Тёмные просто зашлись от азарта. Первый бой имел неожиданный финал, второй обещал стать таким же. Даэрос держался подальше от хвоста зверя и пытался сообразить — на чтобы он мог в таком случае поставить?! Примерно то же самое обсуждали все, кто был на балконах. Причем, немногочисленные Светлые орали громче Темных. Потемнели, наверное.
Выползень пригнул шею к полу и возил ею из стороны в сторону. Хвостом он лупил по стене и даже не собирался раздавить об неё хоть кого-нибудь, как предыдущий. А потом и вовсе выполз в центр зала. Даэрос решил, что делать ему тут почти нечего. Но только — почти. Азартные сородичи, к радости двух Правителей уже договорились. Ставили теперь просто на время окончания схватки. Вмешательство самого Даэроса не предполагалось. Ар Ктэль вышел в коридор. Нэрнис, как и ожидалось, мучился у входа.
— Даэр, помочь?!
— Ага! Масло еще есть?! — Полутемный заглянул в ведра. На дне было достаточно, чтобы воплотить его маленький план по вмешательству в общее дело. — Лей сюда. — Даэрос подставил пригоршни под вязкую жидкость. — Лэриас, червяк книжный, кажется, догадался в чем дело. Нэрьо, крутись как хочешь, но о том, что мы уже давно знаем причину испуга выползней, не говори. Понятно?!
Нэрнис заверил, что ему еще как понятно. Владыка может и посмеется, а вот Амалирос посмеется последним. Выдавать тайну и становиться братоубийцей Аль Арвиль не собирался.
Даэрос вернулся в зал, где выползень продолжал мотать головой. Мотал он уже не слишком яростно — удушить его быстро в таком положении Повелитель не мог, но хребет подпортил. Владыка от него не отставал, приобретая опыт по ходу дела. Ар Ктэль пытался удержать в руках как можно больше масла. Попутно он убедил себя, что страдания животного следует немедленно прекратить, пусть даже оно совершенно неумное и кровожадное. Быстродействующий яд всегда считался самым гуманным средством. Главное — до пасти добраться.
Добраться оказалось проще, чем Даэрос себе представлял. Как только зверь попытался приподнять голову, он ухватил его за приоткрытую в изнеможении пасть и под дружное "ах" всех присутствующих успел-таки поцеловать. При этом масло попало выползню на язык. Зверь, казалось, поперхнулся, изошел пеной и сдох. Правители еле успели скатиться вниз, когда большая зубастая ящерица громким шлепком об пол возвестила о своей кончине. Амалирос ничего не сказал — только посмотрел как-то совсем нехорошо. Тиалас ухмыльнулся. Зал покидали все втроем под оглушительные вопли подданных.
Наверх шли с постоянными остановками. Тёмные обгоняли по боковым проходам, поджидали на промежуточных площадках и постоянно мешали Даэросу своими поздравлениями. Ему было куда интереснее слушать, что Амалирос рассказывает Тиаласу. Правителям они тоже мешали вести научную беседу. Как приличные подданные, Тёмные сначала выражали свой восторг Повелителю, затем Владыке, а потом начинали приставать: "Даэрос, ну ты — герой! Даэрос, а с выползнем целоваться, это — как? Даэрос, а ты сильно ранен?" И так до бесконечности. Совершенно невозможно было расслышать, что там шипит Амалирос в ответ на разглагольствования Тиаласа. Вот Озерный Владыка говорил правильно — так чтобы Даэрос всё слышал.
Светлый прямо-таки давал ему указания о том, как оправдываться. Чётко, внятно и громко. Обо всем рассказал. О том, почему Ар Ктэль не мог знать о возможном сродстве корабельных червей с выползнями: никогда наукой не занимался. О том, что коровье масло совсем не годится для боя с выползнем: быстро в кожу впитывается. О том, что ничего другого здесь не имеется. О том, что Даэрос ну никак не мог перещеголять Лэриаса по части догадливости. Обидно, но оспорить это заявление не представлялось возможным. Судя по тому, как Амалирос передернул плечами и зашипел, он умственные способности Даэроса оценил, к несчастью, гораздо выше. Оставалось надеяться, что Повелитель слегка остынет, пока будет оттираться. Но и тут встретилось препятствие. Всё тот же средний уровень с бассейном. Кто же в таком виде пойдет выше, если вода рядом? Правители дружно направились к месту своего дневного отдыха, и Даэрос не нашел ничего лучше как сказать:
— Не смею вам мешать.
Амалирос, не оборачиваясь, ответил:
— А ты не помешаешь. Заходи. Нечего этой гадостью все уровни пачкать. Заодно я тебя и вылечу.
Тёмные, вероятно, решили, что Даэроса пригласили как равного отмываться в компании Правителей. Только Нэрнис понял, что — не отмываться, а измываться. Ар Ктэль видел, что брать попытался задержать Озерного Владыку, но сказать ему ничего не успел. Тиалас ободряюще похлопал Аль Арвиля по плечу и поспешил зайти следом за Амалиросом. Даэрос вошел последним и закрыл двери.
— Повелитель, Владыка, в воду лучше не заходить. — Ар Ктэль изо всех сил изображал гостеприимного хозяина, который и не подозревает, что его сейчас прикончат. — Оттираться надо сначала извинью. Можно было бы маслом, но коровьим — бесполезно.
— Это тебе вот эта ряска болотная подсссказала?! — Амалирос медленно сужал круги.
Ну, если уж Озерный Владыка удостоился такого звания, то надеяться оставалось только на что-нибудь невероятное. Например, на то, что "Ряска Болотная" сцепится из-за него с Выползнем врукопашную.
— Вообще-то, я совершенно серьезно предлагаю, Повелитель. Я уже один раз пробовал. Но думаю, что багрянка тоже подойдет. Надо намочить ей полотенце и....
Амалирос намотал полотенце на руку.
— У меня тут к тебе, Даэроссс, должок имеется. Лучше уж сразу с этим покончить. Тиалас, ты обещал. Держи его!
Такого коварства Даэрос не ожидал. Такой прыти от Озерного Владыки тоже. Тиалас исполнил распоряжение Амалироса немедленно. Впору было задать себе вопрос: а не умереть ли от удивления?! Где это видано, чтобы Светлый бодро скакал по приказу Тёмного? Хватка у Владыки оказалась железной, а сам он воспользовался тем, что стоял у Даэроса за спиной. Озерный ему так локти вместе свел, что даже лопатки встретились. Редкостная подлость, и главное — непонятная. Амалирос не мог настолько опасаться кого-нибудь, чтобы ему требовался помощник для "подержать".
Даэрос попытался дернуться. Бесполезно. Он выпрямился гордо, насколько ему позволяли сведенные сзади локти, и постарался вложить всё презрение и ненависть во взгляд, обращенный на Амалироса. Но Повелитель его взглядами не интересовался. Он был занят. Замотал себе руку полотенцем и лил на него багрянку, не скупясь. Когда с тряпки уже стало капать на пол, он зарычал и пошел на Даэроса, как идут на штурм обреченные на смерть. Ему бы еще повязку на лоб с надписью "не хочется, но надо".
Ар Ктэль подозревал, что убивать безоружных, да еще тех, кого держат — очень противно. Неблагородно. Вероятно, следовало пол продырявить на уровень пониже — упали бы и переломами отделались. Амалирос мог, конечно, и со сломанными ногами много чего навоевать, но — хоть какая-то задержка перед неизбежным концом. Или еще как-нибудь попытаться спасти собственную шкуру. Но мешало проклятое воспитание. Клятва верности запрещала калечить Повелителя. Совесть очнулась совсем некстати и сообщила: "Сам его довел". А общая нереальность ситуации не давала сосредоточиться. Такое даже во сне не могло присниться. Когда Амалирос начал оттирать ему щеку мокрым полотенцем, а багрянка потекла по шее и по груди, Даэрос решил прекращать мыслить вообще. Все равно ничего умного не получалось. Еще и Тиалас сзади шипел прямо в ухо: "Не бойся, Даэрос. Это не больно. Раз, и — всё! Давай, Лирмо, хватит тянуть, перед смертью не надышишьссся!"
Всё, что понял из этого Даэрос, так это то, что оба Правителя изобрели какой-то новый способ быстрого убийства, для которого требуется чистая щека. А потом... Амалирос схватился за горло, просипел "Ой, не могу" и скривился так, как будто ему в рот залетела бабочка. Нацелился на отмытую щеку, зажмурился и поцеловал Даэроса с отвратительно громким чмоком.
Ар Ктэль почувствовал, что уже не стоит, а висит и висит благодаря Тиаласу, который продолжает его держать. Озерный Владыка радостно подытожил:
— Ну, вот и всё! Даэрос, я сам займусь твоим плечом чуть позже. Потом мы выпьем багрянки, и всем станет легче. Ах, да, мой Правящий Собрат забыл сказать: сестра передает тебе привет и вот... просила тебя поцеловать. — Он то ли довел, то ли доволок Полутемного до кресла и отправился вслед за Амалиросом.
Повелитель Ар Ниэль Арк Каэль покинул зал в три прыжка сразу же после поцелуя. Из его комнаты неслись такие звуки, что в их причине сомневаться не приходилось. Тиалас только подтвердил догадку. Из-за двери до чуткого уха Даэроса донесся его шепот: "Лирмо, ты собрался скончаться как те два выползня?! Выползень, не вздумай тут умереть! Что я скажу Элермэ!?" Ар Ктэль приходил в себя и слушал, что следовало "сказать Элермэ". Следовало много чего: сообщить об исполнении клятвы, о том, что брат у неё ядовитый, о том, что перед смертью Амалирос поднапрягся, но все-таки его убил, потом призвал из Чертогов Предков и убил еще раз, и еще раз, и еще раз. На десятом убийстве Повелитель стал выдыхаться, а в дверь постучали. Пришлось тоже напрячься и промычать что-то вроде "ыгыте". На большее после такого нервного дня сил не было. Даэрос поразмыслил над своей речью, вспомнил Жры и решил, что эльфы после поцелуя Амалироса обретают дар орочьей речи.
В дверном проеме показалась голова Нэрниса, а потом и он сам. Брат нашел-таки повод, чтобы зайти. Ужин был готов. Совет на завтра переносили, но еду-то — нет.
— Даэр, что здесь произошло?
Еще бы ему не спросить. По полу растеклась багрянка, полотенце валялось, как окровавленное знамя на поле боя, Правители отсутствовали, а дорогой брат мычал на орочьем. Хорошо, что Нэрнис соображал быстро. Он исследовал содержимое столов, нашел кувшин и заставил Даэроса хлебнуть. Багрянка подействовала, и он смог ответить.
— Нэрьо, ты не поверишь.... Но он меня поцеловал.
— Кто?! — По мнению Нэрниса здесь не было никого, кто мог бы поцеловать его брата.
— Выползень. — Даэросу уже было абсолютно всё равно: слышал его Амалирос или нет. Наверняка слышал.
— Нет, Даэр, это ты его поцеловал! Я сам видел. Что с тобой?! — Нэрнис попытался всунуть Даэросу в руки кувшин. — Хлебни еще, вдруг поможет? Он что, так сильно тебя ударил? — Аль Арвиль менялся в лице прямо на глазах.
Полутемный видел, что брат впадает в неконтролируемую ярость, но не мог прекратить словесную игру.
— Нет, Нэрьо. Я думал, что ударит, а он — поцеловал! И отравилссся! И, по-моему, умер. Надо объявить траур. Принеси побольше лука, покроши помельче, я буду плакать!
В бассейне вода встала дыбом. Нэрнис решил, что брат сошел с ума. Из комнаты Амалироса вышел Озерный Владыка.
— Аль Арвиль, прекратите! Вашего брата поцеловал его Повелитель! По просьбе Вашей сестры. О, женское коварство! Мой Правящий Собрат чуть не погиб, а Ваш брат... — Он внимательно осмотрел Даэроса. Полутемный был неприлично бодр. Даже почти весел. Сообщать об этом вслух Тиалас не решился: у Амалироса слух как у летучей мыши. Владыка Светлых жестами приказал Ар Ктэлю прикинуться умирающим.
Не тут-то было. Даэрос отхлебнул из кувшина и заявил:
— А я не умер только потому, что сегодня принял противоядие.... В малой дозе. Ну, там, внизу, Вы же сами видели.
Вода с шумом рухнула вниз, частью мимо бассейна. Это Нэрнис слишком резко успокоился: от родственных поцелуев пока еще никто не сходил с ума и не умирал. Умирать-то не умирал, но Повелитель Амалирос все-таки поранился — поскользнулся во внезапно образовавшейся луже и получил возможность еще раз рассмотреть вблизи каменный бортик. Теперь потерял терпение Озерный Владыка.
— Лирмо, ну и куда ты крадешься!? Нэрнис не собирался копать тебе яму, то есть — лить лужу. И не так уж сильно ты поцарапал локоть, чтобы шипеть. Не трогай детей! — Он заломил Темному руку и держал его, как недавно Даэроса.
Ар Ктэль такую картину видел впервые. Аль Арвиль тоже. Оба почувствовали себя зрителями. Представление обещало быть грандиозным.
Повелитель вроде бы и не пытался вывернуться. Он только угрожающе шептал.
— Я что-то не вижу тут твоих детей Озерный! А, может, ты Даэроса тайно усыновил при живых родителях? Что же ты меня не позвал на праздник, цапля щипаная?! Как тебе пришло в голову, что я крадуссссь в собственных владениях!? Ты оскорбил меня, гриб древесный! — Амалирос перекинул Тиаласа через себя и швырнул в бассейн.
Воды на полу сразу стало намного больше. Даэрос отодвинул свое кресло к стене, жестом приглашая брата присоединиться.
— Та-ак! — Ар Ктэль попытался оценить ущерб — имеющийся и будущий пока бассейне шла подводная битва. — Кресла выпачканы маслом, плечо мне так и не вылечили, помыться воды не оставят. Как приличные подданные, мы будем считать, что Правители так оригинально избавляются от масла. Но это вряд ли поможет. А как неприличные подданные мы будем делать ставки. Мне придется поставить на своего Повелителя. Ну, а тебе — на Владыку. Мы же не настолько неприличные... — Над водой взметнулись оба бойца, мелькнули руки, ноги и взаимное утопление продолжилось. — Нэрьо, ты сможешь поднять воду к потолку и там подержать?! А то всё так бурлит, что ничего не видно.
Аль Арвиль в недоумении уставился на брата.
— Даэр, мы же под горами. Ну, или внутри, без разницы. А я... — Нэрнис запнулся. — Ой.
— Угу. Ой. Ты когда начинаешь думать, что меня убьют, убили или чуть-чуть не добили, такое вытворяешь! Давай, Нэрьо, поднял же ты эту воду и даже уронил потом. Ну!? Щассс твоего Владыку утопят! Я Выползня знаю! Он когда зол вообще ничего не соображает. Почти как ты.
Угроза подействовала. Не сразу, но как только Нэрнис заволновался, что Правители слишком долго не выныривают, вода вспухла пузырем и взмыла к потолку. Дерущихся слегка приподняло и уронило, но они так увлеклись, что не стали отвлекаться на подобные мелочи. Даэрос подошел к столу, налил себе еще багрянки и продолжил радоваться жизни. — А победит не тот из Правителей, который утопит другого в пустой каменной яме, а тот, кто первым догадается, что сделал мой брат!
Ответом ему была пара вялых шлепков, и над бортиком появилась голова Амалироса. Он посмотрел вверх, а потом вниз:
— Озерный ныряем отсюда. Если мальчишка не удержит воду, получим по голове всей массой. — Он подтянулся и перевалился через бортик, лишь слегка опередив Тиаласа.
Даэрос торжествовал.
— Нэрьо, слей её потихоньку обратно. А то и так наплескали тут...
Вода, висевшая под потолком огромной каплей, сначала потекла вниз, а потом все-таки рухнула, окатив всех брызгами.
— Нет, я так долго не могу. — Аль Арвиль смущенно уставился в пол, но потом добавил. — Я же только второй раз пробую.
Амалирос ощупал свои ребра. Вроде все были целы. Вот у Тиаласа — вряд ли. Зато у Озерного появился подданный, слишком молодой и слишком многообещающий. Не сказать, чтобы уже универсальный во всем, но во многом. Создавалось такое неприятное ощущение, что удовольствие от драки только что украли. Арк Каэль попробовал мыслить с родственных позиций. Получалось, что у Нэрниса, а значит у Элермэ и его, Амалироса, детей, прямо-таки потрясающие задатки. Радовало, но хотелось большего. Большего, кроме как с Даэроса, потребовать было не с кого.
