Джеффри стиснул зубы. — Гектор пришвартован к одному полюсу, мы можем зайти с другого.
— Больше нет свободных стыковочных мест, — повторил голос, но на этот раз с нотками угрозы.
— Я имею право войти, — сказал Джеффри. — Отключите свои системы защиты от столкновений и дайте мне разрешение на вход в незанятый док. У вас нет другого выбора, кроме как следовать семейным инструкциям.
— Ваша личность не подтверждена. Прекратите приближаться и скорректируйте свой вектор.
— Оно не верит, что ты — это ты, — сказала Юнис.
Джеффри проглотил саркастический ответ прежде, чем тот слетел с его губ. — Почему он принял Гектора, а не меня?
— Гектор прибыл на транспорте Экинья, предъявив регистрацию Экинья — точно так же поступил бы Мемфис. У Зимнего дворца не было причин не пропускать его.
Он поморщился. — Мира, мы можем подделать регистрацию гражданских актов?
— Не безошибочно, не юридически и, безусловно, не сейчас, учитывая, что среда обитания уже определила нас как находящихся в другом владении. — Гилберт бросила на него извиняющийся взгляд. — Тебе просто придется выговориться по-своему, Джеффри. Даже Джумаи не сможет нам помочь, пока мы не причалим.
— Мне нужны кое-какие идеи, Юнис, — сказал он.
— Если дворец признает понятие права на посещение семьей, если он осознает, что Гектор — Экинья и, следовательно, обязан позволить ему причалить, тогда, возможно, он управляет чем-то немного похожим на меня. Гораздо менее изощренным, конечно, но все равно это модель Юнис, и с попыткой создания встроенной базы знаний.
— Все это хорошо, но я не уверен, что это нас к чему-то приведет, — сказал Джеффри.
— Поговори с ним. Объясни, что ты Джеффри Экинья и что ты готов подвергнуться допросу, чтобы доказать это.
— Думаешь, это сработает? — спросила его Джумаи.
— Не знаю. Есть еще какие-нибудь блестящие идеи, кроме как пробиваться мимо систем защиты от столкновений? По сути, это оружие, на случай, если вы пропустили инструктаж.
— Спасибо, — ответила она. — Я действительно осознаю тот факт, что здесь существуют реальные риски.
— Мне жаль, — сказал Джеффри. И он тоже это имел в виду: из всех людей, которых он знал, трудно было представить кого-либо менее склонного к риску, чем Джумаи.
— Послушай, — сказала она, бросив на него примирительный взгляд, — если конструкт говорит, что это наш лучший шанс...
— Мы все еще в эфире? — спросил Джеффри.
— Говори свое слово, — подтвердила Гилберт.
Он прочистил горло. — Снова говорит Джеффри Экинья. У меня нет формальных средств установить свою личность, во всяком случае, на таком расстоянии. Но я готов поговорить. Юнис знала меня. Может быть, не очень хорошо, но так хорошо, как она знала кого-либо в нашей семье. Если есть что-то, что угодно, что я могу сказать, чтобы доказать свою правоту... пожалуйста, спрашивайте. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ответить.
Воцарилась тишина. Джумаи открыла рот, чтобы заговорить, но не успела она даже перевести дыхание, как обиталище ответило снова.
— Отключите все внешние каналы связи, за исключением этого узконаправленного канала. Любая попытка запросить расширение будет обнаружена.
— Дело сделано, — сказала Аретуза.
Через мгновение из Зимнего дворца донеслось: — Деревянные слоны, подарок на день рождения. Сколько их было и сколько лет было Джеффри Экинья, когда он их получил?
Он оглянулся на своих попутчиков. — Мне было бы пять, шесть, — одними губами произнес он, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы его не услышали по каналу связи корабля со станцией. — Я не помню!
— Я видела этих слонов, — сказала Джумаи все тем же приглушенным голосом. — Ты сказал мне, что даже не думал, будто они от Юнис.
— За Санди присматривала няня из Джибути, и в то время... я подумал, что, может быть, они у нее или, может быть, у Мемфиса.
— Спроси конструкт, — сказал Гилберт.
— Не могу. За мной закреплена ее копия, как облако, парящее вокруг меня в информационном пространстве, но ее нет в моем черепе. Без расширения она ничего не может мне сказать.
— Я должен получить ответ, — сказал дворец. — Сколько лет было Джеффри Экинья?
— Шесть, — сказал он. — Шесть слонов, и... мне тогда было шесть. Мой шестой день рождения.
Снова тишина, а затем: — Разрешение на сближение получено. Подходите к стыковке у заднего конца.
Джеффри выдохнул от сдерживаемого напряжения. — Мы вошли. Или, по крайней мере, нас подпустили немного ближе.
— Как ты это вычислил, пять или шесть? — спросила Джумаи.
— Я этого не делал! Это было предположение.
— Чертовски удачная догадка.
— Она знала о слонах, — сказал Джеффри, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-либо из присутствующих. — Возможно, она их и не покупала... Но я даже не думал, что ей было настолько интересно знать...
— Достаточно, чтобы поставить вопрос на миллиарде юаней, — сказала Джумаи.
— Мы встали в очередь, — сказала Мира Гилберт. — Все еще вне расширения, и пока так и останемся. — Затем ее тон изменился. — Подождите. Что-то происходит с "Киньети". Работает двигатель.
— Куда он направляется? — спросил Джеффри.
— Дайте мне несколько секунд, чтобы определить вектор. — Гилберт наблюдала и ждала, набирая команды на своей раскладной клавиатуре и изучая сложные разноцветные индикаторы, по мере того как они прокручивались по различным сценариям. — Возобновил свой подход к Зимнему дворцу, — сказала она, в голосе ее звучало сомнение в собственном анализе. — Этого не может быть, не так ли? Он пробыл там всего сколько, двадцать минут?
— Может быть, это все, что ему нужно, — сказала Джумаи.
— Он все равно не захотел бы вызывать "Киньети", — сказал Джеффри. — Нет, когда у него есть свои собственные способы вернуться. Так что, возможно, возникла проблема с паромом, или он приказал "Киньети" перекрыть нам подход к другому причалу.
— У нас есть разрешение на заход на посадку, — сказала Аретуза. — Если он заблокирует нас, это станет инцидентом с нарушением закона.
— Это уже стало таковым в тот момент, когда я подал заявление на получение гражданства, — сказал Джеффри.
— Я замедляю наше собственное приближение, — сказала Гилберт. — Хочу посмотреть, к чему стремится "Киньети", прежде чем мы подойдем поближе.
Джеффри напомнил себе, что он здесь не развлекается, его тело из плоти и крови не вернулось благополучно в Африку. Он физически присутствовал на борту огромной, тяжеловесной, хрупкой, как паутинка, машины, которая могла выдержать столкновение с другой машиной такого же типа не больше, чем изменить курс в воздушном бою. А поскольку два хрупких корабля были притянуты к огню света Зимнего дворца, вероятность несчастного случая, не говоря уже о преднамеренном препятствовании, могла только возрасти.
— "Киньети" в десяти кликах отсюда, — сказала Гилберт несколько минут спустя. — Похоже, они подстраиваются в очередь к... стыковочному узлу, где уже закреплен Гектор. Это имеет смысл для кого-нибудь?
— Возможно, это единственная точка входа, которой они доверяют, — сказала Джумаи.
Джеффри кивнул. — Давайте подождем и посмотрим, каковы их намерения.
Секунду или около того спустя Аретуза сказала: — Антипиратские средства.
Она увидела это на мгновение раньше остальных: вспышка яркого света с обоих концов цилиндра орбиталища, яркая вспышка магнитных и оптических устройств предотвращения столкновений, когда они направляли массу и энергию против того, что автономные системы обороны Зимнего дворца определили как приближающуюся угрозу. Не врага, потому что понятие "враг" требовало предположения о намерениях, о направленном разуме, а скорее нечто тупое и не подлежащее обсуждению, космический мусор или мародерствующий кусок первобытной скалы и льда, проплывающий слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.
Джеффри потребовалось мгновение, чтобы истолковать заявление Аретузы. Здесь не было никаких пиратов. Но существовали системы определения дальности непосредственного воздействия и уничтожения целей, и в английском языке аббревиатура была именно словом "пираты", которое имела в виду Аретуза. По сути, оружие, но строго защищенное от сбоев, неспособное быть направленным на что-либо, кроме реальной, неминуемой опасности столкновения.
Не наступательное оружие.
Они промолчали при приближении Гектора, но не проявили такой же вежливости к "Киньети". Мгновение спустя после того, как Джеффри понял, что происходит, он увидел, как вдоль корпуса "Киньети" расцвели многочисленные точки попаданий, сопровождаемые вспышками внезапного серебристого сияния, когда мгновенно испарились металл и керамика. Лучшее, что могли сделать антипиратские средства, — это подвергнуть его непрерывному разрушительному нападению, стремясь разбить его массу на более мелкие части, которые толчками можно было бы по отдельности отвести от греха подальше, используя дополнительные залпы кинетической энергии.
Большая часть корабля уцелела. Одна из его центрифужных опор была оторвана, и она вращалась по своей собственной новой орбите, а по всему его корпусу вверх и вниз виднелось множество кратеров и пустот в тех местах, куда пришлись попадания. Один из его топливных баков был пробит и теперь яростно выпускал газ, в то же время имелись признаки потери давления в системе из-за трех или четырех точек разрыва в переднем модуле. Обзор был затуманен обломками и газами, разлетающимися в стороны от самого корабля, скрывая его повреждения.
Но он не был мертв. Они поняли это, когда вторая вспышка тепла и света сигнализировала о том, что "Киньети" задействовал свои собственные системы защиты от столкновений, на этот раз для скоординированного удара по орбиталищу. Джеффри не мог даже предположить, насколько законны были эти действия: количество случаев, когда корабли подвергались нападению со стороны других кораблей, или станции — со стороны кораблей, или наоборот, было, несомненно, настолько невелико, что в современном праве практически не могло быть прецедентов для этого. То, что "Киньети" защищал себя, не подлежало сомнению, но в равной степени его экипаж, должно быть, понимал, что орбиталище не позволит приблизиться, и что их действия были провокационными.
Со стороны все, что они могли делать, — это завороженно наблюдать за тем, как конфликт идет своим чередом. Атака "Киньети" уничтожила видимые огневые антипиратские точки, расположенные кольцом по обе стороны Зимнего дворца. Но Зимний дворец вращался, и из-за его медленного вращения стали видны неповрежденные огневые точки. Дворец выстрелил снова, взорвав еще один топливный бак, почти порвав главную ось и нанеся дополнительный ущерб командному модулю в передней части корабля. Газовое облако сгустилось, превратившись в серо-белый смог. "Киньети" нанес ответный удар, на этот раз менее убедительно, как будто часть его собственных защитных систем была повреждена или выведена из строя. Места взрывов испещрили Зимний дворец — некоторые попали далеко от торцевых крышек, оставив воронки на обшивке цилиндра без опознавательных знаков, пробив изоляцию так глубоко, что, возможно, задели основание частной оранжереи Юнис. Зимний дворец продолжал вращаться, тяжело и рассеянно, как точильный камень. В поле зрения появилось еще больше антипиратских орудий, обрушивших адский огонь на судно Экинья Спейс. Послышались ответные выпады, а затем ничего не последовало.
Зимний дворец, даже сейчас практически не поврежденный, продолжал вращаться, в то время как от места крушения "Киньети" медленно рассеивалось облако обломков/газа. Изодранный в клочья, со сломанным позвоночником шахтерский корабль все еще двигался, все еще по вектору приближения к орбиталищу.
Дальнейших нападений не последовало.
— Ладно, не будет ли кто-нибудь так любезен объяснить мне, что, черт возьми, только что произошло? — спросила Джумаи, несомненно, риторически.
— Гектор, должно быть, позвал на помощь или опоздал с регистрацией, — сказал Джеффри. — Где-то между его прибытием и моментом, когда он открыл огонь по "Киньети", Зимний дворец, должно быть, изменил свое мнение о том, что ему рады. — В его голосе звучал благоговейный трепет и ужас даже перед самим собой, он был не совсем в состоянии переварить то, чему только что стал свидетелем.
— Там все еще могут быть выжившие, — сказала Гилберт. — Я пытаюсь установить прямую связь. Возобновляем охват расширения: сейчас нам нечего терять, и, возможно, это наш единственный способ проложить путь к "Киньети". — Морская женщина остановилась, поглощенная сосредоточенностью. — О, подождите, тут кое-что есть. Общий сигнал бедствия, место отправления — "Киньети". Он зовет на помощь.
— Можете меня соединить? — спросил Джеффри.
— Понятия не имею, слышат ли они все еще, но можно попробовать. Говорите, когда будете готовы.
Он кашлянул, чтобы прочистить горло. — Это Джеффри Экинья, вызываю "Киньети". Мы видели, что только что произошло с вами. Каков ваш статус и как мы можем помочь?
Ответ пришел по голосовой связи, и звучал он так, как будто был разбит на части, скремблирован и лишь частично собран заново. — Это капитан Дос Сантос... Космический шахтерский корабль Экинья "Киньети". Мы получили повреждения критически важных систем... жизнеобеспечение... неработоспособно. — Это был мужской голос, говоривший на суахили. — Мы потеряли управление, и у нас нет возможностей изменить скорость. Наша шлюпка для экстренной эвакуации отсутствует.
— Они облажались, — сказала Юнис.
— Мы видели отлет, — сказал Джеффри, пытаясь отключиться от конструкции, но не желая полностью отключать ее. — Полагаю, Гектор забрал шлюпку?
— Я... — капитан Дос Сантос заколебался. Джеффри мог себе представить, как он гадает, сколько он имеет права разглашать. — Да. Конечно.
— Я двоюродный брат Гектора, если вы еще не знали. — Джеффри взглянул на один из жестов Гилберт, надеясь, что истолковал его правильно. — Не похоже, что сейчас вы собираетесь врезаться в Зимний дворец — ваш вектор позволяет вам пролететь близко к стыковочному узлу, но избежать реального столкновения. Это удача.
— Должно быть, они выпустили достаточно газа, чтобы сбиться с курса, — сказала Юнис. — Но они все еще находятся в опасности из-за моего оружия.
— Это твое оружие, ты его и выключай, — сказала Джумаи.
— Не могу, дорогая.
— Мы не знаем, сколько орудий Зимнего дворца все еще в рабочем состоянии, — сказал Джеффри, прерывая их разговор, — и сомневаюсь, что ваша информация хоть немного лучше нашей.
— Нет, скорее всего, нет. — Капитан позволил себе тихо, безропотно рассмеяться. — Что вы предлагаете, мистер Экинья?
— Мы не можем подвергать опасности этот корабль, пока вы не окажетесь вне пределов досягаемости Зимнего дворца, — сказал Джеффри. — Как только мы убедимся, что эти орудия не будут направлены на нас, мы приблизимся для стыковки. До тех пор вам придется переждать. Сколько вас там?
— Восемь, — ответил Дос Сантос. Теперь связь стабилизировалась: его голос звучал гораздо отчетливее и без перебоев. — Это обычная команда, включая меня.
