— Это, должно быть, верхняя часть соединительной шахты, которая ведет вниз, в обитаемый объем, — сказал Спарвер.
Ищейка Перек держалась в начале шахты, продолжая следить за любыми до сих пор не обнаруженными угрозами. Ищейка Гурни догнала ее через десять минут, а префекты были совсем рядом. Кобер, не теряя времени, определил, что дверь была верхней точкой доступа к шахте лифта.
Некоторые индикаторы питания были активны, но Кобер не мог ни проверить, ни подтвердить местоположение лифта. Он потратил пару минут, пытаясь добиться ответа от панели управления, затем повернулся к Перек, тряхнув шлемом.
— Так или иначе, открой дверь, — сказала она. — При необходимости мы можем спуститься в шахту. Один из нас может нести префекта Банкала.
Кобер перевел свою основную ищейку в режим меча и вскрыл корпус панели управления. Внутри была липкая, светящаяся путаница запутанных соединений и модулей.
— Попробуй интерфейс, — сказал он ищейке, держа ее за ручку, в то время как ее нить формировала поисковое щупальце, используя механизмы быстрого подключения на втором краю, чтобы переопределить или подключить системы панели. — Панель подтверждает наличие вакуума в шахте, — сказал Кобер через несколько секунд. — Лифт, кажется, находится в дальнем конце. Думаю, мы сможем открыть дверь, но не могу исключить мины-ловушки или ложные показания давления.
— Скажи своей ищейке, чтобы открыла дверь через двадцать секунд, — сказала Перек. — Отделению отступить на тридцать метров и принять оборонительную позицию.
Кобер отдал команду, оставив свою ищейку все еще подключенной к панели, и поспешил обратно, чтобы присоединиться к остальным. Префекты пригнулись пониже к стене, склонили головы и образовали руками крестообразную защиту. Спарвер присел на корточки и закрыл глаза, не заботясь о том, как мало защитит его м-скафандр от летящих обломков или внезапного скачка давления.
Ему не стоило беспокоиться. Дверь открылась без происшествий, из шахты не вырвалось даже дуновения воздуха.
Отделение выдвинулось снова в зону ожидания. Перек приблизилась к темной пустоте за теперь уже открытой дверью и, держась одной рукой за дверной косяк, заглянула внутрь и вниз.
— Видишь что-нибудь? — спросил Спарвер.
— Просто вертикальная шахта, префект Банкал. — Перек разжала кулак. — Держи, малыш.
Ее ищейка прыгнула в ее хват, втягивая в себя нить.
— Спуститься до конца этой шахты. Если уцелеешь в столкновении, удерживай состояние максимальной готовности к угрозе. Мы спустимся на двигателях скафандров.
Перек швырнула ищейку в пустоту, придав ей начальный импульс, чтобы помочь в пути.
— Удачи, — услышал Спарвер ее шепот.
Ищейка упала, сначала свободно, а затем ударилась о стену. Чем дальше она продвигалась, тем большую скорость набирала, стены шахты проносились мимо все быстрее, движущийся сгусток тьмы парил вне досягаемости набора датчиков ищейки.
— Один километр, — объявила Перек. — Все еще вакуум. — Затем, спустя, как показалось Спарверу, всего несколько секунд: — Два километра. Никаких изменений в шахте. — Затем: — Три. Должно быть, уже почти на полпути вниз, по-прежнему никаких признаков... черт.
Спарвер тоже это видел — внезапное дно шахты, неожиданно быстро поднимающееся вверх. Канал ищейки потемнел. Он нахмурился про себя, задаваясь вопросом, почему она не смогла обнаружить этот резкий конец шахты, когда должна была сканировать далеко впереди себя, готовясь использовать свою тяговую катушку, чтобы замедлиться по мере приближения ко дну. Ему достаточно было подумать об этом чуть дольше, чтобы понять, что с ищейкой не могло быть никакой ошибки, и то, что казалось дном шахты, не было ничем подобным.
Это был лифт, возвращающийся наверх.
— Отходим, — сказал он.
— Я... да, — сказала Перек. — Немедленный запасной вариант.
— Не хочешь, чтобы я попробовал закрыть дверь? — спросил Кобер.
— Нет времени, — сказала Перек.
Кобер забрал свою ищейку. Префекты поспешно вернулись на ту же позицию в тридцати метрах, где они ждали раньше, затем присели на корточки и приняли оборонительные позы. Спарвер укрылся за ними, лихорадочно соображая, сколько у них времени. В шахте по-прежнему был вакуум, по-прежнему было тихо, не было даже намека на вибрацию, которая могла бы подсказать о приближении лифта — если он действительно все еще мчался к ним.
Появление лифта почти разочаровало их. Они увидели через дверь, как он поднимается: быстро, но не слишком, очевидно, резко замедляясь по мере приближения к верхнему концу шахты. Размытое движение, похожее на удар поршня, мягкий глухой стук, когда инерция лифта была поглощена, а затем тишина и неподвижность. Все, что они могли видеть в лифте, — это его собственная дверь, расположенная рядом с открытой дверью в шахте, но в настоящее время запечатанная.
— Стой, — предупредила Перек, когда Кобер сделал движение, чтобы нарушить строй. — Мы все еще не знаем, что находится за этой дверью.
Это был разумный совет, потому что, когда дверь лифта действительно открылась, это было похоже на взрыв яркой, беззвучной бомбы. Шахта содрогнулась, хлопья обломков разлетелись в стороны, облако застывшего от удара воздуха пронеслось мимо группы с достаточной силой, чтобы почти оторвать их от стены. Однако это была не бомба, а просто внезапная разгерметизация лифта, который, должно быть, был заполнен воздухом все время, пока поднимался наверх. Какая-то схема безопасности никогда не должна была позволять этой двери открываться в вакуум, но Спарвер предположил, что время — или уже нанесенный внешней двери ущерб — сбило систему с толку.
— Лучше надейся, что в этой штуке никого не было, — сказал Гурни.
По-прежнему никто не двигался. Они ждали, пока облако рассеется, чтобы получить четкое представление об открытом лифте. Спарвер внимательно наблюдал. Когда в белой неразберихе начали открываться просветы, его глаза настояли на том, что в фокусе появилась какая-то форма, прямая, похожая на высокую, ожидающую фигуру.
Он надеялся, что это было его воображение. Газы разредятся, и останется только пустой лифт, вызванный каким-то автоматическим протоколом, как только он обнаружит активность в этом конце шахты.
Но Перек сказала: — Там кто-то есть.
Серая фигура обрела форму и солидность. Она стояла в лифте, казалось бы, не тронутая взрывом.
Перек отстегнула свою вторую ищейку. — Режим передового разведчика, — сказала она чуть громче шепота.
Все еще окутанная рассеивающимися воздушными потоками, фигура вышла из лифта, делая один очень точный и осторожный шаг за другим, умудряясь идти медленно и обдуманно, несмотря на почти невесомость.
Последние несколько порций воздуха вырвались из ее формы. Спарвер уставился на него, пытаясь разобраться в противоречивой информации, доходившей до его глаз. Фигура казалась скорее звериной, чем человеческой, и все же было что-то очень неправильное в ее основных пропорциях. Она была выше любого из префектов, но над плечами у нее ничего не было.
Обезглавленная фигура подняла руку. Она что-то несла, темный предмет с целеустремленными очертаниями оружия. Медленно она подняла руку на нужный уровень.
Ищейка Перек бросилась к руке и оружию. Она сделала петлю из своей нити и накинула ее на руку, быстро и точно, как в карнавальном трюке. Виток затянулся, и рука с оружием отпала, отсеченная по чистой дымящейся линии.
Фигура медленно повалилась вперед, мягко подпрыгнув, прежде чем остановиться.
Сингх и Гурни отправили ищеек охранять упавшее тело до тех пор, пока его можно будет осмотреть с близкого расстояния. Перек жестами дала сигнал отряду продвигаться вперед. Они подкрались поближе к телу, не делая резких движений. В отрубленной руке был зажат предмет, похожий на ружье. Спарвер опустился на колени и извлек его из похожей на лапу хватки, разжав мохнатые пальцы, чтобы они отпустили оружие.
Он понял, что это такое. Арбалет.
Затем он обратил свое внимание на обезглавленное тело. Под слоем коричневого меха угадывалась мощная механическая мускулатура. Там, где была голова — если вообще когда-либо была голова, — виднелся рваный воротник и работающий механизм из подшипников и труб, чисто срезанный на уровне шеи.
Перек повернулась к нему. — Могу показаться дерзкой, префект Банкал, но есть ли у вас хоть малейшее гребаное представление о том, что это за штука?
Спарвер встретился с ней взглядом. Выражение его лица было единственным ответом, в котором она действительно нуждалась.
— Думаю, нам лучше воспользоваться лифтом, — сказал он.
Дрейфус отчалил от Брони и увеличил ускорение. Катер летел в чрезвычайном режиме, расходуя запасы топлива, которые ему понадобятся, чтобы самостоятельно вернуться домой. Этот экстренный переход позволил бы им добраться до Леты чуть менее чем за двадцать семь минут — компромисс, который Дрейфус счел более чем удовлетворительным.
— Капитан Пелл отстыковался и вышел обратно за пределы защитной зоны, — сообщила ему Омонье по каналу связи. — Была атака со стороны систем защиты от столкновений, но мы не думаем, что она слишком сильно повредила крейсер.
— Он все еще не отвечает?
— Ничего, несмотря на неоднократные просьбы. Мы согласны, что это не похоже на Пелла?
— Пелла одурачили. Я предполагаю, что он готов к повторной стыковке, если ему сообщит Спарвер.
— Неужели мы думаем, что Калеб способен перехватывать наши сообщения таким образом?
Дрейфус тщательно подбирал слова, заботясь о том, чтобы не произнести прямую ложь Омонье, если это было в его силах. — Если брат ответственен за Лесной пожар, то я бы не стал оставлять это без внимания.
— Черт бы все это побрал. Разве мы не залатали все дыры в прошлый раз?
— Дыр всегда больше. Если бы их не было, мы бы остались без работы.
— Иногда я была бы не прочь остаться без работы, — сказала Омонье.
Дрейфус услышал тихое напряжение в ее голосе и точно понял, что она чувствует. Все они были на пределе, все на грани срыва. — Может быть, брат даст нам какие-нибудь ответы, — безнадежно предположил он, прежде чем отключиться.
— Брата нет, — сказал Гарлин, пристегнутый ремнями безопасности справа от Дрейфуса, именно там, где находился Гробно перед тем, как Дрейфус передал его обратно ультра. — Стасов признался, что у него есть зуб на нашу семью. Почему вы должны верить хоть одному его слову?
Катер резко изменил курс, неуклюжий многокорпусный грузовой тягач маячил близко по правому борту, затем пронесся мимо в размытом свете навигационных огней. Дорожная служба сделала все возможное, чтобы расчистить полосы для их быстрого пересечения, но, очевидно, остались какие-то недочеты. Дрейфус на всякий случай потуже затянул ремень безопасности на животе.
— Семья Вой плохо обошлась со Стасовым, но это не значит, что мы должны отвергать его историю.
— Я был в той комнате, Дрейфус. Слышал этот разговор. Это происходило прямо у меня перед носом. Никто не был заморожен так долго. В тот момент, когда Паучьи пальцы упомянул...
Дрейфус посмотрел на него. — Как вы назвали Стасова?
— Вкладывайте в это столько, сколько вам нравится.
— Вы что-нибудь помните, Джулиус? В первый раз, когда мы с вами встретились. Должным образом, я имею в виду. В Стоунхоллоу.
Гарлин пожал плечами. — Очевидно, это оставило в вас след.
— Думаю, это оставило след в нас обоих. Однако позвольте мне немного освежить вашу память. Вы выступали — один из ваших публичных митингов. Я был человеком в толпе, в капюшоне, пытающимся остаться незамеченным. Вы выбрали меня со сверхъестественной точностью, хотя у вас не было причин подозревать, что я здесь присутствовал.
— О, да. Теперь я вспомнил. Встреча закончилась тем, что вы упали лицом в грязь, барахтаясь, как выброшенный на берег кит.
— Хорошо. Тогда вы также вспомните американскую женщину.
— Что?
— Ее статуя. Из первопроходцев, поселенцев. Она вонзила кулак в землю, пытаясь выцарапать хоть немного жизни из этого нового мира. Все это очень трагично.
— Это была статуя. Мне нужно было где-то встать, чтобы обратиться к своему собранию.
— И вы просто случайно выбрали ее из всех других. В этом орбиталище были и другие статуи, Джулиус. Но я думаю, она звала вас. Вы чувствовали близость с ней, даже если не могли сформулировать это словами.
— Разве вы не слышали, что сказал Стасов? Вся эта неразбериха произошла триста лет назад.
— Здесь есть связь, — сказал Дрейфус. — Теперь я уверен в этом, и вы тоже, в глубине души. Но я не виню вас за то, что вы не помните. Стасов сказал, что у вас уже был по крайней мере один курс искусственной амнезии, прежде чем он начал работать на семью. Я думаю, это было сделано для того, чтобы подавить воспоминания о том, что связывало вас с трагедией американо. Но вы получили еще один курс после того, как умерла ваша мать. Отодвинули память еще дальше назад. Однако это все еще там, и я бы поставил на то, что лечение Калеба и близко не было столь эффективным. У него это ближе к поверхности.
— Скажу вам одну вещь, Дрейфус. Может, в ваших словах и нет никакого смысла, но, по крайней мере, вы перестали обвинять меня в Лесном пожаре.
Катер нырнул носом в середину кольцеобразного орбиталища, одним махом нарушив несколько десятков правил дорожного движения. Дрейфус изучал своего гостя, размышляя о своих собственных чувствах к Гарлину и оскорбленном достоинстве, которое он все еще помнил по встрече в хосписе Айдлуайлд.
— Вы решили сделать себя объектом интереса, — сказал Дрейфус. — А у меня была работа, которую нужно было выполнить.
20
Дверь лифта закрылась, запечатав их пятерых в маленьком движущемся кубе вакуума. Инерционный трекер в шлеме Спарвера фиксировал их продвижение, отмечая километры по мере снижения.
— Думаю, я мог бы знать, что это была за штука, — сказал Кобер почти нерешительно, как будто опасался выставить себя дураком.
— Если у тебя есть идея, поделись ею, — отрезала Перек.
— Не знаю, почему у него не было головы. Может быть, когда-то так и было. Но все остальное напомнило мне кое-что, что я видел на уроках истории. Когда они послали сюда людей, тех первых колонистов... тех, кого вырастили роботы. Психологи не были уверены, стоит ли делать роботов похожими на самих себя, или на людей, или на что-то еще. Думаю, они испробовали все разные подходы, во всех колониях, которые они пытались основать. Но ни один из них особо не помог.
— Кобер прав, — сказал Спарвер, и его собственные воспоминания обострились. — Они знали, что детям нужны наставники. Руководящие фигуры, помогающие им на первом этапе развития, пока колония не пройдет через одно-два поколения и не станет самодостаточной и стабильной. Во всяком случае, таков был план. Некоторые роботы были переделаны так, чтобы выглядеть как люди, и это сработало не слишком хорошо. Близко, но не совсем правильно — и даже ребенок может уловить все признаки того, что это неправильно. Урсы были другим подходом. Забудьте о попытках выдать их за людей, вместо этого идите другим путем. Большие, пушистые плюшевые мишки. Наставники и друзья. Но, в конце концов, у них получилось ничуть не лучше, чем у людей.
