Идея Дейка, как ни странно, сработала. Нам понадобилось время, чтобы откалибровать связь между здоровыми и больными существами, и в конце концов... в конце концов настал день, когда решились испытать наше устройство на Эмбере и Исавелле.
Наверное, так сильно я даже в день своей свадьбы не волновалась! С самого утра мы все ходили тихие, словно лишнее слово могло спугнуть успех, на который никто особенно не надеялся, и старались даже в глаза друг другу не смотреть, чтобы не выдать своего сомнения.
Адольф загипнотизировал предварительно накормленную слепышами драконицу, и Кудеяр, как самый смелый, решился надеть на ее голову и лапы наши чудо-украшения, утыканные кристаллами и камнями со всего мира. Похожие, но другие, мы устроили на Эмбере и приготовились ждать, внимательно наблюдая динамику в кружевах обоих.
По расчетам нам нужно было около десятка сеансов, каждый по несколько часов, лучше по семь. В первый раз дракон выдержал все время, но истощил себя настолько, что ему пришлось восстанавливаться слишком долго, и очищенные участки снова оказались заражены. В следующий раз мы сократили время и немного изменили сам прибор, и результаты стали лучше.
Мы изготовили несколько прототипов, и началась совсем другая работа: умственная кончилась, теперь нужно было ловить ящериц, здоровых и больных, не перепутать, закреплять на столах и чистить несчастным кружева, пока хвосты не высохнут. Я чувствовала себя, словно нанялась волонтером в зоопарк! Очень, очень однообразный зоопарк.
Исавелла как будто стало посмирнее, но наверняка говорить еще было рано. Первый прогресс мы засекли только через полтора месяца, когда она начала узнавать Адольфа. Видимо, как-то запомнила его лицо во время гипноза и стала подпускать ланка к себе. Потом, правда, он полинял и снова сменил цвет — второй глаз стал серым, а чешуя на половине лица черной, — и прощай наш прогресс.
Эмбера она не узнавала, на него реагировала даже острее, чем на других, видимо, чувствовала в нем соперника или угрозу. Мягче всех дракон воспринимала Маргул, но та не горела желанием лишний раз приходить в логово и делала это только когда наступала ее очередь настраивать прибор для работы — сеансы стали каждодневными, и мы составили план дежурств.
Однажды Леопольд решил поиграть Исавелле на флейте одну северную мелодию, и драконица заслушалась, а потом вдруг повторила ее, напев своим странным голосом те же ноты. Это стало первым признаком прогресса. Теперь Эмбер заставил Лео играть Исавелле каждый день, и тот был не против принести пользу общему делу.
Результат, как и с изобретением прибора, пришел к нам неожиданно, когда мы думали, что до него еще бездна работы. В один из дней Эмбер, я и Адольф пришли устраивать прибор на драконице, а ее не оказалось в пещере. Мы испугались, что она устала от наших домогательств и решила найти себе логово в более спокойном месте — такие попытки уже были, но Маргул пригоняла беглянку обратно. Однако Исавелла нашлась в облике девушки, в расщелине, где когда-то были спрятаны ее вещи.
Угловатая девица с бирюзовыми глазами без зрачков, короной тонких рогов на голове и хвостом с кистью из тонких наростов. Она сидела, скрестив ноги, и разглядывала осколок камня в своих руках с таким интересом, будто это была новейшая игровая приставка.
Она испугалась нас и закричала, я думала, она обернется и сожрет нас, но Эмбер поспешил к ней и, упав перед Иссой на колени, взял ее за руки. Не знаю, вспомнила ли она его, или просто очень удивилась такому поведению, — мне показалось, второе, но пусть в легендах запишут, что то была целительная искра любви. Но она перестала кричать и не нападала на нас. Мы смогли закрепить приборы, ее хватило на целых три часа сидения на месте, но потом внутренние бесы погнали драконицу на охоту и она, растоптав наш последний прототип, скрылась в тоннелях.
Новый Кудеяр с Люциусом и Арландом собрали за пару часов, сеансы стали короче, но эффективнее. Пару раз в неделю мы видели Иссу человеком, она даже надевала вещи, которые мы ей оставляли, но пока не говорила. Когда же с ней говорил Эмбер, она либо раздражалась и впадала в истерику, либо заходилась в приступе хохота, который мы не раз слышали от Люциуса.
Работа продолжалась. Ящерицы уже подходили к концу, после трех месяцев мы лечили их не по паре, а целыми упряжками, так что выходило быстрее.
Состояние Иссы улучшалось медленно, но спустя четыре с половиной месяца после того, как мы исцелили Маргариту, драконица впервые заговорила.
Это случилось неожиданно, в этот раз она обернулась девушкой, и мы пришли к ней все вместе, чтобы развлекать, пока она будет сидеть в нашем устройстве. Кудеяр как обычно забавлял ее фокусами с воздухом, и Исавелла смеялась до икоты над тем, как царевич взрывал воздух неподалеку от Люциуса, а тот вскрикивал и смешно прыгал.
Эта игра не могла длиться вечно, и в конце концов полукровка оставил взбешенного чародея в покое: Люциус уже угрожал ему жестокой расправой и, зная его, долго ждать не придется.
Тогда Исавелла вдруг обратилась к Кудеяру на древнем наречии. У нас у всех глаза на лоб полезли, уши царевича дрожали от напряжения, но он, стараясь не подавать виду, как сильно удивлен, добродушно ответил ей что-то. Потом Люциус вклинился в их разговор и стал ругать полукровку на древнем, эта перепалка очень понравилась Исавелле и она захлопала в ладоши, подбадривая их.
После этого случая она начала разговаривать с нами, но на вопросы о своем прошлом и о Райнаре не отвечала, а наши разъяснения о том, что с ней происходит, ее не интересовали. Через пару дней она вспомнила Эмбера.
Я не понимала, что они говорили друг другу — Исса знала только древний язык, который я так и не выучила. Но слезы в глазах дракона делали слова ненужными: взрослый мужчина, он стоял и плакал перед хрупкой девочкой, улыбающейся ему, как ребенок улыбается другу родителей, которого встретил случайно на улице.
Никогда не думала, что буду способна на такие эмоции, но, когда я увидела их объяснение, сама заплакала. Арланд был рядом и обнял меня за плечо, старательно глядя своими черными глазищами в пол. Дейкстр стоял, криво улыбаясь, а в его глазах светилась радость: он увидел конец своей любимой легенды.
А еще это означало, что мы все очень скоро вернемся на поверхность.
*Лекои Опоаль Л`диэн*
В кружеве Иссы не осталось ни следа болезни, наши колдуны объявили об этом спустя две недели после того, как мы отпустили последнюю группу ящериц на нижние ярусы. Их колонию Маргул с Кудеяром распределили по глубинам так, чтобы не нарушить гармонию экосистемы, так что слевитам не придется опасаться таких неприятных соседей.
Мы собрались возвращаться на поверхность, не помню, чтобы мне когда-либо было так легко навсегда покидать место, в котором я так долго жил! Даже в доме в Агираде мы провели меньше времени, но уезжать оттуда мне было куда сложнее, хотелось забрать с собой каждую мелочь.
На Охмараге мне понадоблюсь только я сам и знания в моей голове. Еще кольцо оборотня — без него будет сложновато. Так что в своей комнате в пещерах я оставил почти все, взял только самое необходимое для возвращения через тоннели.
Не прошло и пары недель, как мы оказались на дороге, ведущей в первый город слевитов. Печати у нас были при себе, целых три копии, так что проблем возникнуть не должно было.
— Доброе утро, Лео! Ты готов увидеть солнце!? — Кудеяр растормошил меня с утра пораньше, забравшись в мою палатку. — Сегодня мы выйдем отсюда!
— Да?... С трудом верится, — потянулся я. Клыкастая улыбка царевича от уха до уха и блестящие голодным восторгом глаза — очень бодрящее сочетание. — Люциус уже все приготовил! Сегодня каша с сушеными ягодами в честь праздника!
Заплетя волосы, я выбрался из палатки. В нос мне тут же бросился запах ягод и каши с сахаром... нечто совершенно волшебное.
— Попробуй! Спорим, я приготовил вкуснее, чем ты? — Люциус подбежал ко мне с миской, не успел я закончить умываться.
Попробовав его стряпню, я разыграл натянутую улыбку.
— Еще бы немного подержал ее в покое и... — пробормотал я, но глаза чародея уже блестели детским восторгом.
— Ха-ха! Сделал все-таки! Арланд и Бэйр тоже сказали, что лучше! — расхохотался Люциус, унося миску к костру, возле которого все мы сидели в последний раз — наша миссия заканчивалась сегодня.
— Как только вберемся наружу, я улягусь под солнце и буду греться, пока не стемнеет, — воодушевленно говорил Кудеяр. — Хотел бы я сразу оказаться дома, на Охмараге... здешнее солнце совсем не такое горячие, как там!
— Смотри, не нахватай ожогов с таким энтузиазмом, — посоветовал Люциус, махнув в сторону царевича ложкой. — Лично я, как выберусь, пойду найду чего-нибудь эдакого... свежего яблока, например! Целую корзину яблок! Вспомню лошадиные радости!
— А я достану краски, запрусь в студии и буду рисовать... и буду брать самые безумные, самые яркие цвета! Буду просто брызгать красками на холст, чтобы глаза вспомнили, чем зеленый отличается от желтого! — я подключился к всеобщим мечтаниям.
— А я... — Дейкстр с воодушевлением потер ладони, парадируя Люциуса. Однако то, что он говорил, заставляло его чуть ли не плакать. — Я как вернусь к Рэмолу, так сразу побегу на новое задание!... Но сначала загляну к мадам Суадафе и ее девочкам, конечно.
— Один ты с ними уже не справишься, — заметил Адольф, подмигнув ему. — Так что я с тобой!
Эти двое решили путешествовать вместе, как в старые времена, но ни с одного из них Рэмол не собирался спускать своего вездесущего ока, жаждущего вселенской справедливости. Все понимали, что они ненадолго останутся без работы, серафим обязательно отправит их помогать еще какому-нибудь из своих бесчисленных знакомых.
— Я отправлюсь на Килимб, — сказала Маргул, мечтательно возводя глаза к темным сводам. Гренгаль уже давно ушел от нас, и никто не знал, куда он отправился. Ведьма же решила выбраться на поверхность с нами, видимо, прикипела к нашей компании. Или к одному ушастому. Наверняка мы не знали.
— Килимб? Там же рассадник инквизиции! — заметил Арланд.
— А я не собираюсь ничего нарушать! — возмутилась Маргул. — Начну новую жизнь, а там будь что будет.
— А ты куда? — спросила Бэйр, с усмешкой глядя на царевича.
— Мать просила навестить дядю в Нейвере. И еще назревает один неприятный вопрос в Лиазгане... мое присутствие в посольстве на переговорах не помешает, — невозмутимо ответил Кудеяр. Он старательно не встречался ни с одним из устремленных на него и Маргул насмешливых взглядов. Значит, вместе на другой континент собрались.
— Эмбер, а вы чем займетесь? — Арланд перевел взгляд на дракона.
Он и Исавелла сидели друг возле друга. Драконица почти не говорила — не знала всеобщего языка, на котором мы чаще всего болтали, но всегда следила за разговором с большим вниманием, вычленяя знакомые слова. В этот раз она, кажется, все поняла, и вопросительно посмотрела на Эмбера, дернув белым хвостом с кисточкой.
— Мы будем искать свой дом, — ответил он нам, а потом, взглянув на подругу, повторил на древнем. Исса кивнула и улыбнулась, стиснув его плечо.
— Килимб! — сказала она, посмотрев на нас.
— Скорей бы наверх, — подытожил Эмбер, обнимая свою маленькую драконицу одной рукой.
Мы никогда не шли так быстро, как теперь! Мы почти бежали, даже Мафусаил, Саша и Кречет как будто понимали, что поверхность близко и весь путь радостно играли и тявкали друг на друга.
Уже ничего не могло случиться, никто не мог помешать нам добраться до города, осталось только пройти еще несколько часов!
Все стремились вперед, только Бэйр с Арландом, заговорившись о чем-то, сильно отстали. На это никто не обращал внимания, пока позади вдруг не послышался грохот обвалившихся камней.
Инквизитора и ведьмы нигде не было.
Похолодев от ужаса, я мгновенно превратился в сенари тени и бросился к обвалу, проник под ним и оказался в небольшой образовавшейся пещерке, где стояли, запертые от всего мира, Арланд и Бэйр с Кречетом.
— Вы с ума оба сошли, зачем вы устроили этот обвал!? — возмущенно крикнул я, однако в душе уже догадывался, что все это значит.
— Лео, ты ведь и сам понимаешь, что нам нельзя наверх нас, — Бэйр улыбнулась и отошла от Арланда. — Стража и инквизиторы наверняка нашли наши следы и схватят нас, как только мы покажемся. Рэмол может и укроет нас от них, но взамен мы станем его пешками, как Дейк и Адольф. Будет лучше, если мы "умрем" здесь, под землей.
— Так вы... Сейчас? Может, подождете? Давайте хотя бы выйдем вместе! — я схватил ее за руки, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Но не сейчас! Не сегодня!
— Лео, ты должен быть сильным, — Бэйр улыбнулась и крепко обняла меня. Я почувствовал, что ее голос дрожит. — У нас нет другого выхода, ты должен понять. Я буду очень, очень скучать по тебе! Если когда-нибудь я научусь проникать в чужие сны, как это делала прежняя Бэйр, я обязательно приснюсь тебе!
— Но как же так?... — я все-таки расплакался, но обнял ведьму так крепко, как только мог, последний раз прижался к ее мягким волосам, вдохнул ее запах. — Я буду очень скучать по тебе!
Стиснув меня напоследок, ведьма высвободилась из моих рук и, утерев глаза рукавом, уступила место Арланду.
— Ты уедешь на Охмарагу, и сделаешь там восхитительную карьеру, наш род будет гордится тобой, — сказал он серьезно. — Я хочу, чтобы ты знал: я очень жалею, что не мог знать тебя с детства... Я буду очень скучать по тебе, братец! — он обнял меня так, что у меня заболели ребра и перехватило дыхание. — Пиши нашим, слышишь? Не пропадай.
— Но что же мне сказать остальным? Что сказать семье? — спросил я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Что вы исчезли, провалились под завалом? Погибли?
— Семье и друзьям скажи, что мы путешествуем и не хотим, чтобы нас нашли. Страже скажи, что мы погибли, — посоветовал Арланд.
Бэйр уже достала свой ключ-кинжал и прорезала в каменной стене огромную дыру размером с человеческий рост. Я не мог видеть, что там за ней, со светом вокруг нее творилось что-то странное. Но зато я мог чувствовать свежий морской ветер и от этого запаха у меня защемило в груди: как же мне надоело под землей!
Мешки с вещами уже были на ее плечах.
— Удачи тебе! — Арланд махнул мне рукой, улыбнулся и, подхватив оставшиеся вещи, встал рядом с Бэйр.
— А если что?... — она обеспокоенно посмотрела на инквизитора.
Испуганно глядя друг на друга, они собрались поцеловаться, как в последний раз, но тут из каменного завала вытек Люциус. Увидев портал, он бесовски расхохотался и хлопнул в ладони.
Потрепав меня по плечу, он обнял двух влюбленных. Не заметив его с самого начала, Арланд и Бэйр подпрыгнули от неожиданности, когда в их поцелуй вмешался третий: Люциус чмокнул обоих в щеки.
— Передавай привет Рэмолу! — злорадно крикнул мне чародей и, толкнув двоих в портал, скрылся в нем сам. За ними прыгнул Кречет.
Вспышка света ослепила меня, а когда я снова смог видеть, передо мной уже стоял недвижный голый камень.
