— У нас отличные преподаватели, те, что только наши: и рен Берон, и тен Хонер, — кивнула девушка, — а рея Тарина хоть и очень строгая, но ко мне отнеслась по-доброму.
— А вот директор её не любит, я и вовсе удивляюсь, зачем он её деканом поставил. Словно держать под присмотром хочет... Ну что, успокоилась немножко? Что делать-то будешь?
— Да, спасибо. А делать... Обдумать надобно...
— Правильно, подумай, да старайся гневу воли не давать. А вообще странно как-то это все: такие, как Диар этот, обычно и впрямь до насилия не опускаются, у них и так желающих довольно...
— Я правду сказала! — слезы снова заволокли глаза.
— Ой, девочка, я верю, видела ж, какая ты была! Просто может он не в себе был? Ну ладно, это тебе решать, не буду тебя мучить. Хочешь, провожу тебя наверх?
Лия благодарно кивнула. Оставшись одна, она бросилась в душевую и долго остервенело скребла мочалкой кожу, а затем почти час стояла под струями воды, словно пытаясь смыть воспоминания. Наконец девушка вернулась в комнату, заперла дверь и уселась на кровать, завернувшись в одеяло и уставившись в одну точку.
Слова теи Фалины о судьбе несчастной ученицы до сих пор звучали в ее ушах, заставляя кутаться в одеяло изо всех сил, словно пытаясь спрятаться от жестокой правды. Лия вспомнила слова Корриса о защите от Тайной службы и горько усмехнулась: вот и нужна ей защита, да только чем они в Школе-то помогут? Придется все решать самостоятельно, хотя если наступит крайний случай... Лия зло усмехнулась, решив, что за право выбирать свой путь самой она будет биться до последнего. В конце концов, есть еще Восток...
Ладно, все это потом, а что ей делать... с ним? Лия снова задрожала от пережитого ужаса и гнева, но пришедшая вдруг в голову мысль помогла ей взять себя в руки: "мне не впервой спасаться от таких поползновений, так почему сейчас это так напугало?". Мыслить здраво было сложно, и все же девушка попыталась думать так, словно столкнулась с неизвестной ей доселе болезнью.
Самое главное — она не ждала от Диара ничего подобного, не боялась насилия с его стороны. Если кто узнает, что красавец и любимец дам Диар дер Фалдон, не сумев добиться простолюдинки, напал на нее... да он превратится во всеобщее посмешище! А значит, он будет молчать, и не случится то, чего она больше всего боялась: никто не узнает о примененной ей для самозащиты магии. Еще бы понять, как это вообще получилось! Хотя есть шанс, что он не понял, что она вообще использовала Силу: стихийники делали это совсем по-иному...
А ведь теа Фалина права: подобные ему до такого не опускаются, да и выглядел он так... Поежившись, Лия стала вспоминать то, как выглядел Диар в те минуты. Кажется, она назвала его пьяным, но вином-то от него не пахло, вернее, пахло, но совсем чуть-чуть, даже она со своим тонким чутьем травницы едва уловила запах... Нет, это не вино, но... Лия ахнула, вдруг осознав, что это могло быть. Злость, странные фантазии, бледная кожа, но самое главное — расширенные зрачки! Такую реакцию дает дурман, а значит, это было какое-то зелье, причем сделанное с недоброй целью...
Девушка нахмурилась, вспоминая ту книгу о запрещенных зельях, что почти год назад дал ей прочесть тен Гиран. Зелья, вызывающие злобу и жажду насилия... Через полчаса она покачала головой: да, были похожие средства, но реакция явно не такая! И все же она читала про что-то такое, но где? Обвела взглядом комнату, и вдруг вскочила, схватив книгу с семейными рецептами, лихорадочно пролистала ее... Вот оно! Быстро пробежав глазами страницу, выпустила книгу из ослабевших рук и осела на кровать.
"Дура распоследняя, а еще травницей себя считала! Ох, бабка Ярина меня б и отлупила, да и поделом, за глупость мою! Сама же, почитай, змеюке этой оружие против себя дала!"
Описанное в родовой книге зелье не считалось столь опасным, как те, что входили в список запрещенных, по одной причине: оно вызывало злобу и стремление напасть только на одного человека. Того, чью кровь добавляли в него в середине весьма сложного, хоть и не требующего магии, процесса изготовления. И у Тиалы, имеющей все причины ее, Лию, ненавидеть, оказался этот ингредиент! А еще желание сделать гадость, деньги, чтобы заплатить изготовителю, и возможность подлить готовый состав Диару: что может быть проще и естественней, чем предложить утомленному постельными подвигами кавалеру выпить вина? "Ой, дура-дура... Как я там Тиале сказала, мол, он мне ничего плохого не сделал? Вот и сделал"...
Лия обняла себя за плечи и принялась покачиваться, думая о том, как теперь быть. Вроде получается, что Диар не так и виноват, хотя... Она вдруг подумала: а если бы такое же зелье подлили Коррису, напал бы он на нее? И тут же откуда-то из глубины души пришла абсолютная уверенность, что он скорее бы отрубил себе руку, чем поднял ее на нее! А значит, права была Хания, когда говорила про гнильцу в душе, и у Диара она есть точно!
"А что мне делать, если он начнет извиняться? — подумала девушка, — или я слишком хорошо о нем думаю? Нет, сейчас я этого не решу, надо спать ложиться! Надеюсь, мне приснится Коррис, а не случившееся"...
Эрант. Магическая Школа. Следующий день.
Несмотря на то, что заснуть ей удалось лишь далеко за полночь, Лия проснулась на рассвете. В эту ночь Боги были к ней милосердны — ей приснился Коррис, и как всегда после таких снов она чувствовала в себе силу справиться с любыми испытаниями и бедами, словно он действительно был рядом и поддерживал её.
Встав, посмотрела на себя в маленькое, с ладошку зеркальце — подарок Хании к Зимнику, и охнула: вид у нее был тот еще! Опухшее лицо с пятнами на нем, покрасневшие глаза, затравленный взгляд, растрёпанные волосы. Зло поджав губы, девушка постаралась расслабиться, входя в целительный транс.
Через четверть часа даже самый внимательный наблюдатель не мог бы сказать, что с ней что-то случилось, разве что жесткое и чуть отстраненное выражение лица могло намекнуть на нечто неприятное. Аккуратно заплетя косу и одевшись, девушка еще раз придирчиво осмотрела себя и вышла из комнаты, прихватив учебники и тетради.
Сегодня первым занятием был иностранный язык, и Лия со страхом ждала встречи с Диаром, гадая, как тот себя поведет. К её удивлению, он так и не появился, что явно рассердило преподавателя. Попросив её задержаться после занятия, он спросил:
— Теа Лия, а где рен Диар?
— Не имею ни малейшего понятия, рен Арвин, — ответила девушка и, помявшись, спросила, — простите, но почему вы задаете этот вопрос мне?
— Мне казалось, вы пара, — ничуть не смутившись, ответил тот.
— Я слишком хорошо понимаю, где мое место для того, чтобы стать парой одному из учеников-аристократов, — сухо сказала девушка, — его теперешняя пара — рея Тиала, мы же просто общаемся. Могу я идти?
Тот кивнул, проводив Лию задумчивым взглядом — она чувствовала его, пока за ней не захлопнулась дверь аудитории.
Следующей лекцией была история и, войдя в аудиторию, Лия встретила полный недоумения и страха взгляд Тиалы: та смотрела на нее так, словно увидела ожившего покойника, внимательно вглядываясь в её лицо. Лия бросила на нее лишь один ледяной взгляд и отвернулась, краем глаза наблюдая за сменой выражения на лице Тиалы и искренне радуясь тому, что привела себя в порядок по крайней мере внешне. После того, как Тиала огляделась по сторонам и не увидела Диара, страх на её лице сменился каким-то животным ужасом, но она взяла себя в руки и отвернулась.
"Хм, интересно... Такое впечатление, что она вообще не ждала меня увидеть, во всяком случае, относительно здоровой! Любопытно, что, по ее задумке, должен был сделать со мной Диар? Убить или искалечить? — зло подумала Лия, — и что она думает сейчас? Что я, защищаясь, прикончила ее любовника?"
Вопрос о местонахождении Диара задала ей и Мирая, которая вместе с Виарном подошла к ней после истории. Лия только пожала плечами, сказав, что ничего не знает, в ответ на что Виарн внимательно посмотрел на нее и спросил:
— Точно не знаешь?
— Мы не общаемся с Диаром после занятий, исключение — выходные, и вам двоим это известно лучше, чем кому-либо, — спокойно ответила девушка, решив не открывать пока все карты, — скорее я должна задавать такой вопрос тебе.
— Ты что-то скрываешь, — покачал тот головой, — и Тиала тоже!
— Вот у нее и спрашивай. Прости, но нам с Мираей пора, тен Хонер не терпит опозданий, а перед экзаменами особенно лютует.
— Как и наш рен Гориэт, — поморщился Виарн и повернулся к Мирае, — увидимся после занятий, милая. Лия, до завтра!
— Лия, с тобой точно все в порядке? — спросила Мирая, когда они остались одни.
— Точно, и спасибо тебе за беспокойство, — улыбнулась Лия, — кстати, как у тебя с зачетным заданием по зельеварению? Разобралась или помочь?
— Правда поможешь? — Мирая умоляюще посмотрела на нее, — не понимаю, зачем настолько сложные зелья давать, если никто их обычно не варит!
— Помогу, конечно. Завтра после работы, идет? А что сложные... Зато после этого простые легко даются!
К концу занятий Лия совсем успокоилась, решив, что объяснение с Диаром откладывается по крайней мере до завтра. Поэтому его появление перед ней и Мираей в то время, когда девушки шли в общежитие, заставило её отпрянуть в ужасе. Подруга удивленно взглянула на нее, перевела взгляд на выглядевшего слегка помятым Диара и удивленно воскликнула:
— Диар, что с тобой?
— Неважно, — ответил тот, — Мирая, прошу меня простить, но нам с Лией нужно поговорить наедине.
Блондинка хмуро посмотрела на него, затем вопросительно на Лию. Та кивнула, хотя ей было до безумия страшно остаться с Диаром наедине. Впрочем, сейчас это одиночество было условным: мимо то и дело проходил кто-то из учеников или преподавателей.
— Ладно, до завтра, — нехотя попрощалась Мирая, — Лия, так мы договорились?
— Да, конечно, — улыбнулась ей та, стараясь держаться естественно.
Стоило Мирае уйти, как Лия сделала шаг назад, демонстративно устанавливая дистанцию между собой и Диаром. Красиво очерченные губы того искривились в сардонической усмешке, а затем он болезненно поморщился, когда по его лицу скользнул солнечный луч.
— Может, отойдем в сторонку? Глазам больно.
— Неудивительно, — Лия старалась говорить холодно и спокойно, — светобоязнь — частое последствие применения дурмана. И всё же я предпочту остаться здесь.
Он поджал губы, дрогнувшие при словах относительно дурмана, а затем насмешливо спросил:
— Похоже, ты не сделала глупость и не попыталась обвинить меня в чем-то недостойном? Ведь любому понятно, что я никак не мог сделать что-либо, что могло бы запятнать имя моего славного рода!
— Я никому ничего не говорила, слишком это было мерзко. Это все, что вы хотели спросить, рен Диар? — внутренне кипя от возмущения — он даже не попытался извиниться! — спросила девушка.
— Рен Диар, значит... — он полупрезрительно усмехнулся, — мерзко, так-так... Дурман, значит... И кто? Хотя это и так ясно, но её можно понять: по крайней мере, она честно пытается добиться того, чего хочет, в отличие от тебя!
— Что вы сказали? — голосом Лии сейчас можно было заморозить реку.
— В том, что произошло, ты сама виновата! — зло блеснув глазами, ответил Диар.
Девушке показалось, что она видит дурной сон. Сама виновата?! В том, что он её чуть не изнасиловал?!
— Что, скажешь нет? Завлекала меня, разыгрывая из себя недотрогу, думаешь, я не понимаю? Что, надеялась влюбить меня в себя? А может, тебе нравится не вежливое обхождение, а грубость, подобная вчерашней, поэтому и промолчала? Думаешь, я не помню, как ты тогда перестала сопротивляться? Похоже, если бы не тот странный побочный эффект зелья, ты сама бы попросила меня продолжать!
Лие казалось, что каждое его слово оставляет на её коже и душе след, пачкая их грязью. Как она могла так в нем ошибаться? Похоже, то зелье, что Тиала подлила ему, все еще действует, заставляя выдавать сокровенные мысли, те, что до поры до времени он прятал даже от себя самого! Девушка с ненавистью посмотрела на бывшего приятеля и отчеканила:
— Мне не нужно от вас ровным счётом ничего, рен Диар.
Повернулась уходить, но насмешливый голос заставил её остановиться:
— Всё равно прибежишь назад! Долго ли ты продержишься одна против всех? Хотя если ты меня должным образом попросишь, я, так и быть, сжалюсь над тобой...
Что?! Гнев захлестнул Лию с головой, она стремительно развернулась и прошипела:
— Клянусь, я заставлю вас пожалеть о каждом слове, что вылетело из вашего рта сегодня!
Диар отшатнулся, взглянув на лицо девушки. Впервые с той минуты, когда он проснулся сегодня и вспомнил вчерашний день, ему стало не по себе: ни разу женщина не глядела на него с таким искренним презрением и отвращением. "А хороша всё же, — мелькнула у него непрошенная мысль, — особенно сейчас, когда глаза зеленые, как у кошки. Что, киска, коготки показываешь? Ничего, я тебя обломаю!". Вслух же он произнес только:
— Ну-ну, попытайся, — и нагло усмехнулся ей в лицо.
Лия смерила его взглядом, сжала кулаки и быстро ушла, чтобы не поддаться искушению и не ударить его. "Я отомщу, но не так, — пообещала она себе, — нужно все продумать"!
Эрант. Магическая Школа. Две с половиной недели спустя.
— На этом занятие окончено, как и мой курс лекций, — рен Фирвин обвел аудиторию взглядом, — встретимся на экзамене через неделю.
Как только преподаватель покинул аудиторию, Лия поднялась и молча вышла следом: Мираю задержал Виарн, а больше говорить ей было не с кем.
Прошедшие недели дались девушке тяжело: на каждом занятии Диар устраивался прямо позади нее и сверлил её спину насмешливым взглядом. Они не общались больше, но Лия все чаще слышала смешки за своей спиной и предположения о том, что именно случилось между ними. К её искреннему удивлению, Мирая продолжала вести себя как ни в чем не бывало, да и Виарн всегда был с Лией неизменно вежлив, заставляя её гадать, рассказал ли Диар ему что-нибудь о произошедшем.
С Тиалой Диар все-таки расстался, будучи явно в бешенстве от попытки его принудить к чему-либо, и та отчаянно пыталась вернуть его расположение. Лию же она теперь обходила десятой дорогой, явно боясь последствий в том случае, если девушка решит на нее пожаловаться. Хотя и мотива нападать на Лию у нее теперь не было, ведь было очевидно, что между ней и Диаром возник разлад,.
Сама Лия все свободное время проводила за чтением: только сейчас девушка поняла, как слабы её знания в части законов империи. Будучи внутренне готова к тому, что Диару ничего не грозит за попытку изнасилования, она была искренне удивлена тому, что по крайней мере на бумаге не было разницы в наказании в зависимости от жертвы. Закон был довольно суров: если преступление совершалось и было доказано, преступник дворянского звания его лишался и подлежал бичеванию, не дворянина же ждала каторга. Другое дело, что доказать такое преступление было практически невозможно... Хотя Лия изначально не рассчитывала на то, что Диар испугается наказания, гораздо большей проблемой для него могли стать насмешки людей одного с ним круга.
