— Сиди с Фриссом, — отмахнулся Натаниэль. — Ему тяжко сейчас.
Речник притих. Кесса легла рядом и прижалась к нему, вслушиваясь в прерывистое дыхание. Сердце Фриссгейна билось так часто, словно он ещё бежал по обугленной равнине.
— Если будут ещё битвы, Речник Фрисс, я пойду с тобой, — прошептала Кесса. — И прослежу, чтобы никто тебя не ранил. Я ничего не испугаюсь, Речник Фрисс...
Это был первый привал, на котором Фриссгейн смог подняться без помощи Натаниэля и дойти, почти не покачиваясь, до густых кустов. Сам он и вернулся обратно, вот только на панцирь Флоны не сел, а упал, задыхаясь от усталости. Кесса обняла его, беспомощно глядя в затуманенные глаза.
— Тут есть сладкие бусы, — она достала из корзины нить желтоватых блестящих шариков. — Может, съешь их? Хоть чем-то надо поддержать силы!
— Давай, — буркнул Речник, раскусывая шарик. — Правда, вкусно. Я сейчас опомнюсь, не надо так смотреть. Бояться нечего уже, вот только пользы от меня...
— Ты спас город, — нахмурилась Кесса. — И лес. Эти Иурриу — просто неблагодарные... крысы!
— Да, что там говорить, — поморщился Натаниэль. — Так и есть. Я боюсь, они и в Хелгион нажаловались. Кто вообще делает жрецами таких юнцов, как Альвин?! Ещё бы годовалого котёнка в храме главным поставили! Наши старейшины никогда не сделали бы такой ерунды!
— А! — Речник махнул рукой. — За то, что я всюду лезу, мне никто не обещал платить. Так ты боишься, что в Хелгионе тебя назовут святотатцем?
— Сами позвали, — фыркнул Квомта-Риу. — Там мор, а я — лекарь. Не нужен — могу уйти. Я боюсь за вас. Могут что-нибудь учудить...
— Не учудят, — покачал головой Фрисс. — Я сейчас не воин, а куль с соломой. Иди в Хелгион, Натаниэль, мор ждать не будет. А мы поедем своей дорогой. Ты к священному огню не прикасался, к тебе не привяжутся...
Лес расступился снова — в паре десятков шагов от холма, утыканного кольями и увенчанного сторожевыми башнями. Заросли под стенами Хелгиона были тщательно вычищены, но сквозь угли и утоптанную землю уже пробился папоротник, а из нетронутой чащи тянулись ветви серебристого холга. Жёсткие синеватые побеги торчали из папоротников, — лес отступил ненадолго, и Кессе невольно представлялось, как моховые дебри со всех сторон наползают на городской холм и захлёстывают его, как волны.
В последний раз оглянувшись, Натаниэль быстрым шагом пошёл к холму и закричал, размахивая руками. Его услышали — с башни полетела верёвочная лестница. Фрисс сидел на спине Двухвостки, смотрел на город и как будто собирался с силами, чтобы идти дальше.
— Речник Фрисс! — Кесса потянула его за рукав. — Хелгион так назвали в честь Келги Лучника? Он тут был, да?
— Да, должно быть, — кивнул Фриссгейн. — Этот город тоже помнит людей. В каком из тюков мой шлем?
— Зачем шлем? — мигнула Кесса, глядя, как Речник влезает в доспехи и соскабливает с пояса зеленоватую плесень. — И броня... Тут и так жарко! Тебе тяжело будет, Речник Фрисс...
— Ничего, — отмахнулся тот и встряхнул поводья. Двухвостка удивлённо фыркнула и потопала вперёд, с каждым шагом ускоряясь, пока не перешла на бег. Кесса, подпрыгивая на панцире ящера и цепляясь за шипы, оглянулась в последний раз на Хелгион. Смутная тень виднелась на дальней сторожевой башне — Натаниэль так и стоял там, провожая взглядом Двухвостку. Моховые заросли затрещали под ударом тяжёлого бронированного тела — и расступились.
...Мох сплетался со всех сторон. Его давно никто не тревожил, и толстые ветки не с первого раза поддавались даже ударам Речника. Флона сердито ревела и грызла стебли, но проку было мало. В лесном полумраке не понять было, идёт дело к полудню, или солнце вот-вот сядет. Кесса оглядывалась и не видела позади никакой тропы — мох срастался снова, стоило веткам дотянуться друг до друга.
— Да, тут не разбежишься, — сказал Речник Фрисс, утирая лоб, и опустился на панцирь Двухвостки. Он тяжело дышал, и кровь снова отлила от лица. Кесса испуганно замигала.
— Это последние преграды, — пояснил Речник, отламывая ветку холга. — Ближе к Гелангу мох расступится, а там начнутся дороги Вайморов. Они не дают лесу воли. Жаль, я не Маг Огня, а так было бы удобно...
С тяжёлым вздохом он встал на ноги и взмахнул мечом, рассекая сплетения ветвей. Кесса, закусив губу, ударила ножом по закачавшейся моховине — и охнула, схватившись за запястье. Кинжал зазвенел, упав на панцирь Флоны.
"Из чего только сделан этот холг?!" — Кесса, подобрав нож, ударила по ветке ещё раз, оставив небольшую царапину.
— Постой, — Речник перехватил её руку и осторожно поправил рукоять в ладони. — Так не выронишь.
Кесса вспыхнула и уткнулась взглядом в землю.
— Вот, держи, — Фрисс выловил из зарослей мясистый лист локка и насадил его на один из шипов Двухвостки. — Ветки жёсткие, а у тебя руки пока что слабоваты. Будешь учиться на таких листьях, пока запястья не окрепнут. Режь и коли его, как вздумается... как Чёрная Речница в бою.
Кесса покосилась на Речника — не смеётся ли он?
— Речник Фрисс... Так ты сделаешь меня Речницей? Научишь меня?
— Кто-то же должен, — пожал плечами тот. — Если тебе так нравится это занятие... Я начну, а толком обучат тебя уже в Замке. Попрошу Вайринхенга взять тебя в отряд...
Заночевать им пришлось в моховой чаще, и Кесса боялась закрыть глаза — а ну как за ночь холг оплетёт их тела и прорастёт насквозь?! Но мох не тронул их, а вскоре после рассвета серебристые заросли поредели, и земля под лапами Флоны стала твёрже. Сухие листья огромных папоротников устилали её, а из них торчали широкие пеньки. Они с хрустом ломались под ногами, источая острый грибной запах. Флона с интересом обнюхала один из них, взяла в пасть крупный обломок — и тут же выплюнула, с отвращением тряся головой.
Фрисс сорвал со ствола прядку мха, размял в пальцах и лизнул.
— Ага, совсем рядом, — пробормотал он, оглядываясь на Кессу. — Влезай в скафандр. Подъезжаем к Гелангу.
— Геланг! — Кесса поёжилась. Она ещё не успела забыть едкую реку, тяжёлые маслянистые волны и шипение растворяемых травинок.
— Речник Фрисс, а ты?!
— Йудан пишет, что Геланг в низовьях становится пресным, — Фриссгейн задумчиво разглядывал мох. — Пить из него нельзя, но глаза уже не выедает. Если поторопимся, никто не отравится.
Когда впереди заблестела широкая река, Флона остановилась, принюхалась к прохладному ветру и взревела. Эхо подхватило её вопль, и десятки голосов откликнулись со всех сторон, — трубный рёв, и рык, и сердитое рявканье. Фыркнув, Двухвостка опустила нос к земле и побрела к берегу.
Тут не чавкала под ногами болотная жижа, и чёрные ветки не гнили на мелководье, не было и ошмётков тины. Мелкие окатанные камешки похрустывали под ногами, и воды Геланга, искрящиеся на солнце, выглядели мирными и совсем не опасными. Чуть поодаль, за резными сваями высокого моста, белели паруса, — большие корабли стояли у каменного причала, а за ним, оттеснив чахлые папоротники, высился маяк. Огромный бирюзовый кристалл сиял на высоком шпиле, и синие блики дробились на волнах реки, дрожали на парусах и путались в прядях мха, свисающих с моста. Каменные сваи держали его над водой, но наверху были всё те же локковые тросы и всё тот же настил из веток и листвы, и неистребимые медузы липли к перилам, обвешивая всё вокруг блестящей икрой.
— Ой! — Кесса посмотрела на мост, потом на воду. — Флона не может плыть в отраве!
— Я её и не пущу, — хмыкнул Речник. — Мост выдержит нас всех. Это строили Вайморы.
Глава 18. Города из камня
Папоротники бросали зыбкую тень на дорогу, но сомкнуться над ней не смели, и даже серебристый холг отступил подальше от просеки. Поднятая на высокую насыпь, дорога, замощённая каменными плитами, прямая, как стрела, летела вперёд, прочь от порта, и цериты на придорожных столбах сверкали на солнце. Мимо Флоны, то навстречу ей, то в обгон, катились стремительные повозки. Кесса зачарованно смотрела на их разрисованные борта и высокие колёса, на цветные паруса, похожие на растопыренные крылья, и на дым, идущий из труб.
— Вот это корабли! В одном таком весь Фейр поместится, и ещё останется место! — усмехнулась она, оглядываясь на Речника Фрисса. — А как они разукрашены... Посмотри, там нарисованы драконы! А у той — пернатый хвост!
Огромный колёсный корабль, на ходу сворачивая странные перепончатые паруса, прогрохотал мимо, едва не зацепив ободом колеса Двухвостку. Флона испуганно фыркнула, шарахаясь к обочине, — корабль, едущий следом, был ещё больше. По его палубе прохаживались Вайморы в белой одежде поверх бирюзовой чешуи. Этот корабль не дымил, трубы у него не было вовсе — ни пятнышка сажи не оставалось на одеяниях.
Двухвостка снова зафыркала — её притёрли к поребрику так, что шипы чиркнули о камень. Ваймор подошёл к фальшборту, посмотрел вниз и издал короткое шипение. Его сверкающий гребень качнулся с громким треском. Второй хеск подошёл к нему. Теперь они смотрели на Двухвостку вдвоём и тихо шипели.
— Хаэй! — Кесса помахала им рукой. — Красивый у вас корабль!
Ваймор вновь шевельнул гребнем и отошёл от ограждения. Второй, смерив чужаков брезгливым взглядом, последовал за первым. Кесса удивлённо мигнула.
— Чего это они?
— Тут не принято ездить на зверях, — махнул рукой Фрисс. — Да им и ни к чему. Сто-ой! Вон туда иди, прямо к камню!
Мимо, постукивая костяными лапами, проползла чужеземная повозка, из-под навеса над ней кто-то сверкнул на чужаков глазами, но останавливаться не стал. Кесса проводила его настороженным взглядом. "Некромант! А на него-то не косятся..."
— Хм... Понятно, — протянул Речник, разглядывая огромную мраморную плиту, испещрённую странным узором. — Река тут, а это наша дорога... Иди сюда, Кесса. Смотри, это дорожная карта Лайона.
— Ух ты! — Кесса удивлённо мигнула. — Это город?!
— Город тут, — Фрисс очертил пальцем огромный выпуклый квадрат со множеством борозд и выступов. — Он держится над болотом на сваях. Тут тянутся каналы... А сюда нам нужно пробраться. Торговый пригород, сюда прибывают все караваны.
"Торговый? Как Роох?" — Кесса в задумчивости закусила губу. Переполненные проулки, Дом Сосновой Ветви, толкотня и рёв обозлённых ящеров, — всё тут же ей вспомнилось. "И тут так же... Храни нас Река-Праматерь!"
— Торговый пригород? Речник Фрисс, а зачем мы туда едем?
— Ищем постоялый двор, зачем же ещё? — хмыкнул тот. — Не на улице же нам ночевать?
— Не надо постоялый двор, — мотнула головой Кесса. — Поищем дом с веткой Тунги! Я не хочу в торговый пригород, Речник Фрисс. Я их уже видела.
— Вот дела! И что в них плохого? — недоумённо спросил он. — Все торговцы живут там, а они себе не враги.
— Вот именно! — сверкнула глазами Кесса. — Торговцы! Если мы пойдём туда, все великие деяния закончатся. Начнётся всякая ерунда... езда на повозках, возня с тюками, починка чего ни попадя и торговля за каждую дохлую лягушку! И ничего больше, Речник Фрисс. Только всё вот это.
— Да? Так этим мы и... Постой! Какие ещё великие деяния?! — он положил руку ей на плечо и взглянул в упор.
— Спасения городов и мирных существ, — прошептала Кесса. — Сражения с армиями. То, что возвращает славу Великой Реке. Там, где ты идёшь, свершаются такие деяния. А там, где хожу я, только повозки и поломанные железки!
— Вот оно как... — протянул Речник. Ему было что сказать, но он медлил и только судорожно сглатывал, как рыба на берегу.
— Так ты хочешь ночевать в городе? — спросил он наконец. — Ну ладно. Дело вроде бы неопасное. Едем!
...Лес давно уступил место каменным плитам, глубоко ушедшим в землю, — даже мху не разрешалось тут расти — и тысячи лап сновали по этой мостовой, чтобы ещё надёжнее утрамбовать её. Кесса зачарованно глядела на громадный камень, будто повисший над провалом, и череду сияющих обелисков над ним. Дальше, покачиваясь в тумане, виднелись очертания домов и башен, многоскатных крыш и раскидистых крон. То, что удерживало огромнейшую из каменных плит в воздухе, было укутано дымкой. Тут, в полудесятке шагов от лап Флоны, земля, закованная в базальт, обрывалась, а снизу тянуло мокрым мхом и прелой листвой. Над затопленным провалом нависали длиннейшие мосты, и ни один из них не был пуст. Разные существа — кто с ношей, кто с пустыми руками — шли в город или уходили прочь, и Двухвостка стояла на пути толп, как остров в живой реке.
— Ой! Это очень узкие мосты! — сказала Кесса, испуганно глядя на Фрисса. — Если бы соединить их, Флона прошла бы, а так она упадёт!
— Она знает, — буркнул Речник, оглядываясь по сторонам. — Тут нужен подъёмник. Сиди здесь.
Он спешился и пошёл к беседке из жёлтого камня, слегка поросшего мхом. За проёмами меж её колонн блестела бирюзовая чешуя и сталь.
Фрисс вернулся не один — с ним были двое Вайморов в сверкающей серебристой броне. Обойдя Флону со всех сторон, один из них остановился сбоку от неё и задумчиво помахал хвостом. Хвост у Ваймора был странный — будто расплетающийся на множество чешуйчатых кос и прядей.
— Куда ты тащишь это животное? — спросил хеск, разглядывая Двухвостку. — Отпусти его в лес.
— Это не лесной ящер, — покачал головой Фрисс. — Ручной зверь в лесу не выживет. Где тут подъёмники для больших грузов?
— Такое животное может перегрызть канат, — снова помахал хвостом бирюзовый ящер.
— Или раздавить кого-нибудь из горожан, — добавил второй хеск. — Оно слишком большое, чтобы жить в городе. Зачем вы вообще на него уселись?
— Хватит ли десяти кун, чтобы найти прочный канат и надёжную балку? — ровным голосом спросил Речник. Стражники переглянулись.
— Этот ящер может быть злобным, — один из них поднёс древко копья к пасти Флоны, и Двухвостка обиженно фыркнула и подалась назад. — Или неуравновешенным. У панцирников обычно скверный нрав.
— Двенадцать кун, — Фрисс посмотрел себе под ноги. — В конце концов, мы можем поехать кружным путём.
— Пятнадцать кун, — щёлкнул пальцами Ваймор. Его товарищ устремился куда-то по мосту и вскоре пропал из виду.
— За мной, — велел стражник. Ещё один воин вышел из беседки и последовал за путниками — чуть в стороне, пронизывая их цепким взглядом.
— Где нам найти дом с веткой Тунги? — спросил Речник Фрисс. — Кто в городе принимает гостей?
— У нас на двери чертят цветок Мекесни, — качнул головой Ваймор. — С таким животным при себе... Гленн Серая Тень. Слушай, как найти его дом...
Сеть толстенных тросов сплеталась под мостами, и странные сооружения из металла и дерева свисали с неё, как пауки-переростки. Четверо Вайморов подогнали одно из них к "причалу" — мощёной площадке, в которую упирался широкий туннель. Наверху зашумели. Кесса увидела, как Вайморы толпятся на мостах и набережных и тычут пальцами в опоясанную канатами Двухвостку. Мощные "лапы" странной машины подхватили сеть, и Кесса крепче вцепилась в шипы Флоны. Ящер закрыл глаза и тяжело дышал, и Фрисс гладил его по макушке, пытаясь успокоить.
"А если бы Саркес пришёл сюда и решил наделать дел..." — Кесса посмотрела на переполненные мосты и поёжилась. "Он любит ломать и убивать — а тут и трудиться не надо..."
