— Значит, ты была в кухне?
— Да, я же сказала.
— И видела там Жаннин?
— Жаннин?... Нет, я ее не видела. А что должна была?
— Не знаю... — нерешительно ответила я.
— Ее я заметила уже в башне.
Она замолчала и, выдержав драматическую паузу, выдала скороговоркой.
— А вот Дамьяна я встретила на улице. Он сказал, что ему не спалось и потому вышел прогуляться! Но, полагаю, это ложь! Ты говорила, что тот, кто на тебя напал, спустился вниз, услышав бегущих слуг. Ему ничего не стоило выйти на тропинку между башнями и там, через кусты и дворики, добраться до главного входа. Правда, когда мы поднимались и услышали суматоху, Дамьян был удивлен не меньше моего. Но он притворялся, это же очевидно.
Джессика опять замолкла, наблюдая за моей реакцией. Хотя я изо всех сил старалась сохранить спокойствие, мне это плохо удалось.
— Почему все так уверены, что это он?
— А разве нет?
— Даже если и так, тебе-то зачем столько усилий, чтобы я поверила в это?
Еще с того дня, как мы побывали в подземелье, Джессика не скрывала своей вражды ко мне. Следовало опасаться ее. Уж она то могла с легкостью подложить мне не только свинью, но и жирного кабанчика! Поднеся к моему лицу свечу, она приблизилась, так что мне пришлось отклониться, и зашипела:
— Я хочу, чтобы до тебя дошло, — я невольно всмотрелась, не мелькнет ли меж зубов раздвоенный язык, — он сделает твою жизнь невыносимой! Он не остановится. Ты не думала, как далеко он может зайти? Тебя это не пугает?
Было ли то озарение или я давно подозревала это, но в тот миг в запальчивости я ляпнула первое, что пришло на ум, и, как оказалось, попала в самое яблочко.
— Он не женится на тебе, Джессика! Даже если я исчезну из жизни Китчестеров, и путь к замку будет свободным — он никогда не женится на тебе.
Она не ответила. Только побелела так, что на фоне черных, распущенных по плечам волос, ее лицо стало напоминать лицо утопленницы, только что вытащенной из холодной озерной воды. Сохраняя достоинство и задрав голову так высоко, что и сам дворецкий извелся бы от мучительной зависти при виде такого мастерства, Джессика прошла мимо меня. Ее онемевшая спина выражала полное презрение. Говорят, что домашние питомцы со временем становятся похожими на своих хозяев. Наверное, это касается и секретарей!
Готовясь ко сну, я подумала, что для меня так и осталось туманным, какие все же цели преследовала мисс Рассел. Хотела ли она заполучить Дамьяна, питая к нему глубокие чувства, во что верилось с большой натяжкой, или же Китчестер? Воистину, к замку были неравнодушны все!
В последнее время я часто не могла заснуть. Начинала дремать и, вздрагивая, просыпалась, а мои глаза тут же обращались к двери. Я напрягала слух, стараясь уловить легкое поскрипывание пола, крадущиеся шаги или неясный зов из глубины коридора.
Теперь каждый раз, прежде чем лечь, я дважды проверяла — хорошо ли заперта дверь. Меня нельзя назвать слабонервной истеричкой. Просто со мной случилось жуткое происшествие, а после таких потрясений даже самые хладнокровные люди не сразу приходят в себя. Конечно, со временем я оправилась, но, что хуже всего, стала трястись от каждого шороха.
В доме не упоминали о происшедшем. А слуги посудачили, посудачили — и успокоились, убедив себя в том, что подпорченная излишней ученостью девица может вбить себе в голову самые дикие вещи, даже принять обычное привидение, пусть не встречавшееся никому прежде, но бесспорно живущее в замке, за живого человека и тем более (какой срам!) за одного из обитателей Китчестера! В том, что в башне я имела удовольствие встретиться с представителем потустороннего мира, слуги были истинно убеждены. И хотя до этого привидение по непонятным здравому рассудку причинам скрывалось, многие не раз слышали странные и исключительно мистические звуки. И вот, наконец, оно вышло из тени! И как вышло! Местный люд по достоинству оценил долгожданное событие и любовно окрестил явившего себя духа сэром Истязателем. Даже создали специальную реестровую книгу, куда торжественно записали дату, имя счастливчика (то есть мое) и обстоятельства первого контакта с родовым привидением. В присутствии всех замковых слуг Джордан дал клятву собственноручно делать записи о его последующих появлениях. А старый Генри в приступе азарта напророчествовал, что скоро этот загробный весельчак появиться вновь и не где-нибудь, а на кухне, и повергнет в цепенящий ужас миссис Гривз, и та пролежит неделю с коликами в животе.
Я же с невежеством, присущим ученым девицам, настаивала на земном и вполне материальном сэре Истязателе. И была полна решимости выяснить, кого же настолько не устраивает мое существование, что он готов преждевременно отправить меня на тот свет.
С Дамьяном мне удалось поговорить только на деревенском празднике. Все это время он избегал меня, чем усилил неприятные подозрения, что Джессика и все остальные правы. И хотя до сих пор я не могла принять их версию, все же никакие пришедшие на ум объяснения о непричастности Дамьяна не могли избавить меня от жуткого холодка в груди.
За несколько дней до праздника меня навестили подруги. Я была в библиотеке, и в тот момент, когда раздался четкий стук в дверь, ловко балансировала на самом верху лестницы, приставленной к шкафу. В комнату торжественно вступил Джордан, неся поднос для визиток, и направился ко мне, выделывая каждый шаг с неспешным величием церемониймейстера. Сверху мне было видно задранное к потолку лицо дворецкого — каждая черточка его полнилась благоговением, будто он удостоился чести участвовать в грандиозном священнодействии.
Спустившись с лестницы, я приняла не менее величавый вид. Представ передо мной, Джордан протянул поднос. Я взяла визитку, заметив, с каким трепетом дворецкий взирает на белый квадратик с витиеватой надписью "мисс Виолетта Тернер". Будто это не визитка, а церемониальный фетиш! Будучи страстным поклонником своей должности, Джордан не мог не огорчаться тому количеству упущений, какое он терпел в этом тихом, провинциальном месте. Он мог бы блистать в лучших домах Лондона, демонстрируя доведенное до высочайшего шика мастерство дворецкого, а вместо этого вынужден умасливать свою гордость ежедневными ударами в гонг. Поэтому исполненная по всем правилам церемония визита, словно манна небесная, привела его в колоссальную степень трепетного восторга.
На обороте визитки была приписка, что вместе с мисс Тернер меня пришла навестить и мисс Рид, чему я ужасно обрадовалась, так как не видела ее с того самого обеда с Готлибами, когда было объявлено о помолвке. До сих пор я до конца не осознала, что в скором времени моя горячо любимая подруга станет замужней женщиной и начнет вести собственное (насколько позволит ей семейство мужа) хозяйство.
Дворецкий сообщил мне, что проводил юных леди в музыкальную комнату, а также то, что миссис Уолтер проявила большую любезность, выразив желание развлечь посетительниц, пока я не спущусь. Я с улыбкой подумала, что Эллен проявила не только любезность, но и силу духа, раз взялась за такое трудоемкое занятие — развлекать Летти.
Когда я зашла в комнату, на усталом лице Эллен и впрямь угадывалось выражение смутно похожее на ужас. Кутаясь в голубую пуховую шаль, она тактично выказывала интерес к рассказу Летти, но было заметно, что эмоции и болтливость рассказчицы утомили женщину, и все думы ее, скорее всего, заняты драгоценными скляночками с порошками, настоями и пилюлями.
— Найти, ну что ты так долго возилась! — воскликнула Виолетта. — Пока ты соизволила появиться, я успела о стольком поведать миссис Уолтер!
Эллен подняла на меня глаза, и я увидела в них тихое облегчение. С легкой улыбкой она обратилась к Виолетте:
— Мне было очень занятно слушать вас, мисс Тернер.
— По вашему виду не скажешь!
— Кхм... — кашлянула Сибил и поспешила пояснить мне. — Виолетта рассказывала, как мы веселились на празднике, танцуя джигу у костра и распевая песни...
— Само собой, мы не привыкли к такому грубому веселью, — призналась следом Летти, — но трудно ожидать от простолюдинов чего-то утонченного, вы согласны, миссис Уолтер?
— Естественно... Я уверена, в Лондоне вы бы ни за что не появились в таком обществе и на таком...хм...малодостойном празднестве. Но здесь это вполне простительно.
— В деревне это единственная возможность повеселиться, — робко добавила Сибил, а затем нерешительно обратилась ко мне. — Найти, мы хотели узнать про праздник, пойдешь ли ты с нами?
— А разве я могу не пойти? — изумилась я странному вопросу.
— Мы...мы подумали...
Она замялась и зарделась. Фырканьем выразив презрение подруге и вконец смутив ее, Виолетта дерзко посмотрела на меня и заявила:
— Ты, ведь, теперь одна из Китчестеров!
— И?
— И, разумеется, мы... я решила, что ты не пойдешь. Китчестеры ведь не ходят! И вообще ни с кем не имеют дела! О боже! Опять у тебя вытянулось лицо, как у лошади!...Знаю, знаю...я в очередной раз не права! Только не надо шпиговать меня своими упреками!
В этот момент дверь распахнулась, и широким шагом вошел Дамьян, а уже следом за ним Джессика. Она удостоила Сибил пренебрежительным взглядом, а Виолетту осмотрела настолько критически, насколько позволяла ей совесть. А совесть позволяла ей многое.
— Кто смеет шпиговать вас упреками, мисс Тернер? — тут же потребовал Дамьян, широко ухмыляясь. — Разве найдутся смельчаки, которые не испугаются вашего острого язычка?
На нем была мятая кепи, надетая по-мальчишески, козырьком назад, и неизменная рабочая куртка, на которой отсутствовала пуговица. В том месте, какое она когда-то занимала, темнело круглое пятно с торчавшими остатками ниток. Эта беззастенчивое пятно приворожило Виолетту. Она будто увидела нечто чрезвычайно дикое, что тотчас перевернуло все ее представление о мужчинах. Но, решив, что и без пуговицы мистер Клифер все еще остается самым соблазнительным и загадочным мужчиной в округе, она произнесла, томно растягивая слова:
— Есть люди, у которых на лбу написано: "Осторожно, синий чулок!". Такие только и могут, что поучать других, ставя в пример себя, как образец всех высших добродетелей.
Дамьян заговорщически улыбнулся и спросил:
— И чей же лоб мне нужно подвергнуть тщательному изучению?
Взорвавшись бурным весельем, Летти только и смогла, что указать на меня кивком головы.
Все это время, наблюдавшая за ней Эллен, сухо произнесла, как бы между прочим:
— Очень жаль, что излишняя живость и недостаток воспитания вынуждают женщину говорить необдуманные вещи. Этим она ставит себя в исключительно невыгодном свете.
Но, уже почувствовав вкус флирта, Виолетте ничего не стоило пропустить мимо ушей нелестное замечание и самонадеянно обратиться к Дамьяну:
— Мистер Клифер, мы собираемся пойти на праздник, но разве могут три юные леди находиться в таком месте без защиты сильного мужчины.
— Разумеется, не могут, — галантно согласился он, склонив голову набок и не сводя с нее глаз.
— Значит, вы согласны сопровождать нас!
— А разве у меня есть выбор?
— Ох, ради бога, у такого мужчины, как вы, выбор есть всегда! Но вы согласились, и это так мило! Вы настоящий рыцарь, Дамьян! Могу я называть вас так? И хотя это несколько неприлично, но какие же церемонии между друзьями?
— И в самом деле, можно совершенно не беспокоиться о приличиях.
Дальше подруга беспечно заметила, что будет позорным предательством, если он вдруг передумает и не сдержит слово. Дамьян же любезно уверил, что не подвержен никаким видам словоблудия и не имеет привычки бросаться пустыми обещаниями. Слова эти были настолько приятны слуху Виолетты, что она разглядела в них гораздо большее, чем они несли в себе. Глаза ее собственнически заблестели, и я поняла, что она внесла еще одно имя в список тех, кто готов сутками напролет лобызать отпечатки ее прекрасных ног на земле.
"Ну-ну, не слишком ли ты поторопилась?!" — коварно подумала я. Если в прошлый раз ревность ослепила меня, то теперь я видела, что свежеиспеченный поклонник склонен скорее насмешничать и забавляться ее прискорбным легкомыслием, чем питать к ней глубокие чувства.
Однако мисс Рассел допустила мысль, что Дамьян вполне мог увлечься "пустышкой" и теперь ненавистно буравила довольное личико соперницы превратившимися в узкие амбразуры глазками. Но Виолетта совершенно игнорировала ее.
— Тогда вам придется нас развлекать, — невозмутимо заявила она Дамьяну. — Дайте слово, что вы не отойдете от нас ни на шаг, будете плясать с нами до самого утра и прыгать через костер! О, и еще! Чтобы одна особа не портила наше веселье докучливыми нравоучениями, обещайте, что напоите ее горячим пуншем! И хотя бы в эту ночь она забудет о своем занудстве!
— Всенепременно... — устрашающе ласково пообещал Дамьян, бросив на меня плутовской взгляд. Я заскрипела зубами от невыносимого желания вцепиться нахалке в горло.
— Я хочу, чтобы эта ночь запомнилась надолго! — не унималась она, ослепляя собеседника немеркнущим блеском своей улыбки. — Когда еще мне придется так веселиться...В скором времени я стану весьма респектабельной замужней дамой...
— Чудесно! Поразительно веский аргумент! — буркнула я. — Только полный идиот останется глух к нему.
Но ни Дамьян, ни Летти как будто не услышали меня.
— Вот как?! Сколько возможностей вы упускаете, — с обманчивым сочувствием произнес он.
— Но сколько открывается новых! — недвусмысленно промурлыкала в ответ Летти. Поистине, в Лондоне она приобрела богатейший опыт!
Все отчетливее я понимала, что нужно в экстренном порядке совершить стратегическое бегство. Дамьян вел непонятную мне игру. Он не только видел враждебность мисс Рассел, но и разжигал ее, вовсю флиртуя с моей подругой. Чего он хотел добиться этим? Ревности? Но чьей? Если Джессики — то без труда добился этого еще с самого начала, но все равно продолжал играть роль. Если же моей — едва ли он считал меня такой простофилей.
Эллен поторопилась сменить тему и обратилась к Сибил, сидевшей в глубоком смущении.
— Вы ведь впервые в Китчестере? Обязательно попросите Найтингейл, показать вам замок.
— Да...конечно, благодарю, — пропищала Сибил. У нее даже шея алела маковым цветом.
— Мисс Тернер, а как вам Китчестер?
— Впечатляюще! — ответила та, игриво поглядывая на Дамьяна. — Если бы я здесь жила, то ни за что не согласилась бы уехать отсюда.
И, переведя взор на Джессику, со свойственной ей бестактностью поинтересовалась:
— Вам, мисс Рассел, наверняка, будет трудно сделать это. Уверена, замок и вас впечатлил! Но вы же секретарь, и, может быть, уже через месяц в ваших услугах не будут нуждаться, и тогда...
— Я рассчитываю остаться здесь навсегда! — внезапно отчеканила та.
— О, как же так?! — ахнула Эллен, после недолгой заминки.
Джессика и сама была не меньше нас поражена своей откровенностью, но слова были сказаны и услышаны, поэтому ей ничего не оставалось, как гордо заявить:
— Возможно, мои услуги секретаря потребуются не только леди Элеоноре! Но я не хочу утомлять вас своими планами!
