Флот во время Люденбуржского аншлюса себя почти не проявил — нечему там особо проявлять-то тогда было, за отсутствием боевых кораблей в товарном количестве — так что Россошанского с флота на контрразведку подвинули, а вот Шейко в хороший отрыв за четыре захваченные колонии ушел, вышел в "дамки", то есть в консулы, ему бы ещё агрессию Кумахи отразить успешно, так и удержался бы на должности. Ан нет, мы (соседи) подгадили, захапали большую часть супостата. Народ, конечно, воссоединением с Мидлсборо, как и его успешной обороной, вдохновился, захватом Кумахи тоже, но не так чтобы сильно. Скорее у ботов такой вопрос возник: "А чего это консул и префекты мышей не ловят? Проспали агрессора, проспали раздел агрессора — это глупость или предательство?"
А ротация через неделю. А рейтинги — не айс. А вот поддержка армии и флота префектам и главкому, лояльность им рядового и офицерского состава на высоте — после успешных-то кампаний с малыми потерями, не удивительно. А среди обывателей популярность у иных прочих сенаторов растёт, и по всем прикидкам попросят нынешних ястребов с их тёплых мест вскорости, если чуда не произойдёт. И что делать в таких условиях? Ответ напрашивается сам собой, не так ли? Ну и сотворили Шейко, Куделько и Пирский чудо, под названием "государственный переворот". Вполне понятная, по человечески-то, реакция.
— В настоящий момент, — продолжил Серёжа, — мы ещё не располагаем информацией о планах этрусских триумвиров в отношении захваченных сенаторов, никаких официальных заявлений тоже пока не последовало. Более того, Шейко, Куделько и Пирскому всё ещё удаётся держать эти аресты в тайне от собственного народа. Достоверно известно одно: их заговор, это удачная импровизация, буквально за бутылкой водки родившаяся и немедленно воплощенная. Никто ни к чему не готовился, иначе Россошанский бы точно ушел от группы захвата.
— Правильно ли я понимаю, стратиг, — подала голос Солодухина, — что они пока не определили ни окончательных границ полномочий каждого, ни зон ответственности?
— Насколько я могу судить — да, так оно и есть. — ответил Деулин. — Это была авантюра как раз в духе консула, то есть авантюра хорошо продуманная, с высокими шансами на успех. Отцом Республики или пожизненным диктатором его назначат вряд ли, но он сохранит свой пост и, возможно, даже примет титул диктатора... В любом случае, какой-то активной внешней политики от Этрурии в ближайшее время ожидать не приходится — триумвиры будут делить полномочия и доходы, выстраивать новую систему управления, так что им будет немного не до внешнеполитических амбиций. Это, конечно, надолго их не займёт, но всё же.
— Господа Синклит, — Иван обвёл всех присутствующих взглядом, — история даёт нам великолепный шанс разделаться ещё с одним врагом, и мы не можем им не воспользоваться. Нам осталось только решить, использовать нынешнюю внутреннюю нестабильность в Этрурии, или же наоборот, дать там ситуации устаканиться, и вмешаться лишь тогда, когда у наших дорогих соседей начнётся внутренняя грызня за власть — а случится это неизбежно. Необходимо устраивать перерыв в заседании? Никому ничего обдумать или обсудить не требуется?
— Чего там обсуждать, эфор? — подал голос я. — Войска собирать надо.
Да-да, рейтинги, как среди ботов, так и среди геймеров, растут во время удачных военных действий, а я не только наместник Роксаны, но и стратиг флота. А мечтов о должности dictator perpetuus или титуле автократора мня никогда и не оставлял — только откладывал на более подходящее время. Да вовсе я не рвач-карьерист-прохиндей, это здравая амбициозность такая! И вообще, считайте это самообороной!
* * *
Надобно признать, телодвижения соседей, начавших перемещать свои флоты и войска в направлении Этрурии, пошли триумвирам только на пользу. Бог его знает, что и как они собирались объяснять народу, но стоило всем, почуявшим лёгкую наживу, соседям начать подготовку к очередной экспроприации, как это стало достоянием широкой этрусской общественности. Тут же последовало выступление Шейко, сочетавшее в себе тезисы "Отечество в опасности", "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути", "Если завтра война, если завтра в поход" и "Малой кровью, на чужой территории". Сенаторы, собранные в зале заседаний, под дулами бластеров единогласно провозгласили консула принцепсом Сената сроком на полгода (что позволяло не производить в Этрурии следующие интернет-выборы) и магистер милитум, сиречь Верховным Главнокомандующим. Префекты также получили экстраординарные полномочия (Пирскому досталась контрразведка, Куделько — разведка, политическую полицию Шейко придержал для себе) и проконсульские звания, с соответствующим увеличением оклада. Подавалось это пропагандой, разумеется, как "отеческая забота Сената о народе Этрурии".
Что характерно, разгонять, отправлять в заточение или вообще казнить сенаторов триумвиры не стали. Выделили им апартаменты на Этрурии, приставили, как это называется, почетный караул из доверенных армапреторианцев, и подрядили управлять планетами дистанционно, посредством устройств грависвязи. Принцепс с проконсулами даже заседания Сената ежедневно проводили, изображая демократию в действии. Ну и посоветоваться заодно — не все же сенаторы идиоты.
Только три системы попали под непосредственное управление самих, будем называть вещи своими именами, путчистов: Шейко, не будь дурак, отжал под свою руку мазерворлд (что, для главы государства, выглядит вполне логично и обоснованно), Кумаха с её червоточиной досталась Пирскому, а второй по размеру из изначальных миров Этрурии, Тарквиния, оказался под рукой Куделько. Соблюдя все приличия и завидно организовав преемственность новой властной конфигурации Этрурия только укрепилась, едва не в одночасье превратившись из потенциальной добычи в опасного врага. Прочие державы с их разветвлённой бюрократией, долгими демократическими процедурами и системой сдержек и противовесов навряд ли могли бы стать достойными соперниками перестроившейся Этрурии, напоминающей нынче своего гербового зверя — волка. Молодого, оскалившегося, молниеносно принимающего решения и готового вцепиться любому врагу в глотку. Нет, поодиночке никто, если бы не выстроил бы только столь же действенную или лучшую вертикаль власти, из оставшихся держав скопления не смог бы противостоять Триумвирату. Сейчас бы не смог, пока они ещё сплочены, едины в своих целях и помыслах. Потом, когда они начнут потихонечку сманивать себе сторонников из полубесправных сенаторов и старших офицеров, когда среди них начнется грызня за звание центрового, смотрящего по Этрурщине, тогда, когда они начнут выяснять, кто самый непробивной дуб в этом лесу... Да, тогда можно будет вмешаться, кому-то помочь, не безвозмездно, разумеется, солдатами и кораблями, а то и устроить прямое вторжение в разобщенную внутренними противоречиями державу, но не сейчас. Слишком дорого стала бы победа даже объединенных Эллады, Каракорума, Аллезии и Аахена — ведь каждый пытался бы бить этрусков чужими руками, сам не желая рисковать.
С большой долей вероятности это могло бы окончиться разгромом всех четырех агрессоров поодиночке. так что принявшие стойку соседи Этрурии, глухо, как побитые псы, ворча, напасть не решились, отступили до того, как раздался самый первый выстрел, и сделали вид, что они просто проводили очередные маневры и плановые передислокации. Мир в скоплении опять удержался, пусть и на волоске, у самой грани войны.
* * *
— Мы готовы выслушать любое Ваше предложение, чингис Арифуллова. — галантно произнёс эфор, обращаясь к голографическому изображению главы Хурала. — Торговый оборот между нашими державами растёт день ото дня, отношения улучшаются с каждым часом, и былые прискорбные разногласия между Элладой и Каракорумом, мы верим, давно остались в прошлом. Заверяю Вас от имени Синклита в том, что любые Ваши слова будут встречены с одобрением, любая инициатива рассмотрена благожелательно.
— Ничуть не сомневаюсь в этом, господин эфор. — изображение транслировалось на специальный помост над входом, в "место для равных", а не в центр зала, где другая сторона выглядит просителем, над которым нависают суровые синклитики. — Со своей стороны, и от имени Хурала, хочу заверить уважаемый Синклит в нашем добром к нему отношении. Собственно, именно эти добрые отношения и послужили основанием для моего обращения к Синклиту Эллады. Не секрет, да Вы, эфор, и сами это сейчас подтвердили, что взаимоотношения наших народов крепки как никогда, и крепнут всё больше, день ото дня. Рассмотрев ситуацию со всех возможных точек зрения, Хурал народа Каракорума поручил мне предложить Элладе перевести наши отношения на новый, более высокий уровень. Мы полагаем, что военно-политический союз между нашими державами назрел, и нет никаких оснований больше оттягивать его неизбежное заключение.
Хе. Интересно, против кого и как она нам сейчас дружить предложит. Жуть как любопытно!
— Осознавая то обстоятельство, что слова и бумага мало ценны сами по себе, я уполномочена предложить Синклиту также и династический брак.
— Э? — изумился Иван. — Вы?..
— Я чингис приличная, два раза замуж не выхожу. — усмехнулась Алсу. — Нет, я имела в виду не себя, но людей, которые и так плотно связаны деловыми контактами: наместницу Увека, нойона Луизу Яхимбаеву и стратига флота, наместника Роксаны, синклитика Киндяшкова.
* * *
Кто сейчас на Роксане жизнью искренне доволен, так это мои флигель-адъютанты, Дмитрий и Роман. Ещё бы, Луизин секретариат прибыл, можно пофорсить перед девицами в скромной чиновничьей форме своими эполетами каптрерангов, знаками отличия за гражданскую, и наградами за военную службу. Бедняга Булгань (это так единственного парня в её бабском царстве зовут) завидует, похоже, по черному, до скрежета зубовного, но пока на моих ребяток не кидается. На Анжелу тоже, по вполне понятным причинам — во-первых, у неё из женских прелестей привлекательно только кофе, а во-вторых, с Савватием у моей секретарши, похоже, всё серьёзно. Того гляди в декретный отпуск уйдёт. Анжела, разумеется, а не Доместик Схол.
Зато мои орлы перья-то распускают — любо-дорого глядеть. Прям натурально помесь павлина и токующего глухаря. Ну оно-то понятно, дело молодое, постоянная трансляция телепередачи "Играй гормон" и всё такое. Кто бы мне эту передачу что ли показал?
Для проформы, разумеется, моим мнением насчет вступления в брак с наместницей Увека Синклит поинтересовался — куды ж без этого. Восторгов я, ясен перец, не высказал, даже мазаться попытался, мол не готов ещё к такому ответственному шагу, на что получил от Леночки злорадную фразу "Ну вот за следующую неделю и подготовитесь". Отыгралась за прошлое, понимаешь, змеюка подколодная. И ведь, гадство, если пойду в отказ, могут и остракизм устроить запросто — альянс с Каракорумом нам ой как не помешает. За срыв подписания союзного договора не пощадят, никакие былые заслуги не помогут. Так что пришлось жениться, мать-мать-мать-мать-мать.
Сначала-то я думал, что брак, это ничего такого уж страшного — сгоняю на Увек на пару дней, распишемся с Яхимбаевой, может даже любовью займёмся (А что? Она — привлекательна, я — чертовски привлекателен), да умотаю обратно на Роксану... Счазззз! Закатайте мне губы, я фигею! Синклит и Хурал решили, что управлять Увеком Луиза вполне способна и с Роксаны, ну а коли супруг куда по делам флота свалит, так и моей планетою заодно. Типа, совместное имущество что ли, ёптьль? И вот теперь у меня тут рядом постоянно ошивается это... жена. Рррррр!!!
Нет, так-то она девушка симпатичная, всё что надо, оно всё при ней, вот только характер... Да нет, это не характер даже, это... чёрт, ну как это объяснить-то?
Ну вот есть красивые девушки, которые знают про то, что они красивы. Есть красивые девушки, которые знают, что они красивые, а потому к ним на хромой козе не подъедешь. Ещё есть тип раскрасавиц, которые считают, что все им вокруг по гроб жизни обязаны только за факт их существования. А эта... супруга которая... Курица чёртова! Она полагает, что раз она такая вся из себя красивая, то это её автоматически ещё умной делает, да к тому же и всегда во всём правой. Остальные же, ущербные низшие существа, коих осеняет она блеском своей красоты несказанной, обязаны внимать ей раскрыв рот, тогда она милостиво разрешит им согласно кивать и поддакивать, ей ноги мыть и воду эту потом пить. Тоже мне нашлась, пуп вселенной с титьками! Кошелка драная! Шлёп-модель!
Вот, честно говоря, терпеть не могу такой тип женщин, и, похоже, Арифуллова про это знает — вот она, её эпическая мстя: заставить меня жить рядом с существом, которое всё время будет ко мне покровительственным тоном обращаться и поглядывать эдак свысока. Я от такого с пол-оборота заводиться начинаю и моментально дохожу до стадии кипения говен. Отравил бы, стерву, да туменчи-нукер её не дремлет. Ну и у Синклита с Хуралом скоропостижная кончина новобрачной может вызвать не только изумление, но и неприятие.
Благоверная, кстати, от меня тоже не в восторге — радует, что не один я от этого политического замужества страдаю. Нас когда после свадебной церемонии в спальню сопроводили... А вы что думали, за стол посадят и "Горько!" начнут орать? Нет уж, высиживать несколько часов рядом с этим чудовищем в свадебном платье я несогласен — сразу в спальню! Там можно не разговаривать.
Так вот, уединились мы от шумной толпы поздравляющих, сняла Луиза свою фату, поглядели мы с ней друг на друга с нескрываемым скепсисом...
— Исполнять супружеский долг что ли собрался? — с кривой усмешкой поинтересовалась она.
И столько в её голосе пренебрежительного отношения было, что я еле себя сдержал, чтобы тут же не исполнить "тройной талак" по методу Отелло.
— Да ты знаешь, — ответил я этой ей с теми же интонациями, — что-то как-то не хочется. Давай как-нибудь в другой раз?
Ух и перекосило её — мама дорогая! Галантного отношения и комплиментов ожидала, голуба моя? Так их заслужить ещё надо, а не говнить законному супругу с самых первых минут.
— Что-то ты какой-то... — она ещё сильнее скривила губки. — Телепень.
Во, блин! С эдакой-то ласковой женой никакой тёщи не надо!
Так вот и живём мы с этой контрой, понимаешь. Был фильм "Девять дней в постели с Мадонной", а у меня выходит "Девять дней в квартире с мегерой". Хорошо хоть спальни у нас в апартаментах (да, приходится сожительствовать, мы ж образцово-показательная семья) отдельные, а то я с такой благоверной окончательным трудоголиком стал — удираю на службу сразу после завтрака, возвращаюсь когда бодрствовать невмоготу уже.
Вот правда, — грех мне жаловаться, — качество завтраков после свадьбы заметно возросло. У Луизы по этому поводу пунктик обнаружился: своего мужика голодным на работу не отпускать. Даже невзирая на то, что "свой" я ей сугубо формально, каждая женщина оценивает любого мужчину как потенциальную пару, даже если он, как в нашем с нею случае, нафиг не нужон. И соперниц не потерпит, всеми силами будет стараться их в порошочек стереть и по ветру развеять, а поскольку лучший путь к сердцу мужчины лежит через его желудок...
