— Я вам покажу Лу, — сквозь зубы рычал принц, ничего не видя от ярости.
Граф, получивший при мне по зубам, совершенно потерял голову. У него было такое злобное лицо...
Я так и не поняла, из-за чего нормально говорившие мужчины вдруг накинулись друг на друга. Господи, какое отвратительное зрелище! Они просто озверели. Я потихоньку отступала, чтобы меня не порвали в клочья, поддерживая платье, будто это были могущие укусить собаки. Ну, Джекки еще понятно, а вот превращение графа Рихтера в разъяренного боксера было совершенно непонятно; они схватились и молотили друг друга как на темном ринге, где идут смертные бои... Они забыли о всякой обороне и безопасности и лупили друг друга с таким нечеловеческим остервенением, будто им было уже наплевать на себя и они хотели только чем-то убить противника, что мне стало дурно... Убить... Убить... Убить... Лишь бы достать и ударить... Это была смертная кровавая драка насмерть и без правил... Рвать, рвать и рвать до смерти... Совершенно бездумно и пусто...
Мари испуганно отступала к стене не с спуская с них напряженных напуганных детских глаз...
...Мама отпаивала меня валерьянкой, ибо я была в глубоком шоке. Может, только это на мгновение остановило бойцов, ибо никто к ним не осмеливался приблизиться, с таким ожесточением они сражались. Они стояли надо мной и смотрели на друг друга с такой злобой, что мне снова стало нехорошо... И, я видела, что они были готовы снова броситься на другого, уже из-за того, что я лежала, молча обвиняя в этом друг друга, и рвать, рвать друг друга в клочья... Я видела в их глазах лютую беспощадную, бездумную ярость...
— Дьявол побери этого короля, где он шастает! — выругалась отчаянно мама, во весь голос призывая его. Ей было наплевать, что это неприлично — она, сжав зубы, глядела на вход, ибо только король мог остановить этих ничего не понимающих и лишенных здравого смысла зверей. Сейчас он был только отец Джекки, устроившего бучу вокруг одной из ее дочерей, и долженствующий ответить.
В это время запели трубы. Не знаю, чем бы все это и кончилось, если бы не вбежавшие в это самое мгновение в зал разодетые трубачи. Которые, гордо трубя, возвестили прибытие его величества...
Его величество торжественно вошел.
— Ах! — Джекки исчез, напоследок влепив растерявшемуся на мгновение Рихтеру хороший, но совершенно непрофессиональный правый, вложив в него всю массу своего тела. Так что того перекинуло в воздухе.
— Кошмар, — обречено прошептала мама. — Лу, ч-что ты с ними делаешь!?! — она чуть не плакала. Это "Лу" было просто истерическим. — Даже мой муж не вел себя так, как они, когда боролся за мою руку, а ведь он был хуже некуда...
Граф молча, не отвечая на провокацию, поднимал совсем обезумевшего графа.
— Я понимаю, что я скомпрометировал вашу дочь, — тяжело сказал Рихтер непослушными губами. — Я буду рад исправить и, когда приведу себя в порядок, мы, как джентльмены, обговорим с вами условия скорейшего брака...
— Ах, ты ее скомпрометировал, — прорычал неведомо как появившийся из-за занавески Джекки. — Ну, так поверь, я сделаю это сильнее, — с этими словами он хуком слева отправил так и не сумевшего подняться полностью Рихтера в дальний угол, пока внимание всех было отвлечено королем. И снова скрылся, ибо король уже спешил сюда...
Рихтер лежал себе отдыхая...
— Жду не дождусь, когда они начнут убивать друг друга, — протянула, нервно хихикнув, в странной растерянности Мари.
— Типун тебе на язык! — злобно накинулась мама на Мари. — Еще наговоришь!! И так мало?
Король взошел на возвышение и трубы еще раз возвестили, — пришел король! Его окружала богато одетая свита дворян, держащих руку на оружии, а блеск драгоценностей на одежде затмевал любую шлюху количеством нацепленных вульгарно бриллиантов, — подумала я, приподнявшись на локте и с интересом рассматривая его. Лежа как на пляже, ибо рисковать и становиться на ноги я пока не рисковала — голова чуть туманилась. Он здоровался со всеми, говоря, что задержался по дороге и только что прибыл... Со смехом расспрашивал, как понравилась шутка с подставным королем и принцем, которого играли актеры по просьбе негодного мальчишки Джекки...
— Эх, задержался в пути, — снимая перчатки и потирая руки, сказал король, — жаль, не успели мы с женой на эту комедию как хотели, войти в самом разгаре...
Где-то я его видела — мелькнула нелепая вялая мысль. Ведь я его никогда не видела, как папа. Слишком я уж переволновалась, и потому вяло разглядывала короля, подложив руку. Со мной иногда бывают такие периоды апатии...
— Лу, встань, — приказала Мари, больно пнув меня носком своего бального туфля в позвоночник. Заругавшись, я вскочила.
— Чувствуйте себя как дома, — процедила сквозь зубы я.
Именно этот момент и выбрал король, чтобы подойти к нам.
Чудесно, ну почему мне так везет, — угрюмо подумала я, увидев, каким стало его лицо.
Впрочем, он не подошел. Торжественно шедший к нам король, раскидывавший снисходительные приветствия и отвечавший на шутки — сколько лет, сколько зим граф Кентукийский, давненько вас не видел — наткнулся взглядом на меня и отчего-то остановился. Я так и не поняла, почему он не захотел ко мне приближаться, ну, сказала...
— А это тоже актер? — с интересом спросил один из подхалимов вокруг короля, указывая пальцем на лежащего дядю Рихтера.
Я хихикнула.
— Конечно... Унесите его... — брезгливо махнул король рукой. — Разве может граф Рихтер так себя вести? — хмыкнул он на сомнение в глазах окружающих, и тем развеяв его, ибо, действительно, представить чопорного графа дерущимся с принцем было фантастично.
Лицо у меня вытянулось.
— Жалкий актеришко, понес отсебятину... — мстительно сказал король и в глазах его вдруг зажегся огонек юмора. И он злорадно добавил. — Всыпьте ему плетей, чтоб больше не напивался в замке, раз уж его пригласили играть маскарад...
— Это моя труппа, — автоматически вступилась за Рихтера я, и слова сами выскочили словно сами собой как всегда, не думая, в нужный момент. — Пусть мои люди займутся им... — Вы же помните, ваше величество, уговор никого не казнить за шутки? — я мило и очаровательно улыбнулась. И удивилась, что король отпрыгнул, шокированный.
— А это кто? — подозрительно спросил придворный. — Тоже актеры?
Я увидела, как глаза короля подозрительно вспыхнули. Я, не смущаясь, прямо при короле негромко презрительно нагло свистнула.
— Это... — сказал король...
Сзади от меня тут же словно из воздуха выросли два моих телохранителя. Людей всегда потрясала эта чудовищная неожиданность и вкрадчивость их появления, поражала до дрожи — из-за их скорости она была просто невидима.
— Это... — король замялся...
Даже самому тупому и ненаблюдательному было ясно, что эти люди будут убивать... Особенно, если мне будет причинена какая-то обида. Я знала, что людей бросало в дрожь от одного их вида, если они хотели. Почему-то казалось, что их нельзя остановить. В большинстве случаев даже сражаться не приходилось — люди все понимали сами, как и то, что два таких профессиональных телохранителя такого уровня не могут быть у простого человека.
— Это горничная Мари, — злорадно сказал кто-то из подхалимов за спиной. Губы у Мари и мамы сжались.
Я злорадно хихикнула. Горничная, которая одета в платье дороже замка? Ну что ж, они свое получат...
— Ах, ваше величество, — мило пропела я. — Мне так понравился ваш родовой замок! Правда ли, что мама говорила, что он стоит огромную сумму, почти как мое платье?
Это был плевок не в бровь, а прямо в глаз. Король стал прямо бурым. Признав, что я просто горничная, он признавал, что он жалкий нищий.
— Ваша страна такая милая, — восторженно сказала я. — Вот только маленькая... — я жалостно вздохнула. — Мама говорила, что я только на свои платья потратила больше ее государственной казны... Как же ваши женщины еще и умудряются одеваться? — наивно спросила я.
На короля можно было не смотреть.
— Как...? — в ярости спросил он, запинаясь. — Она...? Сюда...? По...?
— Эту горничную пригласил принц, ваше величество, — не унимался придворный, — очевидно за какие-то особые заслуги... — с намеком сказал он и грязно мерзко хихикнул.
Мари стала просто страшной, а мама, мне казалось, сейчас просто убьет гада...
— Да это правда, — наивно сказала я. — Ваш сын уже трижды сделал мне предложение, — я сделала королю книксен. — Он, наверное, уже сообщил вам об этом? — мой детский голос выглядел крайне невинно, а потом погрустнел, — вот только граф в очередной раз отказал ему...
Зал мертво замер...
— Мезальянс, — презрительно сказал король.
— И вот мама сказала то же, — я уныло потупилась, вспомнив ее слова. — Выйдя замуж за сына китайского императора, говорит, с которым ты обручена с детства, ты хоть жить будешь так красиво и так дорого, как привыкла дома, а не в холоде и нищете... Китайская семья живет хоть в изысканных дворцах среди безумной красоты и искусственных водоемов и садов почти как мы... Но ведь кроме денег и роскоши есть же и какие-то соображения одной расы да и красоты мальчика! Наконец мальчик просто мне нравится и это же что-то значит? Да и лучше жить со своим соплеменником! — я расстроено закусила губу. — Но она все не слушает. Но ведь не все же быть меркантильной, вы бы сказали об этом маме, ваше величество, может она хоть вас послушает...
Я поправила гигантский алмаз.
Королю стало дурно.
— А это что, стекляшки? — непосредственно по-детски спросила я, указывая на прицепленное на кафтане зачем-то ожерелье. Мне было интересно. Поработав геологом и с детства тренируя наблюдательность, я уже распознавала камни по неуловимым признакам с первого взгляда. Я коснулась их пальцем, разом забыв окружающее. Любопытство терзало меня. — Зачем?
— Это драгоценности, — презрительно и хмуро сказал король, дернувшись как от удара.
— Да?!? — удивленно прикусила губу я.
— Если вы не разбираетесь в них, то мне приходится это делать, — злорадно сказал он.
Но, заметив мой явно неверящий взгляд, не выдержал.
— Есть тут ювелир? — хмуро спросил он. — Пусть он скажет ей, что это за камни! — зло и нетерпеливо бросил он.
Из толпы вытолкнули сопротивляющегося старика... Я с первого взгляда увидела, что он зубы съел на драгоценностях...
— Ну, что это за камни? — надменно спросил его король.
При взгляде на ожерелье лицо того побледнело. Он даже неверяще коснулся его рукой. Я увидела, как побледнело лицо и одного из придворных, очевидно ответственного за одежду короля.
— Ну... — поджав губы, сказал король.
— Ну... — мялся тот, потупив глаза.
— Да говорите же четко! — не выдержал король.
— Я меня нет инструментов, ваше высочество! — сделал попытку отвертеться тот.
— А ну граф Акто, подойдите сюда, — не выдержал король. — Вы отлично разбираетесь в камнях, ну так может скажете этой леди, что это за камни?!?
Граф охотно подошел. Повертел камни рукой, даже потер их как дурачок, неловко мугыкнул, глупо улыбаясь.
— Ну?!? — угрожающе сказал король, видя, что тот молчит.
— Вызовите королевского ювелира, — сказал кто-то сзади короля. — Эти камни им не по силам!
— Говори! — приказал графу король. — Все вы сговорились поставить меня в неловкое положение перед этой девчонкой...
— Слово вашего величества закон. Если вы прикажете, даже камни станут алмазами, — низко поклонился он.
— Алмазы! — вызывающе загалдели придворные. Ожерелье пошло по людям. Они вертели его на вытянутых руках и с восхищением прицмокивали. — Ах, алмазы!
Я фыркала.
— Чудесные алмазы! — восхищенно сказал последний придворный, возвращая ожерелье королю. — Такие алмазы!!
— И это тоже? — я ткнула рукой в по моему мнению отлично граненный горный хрусталь, которым были, по моему мнению многие крупные камни среди драгоценностей короля. Причем я с интересом разглядывала их — мелкие камни в украшениях были настоящие, потому так трудно было различить подделку...
— Это алмазы, — снисходительно оборвал меня с презрительной усмешкой король.
Но я только мугыкала, не слушая его, поглощенная его странной коллекцией...
— Вы звали меня, ваше высочество? — появился запыхавшийся ювелир.
Король механически ткнул ему ожерелье в руки. А потом спохватился и хотел забрать, но махнул рукой.
— Что это? — величественно спросил он.
Ювелир мугыкнул, надел очки, достал лупу... Потом нахмурился. И замугыкал что-то себе, вертя камни.
— ...Алмазы... — восхищенно загалдели придворные, закатывая глаза. И умудряясь еще бросать на меня гневные взгляды.
— ...Стекляшки, — сказал ювелир, бросив на меня гневный взгляд и очевидно приняв меня за ту обманщицу, что их подсунула королю. — К тому же сделаны под опалы!!! Как вы могли попасться на такую удочку, ваше величество, — сказал ювелир, расставив руки в боки и угрожающе рассматривая меня. — Конечно, она выглядит как куколка, но нельзя же до такой степени терять мозги от ее красоты, чтоб принять опалы за алмазы, а стекло за драгоценные камни. За сколько эта стерва вам их продала?
Король стал красным как рак. А ничего не замечающий ювелир шагнул близко ко мне и взял алмаз с моей груди, близоруко приблизив его к глазам...
— А это настоящий! — вздохнул он разочарованно. — На пол миллиона потянет... Наверное, она этим вас и обманула?
Он еще бестактно развернул меня, рассматривая камни на платье... Я охотно вертелась, даже сделав ему книксен, хоть мама и отец были вне себя от его наглости.
— На платье камни настоящие, — недоуменно сказал он. — К тому же оно само по себе бесценно, — восхищенно сказал он... — Я и не знал, что в наше время попадаются такие божественные мастера, делающие настоящие гениальные вещи... Я бы оценил его приблизительно в миллион двести тысяч фунтов ваше величество, но сумасшедшие знатоки могут дать и больше... Я знаю французского богача, который выложит за него, если жена его этот шедевр увидит, и все четыре... (В толпе ахнули). Можете покупать, я ручаюсь, таких нет ни у одной из королевских семей Европы и Азии... — бормотал он, совершенно забыв про все окружающее и восхищенно оглядывая с видом знатока каждую черточку. — Какое чудо, какое чудо! Хотел бы я увидеть этого гения, кто обезумел до того, чтоб это сделать... Это явно нечеловеческая вещь... Ах, совсем нечеловеческая... Оно просто безумно по красоте... Вы посмотрите, как сделан узор... — он замолк, потому что уловил за спиной напряженную тишину и удивленно оглянулся.
— А эти камни?! — весь красный от гнева дрожа от ярости спросил король, ткнув пальцем именно в те камни, которые я так презрительно и надменно ткнула пальчиком...
Ювелир посмотрел на него.
— Эти? — он поднял лупу. — Это...
Он вдруг замялся и начал внимательно рассматривать их, бледнея... Я презрительно ткнула пальчиком в отличный горный хрусталь.
— Кварц, — коротко фыркнула я, даже не удостаивая их словом.
— Ваше величество, — разом потерял свое величие ювелир, побледнев и испуганно зачастив... — Ваше величество, этого не может быть! Я ж сам делал эти драгоценности, я не виноват! Вас кто-то обманул! Я не виноват!! — нервно шепелявил он. — Я ставил туда настоящие камни...
