом и не вспомнишь,— фыркнул Тоби.
— Люди не меняются! Если спросить меня перед смертью о личном принципе, я не отвечу иначе, чем сейчас.
— Вот как.
Внезапно Мадара схватил Наруто за горло и повернулся, держа парня над землёй. Чакра, скопленная в ногах и обуви, позволила Тоби легко стоять, не боясь сорваться.
— Кха!
Тоби чуть ослабил хватку и тряхнул генина, чтобы припугнуть.
— Знаешь, мне всё равно, что с тобой станет, потому что... — Человек в маске не стал договаривать до конца, лишь усмехнувшись, — Я могу отпустить тебя, и я сделаю это, если ты не скажешь мне, что я прав. Принципы — это красивый эвфемизм предрассудков.
Наруто качал ногами на ветру, ливень мешал чётко разглядеть шаринган Учихи.
— Говори!
Тоби перехватил Наруто за ветровку и ногу обеими руками, подвесив парня вниз головой.
— Люди готовы быстро изменить мнение, плюнуть на принципы, потому что боятся расставания с жизнью, они страшатся умирания, а не оказаться мёртвыми*. За принципы умирают непрактичные идиоты.
— Да! — с уверенностью крикнул Наруто, и Тоби подтянул его на площадку.
"Как бы то ни было, я убеждён, что человек не меняется. Он может врать себе, врать другим, но исправит его только могила", — со злостью подумал Наруто.
— Сними маску, — потребовал он, переведя дух.
— Как только смерть миновала, ты опять за своё. Лицемеры и лжецы не переведутся никогда, — подметил Учиха и снял маску, придержав край капюшона. Лицо мужчины неопределенного возраста было похожим на то, что Наруто видел в учебниках по истории. Тоби действительно тот самый Учиха Мадара, похудевший в скулах; особенно частые маленькие царапины и шрамы старили его. Генин мог назвать Мадару соракалетним узником тюрьмы с несколько моложавым для своего возраста лицом. Слегка припухлые губы выделяли и Мадару, и его брата Изуну на портретах. Тоби Мадара криво улыбнулся тому, как пристально на него смотрит Наруто.
Узумаки заметил, что край капюшона прикрыл левый глаз Учихи. Ветер колыхнул ткань, и в короткую вспышку молнии обнаружилось, что никакого глаза не было. Провал в глазнице Тоби перевязал марлевыми бинтами наискось и вокруг головы по лбу. Из-под повязки текла пара струек вишневого цвета.
— Вот почему я ношу маску. Не хочу досаждать всем этим изъяном, — объяснил Мадара, как только пророкотало за штормовыми облаками.
— А кровь почему?
— Недавно менял протез.
— Сколько ты уже прожил, если считать с самого рождения, а это ещё до основания Конохи? Если посчитать, то... Девяносто шесть, примерно. Неплохо сохранился, — Наруто попытался разрядить напряженную обстановку большей открытостью. — Только у Мадары прическа была длинная, аж по пояс и...
Тоби больно стукнул Наруто маской по макушке.
— Ай!
— Я стригу их, дурачок. Не в том возрасте, чтобы отращивать шевелюру. Это уже не идёт мне. Но с другой стороны, я вечно молод, — зачем-то сказал Учиха.
— Странно, я всегда представлял тебя только с такими волосами, досюда — Наруто помахал рукой на уровне поясницы.
Мадара надел оранжевую маску со спиральной резьбой к отверстию для глаза.
— А всё-таки, если какая-то истина непреложна, ты не откажешься от неё и перед смертью, — сказал Наруто. — Например, какое-то абсолютное знание.
— Что такое знание?
"Как будто вопрос с подвохом".
— Факт. Говорят, знание — сила.
— Сила — это ниндзюцу и пудовый кулак, которые убьют тебя прежде, чем ты докажешь теорему или найдёшь смысл жизни.
Наруто пожал плечами.
— Знание — это свет, порой, информация может стать ключом к силе, разве нет?
Мадара надменно взглянул на генина.
— Знание дает очень хороший свет, когда горы книг сжигают на кострах.
Узумаки, неожиданно даже для самого себя, засмеялся.
— Что-то похожее я уже видел, как будто ты всё цитируешь откуда-то. Не сам говоришь, а чужими словами... Читал житие Йеремии Савона* в серии книг о постязыческих священниках?
— Нет, кто это? Я практически не читаю ничего серьёзного, мне лень. Может, сказки на ночь, пьесы, или ты это за литературу не считаешь?
— Брось шутить!
— Я что, похож на шутника? — Мадара снова прищурился. — Ты думал, раз я в этом (он провёл пальцами сверху вниз по маске), как паяц на маскераде, значит — шут гороховый? Арлекин? Комедиант? Актер уличной буффонады?
— А ты много знаешь об этом. Играешь тоже хорошо, — нашёлся Наруто и передразнил его. — А как же "в небо иду, никогда не упаду"?
— Вот уж что я точно читал и знаю, так это про теневое участие шутов в заговорах. И в нужный час они могут превратить чью угодно жизнь из идиллии в трагедию. Я могу начать то же самое с тебя.
Наруто не нашелся, чем ответить, поэтому он просто спустился с площадки в здание штаба, попрощавшись с Учихой.
— Ну, иди-иди, — с нескрываемой злобой сказал ему вдогонку человек в маске. — Ещё свидимся.
Мадара подставил руку ливню, чтобы стереть ею кровь под маской. Пэйн приказал не покидать Амегакуре до июня, но Учиха давно уже обговорил этот момент с ним при вступлении в Акацуки. "Я могу одной ногой туда и обратно, поверьте, — говорил он Лидеру в Сочельник, в ночь с тридцатого ноября на первое декабря, когда Наруто спал в своей комнате, а в гостиной мерцали огоньки гирлянды на пышной ёлке в углу комнаты, отражаясь в старомодных бокалах с виски на журнальном столике. — В долгу не останусь, уговорю Зецу помочь вам. В конце концов, это я подтолкнул Яхико к созданию Акацуки".
* * *
Свет рассеивался из-за пасмурной погоды на поверхности, отчего блики пропадали в тёмно-серой, зеленоватой толще воды. Водоросли волнились, прорастая из глубокого обрыва в шельфе озера. Мелкая рыба поодиночке и косяками то приближалась, то с испугом отплывала от человека, сидящего на песчаном дне. Его штаны слегка вздулись от воды. Он не сдерживался от усмешки в умиротворении, испытывая единение с природой. Жабры на худых скатах плеч и под глазами медленно трепетали, фильтруя кислород телу двоякодыщащего человека. Кисаме совершал медитацию, будто сидел на диване, слегка согнув ноги перед собой. Руками он поддерживал себя на плаву, не складывая их в молельном жесте. Вода принимала его как своего, не отпуская со дна. Синие волосы нукенина медленно колыхались. Он всё ещё улыбался.
Кисаме оттолкнулся и выплыл наверх. Наруто отдал ему плащ, как только мечник встал с помощью чакры на ноги на поверхности озера. Они были почти у самого берега, близ рыбацкого пирса. Влага с тела Кисаме мгновенно пропала. В первый день тренировок с мечником Наруто узнал, что акулоподобный мужчина мог имитировать такое свойство животных, как взаимодействие с природной энергией. В этом была основа сендзюцу. По идее, с большим запасом собственной чакры легче легкого научиться сохранять баланс трёх энергий в крупных размерах и равных пропорциях между собой.
Кисаме Хошигаки в юности учился стилю Воды у отца, а их клан был тесно связан с рыбьими ниндзя, о которых написано в "Библии" Риккудо, как и про жаб, змей, слизней, птиц, медведей, кошек, собак, пауков и представителей семейства волчьих. На дне океана к югу, вдали от главной гавани Киригакуре — селения Тумана — было скрыто кладбище кораблей, которые по странному стечению обстоятельств терпели крушение в бурю именно здесь. Там же и обосновались рыбы-отшельники. Кроме того, что он заключил договор с китом Баке-сеннином* — Хозяином Великого Океана, чтобы призывать акул, Кисаме пытался овладеть сендзюцу в совершенстве, не до конца достиг режима рыбьего отшельника по неизвестным Наруто причинам. На вопрос "Почему ты так выглядишь?", Кисаме с неохотой ответил, что застрял на втором этапе превращения, и больше они не заговаривали на эту тему.
— Чего стоишь? Разминайся как обычно!
Наруто вздрогнул от громкого голоса Кисаме и поспешно начал крутить кистями рук, так нужно было для дальнейшей тренировки с мечом. За последний месяц генин разучил основы владения мечом. Кисаме с упорством требовал доведения упражнений до автоматизма, не продвигаясь дальше. Наруто фактически повторял уже опостылевшие ему движения, хватки меча и простые удары. Каждый раз перед уходом в штаб Кисаме нападал на парня, с предупреждением и без, проверяя его стойкость и моторику по усвоенным защитным блокам или, наоборот, ударам. Излишнюю самодеятельность он пресекал, говоря, что неуч в реальном бою, если присядет не вовремя, возомнив себя профи, то лишится головы.
После хорошей разминки Наруто взял оружие из зубов Самехады — живого меча Кисаме. Безглазое полуживотное, покрытое панцирной корой из выпуклых чешуин размером с булыжник, плавало, как рыба, могло поглощать чакру противника и служить мечом в руках шиноби.
— По порядку, — сказал Кисаме. Узумаки начал демонстрировать вертикальный удар с неторопливым раскручиванием клинка над головой, при этом шагая назад и вперед в зависимости от подхода.
На ранних порах он пробовал усилить мышцы стимулирующими таблетками, употребляя по две с водой после завтрака, но Кисаме заметил это и дал затрещину:
— Никогда не жри химию, если нет основы, придурок! Нужна сила? Развей для этого мускулатуру, чтобы усилить уже имеющееся!
Из-за этого помимо зарядки Наруто пришлось понемногу включать в список дел время на силовые занятия.
Генин сделал десять подходов, отдохнул примерно с минуту и стал повторять новый приём: два режущих удара, отступление на полтора шага и наступательный подход из первого упражнения.
— Меняй тактику, покажи рубящие по четверти с обманом! — сказал Кисаме через несколько минут практики. Наруто изобразил нисходящий ложный выпад по левому плечу воображаемого противника и выкрутил лезвие направо приемом "мельница", помогая обеими руками.
— Не забывай немного отступать для замаха!
Пришлось повторить ещё четыре раза.
— Мельницей, по всем четвертям!
— Сейчас!
Клинок описывал неровную восьмёрку с резкими диагональными ударами, скрещивающимися на уровне плеч. Кисаме сразу попрекнул за кажущуюся неуклюжесть и наказал повторить. Выполнив пройденную майскую программу, Наруто умылся.
— Итачи попросил проверить тебя на родную стихию, — вдруг сказал Кисаме. — Мне надо чуточку ранить тебя. Дай руку.
Он царапнул заскорузлым ногтем по ладони генина. Выступила кровь, и Кисаме сложил пальцы так, будто держал за ниточку. Из ранки стала вытягиваться чакра, но ни Наруто, ни Хошигаки её не увидели, пока получеловек не задействовал природную энергию. Струя чакры превратилась в жгут из воды, втянувшийся в руку Кисаме.
— Поздравляю, у тебя Суитон. Будем тренировать этот стиль всякий раз после отработки упражнений с мечом и разучиванием новых.
— Эм, то есть, я могу сейчас выучить технику Суитона?
— Нет, — ответил Кисаме и мерзко улыбнулся акульим оскалом. — Считается, что Катон, стиль Огня, зависит от умения дышать. С водой то же самое. Я научу тебя дышать, как рыба. Ты научишься! Прежде чем соваться в стихийные техники, заруби себе это на носу.
Повисла неловкая пауза.
— Ныряй, — строго сказал Кисаме. — Нырни в воду и выдохни, потом высунься и снова окунайся с выдохом. Простое дыхательное упражнение. Ну!
— Я не хочу нырять, — вдруг сказал Наруто.
— Почему это? Сейчас июнь, водичка уже достаточно тёплая, ныряй!
— Я просто не могу, под водой мне становится хреново, всё из-за экзамена на чуунина.
— Что такое?
— Отключился, когда выбирался из длинной трубы на двухметровой глубине.
Кисаме издал горлом бурлящий звук и смачно харкнул на ветровку Наруто.
— Два метра — это херня! Ныряй, будем клин клином вышибать!
— Э! — обиделся парень, расстегивая ветровку, чтобы снять её.
— А ну стой!
Кисаме схватил его за волосы на затылке и с силой окунул в воду. Самехада схватила зубами меч Наруто и отплыла в сторону. Вынырнув, мальчик закашлялся.
