— Мы с ним работаем много лет — лаконично пояснив гарантию молчания, ответил хозяин.
Когда мы вышли из лавки ростовщика я хлопнул по плечу Оака:
— Ну, вот — теперь ты никому ничего не должен!
— Кроме ваших странных пожеланий — слегка печально протянул мой будущий установщик контрольных точек.
— А, не куксись — это ведь такая ерунда! — беспечно произнес я — Давай вечером отметим! Только закину свой мешок домой.
Утро следующего дня я встретил с легкой головной болью: не скажу, что попойку с Оаком можно было назвать выдающейся, но приложиться к бокалу все-таки пришлось. Вчера, когда проверяющий дошел до нужных кондиций, то приблизил свое лицо к моему и дохнув перегаром задал несомненно мучавший его вопрос: "скажи, друг, ик-а, вот зачем тебе все это надо. Мужик ты серьезный — от таких дел меня отмазал. Эти твои штыри, ик-а, в чем подвох?".
Посмотрев тогда в осоловелые глаза Оака, я понял, что на магию он не грешит, что, в общем-то, логично: штыри сами по себе с магией не вязались никак — даже если проштудировать самую "фантастическую" книгу по магии, то бишь прочесть Меннеля от корки до корки, то там даже рядом таким не пахнет. Если бы мой протеже хотя-бы допустил мысль о магии, то молчал бы в тряпочку, а не лез с расспросами.
"Извини, расскажу — смеяться будешь. Эта моя небольшая тайна, но ведь ее незнание стоит того, что я сделал?" — ответил я, вызвав тогда пьяную улыбку собеседника, сомкнувшего потом пальцы особым образом в символическом знаке молчания.
Ближе к обеду мастер Руфим подал сигнал из "пространства" о том, что он на месте. Телепортировавшись, я оказался в глухом лесу среди молодых елей. Мастер сидел неподалеку и снимал пробу с мерно булькавшей в походном котелке похлебки. Лошадка соратника при моем появлении повернула уши и обеспокоенно всхрапнула. Потом, признав во мне своего, снова опустила голову, продолжив щипать траву.
— В ручье карасей наловил — присоединяйся — пригласил меня к обеду мастер меча.
Караси были мелкими и костлявыми, поэтому пришлось их выкинуть и ограничиться похлебкой.
— Чего в такую глухомань залез? — спросил я Руфима.
— Дорога у этого Шалета постоянно загружена — пришлось уходить подальше в лес.
Я понятливо кивнул.
— Тебя обратно закинуть или хочешь на город посмотреть?
— Я с тобой.
На этом разговор прекратился. Доев похлебку, Руфим пошел к ручью мыть котелок, я же за это время успел телепортировать одну из наших лошадок из базового лагеря.
Через час мы уже были на тракте. Город был более крупным, чем Холм. Сначала начались пригороды из грязных, жавшихся друг к другу домишек, на этом пути редкие стайки ребят-попрошаек нет-нет да и преследовали путников, потом — каменная серая стена, как граница непосредственно городской черты. Не слишком выдающаяся, не слишком высокая, но по-своему — основательная. У городских ворот — пара скучающих стражников лениво посматривающих на людской поток. Никакого личного досмотра, никаких препонов для въезда в город. Оно и понятно: чинить препятствия торговцам на великом пути с запада на восток городская администрация не хотела чтобы не лишиться части огромной прибыли которую получал город от тонн съеденной пищи, постоя, заказов ремесленников и многого другого, о чем простой смертный даже не догадывается.
Оказавшись за стеной, Руфим кинул медяк одному из группы мальчишек промышлявших местными гидами для новичков. Так что кузню Савура мы нашли довольно быстро.
Усатый мужчина с чуть вытянутым лицом и обвисшими усами довольно меланхолично выслушал мою просьбу, не выказывая ни капли удивления странным заказом. Только попросил посмотреть на камешек из странного металла. Сначала он взвесил его в руке, потом посмотрел как он бликует солнце, потом несильно ткнул его каким-то странным инструментом, напоминавшим штопор.
— Где-то один с четвертью тугоплавкости пирала будет — хмыкнул мастер — Сделать реально. Размер кольца?
Я показал на свой безымянный палец — у меня с Мирой практически один размер.
— Пять золотых и деньги вперед — произнес кузнец, снимая мерку с пальца.
— Ты ничего не попутал? Мы у тебя ведь не клинок из альбентума выковать просим? — возмутился Руфим.
— Во-первых, иглу будет сделать непросто — стал загибать пальцы ремесленник — Во-вторых, я такого материала никогда не видел. Тут вы платите не только за работу, но и за то, что я буду по-прежнему считать, что такого материала никогда не видел, как, впрочем, и вас. В-третьих, все будет готово завтра после полудня.
— Мы друг друга поняли — кивнул я, и отсчитал нужную сумму.
— Особые пожелания по кольцу: гравировка, специальный рельеф?
— Надпись с внутренней стороны алмазной пылью "от безымянного М.", но никаких неровностей и дискомфорта при этом быть не должно.
Кузнец удивленно покачал головой.
— Вы знаете, как сделать мою работу настоящим приключением: это на пределе моих возможностей и еще придется привлечь ювелира. Двадцать сверху и будет вечером.
За спиной возмущенно засопел Руфим. Я отсчитал еще 20 золотых.
— У ювелира не возникнут вопросы по металлу?
— Могут, но я скажу, что это редкий вид пирала. Этот разговор тоже входит в цену — хмыкнул снова кузнец и насмешливо покосился на Руфима.
— Приятно иметь с вами дело — совершенно искренне высказался я — Но если ...
— Я много клиентов повидал на своем веку — перебил меня Савур — Поверьте, у меня нет желания вас разочаровывать.
Распрощавшись с кузнецом, мы с мастером направились искать еду и ночлег. Рассматривая неказистую местную архитектуру и прохожих, я замечал у некоторых из них кожаные ошейники.
— Рабы? — решил я поинтересоваться у Руфима, кивнув на пару проходивших рядом молодых парней, сопровождавших толстого дяденьку в пестром халате.
— Они самые — подтвердил мои догадки мастер — Вообще, насколько я слышал, рабства в Севетре нет ... официально. Но здесь этих самирских залетных птичек видимо терпят.
Потом мы с Руфимом продолжили безрезультатно мотаться по городу в поисках лучшего места ночлега. На паре улиц мой нос уловил не очень сильный запах гари. Я с беспокойством стал смотреть выше крыш окружавших нас домов, но темных столбов дыма нигде не было. Пожар в средневековом городе, скажу я вам, пренеприятнейшая вещь: даже если деревянные дома стоят вперемешку с каменными, искры от пожарищ разносятся ветром довольно далеко, а учитывая отсутствие пожарной службы как таковой, можно в лучшем случае наглотаться дыма, а в худшем — быть затоптанным обезумевшей толпой или помереть задохнувшись от того же дыма. И это не считая таких мелочей, как быть обворованным ловкими карманниками, которые как саранча слетаются к таким местам, пользуясь замешательством людей, отвлеченным вниманием и чужим горем.
В конце-концов, после получаса мытарств мы с Руфимом нашли вполне презентабельный постоялый двор, в котором решили остановиться на ночь. Ну, а поскольку на первом этаже наличествовал кабак, то не грех было и подкрепиться.
Заведение видимо пользовалось популярностью, поскольку из пятнадцати столов все были полностью или частично заняты. Мы подошли к тому, за которым одиноко потягивал пиво мужик средних лет с весьма симпатичной молодой особой. Не спрашивая разрешения, Руфим уселся прямо напротив этой парочки. Также молча, я приземлился рядом. Мужик кинул на нас настороженный взгляд и стал куда как более резво запихивать содержимое тарелки себе в рот. Девушка посмотрела на нас исподлобья и уткнулась в свой стакан.
В ожидании местной обслуги я решил сгладить неловкость, возникшую в связи с нашим молчаливым появлением:
— Как здесь кормят, уважаемый? — обратился я к мужику — Меня, кстати, Ликом зовут.
— Угу — ответил этот субъект, запихнул еще пару ложек овощного рагу себе в рот и, схватив девушку за руку, молча потащил ее наверх.
— Нервный какой-то — задумчиво проводив филейную часть девушки взглядом, произнес Руфим.
— Ну, мне бы тоже не понравилось, если бы передо мной нарисовались два рыла в кабаке, пока я с молодой женой сижу. К тому же они одни, похоже, и явно рассчитывать им не на кого.
Тут к столику подошла прислуга и мы стали делать заказ. Руфим попросил принести риса с мясом, а я заменил его на овощное рагу. Вместо легкого пива пытались заказать морсу, но в качестве альтернативы был только травяной чай, так что пришлось ограничиться им. Когда тарелки наполовину опустели в кабак вошла пятерка мужчин очень фактурной наружности: четверо имели косую сажень в плечах и выточенные как из гранита лица, на которых не снимаемой маской застыло выражение легкого презрения ко всем окружающим, на них были черные шелковые плащи без единого пятнышка грязи и сапоги дорогой выделки. У всех красовались золотые значки на верхней одежде, а у пятого: не такого габаритного, еще ниже был приколот второй значок, судя по цвету — из чистого альбентума. Вместо того, чтобы окинуть взглядом едальню и, убедившись в отсутствии мест для пятерки посетителей, покинуть залу, короли жизни двинулись к самому свободному столику из имеющихся: то есть к нам.
— Вы, мясо — пошли прочь! — рявкнул один из здоровяков.
Руфим оторвался от еды и с задумчивым видом уставился на говорившего, а я, наконец, смог рассмотреть значки на их одежде: у всех однотипный знак из золота в виде отлитой головы отдаленно напоминающей львиную, а у пятого — еще и полусфера из альбентума.
— Сейчас подвинемся — места на всех хватит — примирительно произнес я.
— Ты всерьез думаешь, что мы будем сидеть за одним столом с купчишкой или кто ты там и его доморощенным с позволения сказать — тут мужчина с двумя значками презрительным взглядом посмотрел на Руфима — "телохранителем"?!
Руфим хранил молчание, видимо надеясь, что первыми в драку полезут наглецы и потом будет шанс отбрехаться перед стражей. Я же не был столь оптимистичен в прогнозах нашего возможного противостояния с этой компанией: уж очень они по повадкам и выражению лиц напоминали самый первый патруль, встреченный нами на землях ДеВитаров.
— Ну, тогда приятного вам аппетита уважаемые господа — произнес я, хватая свою плошку и кладя руку на плечо мастера меча.
Руфим вынужден был уступить и подняться из-за стола. Я молча двинулся к наиболее свободному столику из оставшихся: за ним сидели трое мужчин. Когда я уже почти подошел к столу, сзади раздался рык: "Чего уставился, смерд! Хочешь поиграть со своей ржавой железкой?!". Оглянувшись, увидел крайне неприятную картину: Руфим решил-таки поиграть в гляделки с одним из этой пятерки. Вот вроде взрослый мужик! Наверное, сотню лет уже разменял, а идиотов стороной так обходить и не научился! Если сейчас мастер меча вытащит из потрепанных ножен свое "ржавое орудие труда" этот вояка наверняка впадет в ступор от разрыва шаблона, но нам такое развитие событий совсем не интересно:
— Нам не нужны неприятности, уважаемый господин — смиренно произнес я, по факту обращаясь, таким образом, к Руфиму.
— Тогда держи своего шелудивого пса на привязи! — проорал этот тип.
Руфим наконец-то внял голосу разума и двинулся вслед за мной.
— Разрешите присесть за ваш столик — обратился я к троице, сидящей за столом.
Двое окинули меня взглядом, в котором явно читалось презрение: оно и понятно — любой мужчина не сумевший отстоять свое место за столом, у других представителей нашего роду-племени вряд-ли вызовет еще какие-то эмоции. А третий приветливо кивнул:
— Садитесь и охранника своего пригласите.
Руфим сел рядом, а я кинул быстрый взгляд на наших соседей по столу. Слева расположился чернявый мужчинка с серыми чуть зауженными глазками, густыми бровями и черной короткой бородкой. По центру сидел тот самый тип, что разрешил нам занять этот стол. Его округлое лицо было чисто выбрито, плечи широки, а бледно-голубые глаза с неприкрытым интересом изучали то меня, то Руфима. Справа расположился тип с пепельными волосами, габаритами чуть уступавший своему соседу, но значительно крупнее чернявого.
— Правильное решение — не связываться с "Золотыми котами" — высказался голубоглазый — А вот ваш охранник, похоже, больше печется о своем статусе, чем о вашей безопасности.
— Сам не знаю, что на него сегодня нашло: с его то опытом, такие фортеля выкидывать.
Руфим недовольно фыркнул и уткнулся в плошку.
— А кто такие "Золотые коты"?
— Элитный отряд наемников — не отказался просветить меня собеседник — Они успели оказать сильным мира сего немало услуг, поэтому и связи у них — ого-го! Их знают от Севетра до Самира и Астара. Так что вам повезло, что они о вас пачкаться не захотели.
— И все-таки с таким-то гонором эта пятерка рано или поздно получит передозировку железа в своем организме.
На этих словах голубоглазый хохотнул:
— Так их три десятка, а это так — ребята просто выпить зашли.
— Как ты терпишь такое отношение, Лик — отвлекшись от еды, подал голос Руфим.
— Еще до встречи с тобой, когда я был торговцем, меня и хлыстом стегали и в грязи валяли — ответил я соратнику — Так что уступить стол — для меня сущий пустяк.
Тут одна из подавальщиц взвизгнула: подол ее юбки сзади задрался до спины, а за столом, где сидели "Золотые коты" раздался гогот.
Хм, получается тот мужичек с двумя знаками — маг. Ну да, а полусфера — это скорее купол: мог бы и раньше догадаться.
— Значит вы бывший торговец. Чем сейчас занимаетесь? — спросил собеседник.
— Готовлюсь снова стать торговцем — несколько более сухо, чем следовало, ответил я.
Здоровяк по центру понятливо кивнул и на этом наш разговор сошел на нет. Закончив с трапезой, мы поднялись в свою комнату. Я стал готовиться ко сну, а Руфим сказал, что хочет еще прогуляться по Шалету и покинул комнату. Все что мне оставалось — это молиться, чтобы этой ночью на пару-тройку "Золотых котов" не стало меньше.
Я решил, что не стоит терять время зря и телепортировался в базовый лагерь. У девушек, над которыми методично измывались бандиты Шрама дела шли не очень хорошо: та, что была найдена под ворохом тряпья, медленно умирала от внутренних кровотечений, которые даже Док не мог остановить, а у вот второй были шансы выкарабкаться. Перед тем как я собирался телепортироваться дальше — домой, меня перехватил наш эскулап и, пристально смотря на меня зрачками, расширенными от тусклого освещения на ночной поляне, тихо спросил: "Они долго умирали?". "Быстрее чем мне того бы хотелось" — ответил я. Первый раз вижу в общем-то доброжелательного и гуманного Дока в таком состоянии, впрочем, учитывая что почти все его чада — девочки, в такой реакции нет ничего удивительного.
Дома все было по-прежнему и отдав Мире супружеский долг я телепортировался обратно в съемную комнату.
Соратник вернулся ближе часам к трем, улыбаясь как кот объевшийся сметаны. Я сопоставил увиденный мною ранее взгляд Руфима на филейную часть молодой жены того субъекта, что сидел с нами за столом, странную реакцию на наемников и его текущее настроение и решил проверить свое предположение:
— Наставил-таки рога тому типу с его молодой женой?
