↑[413] "За каждым служилым ратником в походе, — пишет В.О.Ключевский, — предполагалось по закону 150 десятин пашни, не считая луговой земли". См.: В.О.Ключевский. Там же. Полагаю, здесь маститый историк допускает некоторое преувеличение. Примерно в три раза. Согласно Уложения о службе от 1556 года, минимальная норма обеспечения землей служилого человека в составляла "10 обеж или 100 четвертей доброй земли". Четверть в старорусской системе мер равнялась половине десятины. Десятина же составляла 1,0925 гектара. Соответственно, 100 четвертей доброй земли — это порядка 50 гектаров пашни.
↑[414] Уложение о службе от 1556 года.
↑[415] В.О.Ключевский. Там же
↑[416] Книга степенная царского родословия. Часть II. // Полное собрание русских летописей. Т.21, ч.2. СПб, Типография М.А.Александрова. 1913. С.528
↑[417] В.О.Ключевский. Курс русской истории. Там же
↑[418] Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петроград. 1917. С.366
↑[419] Цит. по: М.М. Кром. "Вдовствующее царство": Политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М.: Новое литературное обозрение, 2010. Введение.
2
↑[420] ПСРЛ. Л., 1929. Т. IV, ч. 1. Вып. 3. С. 620
↑[421] ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13, ч. 1. С. 126
↑[422] Соловьев С. М. Сочинения. М., 1989. Кн. III. С. 425-426.
↑[423] Платонов С. Ф. Иван Грозный. Пб., 1923
↑[424] Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России. М., Мысль — 1985. С. 214-215.
↑[425] Подробнее см.: Кром М. М. Стародубская война. 1534-1537. Из истории русско-литовских отношений. М.: Рубежи XXI, 2008.
↑[426] Там же.
↑[427] См.: Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. ? LV1. С.222, 223
↑[428] Там же.
↑[429] Изменение государственной политики в этом вопросе происходит только в 70-х — 80-х годах, когда на соборах 1573, 1580 и 1581 годов проводятся положения, решительно ограничивающие имущественные права церкви. Этому способствовало крайнее ослабление митрополичьей власти, когда во главе церкви ставились лица, решительно ни в чем не способные противостоять царским стремлениям. Собор 1573 года запретил отказывать вотчины многоземельным монастырям, собор же 1580 года запретил все способы увеличения вотчин, кроме исключительно пожалования, дозволенного исключительно малоземельным и безземельным монастырям. Подробнее см.: Тесля А. А. История законодательства о праве поземельной собственности в России с IX по начало XX века. Учебное пособие. — 2004. Раздел 3. Право собственности в Московской Руси
↑[430] См.: Великого князя Московского неслыханная тирания ...
↑[431] См.: Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. САМОДЕРЖАВИЕ ДУХА.
↑[432] См.: Форум по канонизации Ивана Грозного
↑[433] См.: Газов Е.А. О ситуации вокруг "канонизации" Ивана Грозного.
↑[434] Цит. по: Митрополит Иоанн Ладожский. Самодержавие духа. СПб... Царское дело, 1995, с. 145
↑[435] См.: Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. -М., Мысль, 1993. С.308
↑[436] См.: АЛЬБЕРТ ШЛИХТИНГ. Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича.
↑[437] Там же.
↑[438] С 1963 по 1965 г. специальная комиссия Министерства Культуры СССР провела комплексные исследования останков Иоанна Грозного, царевича Иоанна, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. В останках Федора Иоанновича и Скопина-Шуйского ничего криминального обнаружено не было. А вот волосы тирана и его наследника содержали соединения ртути. Содержание ртути превышает предельно допустимую норму в 33 раза. Доза, вызывающая смертельный исход не превышает 40мкг/100г массы тела. И у царя, и у царевича содержание ртути было порядка 1333мкг/100г.
Кстати, байки об убийстве Иваном Грозным своего сына — тоже враки. В п. 12 экспертной справки написано буквально следующее: "При исследовании волос, извлеченных из саркофага Иоанна Иоанновича крови не обнаружено". Следует отметить, что молекулярная структура крови такова, что смыть ее следы с волос, даже при помощи мыла — невозможно. Вот так-то! Умели люди работать. Сначала сына отравили, а потом на папу мокруху повесили. Многие до сих пор верят.
См.: МАТЕРИАЛЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ОСТАНКОВ ЦАРЯ ИВАНА ГРОЗНОГО, ЦАРЯ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА, ЦАРЕВИЧА ИВАНА ИВАНОВИЧА И КНЯЗЯ СКОПИНА-ШУЙСКОГО // Федеральное государственное учреждение Государственный историко-культурный музей-заповедник "Московский Кремль". Отдел рукописных, печатных и графических фондов, фонд 20, оп. 1966, ед. хр. 9.
↑[439] В 90-х годах было проведено исследование ряда захоронений московских великих княгинь и цариц. При этом был выявлен факт отравления все той же сулемой матери Иоанна Васильевича Елены Васильевны Глинской (умерла в 1538 году) и его первой жены Анастасии Романовой (умерла в 1560 году).
Всего же в организмах царской семьи найдено следующее количество вредных ископаемых:
Царь Иоанн IV Васильевич — 150/1333 (мышьяк/ртуть, мкг/100г)
Великая княгиня Елена Глинская, мать Иоанна Васильевича — 893/56
Царица Анастасия Романова, первая жена Царя Иоанна — 832/4821
Царевна Мария (младенец), дочь Иоанна Васильевича — 3869/244
Царевич Иоанн Иоаннович, сын Иоанна Васильевича — 267/1333
Царь Феодор Иоаннович, сын Иоанна Васильевича — 854/37
Разумному — достаточно.
↑[440] Валишевский К. Иван Грозный. Воронеж: Изд-во ФАКТ, 1992. С. 390
↑[441] Подробнее см.: Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., Наука, 1978. С. 16 — 17.
↑[442] Флетчер Д. О государстве русском. М.: Захаров, 2002. С.34-35
↑[443] Полный текст Договора
↑[444] Население северских городов Стародуба и Почепа полностью погибло во время вражеского штурма. После Смутного времени имя севрюков практически исчезает из истории.
↑[445] Забелин И. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в смутное время. М.: 1883. С.1.
↑[446] "Повесть о Земском соборе 1613 года"
↑[447] См.: Ковалевский М.М. Очерки по истории политических учреждений России.
Эпилог
Первое, что мы сделаем, добравшись наконец до Эпилога, — это пошлем к черту всех древних греков с римлянами, средневековых и ренессансных европейцев и даже славных представителей незалэжной Киевской Руси. Ведь все они интересовали нас с Вами исключительно для того, чтобы понять тенденцию, нащупать и установить закономерность. Рассмотреть в мелких подробностях, как из преступления само собой, практически без посторонней помощи, неумолимо вырастает наказание.
Посмотрели, и будет. В реальности всех нас интересует исключительно наша собственная жизнь. И каким бы боком ее повернуть, чтобы солнышко светило поярче, чтобы света, воздуха, воды и пищи доставалось побольше. Нам и, желательно, нашим детям. Вот об этом, оглядываясь на все, пролистанное в прошедших главах, и поговорим. И начнем, как водится, с судеб российских элит, они же аристократия, они же лучшие люди.
А судьбы нашим элитам достались весьма хитровывернутые. С самого своего появления на свет русская аристократия вынуждена была сидеть на двух стульях. Вероятно, именно поэтому седалище ее, заточенное под это дело, уродилось весьма широким — что впоследствии было принято пораженными европейцами за редкостную широту русской души.
Что же это за стулья?
Стул ? 1 — это врожденная привязка к находящимся за бугром центрам мировой торговли. Причем, привязка в качестве периферийных рабочих органов в цепочках товарной дистрибуции. Сидя на этом стуле, русская аристократия играла роль этакого пылесоса, собирающего на огромных варварских территориях сырьевые ресурсы и приволакивающего их на мировой рынок. В обмен на продукцию "мастерских великолепия", "индустриальных мастерских", "мастерских высоких технологий" и т.д.
Номенклатура собираемого сырья никогда не поражала разнообразием, зато объемов вывоза хватало, за исключением последних трех веков, всему цивилизованному миру:
IX-XVI столетия — меха, мед и воск
XVI-XVIII столетия — лен, пенька, древесина
XVIII столетие — чугун
XIX столетие — хлеб
Конец ХХ — начало XXI столетия — углеводороды, металлы, лес
В обмен лучшие люди привозили в Отечество византийские шелка, брабантские кружева, английскую шерсть, французский парфюм, бельгийские паровозы, американские (тайваньские) компьютеры и т.д. Будучи периферийным окончанием европейских товарных цепочек, русская аристократия всегда душою своею принадлежала ей, Европе.
Нет, разумеется, всяческие размолвки по поводу цен и условий торговли случались — как на рынке без этого! Но, в целом, это были внутренние разборки торговой Европы, протянувшей свои цепкие пальцы (каковыми и выступали русские элиты) к сырьевым ресурсам Русской равнины, Сибири, Дальнего Востока. Русская аристократия была, так сказать, просвещенным европейцем среди заснеженных варварских пространств Востока. И не нужно думать, что такое повелось только с Петра. Ха-ха три раза! И киевское полюдье, и московская вотчина были механизмами территориального сбора сырьевых ресурсов для отправки на мировые рынки.
Единственное, что сделал Петр, это слегка поменял этнический состав русской элиты, онемечил ее, сделав более заточенной под европейские реалии. Языки, парики и прочая галантерейность... Так что, столетие спустя, она по-русски даже и разговаривать-то не вполне умела. Но это — нюансы, не меняющие сути. Ибо суть всегда была и оставалась одна: собольи шкурки в обмен на швейцарские часы. Вся огромная Сибирь была захвачена исключительно для одного: ясак в царскую казну. Мягкая, то есть, рухлядь. Не так уж и давно — по историческим меркам — замененная на нефть с газом.
Но все это удовольствие мы с Вами наблюдаем, обозревая русскую аристократию, сидящую на стуле ?1. А ведь был еще и стул ? 2. На котором покоилось все то же седалище. Но выглядело оно уже категорически иначе!
Все дело в том, что развитие европейского торгового класса рано или поздно, но с неизбежностью приводило его к простой и очевидной мысли:
— А на фига сдались нам эти уроды? — начинал понимать вдруг Herr, ну допустим, Klaus. — Что это мы, такие умные, неужели сами не сумеем выкачивать из русских аборигенов куньи шкурки, пеньку, чугун или нефть с газом?
— Ваша правда, почтенный сосед! — отвечал ему не менее почтенный Herr, к примеру Manfred. — Вот и племянник Михель, здоровый уж лоб, к делу пристраивать пора, а некуда — все места заняты. А там такие перспективы!
И, натурально, племянник Михель вместе с кузеном Франсуа, выстроившись клином, сиречь свиньей, прибывали на русские равнины — принимать дела у дирекции местной торговой фактории. Простите, у русской аристократии. Надо ли говорить, насколько последней не нравились такие повороты в кадровой политике торгового дома "Европа и Ко"!
Понятно, что русская дир..., простите — аристократия — аргументировано возражала. Как правило, ее аргументов оказывалось достаточно. И после захоронения трупов и обмена военнопленными восстанавливался stats quo. лучшие люди Russland"а собирают и концентрируют ресурс для отправки его на европейские рынки. Они же получают взамен соответствующие исторической эпохе цацки.
И все бы хорошо, но тут заколосившаяся в Европе индустриальная революция добирается до военного дела. У Франсуа и Михеля появляется оружие и военная организация, делающая их существенно сильнее русских коллег. Появляются не умозрительные, а вполне реальные шансы призвать к порядку зарвавшуюся региональную администрацию русского филиала. И провести уже, наконец, давно назревшие кадровые перестановки.
И вот тут-то лучшие люди России внезапно оборачиваются к прежде социально близким им европейцам той стороной седалища, что все это время мирно покоилась на стуле ? 2.
— Oh, mon dieu!... O, mein Gott! — хором восклицают пришедшие на собеседование в 1812 году Франсуа с Михелем . — Эти чертовы русские воюют не по правилам! Они привлекли для выяснения отношений между благородными людьми — народ! Alarme! Les partisans!...Alarm! Partisanen!...
И тут европейцев вполне можно понять. Это действительно было совершенно не по правилам. Народ — сам по себе — не воевал уже много веков. Ни в Европе, ни в России. Только — в гражданских войнах, когда все воюют со всеми. А так — ни-ни! Народ был трудовым и налоговым ресурсом, за который сражались между собой лучшие люди. Это — да, было. Еще он был рекрутируемым аристократией пушечным мясом. Это тоже — в порядке вещей, когда в форме и при знаках различия. А вот чтобы выступать в войне как более или менее самостоятельная сила — нет, это было просто даже неприлично.
Ну, представьте себе. Забита стрелка между пацанами — на тему, кто будет крышевать квартал питейных заведений и общепита. И тут одна из сторон, крышевавшая этот квартал прежде, приводит на стрелку вместе со своими быками — поваров и официантов, наскоро вооружив их кухонными ножами и мясницкими топорами. Это я Вас спрошу, как — по понятиям?!
Нет, государи мои, это — никак не по понятиям...
О чем и пытались втолковать нашим лучшим людям перебравшиеся обратно на ту сторону Немана остатки кадровой комиссии. На что тут же получили ошарашивший всех ответ:
— А клали мы на ваши понятия, — на полном серьезе отвечали потрясенным европейским кадровикам лучшие люди с русского отдела. — Это у вас, там, в Европе понятия. А у нас здесь, в России, свои понятия. И вообще тут вам не здесь! Да, азиаты мы... Да, скифы мы! Типа — с раскосыми и жадными глазами. Мильоны, говорите вас? Хе, а нас тьмы и тьмы, и тьмы....
Ну, и далее по тексту, смотрите у Блока — там все написано.
Это они так европейцам втирали. Чтобы те не очень-то... А к народу совсем другой базар пошел. Мол, брателло, мы с тобой одной крови, типа — ты, и я! Мы с тобой оба русские, православные, нам с тобой всякие европы — не указ! Эх, вдоль по Пи-и-и-те-е-р-ской... Не, ты пахать-то не забывай, arbeiten, arbeiten, khoroschiy muszik!
— Простите, господа... — начинали было крутить свою волынку совершенно уже растерянные европейцы, — а как же...
— Не простим! — твердо отвечала на это русская аристократия. При этом она быстренько выхватывала из группки отдельно стоящих неподалеку граждан профессорского вида первого попавшегося философа или писателя, и тот бодро отбарабанивал ничего уже не понимающим европейцам все, что лично он думает о славянском единстве, русской национальной идее и всечеловечности русской души.
Нет, понятное дело, не вся русская аристократия была такой отмороженной. Среди нее в немалом количестве встречались и вполне здравомыслящие люди. Кои понимали, что там, в Европе, все ж таки какое-никакое, а начальство. Что все серьезные ништяки идут оттуда. И надо бы как-то, лояльней, что ли. Я бы сказал — гибче, толерантней. Из них потом произошли российские либералы. А из отмороженных на всю голову — патриоты. Но беда-то в том, что и первые, и вторые были двумя сторонами одной и той же жопы.
