— Домой отправляйтесь, Дороти. Пока все останется так, как было, за исключением одного. Недовольные Вами клиенты теперь могут пожаловаться мне, а я с Вас взыщу. Так что постарайтесь, чтоб недовольных Вами было как можно меньше.
— Я буду очень стараться, Ваша Светлость... но ведь меня могут и оговорить... — она всхлипнула и испуганно потупилась.
— Я разберусь, не волнуйтесь. И по каждому случаю, перед тем, как принять решение о наказании, я выслушаю Вас тоже.
— А налоги, Ваша Светлость?
— Вы будете платить мне то, что платили раньше королю, а уже я буду рассчитываться перед казной. Так что в этом вопросе для Вас не измениться практически ничего. Пока, по крайней мере... а дальше, поживем — увидим.
— Благодарю, Ваша Светлость. Я могу идти?
— Да, — кивнула герцогиня.
Поднявшись сначала на одно колено, а потом, встав окончательно, портниха поклонилась еще раз ей, потом королю и герцогу и попятилась к выходу, но у дверей она вдруг остановилась и осторожно осведомилась: — Ваша Светлость, я спросить забыла: Мне можно будет Вам платья привезти, как только они готовы будут? Я постараюсь как можно скорее, особенно для дочери Вашей, дней через пять будет готово...
— Привозите, Дороти, — кивнула герцогиня и отвернулась.
Как только портниха вышла, король громко расхохотался:
— Алина, ты чудо! Ты доставила мне истинное наслаждение. Алекс подыщи мне толстую служанку, я буду развлекаться тем, что стану ежедневно сечь ее розгами. Уморительное зрелище.
— Я конечно рада, что доставила Вам удовольствие, — холодно обронила Алина, — но хочу Вам сказать: у Вас испорченный вкус... извращенный какой-то... К тому же, как можно наказывать кого-то для развлечения и потехи ради? Я понимаю, за провинность — тут можно и взыскать, но без повода — это несправедливо и бессердечно.
— Алина, да ладно тебе... Неужели думаешь, я повод наказать не найду? Конечно, я сначала найду повод.
— Артур Вы вечно все переставляете с ног на голову.
— Все, все... хватит мне мораль читать. Не порть мне хорошее настроение. Это было дивное представление.
— Давайте оставим эту тему, Ваших восторгов я все равно разделить не смогу...
— Хорошо, оставим... — кивнул и злорадно усмехнулся. — Кстати, ты догадываешься, какая о тебе теперь пойдет гулять молва?
— Вы знаете ведь, что это меня не трогает. Меньше желающих хамить мне в следующий раз найдется. Пусть считают, что я злобная стерва, пользующаяся Вашим расположением и творящая произвол.
— Тогда ты самая очаровательная и замечательная стерва на свете, моя драгоценная... — король, усмехнулся и, нежно притянув ее к себе, рукой ласково провел по щеке. — И я рад, что ты в кои веки захотела им наконец-то воспользоваться. Я никому не позволю обижать или оскорблять тебя... А если еще хоть что-то захочешь, только скажи...
— Обедать пойти хочу, — рассмеялась она. — Может, вы с герцогом согласитесь пойти обедать, чтоб не дать мне умереть с голода?
— Алина, радость моя, да с удовольствием. Алекс, распорядись, — король обернулся к герцогу.
— Сию минуту, государь, — тот подошел к стене и дернул шнур, вызывающий слуг.
Дверь тут же распахнулась, и герцог приказал появившемуся слуге: — Передай Рону, я велел подавать обед. Мы сейчас подойдем.
Через два дня, в то время как герцог с королем были в столице, Алина с пажом с утра отправилась на верховую прогулку. Они достаточно далеко углубились в леса графства Вират, когда неожиданно небо потемнело.
— Похоже, что мы попадем в грозу, — усмехнулась Алина, разворачивая коня в обратную сторону.
— Ваша Светлость, может, имеет смысл доехать до замка графа или ближайшего села и там переждать?
— До замка графа до дождя все равно не доедем, да и до ближайшего села тоже. Посмотри, как небо потемнело. А мокрым в какой-нибудь таверне сидеть небольшая радость. Уж лучше домой постараться добраться, — она послала коня рысью.
Виктор поскакал следом. Они не успели проехать и четверти пути, как их накрыла стена дождя. Не обращая внимания на дождь, всадники продолжили свой путь, и тут рядом с ними ударила молния. Конь герцогини, испуганно заржав, поднялся на дыбы, а потом, не слушаясь ни повода, ни удил и не разбирая дороги, понес ее вглубь леса.
Справиться с ним и остановить его Алина смогла лишь минут через двадцать, когда Виктор, попытавшийся ее догнать, безнадежно потерял даже их след. Оглядевшись, Алина поняла, что они с Вельдом, так звали ее коня, заблудились и нельзя понять, куда ехать. Ливень скрадывал все звуки и смывал все следы. Лес стоял сплошной стеной, и сориентироваться было невозможно.
— Что ж, — Алина рукой похлопала по шее коня, — замерзнем на месте стоять, иди куда-нибудь... Сумел в лес завести, теперь давай вывози.
Вельд тряхнул головой, безрезультатно пытаясь стряхнуть воду, льющуюся сплошным потоком, и побрел сквозь лес в неизвестном направлении. Вскоре дождь прекратился, и сквозь густую листву деревьев стало просвечивать солнце. Вельд шел достаточно долго, пока не вышел на довольно широкую дорогу, где и остановился.
— Ну вот к какой-то дороге выехали. Теперь бы понять, куда по ней ехать... — Алина взглянула на солнце, — чтоб к замку вернуться оно, как мне кажется, по правую руку быть должно, а тут получается либо навстречу ему ехать, либо от него. Куда ехать Вельд, непонятно... поэтому поедем к солнышку, пока оно еще высоко. Если сейчас еще больше заплутаем, то вечером, когда возвращаться придется, в глаза светить нам не будет, а то тяжело ехать, когда солнце слепит.
Решив куда ехать, Алина решительно направила коня и поскакала по дороге.
Проскакав около получаса, она увидела, что дорога упирается в ворота высокой каменной ограды.
— Интересно, куда это мы попали, — проговорила Алина и, подъехав ближе, постучала в ворота железным кольцом.
— Кто там? — послышался мужской голос с явным акцентом из-за ворот.
— Герцогиня Алина Тодд, открывайте! — громко и достаточно высокомерно скомандовала Алина.
— Сейчас доложу, подождите...
— Вы будете докладывать потом! — раздраженно рявкнула Алина. — Сначала Вы мне откроете, потому что я сюзерен этих мест. И если Вы не сделаете это немедленно, то потом не раз пожалеете об этом и Вы, и Ваш господин!
— Сейчас, минуточку... — за дверью раздалось клацанье запоров, и ворота приоткрылись.
На Алину удивленно взирал громадный, атлетического телосложения мужчина восточной наружности в ярких шелковых шароварах и длинной, подпоясанной широким кушаком, рубахе с длинным кривым кинжалом за поясом.
— Шире ворота раскрывай! — строго приказала Алина.
Оценив взглядом ее хоть и насквозь мокрое, но дорогое бархатное платье для верховой езды и великолепную сбрую коня, восточный охранник шире распахнул ворота, давая возможность, проехать ей вовнутрь.
Закрыв ворота, он придержал коня и ловко подставил руки, помогая ей спешиться. А потом, привязав ее коня, по дорожке, вдоль которой росли великолепные розы, провел к большому трехэтажному дому и, распахнув перед ней дверь, пригласил войти. В большом вестибюле он, поклонившись, произнес:
— Подождите минуточку, я доложу хозяйке, и она примет Вас.
— Хозяйке? — удивленно переспросила Алина. — А хозяина что нет дома?
— У меня только хозяйка, — качнул головой охранник и, быстро поднявшись по центральной лестнице, скрылся.
Алина, зябко поеживаясь в мокром тяжелом платье, осталась стоять у лестницы. Бархатное платье, впитало в себя столько воды, что даже сейчас после того, как дождь закончился уже около часа назад, с его подола и рукавов капала вода.
Минут через пять на лестнице в сопровождении охранника показалась красивая темноволосая женщина в роскошном широком шелковом платье с завышенной талией, расшитым золотом, с великолепным брильянтовым ожерельем и такими же серьгами. Она замерла на площадке лестницы и оттуда, сверху, оценивающим взглядом окинула Алину.
— Здравствуйте, Ваша Светлость. Вы герцогиня Алина Тодд, как я поняла, — проговорила она, — Позвольте полюбопытствовать, чем обязана Вашему визиту?
— Может, для начала Вы представитесь, леди? — выдержав ее взгляд, холодно и высокомерно спросила Алина. — Вы подданная графа Вирата?
— Я графиня Изабелла Норес, — женщина едва заметно склонила голову, а потом обернулась к охраннику: — Можешь идти Гарт, понадобишься, я позову.
Тот, поклонившись, быстро сбежал по лестнице и скрылся за дверьми.
— Никогда не слышала о таком роде, — Алина заинтересованно и с любопытством вновь окинула взглядом хозяйку дома, отметив про себя, что ее красивое платье, за тяжелыми шелковыми складками наверняка скрывает беременность своей обладательницы. — И насколько я знаю, здесь нет земель, принадлежащих Вашему роду... Здесь лишь земли графа Вирата... Вы, прямая подданная короля и арендуете земли графа?
— Нет, не короля... — хозяйка дома усмехнулась, — я прямая подданная герцога Алекса Тревора, хотя действительно живу на землях графа, у меня с ним договор бессрочной ренты, который можно разорвать лишь по моему желанию...
— Мой супруг никогда не говорил мне о Вас, — Алина удивленно качнула головой.
— Не мудрено... — проговорила графиня, в ее глазах промелькнуло хищное выражение, и она медленно стала спускаться по лестнице, поддерживая одной рукой платье так, что теперь ее беременность стала очевидной. — Его желание сохранить мое существование в тайне вполне объяснимо. Так что Вы хотели, Ваша Светлость?
— Попросить ненадолго Вашего гостеприимства. Я, как Вы, могли заметить, вымокла, попав под ливень и сбившись с дороги. Не будете ли Вы так любезны, чтобы напоить меня горячим чаем, и позволить мне отогреться возле Вашего камина? — тихо, но с достоинством проговорила Алина. Она поняла, к кому попала по случайному стечению обстоятельств.
— Отчего же не позволить? — спустившись к ней, графиня встала напротив нее, глядя ей прямо в глаза, и просто пожирала взглядом. — Разве я могу позволить себе отказать законной, — она интонационно выделила это слово, — супруге моего сюзерена? Алекс вряд ли был бы этим доволен. Поэтому пойдемте, я прикажу разжечь для Вас камин и принести Вам чай.
Она провела Алину в уютную гостиную с камином и громко хлопнула в ладоши. Тут же из неприметной дверки выскочила стройная, но мускулистая полуобнаженная девушка с распущенными волосами, одетая лишь в юбку чуть ниже колен, с широкими металлическими браслетами на запястьях и щиколотках. И, склонившись, застыла перед графиней.
— Камин разожги и принеси чашку горячего чая Ее Светлости, герцогине, — приказала та и села в одно из кресел у стены.
Девушка молниеносно подскочила к камину, в котором уже были сложены горкой дрова, и присев на корточки, принялась разводить огонь. Ее длинные тяжелые черные волосы соскользнули вниз, обнажая спину всю исполосованную шрамами от плети или кнута. Когда огонь в камине разгорелся, она поднялась, внимательно посмотрела на мокрое платье герцогини, потом, взяв из угла высокое кожаное кресло, перенесла его ближе к камину, после чего с поклоном указала на него герцогине. Алина, кивнув, села, а девушка выбежала из гостиной.
— Она немая, Ваша Светлость, — пояснила графиня, — поэтому простите ее некоторую неучтивость.
— Герцог поспособствовал? — тихо спросила Алина.
— Да, — кивнула графиня, — Как Вы должно быть знаете, Алексу нравятся немые служанки.
Алина, ничего не ответив, повернулась к камину и стала вынимать длинные шпильки, удерживающие ее высокую прическу. Волосы тут же тяжелой мокрой волной упали ей на плечи. Она приподняла их рукой и подставила ближе к огню.
Минут через десять вернувшаяся служанка подала ей чашку горячего чая.
Взяв ее, Алина с удовольствием пригубила горячий чай. Она никак не могла согреться. Ей не хотелось просить хозяйку дома ни о полотенце, ни тем более о том, чтобы высушить платье. Ей хотелось как можно скорее покинуть этот дом, и она очень жалела, что постучалась в него.
Уже допивая чай, Алина услышала шум в коридоре, и на пороге появился уже знакомый ей охранник Гарт.
— Хозяйка, — тихо проговорил он, — там девушку привезли, такую как Вы приказывали.
Графиня резко поднялась: — Я надеюсь, Вы позволите, Ваша Светлость? — спросила она.
— Конечно, графиня, не смею Вас задерживать, — кивнула Алина и, проводив ее взглядом, вновь поднесла к губам чашку, допивая чай.
Отдав пустую чашку служанке, Алина посидела еще некоторое время у камина, а потом, взяв в руку шпильки, поднялась. Она решила заколоть еще не просохшие волосы, только бы уехать из этого места. Она оглянулась ища зеркало, и не найдя его, подошла к окну, намереваясь воспользоваться отражением в стекле, чтобы заколоть волосы. Увиденная ей картина поразила ее настолько, что она застыла не в силах шевельнуться.
Прямо под окнами, во дворе дома, купеческого вида мужчина раздевал перед графиней очень толстую молодую девушку. Та попыталась сопротивляться, однако в то же мгновение вмешался Гарт. Резким движением, схватив толстушку за руки, он жестко заломил ей их. К ним тут же подбежали два атлетического телосложения молодца и, перехватив ее руки, помогли Гарту быстро снять с той всю одежду, после чего Гарт отошел в сторону, а графиня начала придирчиво осматривать пышнотелую девицу. Закончив осмотр, графиня о чем-то переговорила с мужчиной, потом кивнула и скрылась в доме. Вскоре она вышла и вручила ему кожаный мешочек, он тут же высыпал из него золотые монеты себе на руку, пересчитал, после чего удовлетворенно кивнул, поклонился графине и направился к выходу в сопровождении Гарта, а двое других охранников поволокли вырывающуюся толстуху в приземистое здание наподобие конюшни, примыкающее к дому.
У Алины перехватило дыхание, она поняла, кто готовил для короля и Алекса девушек. Она отошла от окна и сделала несколько шагов по направлению к двери, и тут сердце у нее начало стучать где-то в горле, а в глазах потемнело, и она как подкошенная рухнула на пол.
Очнулась Алина от громких криков, плача и звуков ударов плети. Чуть приоткрыв глаза, потому что в голове все шумело и каждое движение отдавалось болью, она поняла, что лежит на диване в уже знакомой ей гостиной, а рядом в углу герцогиня избивает плетью рыдающую девушку, подававшую ей чай, а в дверях стоит Гарт.
— Чем ты ее напоила, мерзавка? Я насмерть запорю тебя, если с ней что-то случится! — кричала графиня. — Я спрашиваю, что ты ей дала?
Девушка, стоя на карачках перед графиней, сквозь рыдания мычала что-то нечленораздельное и отрицательно мотала головой.
— Может это все и к лучшему, хозяйка? — тихо проговорил Гарт. — Герцогиню тут кроме меня и Норы не видел никто. Я увезу ее подальше отсюда, никому и в голову не придет заподозрить Вас. А я буду молчать...
— Ты соображаешь, что говоришь, Гарт? — графиня опустила плеть и повернулась к нему. — Ты что думаешь, что это я отравила ее и сейчас спектакль перед тобой разыгрываю?
— Я не знаю, кто Вы или Нора сама, но в любом случае ее тело лучше вывезти отсюда. Герцог вряд ли будет доволен, если ее тело найдут здесь... Я могу это сделать.
