Придется надеяться, что Гектора и его людей не хватит удар, когда они увидят в штабе маленькую гостью.
К счастью, желание девочки полетать на доске оказалось сильнее обиды и неохоты показываться на глаза посторонним людям. Она больше не пыталась убегать и даже позволила взять себя на руки для транспортировки.
Нейтральное пространство встретило их привычной суетой. На прибывшего Джозефа с ребенком в охапке внимания никто не обращал. Последний стеснялся, очень нервничал, боялся и, кажется, начинал жалеть о том, что согласился сюда ехать. Беспокойно озирался и всё крепче вцеплялся в шею своего спутника, грозясь его задушить. С головой кутался в свою тряпку, прячась за тканью от взглядов прохожих.
— Пошли твою кошку поищем, — Джозеф ставить девочку на пол опасался, потому что не вполне был уверен, что она не начнет разрушать всё вокруг себя.
Сначала он прикасаться к ней брезговал, но тщательно это скрывал, чтоб снова не настроить против себя, потом смирился, затем привык. Даже к заползавшим за ворот футболки и неприятно скользившим по коже волосам. Поездкой "островитянка" была разочарована. Она явно ожидала чего-то более увлекательного. Джозеф же, во-первых, сам ездить не умел, во-вторых, боялся уронить свою ношу или потерять равновесие и грохнуться вместе с ней на пол, поэтому, мягко говоря, не лихачил.
— Смотрите, кто к вам пришел, — возвестил он, входя в штаб.
Тут же понял, что зря потратил слова: на месте был только Квирчик. Попугай присвистнул и принялся суетливо бегать вдоль прутьев своей клетки.
— Ясно, — Джозеф тяжко вздохнул и, перехватив заинтересовавшуюся птицей девочку поудобней, высвободил одну руку и приложил ее к уху. — Билл, если вы мне немедленно не ответите, я заявлюсь в научный центр и за последствия отвечать не буду.
— Последствия чего? — тут же отозвался ученый.
— О, так вы тут, — мрачно прокомментировал Джозеф, удерживая пытавшегося спуститься на пол ребенка.
— Только что подошел. Что у вас?
— Я сейчас нахожусь в штабе. Девочка со мной. И очень хочет к своей кошке, — как можно невинней ответил поисковик, жалея, что не мог видеть лица собеседника.
— Вы притащили ее в нейтральное пространство?! — в голосе Уильяма сквозили недоверие и ужас.
— Да. Я пытался с вами связаться — вы не отвечали, поэтому...
— Подождите. Оставайтесь там, — Билл оборвал связь.
Скоро за ребенком пришли и куда-то забрали. Поскольку среди этих людей была женщина-кукольник, явно детей любившая и умевшая с ними ладить, за подопечную Джозеф не переживал. Ей притащили целую кучу разнообразных кукол и игрушек, так что оперативника девочка оставила без сожалений.
— Эй, ты меня слышишь?! — Джозеф бежал к брошенному на парковке сноуборду, полный решимости немедленно приняться за выполнение данного подчиненной обещания. — Алло!
— Да, чего вам? — отозвалась та недовольно.
— Как ты?
— Всё отлично, — слышались истеричные птичьи вопли, звуки выстрелов и еще какие-то невнятные звуки.
— Сейчас буду. Жди.
— Не смейте приходить!!! — в ужасе воскликнула Дейдара.
Джозеф от неожиданности даже остановился.
— Вы мне все испортите! Я никогда вас не прощу, если вы сюда придете! Прокляну!
— А?!
— Ладно, вы меня отвлекаете. Отключаюсь. Пока.
Джозеф даже растерялся. С одной стороны, он считал своим долгом помочь подчиненной, с другой — понимал, что польза от него там будет невелика, и, возможно, Дейдара не преувеличивала, утверждая, что он будет лишь мешаться. Развернулся и медленно побрел обратно в штаб.
Квирчик отрешенно глодал собственную ногу, не замечая ничего вокруг себя. Оперативник плюхнулся в родное кресло и с тоской оглядел безлюдное помещение — все были где-то чем-то заняты. Один он снова чувствовал себя лишним и бесполезным. Что ж... По крайней мере, одно хорошее дело он точно сделал. Джозеф рассеянно протянул руку за книгой-графоманкой и пролистнул страницы без особого интереса. Та всё сочиняла свою декларацию независимости.
Вообще это всё немного странно. Далила говорила, что работников подразделения специально не ставили в известность о том, что планировалось сделать с "архипелагом", чтоб избежать споров, шока, призывов к гуманизму и акций несогласия. А тут вдруг даже рвавшийся помогать каждому жучку-паучку патологически добрый Ник безо всяких возражений вышел на работу.
Каждый "остров" имеет право на безопасность, самобытность и стремление к счастью. Насилие и агрессия против его жителей — недопустимы...
Видимо, их не ввели в курс дела. Либо же вообще ничего не сообщили, и они просто послушно выполняют поручения, не понимая их сути, либо же представили события таким образом, что Академия кажется белой и пушистой, а все ее действия идут "архипелагу" лишь на пользу.
Никто не имеет права ущемлять интересы "островов", препятствовать реализации их прав и законных интересов. Каждому даруются равные возможности и доступ к материальным благам. Дискриминация по "островному", расовому, религиозному, языковому, половому, возрастному и прочим признакам запрещена!
— Слушай, ты на заказ пишешь? — спросил вдруг Джозеф у книги, с запозданием соображая, что та вряд ли как-то смогла бы ему ответить.
Возникавшее в тот момент предложение о том, что еще мог "архипелаг", и что запрещалось его недругам, замерло на середине. Похоже, контакт с фолиантом был установлен.
— Мне нужна большая статья о том, как бедные хорошие "островитяне" сражаются со злой и бессердечной Академией за право быть собой. Интервью с детьми и стариками, куча эпитетов, лозунги, речи лидеров... Так, чтоб у читателей слезу вышибало. Чтоб они негодовали и сочувствовали "архипелагу". Сможешь?
Пару секунд книга обдумывала идею, потом решительно перелистнулась на чистую страницу — Джозеф и не знал, что она так умела, — и принялась что-то энергично строчить.
Оперативник решил ей не мешать, закрыл и положил обратно на стол.
"Интересно, у них здесь печатный станок или хотя бы ксерокс имеется?" — встал с кресла и пошел выяснять этот вопрос.
Что ж, раз Дейдара настолько против того, чтоб он ей помогал, придется открывать свой фронт. Еще никто не отменял информационные войны.
Дейдара тем временем с легкой грустью глядела, как истекал срок действия толпы Шиниромару-сама и все они рассыпались лепестками сакуры.
— Браво, — Далила демонстративно похлопала в ладоши. — Ты превзошла саму себя.
— Рада, что тебе понравилась, — ее подруга сделала книксен и картинно поклонилась.
— Когда они начали раздеваться, я и предположить не могла, что в итоге всё ограничится ирландскими танцами. Зная тебя, я ожидала совсем другого.
— И кто из нас после этого похотливая извращенка? — Дейдара сокрушенно покачала головой. — Кстати, ты сегодня какая-то вялая.
— Жду, когда у тебя исчерпается запас этой ерунды — жалко тратить на нее боеприпасы.
— Долго ждать придется, — девушка гордо похлопала по карманам. — Я целую неделю готовилась.
Шервуд был растерян. Алогичность "битвы" выбивала его из колеи. Он честно старался отстреливать всех Шиниромару-сама, слишком близко подходивших к барьеру, и в первую очередь тех, что слали ему воздушные поцелуи и многозначительно подмигивали, однако их было слишком много, и на месте уничтоженных тут же появлялись новые. Потом Далила велела ему экономить заряд и не поддаваться на провокации. Делать это было сложно — непрекращавшиеся истошные птичьи вопли действовали на нервы получше звука пенопласта по стеклу, не известно, какой эффект оказывали радуги (вдруг всё это время чем-то облучали?), опять же массовый танцевальный номер с элементами стриптиза... Всё это мало способствовало сохранению хладнокровия. Периметр вокруг щита уже был завален горами лепестков и пестрил черными воронками от взрывов.
— Удиви меня, — сказала вдруг Далила противнице. — Я знаю, ты можешь. И не каким-нибудь бессмысленным шоу, способным разве что ненадолго ввести в ступор, а чем-нибудь стоящим.
— Чего бы тебе такого предложить?.. — Дейдара сделала вид, что задумалась. — У меня, конечно, есть одна идейка, но я не уверена, что она тебя так уж шокирует...
Девушка снова что-то вертела в руках.
— Как раз где-то сейчас должно сработать, — доверительно сообщила она. — О. Я же говорила.
Барьер вдруг мигнул и потух. Позабытые и выпущенные из поля зрения тараканы довольно потирали передние лапки, сидя кружком вокруг работников Академии на месте, где только что соприкасались щит с полом. Шервуд, заметив их, инстинктивно шарахнул по ближайшей группе из своего "фена". В воздух взлетели ошметки насекомых и бетонная крошка. Повторить залп ему не удалось — из ближайшей к нему кучи лепестков скользнуло до того прятавшееся там длинное чешуйчатое тело, мгновенно обвившее парня и повалившее его на землю. К выроненному в процессе Шервудом оружию мгновенно кинулись шустрые тараканчики. Потерпели неудачу — Далила тоже не дремала. Добравшись до "фена" первой, она тут же уничтожила всю усатую компанию выстрелом почти в упор и кинулась на помощь напарнику. Тот был без сознания, его плечо крепко держали зубастые челюсти крупной розовой змеи, размерами, конечно, не дотягивавшей до гигантов из телепередач про огромных удавов и анаконд, но всё равно весьма впечатлявшей. Стрелять по ней Далила не решилась, боясь задеть и Шервуда. Краем глаза заметила, как на нее летела раскинутая сеть, и, придя к выводу, что убивать бывшего коллегу Дейдара бы не стала, а он бессознательный будет ей лишь мешать, Далила спешно что-то швырнула себе под ноги и быстро взмыла вверх. Ловушка схватила пустое место и упала на пол рыхлой кучей.
— А не многовато ли у тебя с собой барахлишка для просто случайно оказавшейся вне "офиса" девушки? — прищурившись, поинтересовалась ее противница, снова полезая за чем-то в карман.
— Я никогда не говорила, что оказалась там случайно, — Далила увернулась от тут же проявившей к ней интерес "птички".
Стоя в воздухе, стрельнула по ней с близкого расстояния. Та легко уклонилась и, всё так же оглушительно вереща, пошла на новый заход.
— И я тоже готовилась, прежде чем сюда идти, — Далила снова хлопнула себя по лацкану жакету, создавая щит на этот раз для себя одной. — Кстати, что с Шервудом?
— Ничего особенно. Проспит шесть часов, потом оклемается.
Крикливая тварь принялась глодать возникший перед ее носом барьер, временно затыкаясь. Далила выстрелила ей в морду. Полностью увернуться на этот раз птице не удалось — снаряд оторвал ей ногу. Выяснилось, что она могла верещать гораздо громче. Впав в ярость, птичка взялась хлестать по щиту хвостом и крыльями, царапать его когтями уцелевшей конечности и пытаться пробить клювом. То ли Дейдара сказала Джозефу не всю правду, то ли сама этого не знала, но оказалось, что существо годилось не только для создания атмосферы и украшения собой поля битвы. Не выдержав такого напора, барьер грохнулся на пол вместе с напиравшим на него созданием и лопнул. Мощный залп в грудь разнес тварь в клочья.
— Так, мальчик, стой тут, — Джозеф поставил маленького ангелоподобного ребенка на фоне каких-то тюков. — Держи мишку.
— Фу, он дланый, — дитя с неприязнью оглядело протянутую игрушку. — И глязный!
— Именно то, что надо, — поисковик покрутил колесико на добытом фотоаппарате. — Вкусная конфетка?
— Угу, — отозвался "островитянин", сжимая в липкой ладошке красивый леденец на палочке.
— А злой дядя взял и забрал ее у тебя, — Джозеф выхватил у ребенка сладость и быстро навел на него объектив. — Дядя сам ее съест. Бе-бе-бе. А тебе ни кусочка не оставит!
— Уа-а-а!!! — мальчишка надрывно заревел, вцепляясь в предварительно извалянного в пыли и лично истоптанного Джозефом медвежонка с оторванным глазом.
— Могу я узнать, что вы делаете? — недоуменно поинтересовалась у оперативника какая-то женщина, пока тот старательно запечатлевал детское горе с разных ракурсов.
— Душераздирающие листовки, — фотограф вернул ребенку леденец и потерял к нему всякий интерес. — Кстати, вы тоже не могли бы мне попозировать?
Джозеф, выяснив, что в "архипелаге" можно сделать практически что угодно, не говоря уж о размножении текста, находился в творческом подъеме. О том, куда потом девать его результаты, он старался пока не задумываться.
— Алло, ты там как?
— Вы мне что, теперь каждые пять минут названивать будете?! — рявкнула ему в ухо Дейдара. — Нормально всё!
Послышался взрыв.
— Если что, сразу зови, — повторил Джозеф просто из вежливости, втайне надеясь, что подчиненная прекрасно справится сама, как и утверждала.
— Ага, непременно, — бросила та, отключаясь.
Защитную лужу сковывала корка льда. Она застыла эффектной волной, всплеснувшейся навстречу новому снаряду, полностью утратив текучесть и способность передвигаться.
Неподалеку зиял всё еще дымившийся кратер, у ног Дейдары пол кое-где был выщерблен.
— В Шервуда, значит, мы стрелять опасаемся, а по мне так можно! — громко заявила она, обращаясь к противнице.
— Ты всё равно выкрутишься, — отозвалась та, наконец, скидывая лишь мешавшиеся туфли на каблуке. — А вот в нем я не настолько уверена.
Далила окинула себя беглым взглядом и слегка поморщилась: колготки были порваны в нескольких местах, вся одежда испачкалась, запылилась и пришла в полную негодность, волосы растрепались и лезли в глаза.
— Ну вот — совсем другое дело! — Дейдара осторожно обошла ближайший к себе радужный столб, выбираясь на площадку поровней. — Ты, вроде, взбодрилась.
Создала перед собой сразу две ползающие лужи. Ее подруга и противница отбросила в сторону растративший заряд "фен" и сняла жакет. Под ним оказалась жилетка с нашитыми чуть ли не по всей поверхностями кармашками.
— Смотрю, ты действительно тоже готовилась, — прокомментировала Дейдара, мысленно прикидывая, что в них могло находиться, и раздумывая, как бы уничтожить установленную Академией дверь.
Чуть посомневавшись, снова топнула ногой. Утопленный в полу до начала боя ловец ветров включился и выпустил свой улов. Поднялся ураган.
Джозеф, беспокойно поглядывая на часы, ждал, когда будут готовы его листовки. Книга превзошла все его ожидания — сочиненный ей опус вышибал слезу даже у него самого, хоть оперативник и понимал, что в статье многое было преувеличено и излишне драматизировано.
— Что вы собираетесь с этим делать? — спросил "островитянин", помогавший с изготовлением печатной продукции, кладя на стол еще теплые пачки бумаги.
— Пока точно не знаю, — Джозеф сгреб их в охапку, сунул в бумажный пакет и зашагал к парковке.
Листовки как-то нужно было доставить в "офис" и заставить находившихся там людей их прочесть. Делались они впопыхах, чуть ли не на коленке за десять минут. Плачущий ребенок с уродской игрушкой. Растрепанная усталая женщина в драном бесформенном платке, глядящая в объектив с печалью и укором. Старушка, гложущая беззубым ртом корочку хлеба. Всё это сопровождалось громкими хлесткими лозунгами и должно было заинтересовать людей настолько, чтоб они, побросав все дела, взялись читать длинную статью, выпущенную отдельной брошюркой. Джозеф еще хотел сфотографировать щенков или котят, но искать их времени катастрофически не хватало.
