До последней черты, мы с тобою дошли до конца.
Красный отблеск зари растревожил усталую душу.
Знаю, скоро уйду я за край внеземной пустоты.
Беспощадного зла, тьму обители мерзкой разрушив.
Нет иного пути. Бесконечны опасность и страх.
Эхом грустным 'прости' близких чувствую горе и взгляды.
Их надежда живет, ну а ветер развеет мой прах,
Разбросает во тьме... Вечной памяти мне и не надо.
Все же верит душа: будет мир этой смертью спасен.
Жертва жизни моей для любви и мечты не напрасна.
Меч расплаты уже над судьбою моей занесен.
Не хочу уходить... А цвет боли — мучительно-красный.
Рядом холод и тьма. Невозможно, не верю... Я — жив?
Алой россыпью степь к горизонту усеяли маки.
Дух спустился к земле и печальные крылья сложил.
Мир скорбящий спустил с башен замков величия флаги.
Только кто я теперь? Тень ушедшего — верный ответ.
Но я рад одному: зверь нечистый, крошащий пороги
Канул ныне в иной, очистительный огненный свет...
Я желаю друзьям в новом мире не ведать тревоги!
'Это же баллада о подвиге Игейро!' — Встали дыбом волоски на руках у Вовки. — 'Как страшно знать, что впереди — смерть, а сзади — пустота... Может, поэтому он и не хотел возвращаться обратно?' Парень зажмурил глаза, стирая с них рукавом выступившую влагу. 'Мы победили... Но привкус этой победы, замешанный на принятии драконами жертвы, до сих пор какой-то гадкий'. Вовка оторвал лоб от колен и посмотрел на танцующие пары. Где-то среди них были Ингер, простивший своих соплеменников, и братишка Вальтер, открывший пустому сердцу великого мага великую силу бескорыстной и чистой любви.
Солнце окончательно покинуло землю, но огненный вихрь красных светляков продолжал освещать одухотворенные лица, несущие нежность своей души друг другу и прекрасной вселенной, заключившей всех в свои объятья. Вовка снова закрыл глаза, упиваясь волнами радости, надежды и добра, так волнующими его одинокое сердце. Слившись чувствами с ритмом, он не сразу осознал, что его кто-то держит за руку. Открыв глаза и увидев перед собой старейшину Хойку, Вовка улыбнулся.
— Почему не идешь в круг, малыш? — Спросил черный дракон.
— Не знаю. — Пожал плечами парень. — Наверное, я и так все чувствую...
— Пойдем со мной. — Хойку потянул его ладонь вверх. — Чтобы почувствовать, надо пережить это самому.
Не отпуская его рук, старейшина втянул его к танцующим и сказал:
— Просто закрой глаза и слушай музыку... слушай музыку... музыку... — Отдавалось у Вовки в ушах, затягивая душу неизъяснимым водоворотом радости, единства и... познания.
Черная тьма под веками вдруг наполнилась звуками: смехом юных дракониц, тенью от крыльев мужчин дома, парящих в небе... Друзья, игры, учеба и первая любовь — хрупкая краснокосая девушка из дома Омуа с веснушками на курносом носике и ямочками на щеках... Танцуя у озера, они мечтали, как смогут наслаждаться близостью в одном из домов рода, который выберут для жилья... Как у них появится маленький черноволосый или ярко-рыжий сынишка... Но этим мечтам не суждено было исполниться. Прилетевшие с Совета старейшины принесли в каждый дом страшную весть: энергетический выход из ветви миров в древо перекрыла колония вермесов, жиреющая на чужой силе и обращающая ее в пустоту. Молодые драконы отважно рвались в бой. Но старые и осторожные достали из библиотек древние фолианты... Все оказалось не так просто, каким казалось на первый взгляд. Несколько раз туда летали разведчики, возвращаясь с тревожными новостями о том, что черный провал в небесах расширяется, а боги, обещавшие помощь, неожиданно свернули свой план и замолчали. И тогда старейшины придумали, как им казалось, замечательный план. Только нужны были добровольцы, которые не испугались бы проникнуть в улей и заложить в нем бомбу. Улетевшие в последнюю перед выступлением разведку парень с девушкой, решившие как можно тщательней разведать входы и выходы, в оговоренный срок не вернулись. И тогда первым добровольцем стал парень пропавшей девушки, дракон дома Инейсс Игейро, а вторым — тихая и молчаливая Хайнна, последняя из Ийссо. Вовка видел, как сверкают решимостью глаза молодого дракона, и как смотрит в землю сложившая руки на животе Хайнна. А потом... Те огненные чудовища, с которыми пришлось столкнуться драконам, никоим образом не напоминали мирных тараканов, из которых вытягивал силу Вовкин отряд. Когда от драконов не осталось и четверти, совет старейшин решил закрыть мир, чтобы ни одно живое существо больше не могло проникнуть в его зеленые поляны и солнечные леса. А дом Ойдо на краю мира погрузился во мрак.
Вовка тряхнул головой: из глаз, словно горошины, посыпались слезы. 'Что же это я сегодня все плачу?' — Появилась и исчезла мысль, которую, вместе с чужими руками, сменили новые образы: оранжевый пляж, лиловые волны теплого моря. Плескающиеся в нем вместе с рыбами красивые девушки, машущие ему руками и сетками с отборными жемчужинами, выращенными ими на согретых солнцем подводных скалах. И горечь слез сменила улыбка: тела девушек, словно бронзовые статуэтки, сверкали под горячим и ярким солнцем искрящимися каплями пенного прибоя...
Потом эти руки сменили следующие. И он увидел... себя, а потом и Вальтера в каких-то длинных юбках. Да, точно! Он узнал дом Амирена и снег, что неожиданно выпал за ту ночь, когда они выращивали влюбленной русалке крылья. Вовка видел, как две девчонки с хохотом бегают по этому снегу, кидая друг в друга снежками, а потом, обнявшись, вытряхивают из серебристых волос сверкающий на солнце иней. И это впечатление было пронизано такой невероятной нежностью и тихим счастьем, что слезы опять потекли из закрытых глаз. А в ушах зазвучал голос, словно бы рассказывающий сказку... или сон.
'Яркий цветок надежды дом мой раскрыл пустой. Быть не таким, как прежде, трудно... Прошу, постой! Не улетай, как птица. Клюнув зерно с руки, к небу сердцем стремится... Я же умру с тоски... Голос мой опечален. Мне не хватает слов спеть о весны начале... Спеть про мою любовь...'
Этого потрясения Вовкино сердце не выдержало. Он всхлипнул и открыл глаза. Напротив стоял Эрхан и, удерживая кончики его пальцев, тоже плакал.
— Прости... — Тихо сказал он, — я не знал... Я ничего о тебе не знал. А сейчас увидел... Прости меня за все!
И, отпустив Вовкины руки, он отвернулся и пошел к лесу, скрываясь за деревьями.
Вовка решительно вытер рукавом лицо. Глупая мысль о том, что Вальтер бы этого не одобрил, утонула в море совершенно других эмоций.
'Я — дурак. — Сказал сам себе Вовка. — Страдаю от фантомной детской боли, равнодушно давя чувства тех, кто со мной рядом. Да плевал я на детский дом и идиота Витька! Я — живой! И живу среди прекрасных и порядочных существ, которые несут мне все тепло своего сердца! И старейшина Хойку, и мой братик Вальтер, и Ингер, и... Эрхан! А я... эх!' Вырвавшись из круга, он бросился к опушке леса, встретившего его густой ночной темнотой и треском далекой птицы.
— Эрхан! — Несмело позвал он. — Где ты?
Но в лесу стояла тишина. Расталкивая стволы, парень пошел дальше, иногда ударяя ладонью по веткам.
— Тамир! Да что же за день такой! — Он снова вытер нос. — Чертов стресс! Ну Тамир же!
Проскочив лесную полосу, он вышел на поле, за которым вдали виднелись посеребренные звездами белые скалы дома Омуа. Раскрыв черные крылья, в траве стоял изогнувший голову дракон.
— Эрхан! — Путаясь ногами в стеблях, Вовка побежал к дракону. — Подожди! Не улетай!
Но коварная трава все же накинула ему на ногу петлю, и он со всего размаху упал, ткнувшись лицом в землю. Злые слезы снова брызнули из глаз, а кулак ударил мягкую почву.
— Прости! Пожалуйста, прости! — Крикнул он в темноту и вдруг задрожал до кончиков пальцев, когда сильные руки подхватили и поставили его на ноги.
— Чумазый какой! — Тихо сказал Эрхан, проведя носовым платком по мокрым щекам парня.
— Я — дурак! — Улыбнулся сквозь мокрые ресницы Вовка. — Извини, прошу, пожалуйста! Ты не уйдешь?
— Нет. — Улыбнулся мужчина, обнимая парня за плечи. — Разве я могу оставить зареванного мальчишку, забывшего дома носовой платок? Или тебя так и не научили им пользоваться?
— Аристократ!
— Плебей!
— Черный ангел!
— Глупый человечек!
Вовка развернулся и ткнулся носом ему в плечо. А теплая рука нежно гладила его волосы.
* * *
К утру праздник кончился, и наступили суровые будни. Совет Старейшин вместе с Эрханом, вошедшим в его состав доверенным лицом дома Ойдо, расписывали план мероприятий на всех планах вселенной.
— Я займусь восстановлением мира богов, но мне нужно хотя бы двадцать драконов посменно. — Торговался Ингер, которого драконы величали Игейро. Но Эрхан, напирая на необходимость скорейшего строительства порталов к демонам и на нижние планы, требовал владеющие умением расчета кадры, и пару драконов, обладавших хорошим даром внушения.
— Это для моих Владык. Особенно, для противоположного континента. Там такой бардак... Разгребать и разгребать! А нам еще межрасовыми войнами нижних планов заниматься!
— Столько лет воевали, потерпят! Боги важнее! — Кипятился Игейро.
Но после нескольких дней споров и расчетов основные пункты были приняты, одобрены и подписаны Старейшинами. Тогда все стали собираться в путь.
Последних два дня Вовка почти неразлучно провел с Вальтером, даря ему свое душевное тепло, не забывая и про вымотанного работой взрослого друга.
— Ты осторожней там, в человеческом мире! — Повторял Вальтер, поправляя то Вовкины волосы, то обнимая его за шею. — А еще лучше, побыстрее возвращайся домой!
— Конечно, вернусь. Но сначала помогу Эрхану в работе с аггелами и демонами. Там так много мороки!
— Но мы можем встречаться у драконов каждую неделю! Хотя бы один день! Ты ведь знаешь, как я буду скучать!
Вовка вывернулся из объятий Вальтера и, глядя куда-то вбок, рассмеялся.
— Ты чего?
— Кажется, близняшки-демоницы подумали о нас что-то не то...
Вальтер поднял глаза и улыбнулся.
— Пусть думают, что хотят. Но мне будет очень стыдно, если ты вдруг опозоришься на очередном приеме. А ведь тебя станут туда приглашать!
— Торжественно обещаю сразу по возвращении поучиться дворцовому этикету. Кстати, по пути мне придется закинуть наших красавиц к Волансу с уверением в совершеннейшем к нему почтении и заверением в сохранности их целомудрия, хотя... в последнем, если исходить из того, как они вчера вешались на шею всем молодым драконам, я уже не уверен.
Вальтер засмеялся и взлохматил черные волосы брата, только что им тщательно расчесанные и уложенные.
Но вот откуда-то прилетел озабоченный Эрхан и, бегло взглянув на валяющихся в тенечке братьев, а также сидящих в ожидании переноса и уже попрощавшихся со всеми приятельницами демониц, кивнул Вовке головой.
— Ну, бывай, братуха! — Вскочил парень с травы. — Не кисни и держи выше нос!
— Ты обещал побыстрее!
— Помню.
И крепко пожал протянутую руку.
* * *
Яркое рассветное солнце пробежало отраженными лучами по крыше огромного лимузина господина Воланса, забравшего пополнивших магический резерв внучек и предварительное соглашение с планом аггелов, направленное Конвентусу для изучения и корректировки, чтобы впоследствии подписать на его основании мирный и торговый договора, первым пунктом которого являлось проектирование и строительство сети порталов между планами. Ответственным за его исполнение с аггельской стороны выступал господин Тамир Эрхан, а со стороны демонов — господин Серхио Воланс.
Смешливый и ласковый ветерок, прилетевший с морского побережья, дергал Вовкину куртку и, поднимая дыбом кучеряшки, снова разбрасывал их по плечам. Стоявший рядом Эрхан посмотрел вслед автомобилю и улыбнулся:
— Думал ли ты, начиная свой путь у трапа самолета, что судьба подкинет тебе еще столько испытаний?
— Нет. Тогда я страшно боялся встречи с заграничной бабушкой. — Засмеялся Вовка. — Но... так с ней и не встретился.
— Ты об этом жалеешь?
— Жалею? Да нисколько! Надеюсь, что ее жизнь и без моего участия сложилась неплохо.
— А наша жизнь, Вовка, как думаешь? — Эрхан внимательно посмотрел в синие глаза парня.
— А наша жизнь, Тамир... Она только начинается. Ты мне веришь?
Высокая трава пела свою вечную шелестящую песнь, поэтому приготовившийся уходить парень не сразу расслышал тихие слова, от которых на душе сразу стало хорошо и спокойно.
— Я верю тебе, Вовка!
13.03.19
*Все стихи в тексте — авторские.
