— Стой! — крикнул отдалённо знакомый голос. Что-то прижгло ногу, и сармат услышал ещё один "шмяк", более тихий, — что-то отвалилось от лодыжки и теперь подёргивалось на мостовой, иногда задевая его пальцы. Гедимин опустил взгляд, — рядом, дымясь, валялось что-то, похожее на дохлую мокрицу полуметровой длины. "Зрение вернулось," — отметил он, прижимая руку к солнечному сплетению и нащупывая жёсткий обломок и липкую жижу вокруг. "Hasu!"
— Нет! — крикнул кто-то — кажется, та самка в чёрном комбинезоне, что стояла напротив него с бластером в руке, но Гедимин уже дёрнул. Дальше он сполз по ограде и остался под ней лежать, зажмурившись от боли и пытаясь хотя бы вдохнуть. Сосредоточиться и отключить ощущения получилось далеко не сразу.
— Срочно медика! — чьи-то пальцы впились глубоко под грудину, и сармат дёрнулся, выворачиваясь. — Не двигайтесь! Вы меня слышите? Вы можете дышать?
— Фертильная самка и два зрелых самца! — послышалось поблизости — с той стороны, где осталась лежать убитая тварь. — Бог и все его святые! Этот Эверланн что, решил из корабля сделать инкубатор?!
— Ничего не трогать! — быстро распорядился тот, кто ощупывал рану Гедимина. — Где яйцеклад?
Тонкая игла воткнулась Гедимину в плечо, потом к его губам прижалась мокрая ткань. Сармат только сейчас заметил, как пересохло во рту, — язык, казалось, покрылся костяной коркой.
— Сколько они летели? Эта тварь набита яйцами! — послышался третий голос, сердитый и испуганный. — Миссис Кунц, оставьте его, врач уже едет. Идите сюда! Это надо освидетельствовать.
"Кунц?" — сармат попытался открыть глаза. Боли он больше не чувствовал, но тело подчинялось ему как-то слабо — конечности дёргались невпопад, в голове шумело, сознание плыло. К его рту снова приложили мокрую ткань.
— Пить, — прохрипел он, чувствуя, как влага моментально испаряется с пересохшего языка. Сверху на ткань накапали немного воды, часть капель попала сармату на лицо.
— Пока нельзя, — ответил всё тот же голос; чужая рука положила что-то мокрое на живот поверх раны. — Сейчас приедет врач. Вы невероятно быстры и чудовищно отважны. Мы не оставим вас на съедение личинкам.
Сармат услышал шум — кто-то ещё обошёл ящики и замер на месте.
— Что тут происхо... Эй! Вы знаете, сколько стоило это животное?!
Миссис Кунц — теперь Гедимин уже не сомневался, что это Дагмар, хотя судороги всё ещё мешали ему открыть глаза — выпрямилась со свистящим вздохом.
— Оно будет стоить вам корабля — а если мы найдём ещё заражённых, то и пожизненного срока. Дагмар Кунц, инспектор Межгалактической комиссии по охране биоразнообразия. Представьтесь и объясните, какое отношение вы имеете к этому... биообъекту.
В ответ послышалось сдавленное бульканье. Издалека донёсся знакомый вой — медицинский глайдер уже съехал с шоссе и теперь петлял среди ангаров.
— Очень хорошо, — услышал Гедимин холодный голос инспектора. — Документы на вывоз одной бесплодной рабочей особи. Теперь потрудитесь найти такие же на фертильную самку и двух самцов. Наши представители в Илэна-Карит, несомненно, выдали их вам. А равно проинструктировали по безопасному содержанию. Где ваш фтороустойчивый контейнер?
"Фтор," — Гедимин попытался ухмыльнуться, но смог только дёрнуть уголком рта. "Понятно... Интересная форма жизни..."
Справа от сармата задрожала мостовая — медицинская тележка подъехала к раненому почти вплотную, а рядом с ней шёл медик в экзоскелете и ещё один — скорее всего, в костюме биозащиты.
— Вы быстро приехали, — деловито обратилась к ним Дагмар. — Тут ранение в живот — попытка отложить яйца. Сразу в гермобокс и на тщательнейшую проверку. Личинки не выживут, но реакция будет тяжелейшая. На ноге — укус, антидот я ввела, заражение исключено.
— Да, мэм, — только и сказал медик, втаскивая сармата за плечи на тележку. На ткань, прикрывающую рану в животе, снова чем-то накапали. Гедимин чувствовал, как поверх разорванной кожи и мышц пульсирует что-то горячее, временами порывающееся уползти. Он подумал сначала, что это и есть личинки, протянул руку, чтобы сбросить их, но его перехватили за запястье и пристегнули к тележке.
— Не трогай, приедем — вправим, — тихо сказал медик, прижимая палец к его шее. — Франк! Звони доктору Фоксу, это по его части!
"Дагмар," — очередная ампула, влитая в кровоток, незаметно уняла судороги, и теперь сармат чувствовал только усталость. Он не заметил, как его вытащили из космопорта и погрузили в глайдер. "Вот уж не знал, что её встречу. Тем более — так. Определённо, не узнала. Да и зачем бы ей помнить..."
20 февраля 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Да, Гедимин, — Питер Фокс смерил сармата задумчивым взглядом и усмехнулся. — Вы будто нарочно собираете на себя самые странные травмы. Инопланетная инвазия!
— Ты всех личинок достал? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь на веселящегося медика. Он снова сидел в гермобоксе госпиталя, за толстой стеной из прозрачного рилкара, практически голый, если не считать подштанников, с прозрачным фиксатором поверх зашитой раны. С тех пор, как анестезия перестала действовать, при каждом вдохе и движении приходилось отключать болевые ощущения, но сармата беспокоило не это — рана, судя по нарастающему зуду, быстро заживала, но если что-то осталось внутри...
— Всех, — кивнул Фокс. — Шесть штук, если быть точным. Хотел принести показать, но пришлось отдать инспектору Кунц. Не бойтесь, Гедимин, у них не было шансов выжить, — вы для них категорически несъедобны.
— Зачем тогда их отложили? — сармат вспомнил, как инопланетная тварь выжидала в засаде и примерялась к жертвам, и брезгливо поморщился. — А если бы она добралась до людей?
Фокс махнул рукой.
— Это животное, Гедимин. С мозгом умного, но животного. Думаете, оно успело провести химический анализ? Их настоящие инкубаторы, видимо, выглядят или пахнут похоже на людей... ну, или на сарматов, — вы, кажется, больше ей понравились. Фертильные самки строго запрещены к вывозу, а уж вместе с самцами и — тем более — в одном контейнере... Не хочу даже знать, чем и о чём думал этот Эверланн. Теперь за него взялись мианийцы, и подробностей мы не узнаем.
Гедимин угрюмо кивнул.
— Дагмар... миссис Кунц была тут?
Фокс усмехнулся.
— Вы знакомы?.. Она оплатила вам лечение и карантин — ту часть, что город нам не возвращает. Но тут её интересовали только личинки. Снова мне пришлось прервать исследования на самом интересном месте...
Гедимин еле слышно хмыкнул. "Узнала? Или это в благодарность за... отсутствие личинок в ней и её коллегах?"
— Где она сейчас? — спросил он, спуская ноги с лежака. Живот немедленно отозвался дёргающей болью. Гедимин перенёс вес на левую руку — правую, с пальцами, раздутыми до неподвижности, лучше было не трогать.
— Вот это вы зря, — спокойно заметил Питер, впрочем, не пытаясь помешать. — Слишком рано, да и незачем. Вода справа от вас. А инспектор Кунц ещё вчера покинула Кларк вместе с кораблём сопровождения. Вы его, наверное, заметили, — такая бронированная акула серо-лилового цвета.
— Видел, — кивнул Гедимин, вспомнив мианийские звездолёты. — Она работает на Миану?
— Насколько я понял, в основном на Алити, — ответил Фокс. — Самые жестокие карантинные барьеры — это их рук дело. Все остальные к зверюшкам относятся сильно проще... Вы, наверное, очень давно не встречались с инспектором Кунц?
— Тогда она не была инспектором, — буркнул сармат. Он пытался подсчитать про себя, сколько самке лет, и как такой промежуток времени должен влиять на человека. Сам Гедимин казался иногда себе очень старым и совершенно износившимся — особенно сейчас, с дыркой в животе и распухшей от ожогов и аллергической реакции рукой.
— Что будет с животными Эверланна? — спросил он, старательно выкидывая из головы воспоминания о жизни в Ураниуме, прокладке сольвентных скважин... и всех тех сарматах, что не дожили до этого февраля.
— Мианийцы забрали их, — Фокс пожал плечами. — Тех, на кого в самом деле есть разрешения, обещали отдать покупателям. Но таких там, по-видимому, немного.
Сармат поднялся на ноги. Живот дёргало, особенно на вдохе, — животное яйцекладом дотянулось до диафрагмы и почти её пробило, а фторорганическая слизь серьёзно обожгла ткани. Хуже всего был зуд — рану чесать не стоило по понятным причинам, а до диафрагмы сармат не дотягивался. "Заживает," — думал он, и это немного успокаивало. "Через пару дней уймётся. Интересно, другие инкубаторы этих существ — они выживают или дохнут? Или у них там специальная полость?"
— Надолго я тут? — спросил он.
— Недели на две, не меньше, — ответил Питер. — Будем наблюдать. Я бы на вашем месте полежал пару дней спокойно. Этот бокс ещё успеет вам надоесть.
"Пару недель," — повторил про себя Гедимин. Вернуться на лежак было ещё труднее, чем встать с него, и сармат долго шипел от боли и досадливо щурился. "Животных увезли, корабли улетели, за Ривзом присмотрят. Куда я в принципе могу опоздать?!"
05 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Джед!
Мэллоу вскочил на ноги, едва Гедимин появился в коридоре, и с трудом дождался, когда уйдёт конвоир. Сейчас он прислонился к защитному полю, едва ли не приклеившись к нему носом.
— Слава богу, живой. Дальберг! Скажи — мы уже не ждали, что он вернётся! Тут ходили слухи, что в тебя отложила личинки какая-то дрянь из Мианы...
Гедимин досадливо сощурился — "макаки", сидящие в изолированном ангаре, всё равно узнавали новости быстрее, чем он, даже в те времена, когда он каждый день заходил в информаторий.
— Ничего не вылупилось, — буркнул он, машинально прикрывая давно затянувшуюся рану в животе. — Что тут нового? Тебя никто не бил?
Дальберг выразительно хмыкнул.
— Джед знает, о чём спрашивать, — пробормотал он еле слышно. Мэллоу недовольно на него покосился.
— Спасибо за беспокойство, Джед, — сказал он. — Нет, эту проблему мы всё же решили. Ох и дорого она нам обошлась... Ты помнишь Альвина Лоренца?
Сармат мигнул.
— Так и я знал, — не удивился Мэллоу. — Завтра на прогулке покажу его тебе. Мы сошлись на том, что он переедет в мою камеру, когда я уйду... и в других местах тоже меня заменит.
Гедимин пожал плечами.
— Тебе виднее. Он никого не убивал?
Мэллоу покачал головой.
— Нет, никакого насилия. Подпольное казино на дому.
Дальберг поморщился.
— И он продолжит, — заметил он, ни к кому не обращаясь. Мэллоу бросил на него недовольный взгляд.
— Мы это уже обсудили. Тут вообще редко встречаются ангелы, ты не заметил? Лоренц — лучшее из того, что у нас есть. Держи его игры в рамках наших правил, только и всего.
17 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— А, вот оно что... — Мэллоу достал из горки сложенных бумажек одну, небрежно скомканную, и аккуратно развернул. — На вчерашнем осмотре доктор разрешил нашему Винки один контейнер пива в неделю. Даже справку выписал... наверное, Винки очень просил.
— Дай сюда, — протянул руку Дальберг, недоверчиво сдвинув брови. — Да, в самом деле. "В пределах пяти-шести градусов..." Пожалуй, мы найдём такое пиво. Но я бы всё равно не рисковал. Вон, полюбуйся!
Он ткнул пальцем во что-то на той же бумажке. Мэллоу развёл руками.
— Ну, пририсовал лишний ноль. Ничего неожиданного, Дальберг. Совершенно ничего.
— Откуда у Винки ручка? — спросил Гедимин, досадливо щурясь. То, что Винсент, скучающий по спирту, подправил официальную справку, его не удивило — тут, как и сказал Мэллоу, ничего неожиданного не было. "У каждого в камере есть ручка," — думал сармат. "Один я опять всё пропустил."
— Разрешили за хорошее поведение, — усмехнулся Мэллоу. — Мы все последнее время очень хорошо себя ведём.
Гедимин подошёл к решётке.
— Эй, Фортен! — позвал он. — Поясни кое-что.
— Если Матейка набрал отгулов, я тут ни при чём, — мрачно отозвался охранник, но к решётке всё же подошёл. — Подожди до завтра, теск. Хватит с тебя одной чужеродной личинки.
Гедимин сузил глаза.
— У всех в ангаре есть ручка и бумага. Почему мне не выдают?
Охранник хмыкнул.
— Жёлтый код, теск. Вся писанина — в допроснике, под проверку. Что-то надо? Давай я тебя отведу. Матейка, чтоб его с его отгулами...
Сармат задумался на секунду, но решил глубоко не вникать — "мартышечьи" обычаи, как и раньше, оставались странными. "Что такого может сделать ручкой и бумагой жёлтый код, чего не может зелёный или синий? Нет, я знаю..." — он смерил экзоскелетчика мрачным оценивающим взглядом, и тот подался назад.
— Эй, теск, без шуток!
— Отведи меня на космодром, — попросил Гедимин, сделав предельно тупое лицо — настолько, насколько позволяла сарматская мимика. — Ты же можешь. Я всё равно не сбегу.
Фортен ухмыльнулся.
— Знаю, что не сбежишь, — он покосился на закрытую дверь в конце коридора и понизил голос. — Снаружи неспокойно. И ты, Мэллоу, следи, чтобы твои люди по округе не бегали. Один выход под охраной — и назад.
— Неспокойно? — Мэллоу, отодвинув горку бумажек, поднялся на ноги. — Что-то новенькое, Фортен. Вот мы тут сидим... а там что, опять война?!
Охранник поморщился.
— Не ори! До войны не дойдёт. Эти придурки из "Нашей планеты"... Им разрешили митинг на восточной окраине. Вроде бы они туда ушли. Но к вечеру, к самым рейсам, вернулись и выстроились вдоль терминалов. Хорошо ещё, никто из ушастых в это время не вышел. Не то позор был бы на всю галактику.
Гедимин мигнул.
— У нас в городе есть недовольные? — притворно удивился Мэллоу. — Надо же... Чем им не нравятся наши инопланетные гости? По мне, так надо ещё постараться, чтобы их увидеть.
Фортен махнул рукой.
— Это вроде бы из-за того зверя, что покусал теска. Мол, что будет, если завезут ещё сотню таких...
Гедимин фыркнул.
— Миана тут при чём?!
— Да я уже заметил, что покусали тебя, а митингуют они, — угрюмо отозвался Фортен. — Ясное дело, что ни при чём. Но дошло уже до драк. Одного пассажира сбили с ног, а другой получил синяк.
— Скоро будет пополнение? — подал голос Дальберг, кивнув на пустой коридор.
— Да ну, — поморщился Фортен. — Штрафы полезнее, чем просиживание наших коек. Там в основном малолетки, их родители сюда не отпустят. Какого чёрта пускают в космопорт?!
Передёрнув плечами так, что загремела обшивка, экзоскелетчик отошёл от камеры. Гедимин озадаченно мигнул. "Опять ничего не понимаю. Видимо, к этому не привыкнешь..."
19 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Мы слышали, что с вами случилось," — почерк на жёстком листке с чёрно-белой картинкой прыгал вверх и вниз, никак не вмещаясь в строчки. "Вы настоящий герой и убийца монстров. Пусть ваши раны заживают. Я могу ждать, сколько надо." В самом низу открытки, присланной две недели назад из "Сюаньхуа", стояла приписка другим, твёрдым и убористым почерком: "Это было её решение. Я ни на чём не настаивала, но мне не хотелось бы, чтобы наши эксперименты вам навредили."
