Тогда как объяснить ее решение отправиться на миссию Х-25?
— Мы не чувствовали себя в полной безопасности, оставаясь на Эвридоме после происшествия в лаборатории, — сказала Асами, — и Рёко, оставаясь там, начала испытывать клаустрофобию. Сакура-сан лично попросила нас отправиться, и мы посчитали, что это кажется резонным.
Асами опустила любые упоминания тети Рёко, в несуществовании которой ей недвусмысленно сказали притвориться.
— Резонным? — риторически спросил отец, разрезая ножом куриную котлету. — Отправиться на подобную миссию? Если твоей девушке наскучило, она могла бы найти хобби. Если же она из таких, кому и правда хочется участвовать в подобном, тогда, должен сказать, меня серьезно беспокоят эти отношения. Я могу лишь сказать, что с ее стороны это выглядит введением в заблуждение.
— Не надо так, пап, — сказал Рики, удивив Асами тем, что заговорил раньше нее.
Ее родители удивились так же как и она. Ее младший брат никогда не влезал в подобные разговоры, защитная привычка, зародившаяся до ее контракта, когда Асами часто говорила за них обоих, чтобы избавить его от гнева родителей.
— Не все могут просто «найти хобби» и делать, что хотят, — сказал Рики. — Я не думаю, что есть что-то плохое в желании сделать карьеру в армии. Взгляни, сколько Сидзуки-тян упоминают в новостях! К тому же, она не обычный член армии. Она всегда участвует в спецзадачах.
— Сидзуки-тян? — приподняла бровь мать Асами.
— Сидзуки-сан. Оговорился. Во всяком случае, нээ-тян, вероятно, не просто участвовать в подобном, потому что ей явно не нравится насилие, но ведь это им обеим решать, верно?
У Асами были собственные вопросы о том, что ее брат думает о Сидзуки-тян, но в целом она была благодарна за вмешательство, которое, по-видимому, отвело в сторону родительское неодобрение. Мгновение ее родители были ошеломлены — хотя всего мгновение.
— Это огромное упрощение, Рики-кун, — сказал отец, одарив ее брата не столь уж и тонким взглядом, указывающим, что тот вмешивается в слишком важное для него дело. — Это гораздо серьезнее, чем просто вопрос о том, что они хотят сделать со своими жизнями. Очевидно, ты волен делать что захочешь, но это как раз то, где есть шанс умереть. Было достаточно плохо, когда она заключила контракт, но теперь она отказывается от шанса заниматься нормальной работой ради возможности вернуться к сражениям. Это безумие.
Ее мать схватила отца за руку, взглянув на Асами.
— Не говори о смерти, — сказала она. — Ты ее расстраиваешь. Ты увлекаешься.
Асами не знала, смеяться ей или плакать. Печальная правда была в том, что она больше не боялась смерти как таковой. Если и было что-то стабилизирующее в наличие надежного свидетельства о существовании Богини волшебниц — с которой она даже поговорила! — так это то, что она больше не опасалась последствий смерти без посмертия.
Единственное, что ее сейчас весьма беспокоило, так это потеря ее, централизующей силы, что открыла ей глаза на большой мир и дала ей новый взгляд на жизнь после того, как ее желание настолько болезненно оказалось неправильным, после ее несчастной жизни. Сила, за которой Богиня устно попросила ее приглядывать.
Именно поэтому она была заметно расстроена. Не из-за идеи смерти или даже критики отцом рисков, на которые она пошла. Наглость, что эти незнакомцы критиковали ее контракт, ее желание, из-за которого они появились.
Доктрина МСЁ подразумевала, что душа неприкосновенна, но что именно она сделала со своими родителями? Что значило наличие той же души, но с совершенно другими воспоминаниями и личностью?
Она встала из-за стола, не вполне уверенная, что собирается делать.
— Я сейчас не голодна, — сказала она насколько возможно кротко. — Буду у себя в комнате.
«Простите», — уходя, подумала она.
«…тест подсистем завершен. Результат номинален».
«Реакция на раздражения номинальна. Таламокортикальный ответ в пределах прогнозируемого диапазона. Случайные проверки совпадают с предыдущими записями. Все результаты номинальны. Вход в режим ожидания…»
«Не уходите просто вот так…» — начала Рёко, прежде чем поняла, что никакая Богиня не услышит ее мыслей, не здесь.
«Полегче, — успокаивающе подумала Кларисса. — Они просто прогоняют некоторые последние проверки, прежде чем пробудить тебя. Полагаю, я составлю тебе компанию».
Именно голос Клариссы зачитывал в ее разуме результаты тестов, поняла Рёко, хотя голос перешел от гладкого и механического к теплому и человечному.
«Полагаю, так и есть», — подумала Рёко. Она должна была быть куда более встревоженной, пробудившись в лишенной сенсорного ввода полной пустоте, но видение Богини уже раскрыло ей что происходит — и она предположила, что Кларисса что-то делает, чтобы сохранить ее спокойствие.
Стоп.
«Ты еще жива? — грубо выпалила Рёко. — Я думала… если я когда-нибудь потеряю те…»
«Да, я тоже удивлена, — подумала Кларисса. — Я ожидала, в лучшем случае, что меня отправит в то посмертие, что приберегла эта богиня волшебниц. Знаешь, в этот раз она дала мне ответ. У меня есть душа. Строго говоря, мое тело испарило лазером, но так как твой самоцвет души был достаточно любезен, чтобы счесть мое тело частью твоего тела, он постарался восстановить меня. Оказывается, когда тебя возрождают из подобной идеальной копии, твою душу переносит. По ее словам, душа, будучи свободной от линейного времени, не беспокоится из-за подобных разрывов в пространстве-времени. Очень приятно по таким беспокоящим философским вопросам иметь надежный божественный источник. Я могу назвать пару ИИ космических кораблей, которые рады будут заверению, если они мне поверят».
«Понятно… — ответила Рёко, осознав, что в такое время — это заметно странный разговор. — Но что произойдет, если тебя скопируют…»
«Ага, меня выбросило сюда, как раз когда я собралась спросить, — подумала Кларисса. — Я была занята, убеждаясь, что с твоим мозгом все в порядке. Знаешь, обычно все это проводят через таккомпы клонов, хотя, я полагаю, они удивились, что я полностью восстановилась. Во всяком случае, надеюсь, ты не возражаешь, что я разбудила тебя немного пораньше, чтобы поболтать. Подумала, будет лучше разобраться с этим».
«Ты разбудила меня пораньше?» — подумала Рёко.
«Ага, — подумала Кларисса. — Врачи, похоже, из-за этого злы на меня, но я их игнорирую. Мне еще кое о чем нужно с тобой поговорить, правда сейчас на это нет времени. Наконец-то решили позволить мне подключить остальную часть тебя. Подожди».
Мгновение ничего не казалось другим, но затем обратно в ее сознание пробрались ощущения: смутное чувство горизонтального положения, присутствие мышц и суставов, ритмичное движение диафрагмы, тысячи крошечных ощущений, с помощью которых мозг следил за своим владением. Она чувствовала отчетливое, неприятное ощущение прижатых к ее коже предметов, которые, возможно, забирались даже под кожу.
Наконец, ощущение темноты ознаменовало возвращение зрение, и она начала слышать тихие звуки в комнате вокруг.
— Не могу поверить, что он вернулся, — прошептал кто-то. — Комитет по этике нас убьет…
Она распахнула глаза.
Ее мать нависала над ней с измученным беспокойством на лице. Краем глаза она заметила отца, одним глазом смотрящего в планшет, другим на Рёко.
А рядом с ее матерью, конечно, стояла Асами, которую она в данный момент очень рада была видеть. Как и ее родители, она представляла собой краеугольный камень привычного в том, что начинало казаться все более искаженным миром.
У Асами было странное, сморщенное выражение лица, к которому она прижала руки. Рёко не поняла, что это значит, пока не открыла рот что-то сказать, и Асами не нырнула вперед, напугав ее.
Она прижала к себе плачущую ей в плечо девушку, размышляя о том, что это, в конце концов, реально. Ощущение кожи на коже, волос переплетающихся с волосами, гормонов в крови. Она не уверена была, возможно ли было в посмертии Богини повторить все это.
«Я по тебе скучала», — подумала Асами.
«Хорошо вернуться», — улыбнулась Рёко.
Она подняла глаза, и ее мать улыбнулась ей, после чего слегка покачала головой. Рёко знала, о чем думает ее мать.
«В первый раз. Никогда хорошо с этим не справляются. Ты к этому привыкнешь».
Она подняла руку и взглянула на нее, шевеля пальцами в воздухе. Это верно, не так ли? Ее должно было беспокоить то, что она в новом теле, что того, в котором она родилась, в котором она когда-то жила, уже больше нет.
И, тем не менее, нет. Может быть это из-за всего времени, что она провела в видениях, может быть из-за фона ее родителей, или может быть из-за того, что она видела проходящую через это же Асами, но казалось, что ее это просто не беспокоит.
— Ну и напугала ты нас, Рёко, — сказала ее мать, наклонившись к ним обеим. — Я предупреждала тебя о принятии подобных миссий. Мы просто рады, что ты вернулась с нетронутым самоцветом души.
— Не говори ей о таком, — сказал отец, шагнув ближе и убрав планшет в карман лабораторного халата. — Она знала, что делает, и она вернулась, не так ли?
Ее отец и мать впились взглядами друг в друга в ногах ее кровати, и Рёко ощутила возвращение старого дискомфорта. Ее жизни на Земле больше не было — если она вообще когда-нибудь была.
«Ты не знаешь, каково было без тебя, — подумала Асами. — У меня здесь больше ничего нет!»
«Думаю, знаю», — взглянула на своих родителей Рёко.
Они обнимались еще мгновение, но в ее мыслепространство вторглось ощущение неловкости. Она не могла избавиться от чувства, что позади нее что-то или кто-то был.
— Простите за вторжение, — сказала Джоан Валентин, возникнув у нее за спиной из одного из задних углов комнаты, — но необходимо обсудить кое-что связанное с обстоятельствами возрождения Рёко-сан. Могу я?
Она взглянула на родителей Рёко, которые кивнули, и выпрямившуюся Асами, выглядящую одновременно смущенно и вызывающе.
— Ну, как, я уверена, вы заметили, возрождение Рёко-сан было значительно отложено. Отчасти это связано с ее необычной генетикой, хотя у нас значительный опыт с тем, как справляться с подобными случаями. Однако главная причина в ее обновленной Второй версии тактического компьютера, которого ее самоцвет души счел необходимым восстановить вместе с ее нервной системой. Нам еще не приходилось таким образом восстанавливать пользователей Второй версии, так что этот неожиданный результат потребовал изменения процедуры.
Они кивнули, и она продолжила:
— Однако я рада сообщить, что до сих пор все выглядит довольно гладко. Если повезет, мы сможем отпустить ее всего через несколько дней наблюдения.
На мгновение повисла тишина, пока они ожидали, продолжит ли Джоан.
— Ну, все это только еще больше усложняет ситуацию со Вторыми версиями, — взглянул на Рёко ее отец. — Тогда очень повезло, что ее доставили на Землю, так как, в конце концов, именно мы разработали Вторую версию. Ожидалось ли, что может произойти что-нибудь необычное?
— Как вы сказали, мы ее разработали, — одарила Джоан ее отца непостижимым взглядом. — Мы уже некоторое время искали потерю тела со Второй версией, так как нам нужны были данные. Думаю, этот результат обоснованно подтверждает ценность упомянутых данных. Конечно, был некоторый риск, связанный с межзвездным транспортом, но также был риск позволить другому объекту заняться процедурой. Особенно учитывая ее необычную генетику.
— Конечно, Вторые версии продолжают оставаться загадкой, — сказал ее отец.
«Интересно, не думали ли они просто спросить кого-то из нас», — сухо подумала Кларисса.
«Не так все работает», — ответила Рёко.
— Во всяком случае, я хотела лично принести извинения за задержку, — сказала Джоан, — и поблагодарить за ваше сотрудничество. На отдельной, личной ноте, я бы хотела сказать, что слышала о неудачном инциденте на Эвридоме. Настоящий позор. Я полагала, их экспериментальные объекты спроектированы лучше, но полагаю, они не Адепт Синий. Нам нужно будет изучить иные возможности размещения, так как я сомневаюсь, что у вас есть какое-либо желание отправиться на астероид.
Странно тревожащие глаза Джоан всматривались в Рёко. Было в них что-то, напоминающей ей о… ну, о чем-то. Она была не уверена, о чем.
«Так она не знает, что на самом деле произошло на объекте», — подумала Рёко.
«Я бы так не сказала, — сказала Кларисса. — У меня такое чувство, что она знает гораздо больше, чем ей позволено. И я тоже не скажу, что в ней знакомого — слишком расплывчат след памяти».
— А, да, наверное, не Адепт Синий, — сказала Рёко, наконец вспомнив, что должна что-нибудь сказать. — Я, э-э, благодарна за вашу тяжелую работу.
Она, наконец, начала осознавать, насколько близка она была к потере Клариссы, по крайней мере, в метафорическом смысле. Она привыкла к успокаивающему внутреннему голосу, и без него ей было бы пусто. Что было странно, учитывая, что большую часть жизни она была одинока в собственной голове.
Джоан Валентин улыбнулась и кивнула.
— Ну хорошо, я перестану мешать, но техникам уже пора извлекать трубки. Накихара-сан, не советовала бы вам оставаться на время этого.
Асами сглотнула и покачала головой.
— Все в порядке. Я уже была на этом месте, так что…
Джоан кивнула, после чего развернулась и покинула комнату, позади нее задвинулась приватная дверь.
Конечно, Рёко, наконец, вспомнила заглянуть под накрывшие ее простыни. Она совсем забыла о смутных объектах, которые ощущала в себе, и то, что она увидела… было болезненно увлекательно и более чем немного тревожно.
Провода, что подключались ко всем ее портам данных, электроды в стратегических точках и трубки, входящие в части ее плоти. Она бы и не сказала, что они там — каким-то образом она едва их ощущала.
Она не наблюдала за всеми процедурами Асами, так что для нее все это было весьма ново.
— Не волнуйся, — сказала ее мать. — Выглядит пугающе, но вытаскивать их вполне безболезненно.
Некоторое время спустя они вышли в комнату ожидания, где Рёко была ошеломлена, обнаружив удивительное число собравшихся ее подруг, включая Мэйцин, ее давних подруг Тиаки и Руйко, и никого иную как Саснитэ, кинувшуюся вперед схватить Рёко в неожиданное объятие. Рёко не стала ей мешать, но не взглянула на нее, запросив у номенклатора личности двух стоящих рядом с группой новых девушек, открыто косящих друг на друга.
Едва номенклатор вернул результат, одна из девушек шагнула вперед.
— Приветствую, Сидзуки Рёко-сан, — формально поклонилась девушка, позволив коротким волосам упасть ей на глаза. — Я Курои Эри, часть назначенной вам команды безопасности. Мое присутствие было затребовано нашим матриархом, и это честь…
