Ренард сумел разделаться с противником нечеловечески быстро.
— Чую твою мускусную кровь! — крикнул он. — Сильно задело?
— Проткнуло, — проскрипел Киллиан, поднимая меч левой рукой.
Бесполезно, — подумал он. — Левой я сражаться не смогу, мы обречены…
— Куда? — не унимался Ренард.
Киллиан не хотел об этом думать — от мыслей о ране боль обычно становилась сильнее.
Обычно. Но не сейчас.
Он вдруг понял, что кровотечение, так напугавшее его в первое мгновение, замедлилось.
— Харт! Проклятье, даже не думай…
— В плечо, — упавшим голосом отозвался Киллиан. Пускаться в дальнейшие объяснения явно не следовало, и он решил оставить их на более благоприятное время. — Жить буду. Давай выберемся отсюда!
Ренард продолжал сражаться с мертвецами.
— Ты видишь препятствия в темноте? — скороговоркой произнес он.
— Ясно, как днем.
— Веди меня!
Киллиан оторопел бы, если б выдался более подходящий момент. Хотя Ренард уже не первый раз при нем признавал наличие своего недуга, это каждый раз поражало и дезориентировало на пару мгновений.
Но времени на дезориентацию не было. Разглядев просвет среди мертвецов Ланкарта, Киллиан потянул Ренарда за рукав и повлек в темноту леса.
— По обе стороны живые трупы! — крикнул он.
— Слышу! — отозвался Ренард.
Несколько быстрых атак, во время которых слепой жрец ориентировался то ли по шелесту ветра, то ли по запаху — и брызги черной вязкой жидкости, служившей кровью марионеткам Ланкарта, разлетелись в стороны.
— Коряга! Сейчас! — крикнул Киллиан. Он не ожидал, что у Ренарда получится преодолеть препятствие, но слепец ориентировался безупречно. Казалось, его просьба «веди меня» была простой насмешкой.
Мертвецы некроманта безнадежно отставали.
Где-то в отдалении кричала Мелита, но голос ее все стихал и стихал, пока два жреца Красного Культа мчались прочь.
* * *
Слабость от раны настигла Киллиана удивительно нескоро. Казалось, ему удалось пробежать почти час, прежде чем ноги предательски подкосились, заставив его рухнуть на землю.
Ренард остановился, заслышав шум, и оказался рядом в одно мгновение.
— Харт? — позвал он.
— Я… — Киллиан хотел добавить «в порядке», но быстро осознал, что от этой лжи никому не будет никакой пользы. По крайней мере, не сейчас. — Выдохся, — честно сказал он.
— Ты ранен, — напомнил Ренард.
Киллиан прислушался к своим чувствам. Рана на плече ныла, но не так сильно, как мог бы болеть глубокий прокол вилами. Да и крови, судя по всему, он потерял не так уж много, даже несмотря на бег.
— Кровотечение быстро остановилось, — устало произнес он. — Сейчас… просто болит.
Ренард присел рядом с ним.
— Надо обработать. Иначе нам Бенедикта не нагнать.
Киллиан нехотя начал снимать дорожный доспех Культа и, шипя и морщась, освобождать плечо от прилипшей одежды. Кровь запеклась, образовав липкую корку.
Ренард занес руки над плечом и начал водить ими по воздуху, будто прислушиваясь к чему-то.
— Эм… что ты делаешь? — нервно усмехнулся Киллиан, стараясь отвлечься от боли.
— Стараюсь почувствовать рану. Температура будет выше. Не мешай.
Киллиан хмыкнул. Пожалуй, ему еще много лет предстоит привыкать к тому, как слепой жрец общается с миром.
Руки Ренарда безошибочно замерли над раной и аккуратно опустились на ее края. Киллиан зашипел от боли.
— Терпи, — последовал незамедлительный приказ. Затем — еще пара мгновений изучения. — Кровь действительно остановилась. Твоя рана пахнет восстановлением. Еще далека от этого, но быстро к нему движется. — Ренард задумчиво хмыкнул. — Ты исцеляешься быстрее обычных людей.
— Занимательно, — буркнул Киллиан.
— Но не так быстро, как хаффрубы.
— Я заметил.
— Все равно надо перевязать.
Ренард полез в дорожную сумку и нашарил в ней несколько длинных чистых тряпиц.
После быстрого бега некоторое время жрецы не чувствовали ночного холода, но теперь он начал постепенно прокрадываться к ним. К концу перевязки Ренард уже заметно дрожал. Кончики пальцев скользнули по грубому участку зарубцевавшейся после ожогов кожи Киллиана. Ренард нахмурился, остановившись.
— А это что? — спросил он.
Киллиан покривился, отмахнувшись от него.
— Это было давно. Не бери в голову.
— Похоже на ожог.
— Бенедикт не рассказывал, откуда это?
Губы Ренарда сжались в тонкую линию.
— Упоминал, что ты побывал в пожаре.
— Стало быть, и рассказывать нет смысла. Это оттуда.
Ренард задумчиво склонил голову.
— Ясно. Не хочешь об этом. Слышно по голосу. — Когда Киллиан не ответил, Ренард протяжно вздохнул и сел на мерзлую землю. — Знаешь, я иногда задумываюсь, замечал бы я эту разницу в настроениях людей, будь у меня зрение. Я много лет находился бок о бок с Иммаром, и могу точно сказать, что он гораздо хуже понимает, что чувствует собеседник. Он к этому… слеп.
Киллиан поднялся на ноги, пошатнулся, но равновесие удержал.
— Послушай, тебе бы тоже встать, — наставническим голосом сказал он. — Замерзнем к бесам, если станем здесь рассиживаться. А еще за нами гонятся мертвецы.
— Не гонятся, — возразил Ренард, хотя совету последовал и с земли поднялся. — Я краем уха слышал, что мертвецы Ланкарта привязаны к своему хромому хозяину и далеко от него отойти не могут. Поэтому они и пытались удержать нас там, на поляне. Потому что не могут пуститься в погоню.
Киллиан вздохнул.
— Что ж… тогда нам, пожалуй, стоит здесь заночевать? Развести… костер?
Ренард кивнул.
— Я разожгу сам, — примирительно сказал он.
— А говорил, что не хочешь нянчиться, — покривился Киллиан. — Эта рана не настолько вывела меня из строя, я еще в состоянии…
Ренард повернулся к нему.
— Дело не в ране.
Киллиан осекся. Ему вновь показалось, что невидящие глаза этого человека способны проникнуть в самую душу. Под этим «взглядом» становилось страшно неуютно. Киллиан поежился, понимая, что Ренард каким-то образом слышит его нелюбовь к огню в малейших перепадах голоса.
Он не стал ничего говорить, лишь молча повернулся и отошел на несколько шагов, почти сразу погрузившись в тишину Сонного леса. Разумеется, бросать Ренарда одного он не собирался, но терпеть снисхождение то того, кто сам готов за него убить, было выше его сил.
Когда он вернулся с небольшой охапкой наиболее сухих веток для костра, раненое плечо полыхало болью, а кровотечение, похоже, началось снова. Ренард встретил его на прежнем месте и не сказал ни слова. Кострище было выложено камнями и подготовлено.
Киллиан бросил ветки на землю, и Ренард лениво повел ухом в их сторону.
— Я теперь гораздо лучше понимаю, как убить тебя, — сказал он. Киллиан непонимающе нахмурился, но не успел задать вопрос. Ренард продолжил: — Достаточно просто попросить тебя чем-то не рисковать, лишний раз отдохнуть, не перенапрягаться, и ты сделаешь ровно наоборот. Никто не угробит тебя эффективнее, чем ты сам. — Он говорил ровно, без издевки. Почти.
Киллиан фыркнул, и хотел огрызнуться, но понимал, что крыть нечем. В глубине души он не был согласен с утверждениями Ренарда, но не мог не признать, что его действия именно так и выглядят. И никто не может понять это лучше, чем Ренард Цирон, ведь когда дело касалось его слепоты, он вел себя почти так же.
— Повязку придется сменить. Судя по запаху, крови много.
Киллиан поежился.
— Может, перестанешь уже ко мне принюхиваться? — буркнул он.
— С радостью. Как только перестанешь нарушать запахи окружающего пространства своим присутствием, — криво ухмыльнулся Ренард. — Ты прекрасно знаешь, что я не делаю этого специально. И зря ты щетинишься. Я не желаю ничего дурного, но, раз уж нам придется вдвоем добираться до Бенедикта, лучше, если мы оба сделаем это в целости, не находишь?
Киллиан вздохнул.
Он отметил, что Ренард успел подтянуть сюда несколько коротких бревен, которые можно было использовать в качестве сидений. Все лучше, чем размещаться на холодной земле. Он болезненно приложил руку к ране и вздохнул.
— Надо быть мной, чтобы нарваться на вилы во время побега от мертвецов, да? Каким-то образом ты умудрился не получить никаких травм.
Ренард ухмыльнулся.
— При этом ты умудрился вылечиться от смертельной болезни силами некроманта, а потом все-таки сбежать. Вряд ли хоть кто-то на Арреде может похвастаться тем же. Похоже, Крипп и Тарт играли в кости, выбирая, кто из них будет покровительствовать тебе. И, видимо, закончили ничьёй.
Киллиан нервно хохотнул.
— Слишком поэтично, чтобы быть правдой. — Он отнял руку от раны и примирительно обратился к Ренарду. — Ладно, ты прав. Надо сменить треклятую повязку, а дальше… видимо, все остальное завтра?
Ренард кивнул.
— Доберемся до Фрэнлина. Это не по пути, но там можно раздобыть лошадей и двигаться напрямую в Леддер с максимально короткими передышками. Так мы догоним Бенедикта.
С этим Киллиан не мог не согласиться.
— Можно одно дополнение? — с усмешкой спросил он. Дождавшись вопрошающего кивка, он добавил: — Шоррские горы лучше будет обойти с другой стороны.
* * *
Грат, Малагория
Второй день Зоммеля, год 1489 с.д.п.
Арсад Хелли поправил ремень, на котором крепились скрещенные на спине ножны, и выпрямился. Он все еще не привык выходить вперед из ровного строя, покидать ряды своих товарищей и становиться тем, кто командует. Однако с реальностью необходимо было смириться: теперь он — Арсад Хелли — новый капитан кхалагари.
Некоторые воины называли его вторым после Отара Парса, но Арсад никогда не надеялся занять место предыдущего командира. Они были непохожи, в доверенный круг Парса Арсад не входил. Воистину, только великому Мала было под силу сделать его новым командиром… и, похоже, Бог Солнца так и поступил.
Мог ли Арсад Хелли догадываться, что Отар Парс и его отряд из доверенных людей разом погибнет на Рыночной площади, встретившись с Мальстеном Ормонтом? Мог ли предположить, что после этого данталли снова станет союзником царя? Не мог даже в самых смелых предположениях.
И вот теперь…
— Командир Хелли! — Голос, обратившийся к нему, принадлежал сухопарому низкорослому малагорцу. Этот маленький человек был едва ли не самым важным в царстве. Вторым после царя.
— Советник, — кивнул Хелли.
— Мы можем поговорить? — Фатдир приблизился к Арсаду, сцепил опущенные руки перед собой и заговорил заметно тише. — До меня дошли некоторые вести с материка. Мои связные подтвердили: войска Совета Восемнадцати собираются под Леддером. Готовятся пересечь Большое море. Колера пока с ними не видно, но там собралось уже слишком много людей. А значит, и Колер скоро прибудет.
Хелли нахмурился.
— На материке скоро настанут холода, — кивнул он. — Вряд ли враги станут мешкать. В Малагории более благоприятные условия, они поторопятся.
— Вот именно, — кивнул Фатдир. — Малагорская армия, а в особенности, — он надавил на это слово, — кхалагари должны пребывать в боеготовности.
Хелли качнул головой.
— Наши воины всегда в боеготовности.
— Самоуверенность — огрех молодых, — снисходительно качнул головой Фатдир. — Удостоверьтесь, что ваши воины готовы вступить в бой хоть прямо сейчас, командир Хелли. Возможно, очень скоро нам это предстоит. Во всяком случае, времени у нас мало.
* * *
Окрестности Леддера, Нельн
Седьмой день Зоммеля, год 1489 с.д.п.
Рассредоточившиеся по окрестностям Леддера войска Совета Восемнадцати разбились на несколько крупных отрядов. Командующие стремились не сталкивать лбами воинов, между которыми то и дело вспыхивало пламя прошлого конфликта. Солдаты Крона и Гинтары уже пережили несколько ожесточенных стычек с воинами Анкорды. Воины Маэля и Гавенбура не перешли к открытому противостоянию лишь благодаря дисциплине и железной воле своих командиров.
Встречаясь для проведения кратких встреч, командующие не раз высказывали опасение, что малагорская операция обречена на провал.
Когда Бенедикт и Иммар прибыли на место сбора войск и оставили своего ослепленного пленника в палатке встретившего их офицера, они почувствовали царящую вокруг смуту. Среди людей витали разномастные настроения, но два из них можно было выделить безошибочно. Каторжники, присланные разными королевствами, скорее, в качестве пушечного мяса, чем в качестве настоящей поддержки малагорской операции, смотрели на Бенедикта с нескрываемым ожиданием. Разглядывали его, провожали глазами, переговаривались, не отрывая от него взглядов. Они будто ждали, что сейчас он раздаст им всем указания, что делать дальше, и жизнь их мгновенно обретет смысл.
Другие — бывалые воины, ветераны Войны Королевств — поглядывали на Бенедикта с явным скептицизмом. Осудить их за это он не мог: он отдавал себе отчет в том, что умение вести бой в условиях оперативного отряда Культа и знание военного дела — разные вещи. Бенедикт понимал, что проявил бы аналогичное недоверие, окажись он на месте этих солдат. Понимал он и то, что ему придется доказывать таким людям свою пригодность для малагорской операции — иначе они попросту за ним не пойдут.
Бенедикт Колер ненавидел вести дела и с первым типом людей, и со вторым, но прекрасно представлял себе, как это нужно делать. Ему лишь требовалось место, где он сможет собрать всех этих людей вместе. А для этого нужно было поговорить с кем-то, кто на данном этапе пользуется здесь военным авторитетом. И первым человеком, о котором он подумал, был анкордский генерал, взаимодействовать с которым ему доводилось в деле о Кровавой Сотне.
Эллард Томпс был человеком дела и любил конкретику. В отличие от Рериха VII, который часто поддавался своим сумбурным настроениям и принимал импульсивные решения, Томпс был трезвомыслящим и обладал железной хваткой. При недолгом знакомстве с ним Бенедикт отметил, что анкордский генерал — хороший стратег, хотя житейской прозорливостью не блещет. Бенедикт нередко удивлялся этому: те, кто посвящал себя армейской службе, могли быть бесовски изобретательны в военном деле, но совершенно неспособны переложить свой опыт на другие жизненные области.
Бенедикт был уверен, что Рерих Анкордский отправит сюда своего верного пса. Однако, обойдя дважды всю анкордскую часть огромного военного лагеря, вокруг которого стремительно вырастал временный город, Бенедикт и Иммар так и не отыскали Томпса. Поговорив с солдатами Рериха, они выяснили, что сейчас командование анкордцами на себя взял некий лейтенант Тиммерлан Орсин. Именно он разъяснил, в чем причина отсутствия Томпса — выяснилось, что генерал погиб при нападении данталли. После рассказов об этом среди людей Анкорды, Везера, Карринга, Ильма и Ларии начали обостряться отношения к данталли.
