Мелкий внимательно посмотрел на незнакомого дядьку, что-то решая про себя, громко сказал: — Бу! — И заулыбался, показывая три зубика — два внизу и один сверху.

-Какой красивый у нас зайчик есть! — ласково проговорил Минька, и малышок потянулся к нему. Минька осторожно взял его на руки, и Ванечка тут же ухватил дядьку за нос.

Игнатьич засмеялся:

-Он у нас всех старается за нос ухватить, егоза невозможный. Так и норовит из рук выкрутиться, грызет своими тремя зубами все подряд, пытается дотянуться до всего, что плохо лежит, игрушками не играет, а стучит, как молотком по всему — в общем, хулигашечка растет.

Малыш, явно понимая, что говорят про него, завертелся в руках у Миньки, тот присел с ним на стул и тут уж Ванечка оторвался. Он прыгал на коленях, поддерживаемый крепкими руками дядьки, гукал, восклицал о чем-то на своем, особом, младенческом, потом резко плюхнулся на попу и сморщился.

Настя засмеялась:

-Все, ребенок спать и есть захотел, сейчас глазки тереть начнет. Иди сюда, пойдем кушать.

Дед Игнатьич позвал Миньку к столу.

-Миш, ты не обижайся, что сначала был племянник, а потом еда.

-Я в восторге, так не терпелось его подросшего увидеть, смешной такой и славный малыш.

Дед расцвел:

-Я прямо заново народился с ним, это такое чудо — правнука иметь.

Уснул Ванюшка. Настя, Игнатьич и Минька посидели за столом немного, потом резко начались звонки.

Сначала позвонили Аверы — интересовались, как доехал, расспрашивали про внука под ворчание Насти:

-Каждый день им про Ванюшку говорю, не верят что ли мне?

— Да нет, сестренка. Им просто интересны мои эмоции и впечатления: племяшик у нас — замечательный.

Потом Лешка — спрашивал, как доехал, не надо ли чего прикупить, и последним загудел в трубку Чертов:

-Насть, где там мой лучший друг и помощник в стародавних делах — Минька? Минь, мы тебя все ждем, когда появишься?

Минька пообещал завтра, после того, как отметится на курсах.

-Смотри, а то мы с Александром Иванычем тебя заждались!

-Миня, прривет, рррыбу прривез?

-Ррыбу прривез, Санька, завтра жди.

— Хоррошо!

-Понял, как мы букву 'Р' теперь четко говорим? Скажи-ка Мине, как тебя зовут полностью!

-Александррр Иванович Черрртов!

-Вот так, брат!! Минька весь вечер наблюдал и любовался семьей Козыревых, радуясь за Настю, такие теплые, доверительные, нежные отношения Лешки и Настюшки грели его душу. Он с удовольствием возился с племяшом, тот, правда, постоянно тянулся к папе, чуток посидев у дядьки на руках, тут же начинал требовательно восклицать:

-Папапа!

Папа привычно брал своего шустрого сыночка и ловко управлялся с ним.

Поздно вечером, когда уже спали оба Ивана, Минька поинтересовался, можно ли пожить у них Маше, которая приедет на каникулы через девять дней. Лешка однозначно сказал:

-Конечно, Верунина комната свободна — она у нас пока гражданским браком решила пожить у своего парня. Мало ли, не сойдутся характерами, чтобы потом проблем лишних не было. — Он скривился. — Я такое, конечно, не одобряю, но она сказала, что не случилось у неё такого как у нас с Асенькой -сразу и влет, так редко бывает.

Он ласково притянул к себе жену:

— Я вот смотрю на ваших родителей и так хочу прожить, как и у них — на одной волне, понимать друг друга даже по взгляду.

Он потерся носом о нос Асеньки:

-Так, жена моя?

-Так, так, — заулыбалась Настя. — Минь, может эта Маша и есть твоя судьба, надеюсь, я смогу понять, как вон родители с первых же минут определили Лешеньку и твою ту подружку?

-Наши Аверы, — улыбнулся Минька, — это нечто!

На следующий день, сделав все дела, проверив, где будут проходить занятия, что надо прикупить для них, Минька появился у Чертовых.

-Саня, ты и впрямь богатырь!

-Я как папа!

Чертов-младший никак не тянул на четыре года, ему смело можно было дать пять — рослый, крупный мальчишка, явно будет таким же, как и Ванька. Ванька же гордился и хвастался своим младшеньким напропалую.

Наташка посмеивалась:

-Минь, я только рада. Пусть лучше будет весь в Саньке, а не по девочкам. Вон сколько уже случаев про 'седина в бороду-бес в ребро!

-Но, но, но! Это не к нам, мы мужики серьезные, да, Сань?

-Черртовы мы! — подтвердил Санька и с воплем:-Митюха!— побежал к появившемуся в дверях старшему брату.

-Ох, коза-дереза!! Я вот только недавно осознал, что хитрущщая однако, ты, девка. Все жалась, никак не хотела мне третьего родить... а стратег, взяла и под... кхм, ну не старость, а к средним моим годам подгадала, ох и хитра, какой тут бес, когда этот пацан все внимание и любовь забирает. Не, ну я тебя люблю, честно, но Санька... это ваще!

Наташка только похахатывала:

-Он всем нам восторга и улыбок добавляет, Минь, а будет точно как Ванька. Уже невест в садике полно, то придет про Иру говорит, через неделю на Полине женится, потом Вероника, я уже и имена не запоминаю, гены пальцем не раздавишь, а папа у нас ой ходок был!!

Ванька сделал несчастное лицо:

-Минь, столько лет от неё никуда, а она все сумлевается, я ж такой весь положительный и верный, скажи, Сань?

Саня, сидя на плечах у брата, подтвердил:

-Папа хорроший!! Самый луччий!

-Во, устами младенца, — поднял вверх палец Ванька.

Минька смеялся:

-Ну, не меняетесь вы с Наташей. Я вас тысячу лет уже знаю, а вы все как две малолетки.

-Знаешь, Минь, а я так не хочу, чтобы Натаха моя стала взрослой, серьезной и занудной дамой, фууу!

-С тобой станешь, как же!!

Димка подтвердил:

-Не, родители, вам это не грозит. У вас детство изо всех щелей прет, мы с Санькой и то серьезнее.

Мишук уже неделю отучился, много было нового, а многое он уже знал, с благодарностью вспоминая своего учителя Никитича. Оказалось, что несколько преподов хорошо его знают и отзываются о нем в превосходной степени, с уважением поглядывая на Миньку. Один из них — самый молодой, даже сказал:

-Тебе, парень, сильно повезло быть учеником у такого асса, как Берестов, он лет пять-шесть никого не брал в ученики, а раз взялся тебя учить — значит откопал очередной самородок. Так что не обижайся, самородок, но с тебя спрашивать буду строже и больше всех. Никитича не подведи, смотри.

На Крещение, девятнадцатого, ударили морозы, и Минька порадовался, что Маша не замерзнет, поди, в северной одежде. Цветы купил, но на вокзал не взял — замерзнут. Настюшка хитренько поулыбалась, отмечая про себя, что её уравновешенный, невозмутимый братик немного волнуется.

А Маша считала часы, когда уже они приедут, так достал её попутчик, в наглую набивающийся ей. Она уже и хамила, и ругалась — не отлипал. -Да ладно, — уже перед самой Москвой сказал он ей, — ты знатно набила себе цену, так и быть, куплю тебе сережки золотые, не переживай! Маша уничтожающе посмотрела на него — "что возьмешь с дебила?" Потихоньку за окнами начали проплывать заснеженные и малолюдные из-за морозов пригородные платформы, Маша уставилась в окно, не обращая внимания на надоеду, твердящего что-то о такси и свободной квартире, куда они поедут сразу с вокзала, и будет у них сказочная ночь.

-Всенепременно! — только и сказала она. В вагоне шустро зашевелились, подтягиваясь к выходу, пассажиры. Маша тоже встала — поезд, все больше замедляя ход, подплывал к перрону Ярославского вокзала, она тревожно искала глазами высокую фигуру. Адрес знала, как доехать, ей Минька в случае форс-мажора объяснил, но вот если не встретит... то придется к милиционеру обращаться, чтобы отстал этот...

И с радостью увидела высокого Авера, внимательно вглядывающегося в номера вагонов. Увидев, что нужный вагон протаскивает дальше, Минька широкими шагами зашагал за ним. Маша с шумом выдохнула, закинула рюкзачок на плечо и, застегиваясь на ходу, рванула к выходу, ловко лавируя между чемоданами и сумками выходящих. Выйдя из вагона, сразу попала в крепкие объятья Миньки и облегченно поняла -'Ждал, радуется!'

-Пошли скорее. Мороз-то нешуточный, — Минька отобрал у ней рюкзачок и взяв за руку, потянул на выход.

-Машенька, а как же я? — раздалось сзади.

-А ты сережки-то побереги, пригодятся! — не огляыдываясь, отрубила Маша.

Минька же обернулся и смерил взглядом такого тщедушного на его фоне кавалера.

-Маша, он что-то хотел? Обижал тебя?

-Да не особо, сережки, правда, обещал за необыкновенную ночь, золотые. — Маша заливисто засмеялась. Мишук выпустил её руку и в два шага оказался возле кавалера.

Как-то незаметно для глаза ухватил его за шкирмон и, легко приподняв над землей, слегка потряс. Тот затрепыхался : -Отпусти, я, может, шутил?

-А я вот — нет. Слышь, озабоченный, тебя как, на пути закинуть или вон в сугроб?

Тот заметно сбледнул:

-Я, я... не знал, что она тво... — он поперхнулся, — вваша! Прошу прощения!

-Не надо приставать к девушкам, тем более, которые не хотят этого, нехорошо!

Минька с брезгливостью выпустил воротник куртки из рук и горе-ухажер шлепнулся на перрон. -Упаси Боже, хоть когда-нибудь подойти к моей невесте, будешь всю оставшуюся жизнь на таблетках сидеть! Пошли, милая, тут дерьмецом попахивает!

Немного отойдя, извинился:

-Маш, извини, такие дебилы другую речь не понимают. В такси, сидя на заднем сиденье — Машу посадил вперед, чтобы видела, где едут — негромко рассказывал и пояснял ей, называя знакомые по фильмам и книгам места. Переехали на другую сторону Москвы-реки, и Маша увидела Кремль во всей его красе.

-Класс, как красиво!

Она вертела головой по сторонам, не переставая удивляться.

Приехали к Козыревым. Настюшка сразу же приняла Машу как стародавнюю знакомую:

-Привет, с приездом! Много о тебе наслышана, Маша, от своих братиков, рада познакомиться вживую.

Она незаметно для Маши, показала Миньке большой палец, а братец разулыбался.

На вокзале, увидев какого-то плюгаша, посмевшего протянуть лапы к его Маше, Минька впервые в жизни почувствовал ревность, с удивлением отметив про себя, что ему мгновенно захотелось утащить Машу в пещеру и спрятать ото всех.

-Однако, Михаил Аверченко, похоже, теперь-то точно попал ты, как когда-то батя? Ну, посмотрим, как пойдет.

Днем Минька учился, Маша и Настя ездили по Москве — в связи с морозами в музеях народу было не очень много. И девчонки отрывались — побывали первым делом в Третьяковке, Пушкинском, Историческом музеях, вечера же полностью были посвящены общению. Минька с Машей много гуляли, благо морозы ослабели, любовались вечерней Москвой, заходили пить кофе в небольшие уютные кафешки. Маша делилась впечатлениями от увиденного, Минька внимательно слушал, иногда они спорили, потом смеялись и опять бродили по улочкам и переулочкам, взявшись за руки, и было так уютно им друг с другом.

Нечаянно набрели на каток, находящийся совсем неподалеку. Там было прилично народу, играла бодренькая музыка, коньки в прокат, небольшой киоск с булочками и горячим чаем — самое то для получения удовольствия. На следующий вечер, в пятницу, Козыревы, оставив своего Ванечку с прадедом, и Минька с Машей с удовольствием раскатывали по льду. Маша каталась замечательно — два года ходила на фигурное катание, Минька держался возле неё, а Козыревы, взявшись за руки, катались у дальнего края катка. Середина же была занята шустрыми мелкими, лет семи-десяти ребятишками, которые шумели и перекрикивались, как грачи. Накатавшись вволю и подустав, решили посидеть за столиком на небольшом отгороженном пятачке возле киоска-выпить горячего чаю с булочками и двинулись к выходу...

Минька уже занес ногу, чтобы после Маши уйти со льда, когда сзади раздался какой-то всполошенный крик. Оглянувшись, он увидел, что на небольшого мальчишку несется здоровый, явно нетрезвый бугаина, не успевающий затормозить — мальчишку просто впечатает в бортик, и будут у ребенка тяжкие последствия. К пацаненку рванулась женщина, которая явно не успевала, а пацаненок, только сейчас оглянувшись, растерялся. Все решалось за секунды.

. Минька резко, оставив на поверхности льда глубокие борозды, развернулся и рванул к мелкому. Как он успел ухватить пацана и на сантиметров десять отклониться от бугая, сам потом не мог вспомнить, но успел.

Толстяк врезался в борт и, ухнув, свалился на лед, а в Минькиных руках задрожал, поняв, что было бы с ним, худенький, потерявший шапочку, растрепанный мальчишка.

-Игорешкаа!! — к ним летела растрепанная с испуганными глазами женщина. — Игорешечка, сыночек!

Игорешка намертво вцепился в Миньку, который гладил его по вихрастой белобрысой голове, приговаривая:

-Ну чего ты испугался, мелкий, все хорошо, только иногда надо смотреть по сторонам, не дрожи, все хорошо. Вон, мама твоя, смотри, как испугалась, успокаивай давай её!

Минька поставил его на лед, и подлетевшая, едва успевшая затормозить, женщина, лихорадочно ощупывая ребенка, спрашивала:

-Сыночек, ты не ушибся? Сыночек, где у тебя болит?

Пацаненок как-то разом встряхнулся:

-И правда, чё это я как не мужик? Не, мам, все хорошо, дядя вот успел ухватить.

Мама повернулась к пытающемуся подняться толстяку, и услышал ребенок чудные слова от своей всегда вежливой и культурно говорящей мамы. Минут пять мама высказывала этому ушлепку, кто он и что. Мужик только стонал и не мог подняться, и несло от него перегаром за версту. Мама ещё поорала на работников катка, пообещала всем 'веселую жизнь' за то, что пускают обожравшихся на каток, её поддержали другие родители с детьми, шуму было много.

Маша, испугавшаяся за Миньку и пацанешку, уцепилась и никак не могла отпустить руку Минюшки.

Мелкий же с любопытством смотрел на Миньку:

-Ну что, давай знакомиться? — улыбнулся Минька.

-Давай, — пацан протянул ладошку, — Игорь я.

-Миша— пожав ему руку — представился Минька.

— Ты такой классный мужик, чё, приемчики знаешь?

-Знаю, — кивнул Минька.

-Чё, занимался борьбой?

-Да, с пяти лет!

-Во, и я хочу как следу...ет, только ни фига не берут, вес вот не набрал, ем-ем, а как баушка Тоня скажет — "не в коня корм". У меня папка, знаешь, какой сильный, он десатник был.

-Да ты что? У меня тоже десантник был.

-А мой в Афга...как-то там ещё был, — похвастался пацан.

Минька засмеялся:

-Не поверишь — и мой был.

-Во, тада, тогда то есть, мы с тобой как родные совсем. А че, ты не офицер?

-Да как-то не захотел.

-А я вот точно, как папка— буду.

Они разговаривали как-то сразу проникнувшись обоюдной симпатией друг к другу, не замечая, что поругавшая всех мама с каким-то уж очень пристальным вниманием смотрит на Миньку.

— А у меня Мурка есть, знаешь, какая? Вот точно, как человек — она со мной разговаривает, ну, правда, слов-то не знает, только мяу и мявв, — похоже произвел ребенок кошачьи звуки, — ещё баушка нашлася, а ты со мной чё, дружить-то станешь?