— Какой упорный мальчик — Йороучи улыбнулась так, что на душе у Ичиго, вопреки здравому смыслу, потеплело, и жа бросился к щекам и скулам — Бакудо, он же путь связывания — это школа заклинаний, направленных на снижение мобильности противника, его парализацию. Также включает различные щити и барьеры, в том числе, служащие защитой от вражеских кидо.

Очарование от улыбки Йороучи ушло. Остались только знания, которые, скорее всего, помогут ему в ближайшем будущем.

Новый порыв налетел со стороны солнца, качнув кость в правой руке так сильно, что он чуть не потерял её. Это было опасно до прояснения мозгов. Особенно, после того, как порыв повторился.

Чувствуя, как здесь, на высоте птичьего полета от среднего уровня Сейретея, крепнет ветер, Ичиго признал, что совершил глупость.

В принципе, он признавал, что совершал их множество раз. Более того, он знал, что его занпакто, спроси человек прямо, ответил бы что-то вроде "Мастер, при всём уважении, вы — абсолютно принципиальный эцефалопат".

Глупостью было рваться на помощь сражающимся между собой духовным сущностям. Глупостью было согласиться воткнуть себе в сердце клинок незнакомой девчонки-призрака. Пусть потом выяснилось, что "шинигами" — это не просто выдуманный титул, становиться временной заменой кому-то из них точно не следовало.

Уже позже, лёжа на холодном асфальте и вдыхая через силу душный воздух летней ночи, Ичиго понял, как всё это глупо выглядело. В теле словно поселилось два огненных клинка, пожирающих его душу, в ушах всё ещё звучали надменные слова аристократа-шинигами, Кучики-старшего.

Ичиго помнил его шаги, отдававшиеся эхом в асфальте парковой дорожки. Он помнил, как кто-то появился над ним, и как обида и злость ушли, словно кто-то вытащил их из него, оставив взамен холод. Ясный зимний день, полный свежести дыхания и мыслей, щекочущих нос и ум, пришел в него, оставив душную летнюю ночь где-то снаружи.

Исчезли сомнения, ушли все метания. Осталась только одна, непоколебимая воля и разум, отказавшийся от тех сомнений, что называются метаниями.

Ичиго встал, осознал, что его поведение от самой встречи с Рукией, и до их невольного расставания, делало его похожим на телка, ведомого кем-то. Поднялся на ноги, пообещав себе, что больше никогда не сделает доброе или плохое дело, не обдумав последствия.

В конце-то концов, его друзья оказались втянуты во всё это из-за него. Быть может, останься он в комнате, пустой бы сожрал Рукию, и ушёл. Скорее всего, её смерть вызвала бы некоторый ажиотаж в Каракуре. И брат Орихиме был бы убит каким-нибудь временным шинигами, и рыэеволосая дурочка осталась бы там, где ей самое место. С подругой и живыми людьми.

"Осмелюсь заметить"

"Да, увлекся. Прости"

Ичиго стряхнул с себя сонное раздумье, к которому стал склонен в последнее время, и сосредоточился на зрелище впереди и внизу.

Рукия вся в белом, под конвоем четырех то ли палачей, то ли просто сопровождающих, подошла почти к самому краю утёса. К сожалению, Сейретей был чужд античности, где осуждённых сбрасывали со скалы. Скорее всего, потому что многие шинигами умели ходить, опираясь на воздух, а извечная формула власти над народом — "хлеба и зрелищ" — требовала от казни некоторой зрелищности.

К легкому сожалению Ичиго, Йороучи напрочь отказалась сообщать, как выглядит казнь с помощью "Клинка с силой тысяч занпакто". Даже отказалсь сообщить, как выглядит это оружие. Бака-неко отделалась таинственным "увидишь незабываемое зрелище".

Поэтому, всё, что оставалось Ичиго — это планировать, вцепившись в кошачий амулет в виде кости с растущим из неё перепончатым крылом, гадать, из какого пустого птеродактиля его вырвали, ругаться на крепчающий порывистый ветер, и ждать.

С такого расстояния было видно только, что Рукию словно распяло между тремя парящими белыми камнями. Получившуюся пародию на распятие в стиле science fiction подняло над землей, к перекладине, соединяющей два белоснежных столба на высоте более тридцати метров.

Ичиго начал снижение. Если не наступило время для начал операции, то Йороучи может катиться со своими претензиями куда угодно.

А на грунте, тем временем, творились странные дела. Команда людей в белых балахонах что-то творила с установленной неподалёку то ли глефой, то ли алебардой — с расстояния было не понять. По дороге, ведущей к вершине утёса и месту казни, спешили люди, по описанию похожие на обещанных Йороучи союзных капитанов. Возле команды распечатывателей — Ичиго каким-то способом, ему самому непонятным, понял смысл действия палачей — стояли четыре капитана с ассистентами.

Высокий лысый старик с роскошной седой бородой ниже пупа — Генрюсай. Главнокомандующий Готей 13. Боевая машина Общества Душ. Один шикай может поспорить с финальными высвобождениями занпакто некоторых капитанов. В лучшем случае, он либо не вмешается, либо Ичиго просто ничего не успеет почувствовать. В худшем — изволит предоставить своим офицерам наглядное пособие и мишень для тренировки каких-нибудь неприятных навыков.

"Говоря проще, отправит на опыты и обучение пыткам, о Король"

"В точку"

Женщина с несуразной причёской из двух кос, переплетающихся в одну у неё на груди. Открытое чуть округлое лицо, доброжелательная полуулыбка... Ичиго поймал себя на мысли, что также пару раз улыбался его занпакто, готовясь устроить своему "о, Королю" особо пакостное испытание. Унохана, нечто вроде священника или боевого друида-рукопашника из nwn. Прогноз на её действия и их последствия — как у капитана первого отряда.

Собранная девушка с двумя тонкими косами за спиной. Проблема, которую Йороучи обещала взять на себя.

"Дело начинает пахнет керосином"

"Вы воистину правы, о Король, что в вашей неземной мудурости сунулись в этот гадюшник. Прикажете расчехлить банкай?"

"А он у нас есть?"

"Разумеется, Ваше Величество..."

"Нет?"

"Да"

Ичиго скользнул краем глазами по капитану Комамуре, банкай которого Йороучи классифицировала как третий по силе в Обществе Душ... с конца списка. Времени препираться с занпакто не было. Особенно теперь, когда из древкового оружия вверх вырвался факел плотной, яркой реяцу, которая как-то сама собой ассоциировалась с уничтожением. И когда на вершине холма появился брат приговоренной к казни Кучики-младшей.

"Йороучи была права. Незабываемое зрелище"

Ичиго отпустил амулет, отдаваясь на волю ветру и инстинктам. Воздух под ступнями стал плотным, как камень. Ветер стих, словно остановившись, любуясь появляющимся под ним существом.

Огненная птица, гигантский феникс, рождалась сейчас над холмом Сокиоку. Её клюв был вблизи Кучики Рукии и, уж точно, сейчас было самое время останавливать казнь.

"Как бы нас ни кинули. Если что пойдёт не так, отомсти за меня, ок?"

"Как только вылезу из небытия, о Король"

Шунпо.

Меч — если можно так было назвать скопление концетрированной духовной энергии в виде меча с толстым, зубчатым клинком — вошёл Сокиоку точно в клюв. Ровно на полсекунды позже, чем Ичиго коснулся ногами перекладины своеобразного эшафота и ударом руки сбросил Кучики Рукию вниз и назад.

"Интересно, она выживет, Величество? Всё-таки двадцать метров, это не на плюсов бакудо кидать"

"Она же бог смерти. Пускай соответствует"

Сокиоку, кромко крикнув, отпрянула. Видимо, удар мечом в рот её не понравился.

Ичиго же громко крикнул, стараясь, чтобы его слова долетели до максимума слушателей:

— Морозь и пей, Фрост!

Воздух посвежел. Настолько, что неподготовленный человек мог бы его и выпить случайно.

Ичиго, покрывшись вольной переделкой максимилановского доспеха из выпавшей в лёд атмосферной влаги, прыгнул вперёд и вправо, целя в плечевой сустав птицы.

Верёвка выстрелила снизу, с земли, подобно копью. Она пересекла курс Ичиго и обмоталась вокруг клюва птицы Сокиоку.

"Обещанная помощь от Йороучи? Отлично"

Серия быстрых перемещений вниз, к Рукии, а затем, вместе с ней, в сторону, в обход собравшегося квинтета капитанов, к нормальному спуску с холма. Прыгать с обрыва Ичиго передумал, едва почуяв там вспышку активности Йороучи и кого-то ещё. Видимо, дура-кошка исполняла своё обещание, задерживая Сой Фонг, капитана второго отряда.

Совершив около пятнадцати рывков, Ичиго остановился на краю рощи, занимавшей дальнюю от площадки для казней, половину вершины холма.

Сокиоку — птица, а не холм или исчезнувшая куда-то глефа — исчезала. Превращаясь в неоформленный сгусток реяцу, всё также пахнущей безусловным, бездушным унитчожением, она одновременно словно теряла яркость, исчезая и частично втягиваясь куда-то вниз, туда, откуда тянулись сковавшие её верёвки. За всем этим, внешне спокойно наблюдали капитаны.

Их лейтенанты, по крайней мере, трое из них, направлялись к нему.

— Рукия — сказал Ичиго, вернувшимся в первую форму мечом рассекая верёвки, откуда-то появившиеся на шинигами. Или это было подцепленное где-то бакудо? — Беги.

— С ума сошёл? Ты вообще зачем сюда явился?

— Ще — ответил Ичиго. Рукию сдуло. В буквальном смысле. Кидо номер один отлично иммитировало порыв ветра или взрывную волну — Надеюсь, выживет.

Последние слова он проговорил, уже поворачиваясь к пресследователям. Шунпо.

Первым не повезло толстяку — лейтенант второго отряда мог иметь такую внешность только чтобы его не принимали всерьез, и никак иначе. Ичиго рассудил именно так, первым дело выбив Омаэду ударом кулака с зажатым в руке мечом прямо в нос.

"Даже ели подохнет — не моя проблема. Наверняка, второй отряд уже порешил всех моих друзей, чтобы там не говорила Йороучи."

Занпакто, вопреки обыкновению, промолчал. Видимо, не рискнул отвлекать в такой ответственный момент.

Лейтенант первого — хлыщеватого вида дедок, напоминающий испанского гранда, вооруженный шпагой века эдак восемнадцатого — Ичиго выбил вторым. Отводящий клинок удар своим мечом и локоть, ломающий челюсть противника.

Уже не задумываясь, он коротким шунпо переместился за спину второму офицеру четвертого отряда, Исане, и оглушил её.

— Отлично — проговорил Ичиго, не задумываясь, связывая всех поверженных противником низкоуровневыми бакудо — Похоже, решил лично остановить меня, Кучики?

Сказав это, он побежал в сторону, отводя приближающегося капитана шестого отряда в сторону. Лишние трупы от их схватки, как и свидетели, ему были не нужны.

Минуту спустя, они оба отошли в сторону достаточно, чтобы Ичиго остановился и развернулся.

— Скажите, Кучики-сан, к чему весь этот фарс? — спросил Ичиго, глядя противинку глаза в глаза.

— ... таким образом, ты своим существованием...

Ичиго отрешился от мерного голоса Кучики-старшего, стараясь не дать появиться даже намёку на тшательно подавляемый зевок. Не то, чтобы это было так уж необходимо в тактическом плане — сдерживаться от невольного оскорбления противника. Вполне может быть, что, разозлённый видом зевающего в ответ на его редкостно-занудные, что греха таить, речи об величии и достоинстве — нет, Величии, Достоинстве и Чести — аристократии в общем и Великого Дома Кучики в частности, Бьякуя совершит какую-нибудь глупую ошибку. Но также он мог сотворить какую-нибудь глупость, не вписывающуюся в его идеальную, продуманную и предсказуемую тактику боя. Тем более, затягивание ожидания боя было пока что в интересах самого Ичиго. Рукия может сбежать подальше, либо её поймает кто-нибудь другой — в любом случае, проблема с её спасением будет окончательно решена.

— какому-то бродяге, вроде тебя, не понять долга Великого Дома. Закон есть величайшая ценность...

Ичиго с силой сдавил челюсти и глубоко задышал носом. Размеренная речь Кучики-старшего чудесным образом навевала дремоту. Вслушиваться в смысл слов, сотрясавщих духовную энергию, принявшую форму ветра, временный шинигами не желал.

Что было важно, так это исчезновение большинства капитанов. Старик Генрюсай куда-то исчез, Унохана лечила раненых. Прочие капитаны тоже куда-то исчезли. Можно сказать, что сейчас, пока капитан четвертого отряда лечила поверженных лейтенантов, а на холме чувствовалась реяцу только шести разумных, у Ичиго были наилучшие условия для схватки с Кучики Бьякуей.

— Думаю, слова уже бесполезны, Кучики-сан — спокойно проговорил Ичиго, краем глаза отмечая, как, по мере того, как он медленно разворачивает внутри себя реяцу, во все стороны расползается белая изморозь.

— Противоречия между нами, к сожалению, слишком сильны, чтобы вы или я стремились разрешить их одними словами. Дальнейшее продолжение нашего разговора я считаю ненужным лицемерием.

— Да будет так, бродяжка — на лице противника не дрогнула ни одна складка. И голос ни капли не изменился — Цвети, Сенбонзакура.

— Морозь и пей, Фрост! — повторил Ичиго недавнюю ложь.

Инстинктивное шунпо в сторону спасло его от тучи маленьких лезвий, в которые превратилась катана Кучики-старшего.

— Бьякурай.

Ветвистая молния отразилась от плоскости зазубренного меча, ради формы которого, занпакто Ичиго отбросил "спящую" форму тёкуто.

— Ще — ударная волна, созданная кидо, отбросила новую порцию миниатюрных клинков.

Шунпо вверх дало обзор и позволило оторваться от преследующих его кусков Сенбонзакуры. Чуть улыбнувшись, Ичиго вытянул руку открытой ладонью к Кучики Бьякуе.

И тут же крутанулся на месте и убрал левую руку из-под удара появившегося рядом противника.

— Оставить занпакто летать внизу и попытаться ударить противника в спину кулаками. Как аристократично — сказал Ичиго и переместился вниз, к земле. Подальше от коружающих его скоплений летающих лезвий.

Кучики переместился в сторону, оказавшись напротив него.

— Какой позор. Я во второй раз вынужден использовать против тебя банкай. Гордись, бродяга. Сегодня ты умрешь от занпакто главы Великого Доме Сейретея. Твоя Богиня Скорости не спасёт тебя.

Занпакто Кучики собрался обратно в форму меча. По-видимому, это было обязательное условие для запуска второй, высшей формы пробуждения этого оружия.

Катана остриём вниз упала в землю, вдруг показавшуюся тёмной водной гладью, по которой пошли круги. Из земли поднялись, для разнообразия остриями вверх, в два ряда её гигантские копии, рассыпавшиеся ещё большим количеством миниатюрных лезвий.

— А, пафоса, пафоса-то сколько — проговорил Ичиго — Шаккахо.

Ярко-красный шар возрвался с яркой вспышкой и клубами дыма, но не смог пробить гламурно-розовую волну, мчащуюся на Ичиго. А затем настоящий девятый вал накрыл временного шинигами.

Ичиго с некоторым интересом — пожалуй, нечто такое он мог бы демонстрировать, отрывая в детстве лапки кузнечикам, будь чуть более жестоким и любопытным в пять лет — смотрел на сплошной розовый водоворот вокруг.

"Интересно. Я думал, что, оказавшись полностью окруженным этой тучей, буду погружён в темноту. Но здесь почему-то осталось освещение. Или это светятся сами клинки Сенбонзакуры?"