-Чтобы господам не мешать, — объяснил Лит, с наслаждением прихлебывая сладкий медовый чай.
-Ты не мешаешь. Нам доверяют, — тихо сказала Дженни.
Лит покосился на девушку. Понятно, что кому-то доверяют. Правда, одним чуть больше, другим чуть меньше.
-Ты глупости думаешь, — хмурясь, пробормотала ведьма.
-Вовсе нет. Я о тебе думаю.
-Я и говорю, — глупости.
-Не злись. Там рубиться вдрызг будут. Не надо бы тебе лезть.
-Я и не лезу, — на удивление мирно сказала Дженни. — Рубиться ты будешь. Я за спиной отсижусь.
-Ну, все равно. Там, в толкотне, что сзади, что спереди — все перепутается.
-Лит, это я сказала, что тебя взять можно, — мрачно призналась ведьма.
-Надо же, а я думал — Леди сама видела, что я могу кое-что, — с некоторой досадой пробормотал Лит.
-Про то она знает. Я сказала, что ты сдержанный. Это сейчас будет важно.
-Хм, ну ладно. Постараюсь оправдать доверие, — Лит взглянул в елочные глаза. — Слушай, а нельзя, чтобы ты совсем из-за наших спин ворожила? Ну, вот отсюда, например?
-Отсюда не получится, — ведьма улыбнулась, в сумраке мелькнули веселая весенняя зелень зубов. — Но я буду за спинами. Мне Леди строго-настрого приказала.
-И ты послушаешься?
-Она здесь главная. По достоинству главная. Ты ее еще знаешь плохо.
Лит пожал плечами:
-Вполне уважаю благородную леди. Меня, честно говоря, дарковская красавица беспокоит.
-Какая? Рыжая или черная? — ехидно поинтересовалась Дженни.
-Теа здесь причем? — удивился Лит. — Я её очень даже хорошо знаю. Вот ланон-ши... Как-то не по себе при ней. Она красивая и умная, я ничего не говорю, но...
-Это-то тебе не по себе? — со странным выражением прошептала ведьма. — Да во всей Медвежьей долине нет самца, так спокойно к ланон-ши относящегося. Ты же камень, углежог.
-Чего это я камень? — с беспокойством спросил Лит. — Я совсем не камень.
-Она сама так говорит. Держишь ты себя в руках. Уж она-то чувствует. Тебя потому с собой и берут.
-По-моему, я не до конца себя держу, — признался Лит.
-Не хвастай. Меня саму рядом с Блоод крутить начинает. Особенно поначалу, — прошептала Дженни. — Ты счастливый, что не чувствуешь ее, углежог.
Лит не мог поверить своим глазам — кажется, ведьма краснеть начала.
-Рот закрой. Глупо выглядишь, — одернула его Дженни. — Я с Блоод дружу. Так я думаю, по крайней мере. И идти нам вместе обязательно нужно. Поможем друг другу, а ты нас топором заслонишь. И потом, там будет кое-что, что мне обязательно увидеть нужно. И главное, почувствовать.
-Раз нужно, так пойдем. Только ты уж под стрелу не угоди...
* * *
Лесовик ты или нет, а заблудиться запросто можно. Вокруг бесчисленные лощины и заросли кустарника. Луна спряталась, Лит ориентировался в основном на белое пятно балахона Ква. Шпион шел впереди, но и его вели как маленького. Наконец, впереди показался откос кладбищенского холма. Пришлось ждать, присев на корточки. Стоял тот час ночи, когда до утра уже близко, но тьма еще и не думает светлеть. Час тяжелой дремы и холода.
За спиной Лита присела Теа. Разговаривать молодой женщине явно не хотелось, запрокинула лицо, из-под белого капюшона торчал только острый носик — словно звезды пыталась вынюхать. Но звезд не было, и настроение от этого вовсе не улучшалось. Вот за что стоило уважать одноглазого с его женушкой — воевать они совершенно не любили. Умели, но не любили.
Скрипнул снег, короткая цепочка двинулась вперед. Лит в последний миг узнал заросли у входа в подземный ход, но Леди довольно ощутимо подпихнула в спину:
-Давай-давай, лесоповал, двигай.
Лит нырнул в сухую тьму, кто-то придержал за локоть. Сзади проскользнула верткая Теа, потом Леди со своей глефой. Скрипнуло и стало окончательно темно.
-Дамы и господа, в целях экономии масла и ввиду отсутствия вентиляции, двигаемся на ощупь, — шепотом объявила Леди.
-Кэт, здесь свои. Не смотрят тайны, — прошелестела Блоод.
-Так веди тогда. Чего расселись? — сердито поинтересовалась Леди.
Хозяйка "Двух лап" теперь шла прямо перед Литом. Придерживаться за даму углежог счел неудобным, но её рука в латной перчатке сама нашла мужскую ладонь и властно положила на ремень. Лит плелся на буксире и в расстроенных чувствах думал, что от благородных женщин, даже потных и немытых несколько дней, пахнет как-то утонченно. Ох, вовсе не по себе становилось.
В компании красивых дам и без мертвеца на руках путь показался гораздо короче. Впереди остановились. Лита осторожно тронули за плечо — нужно было сесть. Придерживая топоры, углежог опустился на сухой пол. Где-то напротив присели Ква с женой. Лит чувствовал, как, чуть не задев по носу, качнул воздух длинный лук рыжей лучницы.
-Всем замереть, — приказы Леди лишь угадывались в неподвижной тишине. — Бло, что там?
-Засада. Шестеро. Дальше кухня. Там много. Полусонно возятся.
-Дженни начинает, — выдохнула Леди. — Потом ты. Остальные замерли...
Ни звука. Только запахи ремней, подтаявшего снега, духов. Лит чувствовал легкий отзвук ворожбы Дженни. Словно напевал в ухо кто-то ласково, нашептывал. Усыпляет ведьма. Самому Литу спать не хотелось, просто оказалось, что веки гораздо удобнее держать опущенными. Впрочем, во тьме все равно ничего не разглядишь. Хм, жаль, что Дженни никогда ничего не говорит так же нежно, как ворожить умеет. Хорошее у нее колдовство, нежное, уютное как мех дорогой. И сама она под броней мягкая, только обидчивая очень.
Рядом кто-то начал едва слышно посапывать. Семейство заснуло, что ли? Лит улыбался тьме. Наверное, весь замок сейчас в сон утянуло.
-Спят, — выдохнула Дженни. — Здесь все шестеро. И на кухне дремлют, но не крепко.
-Хорошо. А у нас кто дрыхнет? Лесовик? — поинтересовалась Леди.
-Это мой задремал, — виновато прошептала Теа. — Он усталый.
-Ничего, может и к лучшему. Надеюсь, ты его вовремя растолкаешь. Бло, твое время забавляться. Постарайся направленно. Остальным держаться отвлеченно, — напомнила Леди.
Хозяйка сидела рядом с Литом и он ощутил ее беспокойство. Да, магия у ланон-ши была особенная, углежог и сам опасался опозориться.
Началось. Плавно и неудержимо навалилось такие сладкие и неприличные мысли, что застонать хотелось. Ну жуть просто, вот отпихиваешь их каждый день, отгоняешь...
Возбуждение с вожделением. Лит не знал, как правильно назвать, но жаркое смятение накатило бурно и неудержимо.
Только протяни руку. Нога у светловолосой длинная, сильная, в тоже время легкая. Ну и что, что благородная? Сейчас и утонченная леди протестовать не станет. Просто погладишь по бедру прекрасному. Она же тебя за колено держит или нет?
Кто-то пополз по проходу, отдавливая ноги.
-Ведьма, чего бегаешь, сбиваешь? — хрипло охнула Хозяйка.
-Ничего, моя леди. Я лучше здесь посижу, — злобно прошептала Дженни.
Лит сжал ее дрожащие горячие пальцы. Наверное, болят ладошки.
-Господа, — донеслось сладкое и хищное шипение ланон-ши. — Не театр. Мешаете.
-Работай, желтоглазая, — сквозь зубы процедила Леди...
Жарко было в узком подземелье. Лит чувствовал, как уткнулась ведьма лбом в его шею. Совсем не в себе елочная девушка. Да и кому легко? Разве что супругам. Вцепились друг в друга, целовались беззвучно. На всех напирали желания несбыточные, выворачивали темное и тайное, плоть распирающее. Хозяйка свою глефу тискала, заклепки на окованной шее оружия ласкала. Лит мучился — неприлично все это, а куда деваться? Магия, магия дарковская...
Губы касались пальцев тонких. Ломанных, разбитых, заживших и снова ломанных... Всегда бы целовал, лишь бы не было боли в хвойных глазах. И Дженни прижималась все крепче, тоже мучилась. Много ли силы у девушки уставшей? Вот в губах у нее сила оставалась. Сладкие губы, жадные...
-Бло, кажется, хватит, — с трудом выдохнула Леди.
-Могу еще. Гуще.
-Язва ты нимфоманская, — непонятно выругалась Леди и рывком выпрямилась. — Так, личному составу придти в себя, дурь стряхнуть.
На полу спешно завозились супруги-шпионы. И когда разлечься успели, непонятно. Дженни отстранилась осторожно. Зачем-то поправила шапку углежогу. С шапкой все было нормально. Вот в других местах...
-Мы с Ква. Потом Лит. Теа прикрывает, — командовала Леди. — Блоод с Дженни — поддерживаете истому пока возможно. И да вразумят вас боги не высовываться!
-У нас дисциплина, — заверила ланон-ши, незримо улыбаясь.
Скрипнул, открываясь, проход. В щель хлынул свет, показавшийся ослепительным. И густо пахнуло нечистым жильем. Даже удивительно — Лит такую вонь разве что по камерам Кэкстона помнил.
Проскользнула в щель Леди, за ней одноглазый. Лит на миг оглянулся — Дженни смотрела огромными глазами, почему-то очень жалобно.
...Знакомый подвальный коридор. Квазимодо уже скользнул в тот конец, где лестница уводила наверх. Леди неслышно шла в другую сторону — там, за невысокой баррикадой из бочек и скамеек замерли трое "крестовых". Один вздрагивал во сне, уткнувшись лбом в ложе взведенного арбалета. Двое других сидели, привалившись к стене. Один спал, улыбаясь чему-то приятному. Глаза другого были приоткрыты, — слепо уставился прямо на беззвучно приближающуюся воительницу, а грязные пальцы машинально гладили древко копья.
Литу захотелось заорать — 'Да бей же его быстрее!'. Но Леди шага не ускорила. Так же плавно прислонила глефу к стене, словно танцуя, перешагнула баррикаду. "Крестовый" бессмысленно заулыбался — явно видел молодую женщину, но ждал от этой встречи нежданной чего-то приятного. Только когда изогнутый меч-кинжал с легким шорохом покинул ножны, на мужском лице отразилось смутное изумление. Перчатка Леди бережно накрыла лицо воина, сталь древнего клинка одним движением раскрыла горло от уха до уха.
Видимо смерть вспугнула сладкие грезы. Сосед умершего вздрогнул, раскрыл глаза. Арбалетчик начал поднимать голову...
За спиной Лита скрипнула тетива лука. Нет, шумно будет...
Лит успел. Арбалетчик смотрел прямо на него, но осознать ничего не смог. Лит крепко обхватил его голову, зажимая рот. Нож — тот самый, с медным кольцом у "пяты" — вонзился в горло. Брызнула кровь на стену. Лит оглянулся: Леди опускала на скамью второго, из щели вскрытого горла с легким бульканьем лезли розовые пузыри.
-Ты запрокидывай сильнее — тогда не напачкают, — прошептала зеленоглазая убийца и улыбнулась.
Лит кивнул.
Неслышно подошел Ква. Его женушка держала на прицеле лестницу.
-Тех я сделал, — одними губами произнес шпион, взглядом оценивая лежащий на бочке арбалет. — Наверх идем?
-Ну не возвращаться же, — прошептала Леди. — Самострел ведьме отдай. Она вроде опыт имеет.
Прошли мимо тайной двери — проем вел прямиком в сплошной камень. Видно, опять магия.
-До прихода егерей не высовывайтесь, — напомнила Леди обеим ворожеям...
...В кухне Лит зарезал шестерых. Много здесь было воинов. Одни лежали у теплой печи, других дрема и неприличные грез прямо на пол усадили. Толстый мечник посапывал, держа в руках разломленный хлебец. Пришлось потрудиться. Ква в резанье глоток оказался виртуозом. Его женушка, отложившая лук, не отставала. У углежога и благородной дамы дело шло помедленнее. Кухня наполнилась неясным звуками хрипов умирающих, капающей крови, сучащих в предсмертных конвульсиях ног. Зарезанных приходилось какое-то время придерживать, пока не утихали...
Теа скользнула к двери, присела прислушиваясь. Леди вытирала углом оборванного плаща свое оружие и перчатки. Глянула искоса:
-Прости, углежог. Грязноватое занятие.
-Что ж теперь. Отмоемся, — прошептал Лит. Смотреть на жуткую кухню ему совершенно не хотелось.
-Ш-ш! Там их много, — сердито махнула рукой от дверей Теа.
-Наверх все равно идти. Снаружи сигнала нашего ждать будут, — хладнокровно прошептала Леди...
— — — — — —
"Крестовых" было не много, а очень много. Идти приходилось перешагивая через руки и ноги, оружие и мешки. Воинство спало. Должно быть, и не слишком много колдовских чар было в том крепком сне. Армия устала. Заросшие многодневной щетиной исхудавшие лица. Корки нарывов и помертвевшие темные пятна обморожений. Вонь грязной обуви, немытых тел и гноя. И густой аромат рвоты. Кажется, весь замок захватчики облевали. Видно, не зря про незримого сторожа болтали — не впрок чужая провизия гостям пошла...
"Крестовые" спали вповалку в каминном зале и на лестнице, в комнатах и коридорах. Укрывшись изодранными плащами, деревенскими овчинами, войлоком и мешками, найденными в разграбленных кладовых. Смертельно усталое, наконец-то согревшееся войско...
Переступая через похрапывающих копейщиков, Лит думал, что Леди ошиблась. "Крестовых" здесь не полторы сотни. Их же здесь как червей в трухлявом летнем моховике. Стоит одному проснуться... Попросту затопчут...
Лазутчики медленно поднимались в башню. Даже на узких ступеньках лестницы неловко пристроились спящие. Дверь в маленькую спальню была приоткрыта, оттуда доносился храп. Из комнатки, что в замке привыкли называть "Детской", несло кислой вонью. Лит опасался глянуть на Хозяйку.
На площадке под люком, выводящим на дозорную площадку, было пусто — здесь сильно сквозило. Но слышны были шаги наверху. Теа показала два пальца — двое часовых. Леди пожала плечами и прислонила к стене глефу. Древний серый клинок вновь медленно покинул ножны. Ква поспешно замотал головой. Прав одноглазый — шумно получится. Леди насмешливо приподняла бровь — иные варианты имеются? Ква глянул на углежога. Лит согласно кивнул, состроил слабоумную рожу, потом показал на Леди и отрицательно покачал головой. На "крестовых" воинов, ни Хозяйка, ни Теа никак не походили. Дальше мужское дело.
Квазимодо скользнул вниз и вернулся со светлым плащом. Лит завернулся в ужасающе грязную тряпку, накинул на голову капюшон. Ква одобрительно похлопал по кресту-решетке, вышитому на плече. Лит сдвинул поудобнее топор и шагнул к лестнице. Старые дубовые ступени чуть скрипнули. Лит тверже топнул, и толкнул люк над головой. Заперто, поганка их заешь. За спиной простужено кашлянул Квазимодо:
-Ну чего там?
-Так померзли, небось. Или спят, — мрачно отозвался Лит, дергая люк.
-Эй, это вы, господин Зюмлис? — удивленно спросили сверху.
-Да разве его добудишься? — прохрипел Квазимодо. — Вы отмыкать будете или мы обратно спать идем?
Стукнул запор, люк поднялся.
-Вы нас менять, что ли? — с надеждой спросил часовой.
-Ух и холодина, — пробормотал Лит, не поднимая головы. — Ступайте вниз. С утра всем приказано... — углежог уже выбрался на площадку. Нож скользнул из рукава в ладонь, и Лит ударил в бок воина, начавшего недоуменно распахивать рот. Второго, пытавшегося направить замерзшими руками копье, пришлось пнуть в пах. "Крестовый" ахнул, сгибаясь. Метнувшийся из люка Квазимодо обхватил часового за голову, и по рукоять вогнал четырехгранный клинок даги под лопатку несчастного.
Лит уложил свою жертву на промерзшие камни. Часовой еще дергался, пытался отвести чужую руку, зажимавшую рот комом плаща.
