Бр-р-р-р...
— ...я должен информировать господина НароСалира обо всем, что мне станет известно о тебе. А мне выписали разрешение на продолжение опытов — поэтому мне теперь не страшны ни жалобы соседей, ни нападки коллег, которые недовольны моими методами — подпись НароЭстеля отбивает желание почти у всех доброхотов.
Я потерла подбородок, смотря на обоих сквозь легкий прищур. Ясно, Салир, как обычно, нашел самый легкий способ получить наиболее полную информацию. Учитывая интерес Алдара — и профессиональный, и личный, помноженный на мое к нему доверие — с него можно вытрясти куда больше, чем из моего личного дела.
— И ты согласился, конечно же?
Парень отдал честь, ухмыляясь.
— Служу империи!
Я вздохнула.
— Кругом одни соглядатаи.
— Это необходимо, — сквозь зубы устало процедил блондин.
— Да, да, я все прекрасно понимаю, обойдемся без лекций на эту тему. Лучше бы я к академским целителям пошла. Была бы меньше вероятность с тобой встретиться.
На такую откровенность блондин лишь невозмутимо улыбнулся и перекинул косу за спину.
— Хей, я ничего ему не говорил! — открестился Алдар, приобнимая меня за плечи. — Господин Наро сам пришел. Но ты пей порошок, мы быстренько посмотрим... Ну, ладно, НароСалир посмотрит, а я в сторонке постою.
Воцарилась тишина.
— Так вы мне все это время просто зубы заговаривали? — спокойно осведомилась я.
— Ни в коем разе! — поспешно взмахнул руками целитель прямо у меня перед носом. — Можешь не волноваться за свое здоровье, я действительно сказал тебе всю, повторяю, всю правду. Я никогда не скрываю от безнадежно больных их недуг. Просто, Ция, без причин у тебя не могли возникнуть такие страшные подозрения. Их могли элементарно внушить. А могли и не внушать. Это нужно узнать.
Вот оно как, значит.
Я покрутила бумажный сверток в руках.
— И для этого мне надо выпить раларскую гадость? Иногда в эти смеси добавляют совсем неприятные вещи и чтобы их выпить надо сначала пройти курс выживания.
— Можешь не принимать... гадость, — хладнокровно промолвил Салир, не давая высказаться Алдару, хотя тот и собирался, судя по виду, привести очередной убойный аргумент. — Это слишком серьезно, так что я все равно буду смотреть. Но без ралара мне придется прилагать больше усилий. — Салир одернул длинные рукава и повернулся ко мне лицом — оно не выражало ровным счетом ничего. — И тогда я помимо всего прочего могу узнать что-нибудь лишнее.
Один из синих световых энергетических шарика мигнул несколько раз, вспыхнул белым и погас. Пока мы с блондином мерились взглядами, целитель все шептал мне на ухо, как бы ему интересно было посмотреть на работу Мастера НароСалира и зафиксировать показания каких-то приборов — названия их я даже под страхом смерти не смогу повторить.
Я медленно развернула сверток и, не глядя лишний раз на его содержимое, в один прием выпила все. И, да, я была права насчет раларской гадости. Мне пришлось здорово напрячься, чтобы не скривиться. Догадывающегося о моих мучениях Алдара передернуло.
Решилась я потому, что была на все сто уверено, что мне оно не повредит — даже передозировка ралара опасна исключительно для обладателей "подходящих" Высоких Даров. На обычную магию он ни в коей мере не влияет. Но я ведь не обладаю каким бы то ни было Даром, так что волноваться совершенно не о чем, верно?
— Ну, как ты себя чувствуешь? — полюбопытствовал Алдар, пристально вглядываясь мне в лицо, будто искал следы разложения.
— Как обычно, — сухо ответила я, затягивая узел на повязке. — А что, я должна почувствовать что-то особенное?
— Не знаю. — Рыжий пожал плечами и принялся расставлять по местам оставшиеся склянки. Некоторые из них разбились, и теперь Алдар оплакивал каждую из пострадавших, в пол голоса сетуя на свою неуклюжесть и ужасающее совпадение. — Этот порошок никогда не испытывался на Дарах вне красного и черного спектров и простых людях вообще.
Я поджала губы. Отлично! Из меня теперь еще и лабораторную крысу сделали. А главное, так, походя, за компанию.
Камень возле окна, куда упали несколько капель лабораторно полученного синего пламени, все еще тлен и исходил цветным дымом. Рыжий же, глядя на это безобразие, только чесал в затылке и бормотал что-то о том, что водой это тушить нельзя, а раз клин клином вышибают... Хорошо, что я его уговорила не ставить опыты в моем присутствии и не предпринимать ничего.
— Нет, все-таки до Высокого Дара мое Пламя не дотягивает, — заключил Алдар, когда тление камня прекратилось самовольно. — И я не могу контролировать происходящее...
Я уже утомилась стоять на одном месте в ожидании действия ралара, а потому прохаживалась от одного окна круглой комнаты к другому под неодобрительным взглядом блондина. Который, кстати, вполне себе комфортно устроился на единственном в лаборатории стуле.
Хоть бы сесть даме предложил.
— Это пока единственным твой успешный проект, да? — Я кивнула в сторону склянки с Синим Пламенем.
Целитель оторвался от изучения образовавшегося в камне отверстия и смущенно потер руки.
— Э-э-э, более или менее... Но это никак не связано с моей профессией, целительством тут и не пахнет, скорее уж наоборот, так что... — Он пожал плечами. — Я только продолжаю дело Мастера Орнего, он первым предложил суррогат этого Дара... Э... Странно я выразился, да?
— Есть немного.
Я потерла пальцы, ощущая, что теряю чувствительность кожи — руки словно онемели.
— Терминология до сих пор не выработана, разные научные школы говорят на разных языках, из-за чего часто происходит путаница. Вот я и решил свести все воедино, может, хоть в этом от меня будет толк.
— Не говори ерунды, — прервала я Алдара. — Целители, занимающиеся профессиональными проблемами менталистов очень редки, не принижай собственные достоинства.
Так бывает, когда слишком глубоко занырнешь — чувство, будто что-то сдавливает со всех сторон, а в уши словно ваты набили.
— Да я и не собирался. — Рыжий подмигнул мне, улыбаясь. — Это я все тебя пытаюсь развеселить, да еще и время скоротать.
Теперь я почувствовала, что мне начинают отказывают и другие органы чувств — комната закружилась перед глазами.
— Очень странный способ... веселья...
В один из моментов я просто не поняла, что делаю шаг. Нога как-то странно подломилась — ну, точно, вывихнула, наверное! — и я осела на пол.
— Что... — Рыжий кинулся было ко мне, но Салир остановил его одним повелительным взмахом руки.
— Все нормально. Найдите лучше в своем барахле настой коры дарриванского дуба.
— Дарриванское виски, я знаю. — Целитель даже не обратил внимание на то, что его драгоценные склянки назвали барахлом.
— Мы договорились, что ничего лишнего вы не смотрите.
— И не собирался, — ответил блондин серьезно.
Рыжий подошел ко мне, помялся несколько мгновений, а потом, погладив меня по волосам, вышел. Салир на эту проделку только изогнул бровь.
Не знаю, могла ли я говорить, мне было просто лень шевелить языком — даже моргать не хотелось, так что вскоре глаза начали болеть. Наверное, глаза потом будут совсем красными.
Сын Северного графа присел рядом на корточки, тяжело вздохнул и потянул руку ко лбу. На минуту примерно замер, не прикасаясь к коже, а потом прикрыл глаза, покачнувшись. Я даже испугалась на секунду, что он распластается у моих ног. А что либо почувствовать в таком состоянии совсем не просто даже при всем желании, которое у меня, кстати, отсутствовало.
— Очень интересно, — себе под нос проговорил мой коллега, медленно открывая глаза. Потом сел, привалившись спиной к стене, и принялся механически переплетать косу, нахмурившись.
Появившегося вскоре Алдара он встретил уже в, так сказать, полной боевой готовности — с ничего не выражающей физиономией и аккуратной прической.
— Дадите ей три чайные ложки, — коротко проинструктировал целителя блондин и направился к выходу.
Алдар даже опешил слегка.
— Вы куда? А как же...
— С ней все в порядке, вы были правы.
— Но...
— С ней все в порядке. Это не было внушение. Именно это... не было внушением.
Дальше они оба покинули лабораторию и начали спуск вниз по винтовой лестнице. До меня долетали лишь смешанные эхом и искореженные акустикой помещения голоса. Аха-ха, как смешно! Стихийник учит целителя в каких дозах ему давать лекарство! Хотя, можно ли считать виски лекарством? Или же это всего лишь образное название?
Да, блондин прямо-таки держится молодцом. Оставить даму в таком виде — сидя на полу со взглядом, устремленным в пространство — это не каждому бандиту по силам будет.
И что он имел в виду, интересно мне знать? И вообще, когда я уже смогу нормально двигаться? А то чувствую себя, как в дурном кошмаре. Все вижу и все слышу, а не могу и мизинцем шевельнуть. Чертов Салир не подумал даже о том, что оставляет меня наедине с мужчиной. Ну, ладно, сознание полностью при мне, но от этого никакой пользы. Если уж я даже свои силы менталиста призвать не могу. Почему я говорю об этом так спокойно? Да вот, сама не понимаю. Кажется, этот ралар повлиял не только на мою способность к самостоятельному передвижению, но и на проявление эмоций. Так что психовать я буду уже после того, как закончится его действие.
Ту сцену, когда вернулся задумчивый целитель и долго ругал меня за то, что я не закрыла глаза, а потом еще и поил с ложечки, я пожалуй, пропущу. Мне и вспоминать об этом неловко.
Поблагодарив Алдара за все, что он для меня сделал (признание в том, что он "отдал меня на растерзание" пятерке и обязался сообщать обо всем со мной происходящем мы по обоюдному молчаливому согласию замяли) и отказавшись от его предложений проводить меня до дома, я постаралась поскорее вернуться в Академию, без пеших прогулок. Ну, а что? Расспрашивать рыжего целителя не имело смысла. Готова поклясться, он зол на Салира не меньше моего за то, что тот опять навел тумана, узнал что-то свое и смылся, не потрудившись даже объяснить, что происходит. И сам ничегошеньки не знает.
Настроенное зеркало у Алдара имелось, и через какие-то пятнадцать минут после обретения возможности передвигаться я уже рассекала просторы Академии в поисках "гения современности" и своего друга одновременно — Кейна, который, как на зло словно сквозь землю провалился. А у меня ведь для него такое интересное сообщение... А что? Я добрая, пусть это и не заметно с первого взгляда. Пусть будет свободен от мук совести.
Дипломированный изобретатель — в том, что именно дипломированный я не сомневалась, ибо результаты были известны заранее — коротал время в столовой, булькая еще утренней кашей. Подперев щеку кулаком, он задумчиво рассматривал почти полную тарелку с такой мукой, словно высчитывал массовую долю жидкости в оной и все не мог вспомнить, то ли массу растворенного вещества на общую делить, то ли наоборот.
— Ну, что, шпион... — уронила я, облокачиваясь на стол так, чтобы оказаться как раз оказаться напротив Кейна. — Сидишь?
Тот поднял голову, моргая белесыми ресничками.
— А?
Я вздохнула, выдвинула стул и уселась, устроив голову на сложенных в замок пальцах.
— О, Ция, ты вернулась... — словно очнувшись, встрепенулся Кейн. — Как дела? В смысле, все в порядке?
— Ага, — не отрывая от него взгляда, кивнула я. — Зачем ты приходил вчера на самом деле?
Однокурсник снова заморгал, будто не понимал о чем я говорю.
— Что? Ну так я же говорил... Подожди, ты же сама со мной утром принимала участие в демонстрации!
— Это да, принимала. Но это ведь мои попросили тебя именно позавчера прибыть в Хрустальный? Отвлечь меня. — Я не отрывала от него взгляда. — И сегодня тоже, это ты рассказал про Алдара?
Изобретатель вскинул голову — белые кудри задрожали — и посмотрел на меня огромными обиженными голубыми глазами, будто я его предала. Ресницы намокли и затрепетали.
— Ция! — почти срывающимся голосом воскликнул он. Я быстро оглянулась и прижала палец к губам, незачем привлекать к себе лишнее внимание. А то потом пойдут сплетни, что ледяное сердце менталиста не дрогнуло, когда циничная девица, использовав гения и заработав на нем деньги, кинула его сразу после того, как получила премиальные. Знаю я этот механизм образования общественного мнения — Ур ими пользовался мастерски, ну, и друзей своих в некоторые тонкости посвятил. — Как... Это не так! Это...
Он закусил губу и оскорбленно отвернулся.
— А как? — чуть-чуть расслабившись, мягко спросила я.
Какое облегчение мне принесло то, что он не врал, просто словами не передать.
Кейн с сомнением обернулся, но, увидев мою старательно раскаивающуюся во всех смертных грехах мордашку, вздохнул.
— Я сказал ему... потому что волновался за тебя. — Ага. Как я понимаю, он — это Салир. — Он меня предупредил... — Изобретатель наклонил голову, и я заметила, что кончики ушей у него покраснели. Чуть улыбнулась — все-таки он смешной. — Тогда, ты ушла за чаем, в Хрустальном... НароСалир предупредил, что тебе может быть нехорошо и сказал, что это опасно. Попросил... приглядывать за тобой... — Парень наклонил голову еще ниже. — Я не шпионил, честно. Я просто не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Ну, конечно, Салир больше никого не додумался попросить наблюдать за мной, кроме самого рассеянного человека Академии. Оригинально, иначе не скажешь. И главное ж понял, на какое больное место надавить, чтобы заставить Кейна делать то, что нужно ему — наврать про мое якобы плачевное состояние. Будто я со смертного одра поднялась, да в последний раз подышать морозным воздухом гор отправилась.
Хотя, да, приятно, что он за меня беспокоится. Кейн, я имею в виду. Искренне и пылко. Впрочем, иначе он и не умеет. Я перегнулась через стол и, дотянувшись, сжала руки однокурсника в своих. Тот ответил на рукопожатие и кивнул, все еще смущаясь.
— Я сглупил, да?
— Нет. — Я пожала плечами. — Ты все правильно сделал. А как ты... ну, передал им, что я направилась к Алдару?
— Так я и не хотел... — вздохнул изобретатель. — Вернее, не придал особого значения твоему исчезновению, меня отвлекли... НароСалир сам появился, подошел поздравить. — Тут мои брови сами собой приняли форму идеально выгнутых знаков вопроса, только точек и не хватает. Надо же, не ожидала от блондина такого внимания — явился ведь! Хотя, скорее всего, ему было просто по пути. — Потом поинтересовался, почему ты не купаешься в лучах славы наравне, ну, я и ответил, что ты после разговора со знакомым куда-то удалилась... Он прицепился, что за знакомый, что за знакомый, так и вытянул все вплоть до твоей последней фразы. А про НарваАлдара я ничего ему не говорил.
При наличии информации — а она у Салира была, в этом я и не думаю сомневаться — несложно сложить два плюс два. Люди в основе своей предсказуемые существа, если их в достаточной степени изучить. И если знать о них достаточно многое — мотивы поступков, а не только их следствия. Действия, как и ход мыслей, всегда можно предугадать — зная точку отсчета. Глубинные мотивы же, зная только внешние проявления психической деятельности — никогда. Поэтому так трудно вычислить маньяка. И поэтому так легко создать его психообраз, прослеживая факторы формирования личности.
