— Валите, валите быстрее, — шептал Алексей, предвкушая, как он выберется на свежий, хоть и прокаленный солнцем, воздух. Пепел и запах гари как-то начинали надоедать.
В этот миг напротив люка появился тот самый кочевник, что выходил на переговоры. Он шел мимо, но неожиданно запнулся обо что-то в пепле. Удивленно он поковырял носком сапога в пыли и поднял какой-то предмет. Лицо его просияло. Он бросил быстрый взгляд на живоглота и благодарно улыбнулся. Алексею пришло в голову, что он похож на паломника получившего в святом месте дар от своего божества. Но Алексею не хотелось развивать эту мысль. Он успел рассмотреть, что за предмет поднял кочевник, и это ему совсем не понравилось. Кочевник поднял пистолет.
— Черт! — Алексей чуть не ударил кулаком в люк, но сдержал себя. — Черт, черт, черт.
Кочевник удалялся в сторону людского гама и взревывания верблюдов.
Х Х Х
Алексей стоял в темноте. Его лицо не выражало никаких эмоций. И это было его спасением. Второго такого волнения его сердце просто не выдержит.
Алексей стоял перед закрытой дверью хранилища и пытался понять, родился ли он таким придурком, или получил это в процессе воспитания. Дверь была закрыта, и закрыл ее никто иной, как он. Сам, своими руками. Теперь попасть внутрь можно было не иначе, как прогрызя бронированную дверь
— Мать! — Ему первый раз в жизни захотелось заматиться. Но он сдержался, помня слова отца: мат — это недостойно мужчины. Алексей погрыз указательный палец. Не оставалось ничего иного как отбивать оружие у кочевников. Как бы трудно это не было. И сделать это нужно до того как он проснется в мире Вани. Вот ведь ирония. Полчаса назад он мечтал, чтобы это случилось быстрее, и поражался, почему так затянулось.
Кочевники! Алексей хлопнул себя по лбу. Они же собирались уходить. Алексея понесло по коридорам, словно подхваченного ураганом. Еле успел удержать себя у люка, что бы не вылететь наружу.
Он успел. Кочевники сворачивали последний шатер. Большая их часть уже восседала на верблюдах и ожидала остальных, которые вот-вот должны были к ним присоединиться. Рядом с живоглотом никого не было. Алексей осторожно выбрался наружу. Выглянул из-за холма пыли.
— Вау!
Первая радостная новость. Алексей увидел, откуда кочевники брали воду. Это была небольшая пещерка, вырытая в склоне холма. Если бы он сам не увидел, как из нее выходят люди с кожаными бурдюками, он никогда бы и не подумал туда заглянуть. Но это чуть отложим, что там кочевники? А конкретно один из них.
Это был явно предводитель. Его верблюд гордо вышагивал впереди всей процессии. К нему подскакивали на верблюдах другие кочевники, спрашивали. Он давал указания. Алексей быстро сосчитал всех находившихся с ним. Набралось пятьдесят восемь человек. Он прикинул. Выходило по всем статьям многовато. Даже для его десантной подготовки многовато. А оружие ему нужно. В мире Вани без него не выжить. Алексей с горечью осознал, что придется переться вслед за отрядом. Следить, подползать. И все это, на ПАЛЯЩЕМ СОЛНЦЕ. Даже если с водой не проблема, это все равно проблема.
Х Х Х
К полудню Алексей понял, что если он не сделает что-нибудь именно сейчас, ему конец. Он хлебнул из пластиковой бутыли. Посуду он обнаружил в запасниках живоглота. Стало чуть легче, но он не обманывался — появилась тошнота, голова часто кружилась. Если это еще не тепловой удар, то значит на подходе. Он снял рубашку. Облил ее водой и повязал на голову. Должно помочь. Он с каменным лицом отбросил пустую бутыль.
Кожа на плечах и спине сразу покраснела обласканная жгучими лучами. Алексей явственно услышал шипение и почувствовал запах прижаренного мяса.
Но все-таки он стал чувствовать себя лучше. Окружающий пейзаж перестал качаться перед глазами и сфокусировался в одну точку. Увидев как далеко кочевники отошли от него, Алексей поднялся и побежал за ними, стараясь прикрыться барханом.
К вечеру его мучения окончились. Кочевники, наконец, решили остановиться и устроить лагерь. Алексей запомнил, где поставили шатер предводителя, а потом до полуночи провалялся, ожидая, когда лагерь успокоиться и можно будет наконец, отправляться. С наступлением темноты резко похолодало. Алексей стянул рубашку с головы — она прожарилась до хруста. Замотался в нее и лежал на пыльном холме в готовности действовать, как только создадутся должные условия. Когда на небо взошла луна, так и вышло. Лагерь затих, и в бодрствовании остались только бессонники да часовые у костров. Алексей про себя проклял яркий лунный свет и пополз к шатрам.
Х Х Х
Костер горел желто-красным цветом. Алексей спрятался за светлым кругом. Глаза невольно захватывали раскаленные искры и провожали их к небу, но тут же возвращались и снова впивались в двух охранников сидевших к нему спиной. Третий минуту назад куда-то ушел, и Алексей гадал, скоро ли он вернется и сможет ли ему помешать?
Костер горел напротив входа в такой нужный ему шатер. Перед самым заходом солнца Алексей успел подобраться к лагерю настолько близко, что ощущал запах наполнявших его обитателей. Пару раз он видел, как предводитель входил и выходил из шатра. Пистолет он выставил на обозрение. Привязал его на веревку и повесил на шею. На него поглядывали завистливо и вместе с тем восхищенно.
Раздались приближающиеся шаги. Вот и третий появился. Заговорил радостным голосом. Товарищи ответили ему и засмеялись. Алексею было не до смеха. С тремя справиться посложнее будет, чем с двумя. Но придется. Он же в любой момент может проснуться, а в мире Вани без пистолета.... Впрочем, кажется, он это уже говорил.
В общем, эти трое были преградой, которую надо любой ценой удалить.
Пальцы сильнее сжались на остром куске кремня. Алексей подобрал его в пустыне, прельстившись его ножеподобной формой.
Часовые продолжали смеяться. Один достал кожаный сосуд. Отхлебнул. Передал по кругу. Смех стал веселее. Голоса зазвучали в знакомой, пьяненькой интонации.
— Не пуганные, значит, — зло прошипел Алексей. — Безнаказанные. Ничего, папочка обо всем позаботиться.
Алексей дождался, когда очередной охранник запрокинул бурдюк и бросился вперед. Кремниевое лезвие не хуже стального рассекло позвонки у основания черепа и часовой, даже не успевший понять что умирает, упал. Нож застрял в шее и Алексей не стал тратить драгоценное время на его вызволение. С размаху ударил кулаком второго в кадык. Из распахнутого для крика рта вырвалось протяжное сипение. Охранник медленно опустился и сел на тело своего поверженного товарища, держась за горло. Через несколько секунд он опрокинулся и замер на земле в позе эмбриона, словно мирно заснул.
Алексей не видел этого. Нанеся удар, он сразу бросился к третьему. Часовой ничего не видел. Бурдюк закрывал ему обзор, но по звукам он понял, что происходит что-то неладное. Немедленно отбросил помеху прочь и потянулся за мечом. Удар - меч улетел за пределы освещенного круга. Охранник столкнулся взглядом с противником. Охнул, увидев их не человеческий синий цвет.
— Ты кто? — прошептал он невольно. В мыслях билось: -"Это мутант, какой-то странный, чудовищный мутант".
Алексей мгновение смотрел на безоружного человека. Затем ударил его в висок. Охранник рухнул в пыль.
— Ничего, — проговорил Алексей, связывая бесчувственному часовому руки и завязывая рот. — К утру придешь в себя. Только голова не много вава. Ну, да и ладно. Думаю, жаловаться не будешь.
Вход в шатер задернут кожаным пологом. Оставшаяся щель чернеет так, словно за ней таится ничто. Бездна космоса без звезд и планет. Алексей отодвинул его, проскользнул внутрь. Постоял с минуту, давая глазам привыкнуть. Прислушался. Шум дыхания указал куда идти, и Алексей вскоре замер, нагнувшись над спящим человеком. Пошарил в изголовье и нащупал короткий меч. Рукоятка меча сделана из какого-то дерева, на ощупь твердого будто камень. Неплохо. Алексей ударил. Рукоять соприкоснулась со лбом лежащей в объятиях предводителя женщины, давая гарантию, что она не проснется до утра, что бы в шатре не происходило.
Предводитель сонно забурчал. Глаза открылись, уставились сразу на Алексея. Рот начал открываться. Алексей накрыл ему губы ладонью, предупреждающе помотал головой. Для пущей убедительности приставил к его горлу меч. Предводитель побледнел так, что было видно даже в темноте. Громко сглотнул.
— У входа охрана, — проговорил он, как только Алексей разжал руку. Кочевник изо всех сил старался, чтобы голос предательски не дрогнул.
— Была охрана, — прошипел Алексей и добавил. — Ты знаешь, зачем я пришел?
— Понятия не имею.
— Ответ не верный, — Алексей оскалился, надавил на рукоять меча. По шее предводителя потекла тоненькая, черная в темноте, струйка. Он нервно сглотнул. От движения лезвие углубило порез. Кровь потекла сильнее.
— Ты нашел его там, — Алексей махнул рукой в сторону, откуда отряд пришел. — Рядом с моим погибшим другом. И ты должен вернуть мне его.
— Дэймон, — прошипел кочевник, и Алексей готов был поклясться, что волосы у него на голове зашевелились и приподнялись. — Я отдам, я все отдам. Только не вырывай меня. Не ввергай в муку вечную. Я все отдам.
Рука полезла за пазуху. Алексей чуть отодвинулся, чтобы не выпустить его из внимания, готовый к разным фокусам.
— Говорили мне, что неладное в Иврапе творится. Не иди. Не отзывайся на призыв к общему походу. Это страна дэймонов. Вон даже один городок поддался их влиянию, расстался с честью и отказался выходить на честный бой. Со стен забросали нападавших камнями и - позор - облили крутым кипятком. Даже когда вызывали на бой предводителей, вождь их Тимур, тоже отказался выйти. Дэймоны, все дэймоны. Проглот мне был предупреждением, а я не внял.
Алексей растянул губы в короткой, победной улыбке. Значит, все-таки его послушались. Уроки не пропали даром. Потом разум зацепился за слово.
— Тимур, ты сказал Тимур?
— Да, Тимур. Предводитель города Большой Щит.
Вот так! Значит, Тимур — предводитель города Большой Щит. Как же он жив-то остался?
— Расскажи-ка мне о нем.
— О Тимуре?
— Да.
— А зачем? — он натолкнулся на взгляд Алексея. — О нем мало что известно, — пробурчал он.
— Говори, что есть.
— Говорят, что про него стало известно, когда он попал в плен к Великому Страннику. Вернее после этого. На кочевье Великого Странника напал Проглот. Живых мало кого осталось, но этот Тимур умудрился. Он, и еще его друг, вроде Гесса или Госса...
— Югоса! — проговорил Алексей. — Ты продолжай.
— Они, и еще несколько наших, смогли вырваться. Добраться до следующего кочевья. Там ему помогли...
— Помогли?
— Конечно, они же помогли выжить нашим. Вот и им помогли. Теперь вижу, что не надо было.
Алексей потер подбородок. Друзья остались живы. Как это хорошо. Но почему, почему они сразу не обратились к нему? Еще в поселке. Да понятно, почему. Откуда они могли знать, что древний боевой механизм подчинился руке Алексея и творит справедливое возмездие? Все, что они видели, это взбесившийся живоглот, крушащий все на своем пути. И если честно, в том, что они выжили, его заслуги нет. Если бы они сами не побеспокоились, он бы убил их, даже не заметив. Живоглот убил бы.
— Хватит болтать, — зло бросил Алексей. — Давай то, зачем я пришел.
Предводитель побледнел, дернулся. Продолжая бормотать про дэймонов, он достал из-под тонкой рубашки пистолет. Веревку не развязывая порвал. Алексей не удержался - охнул, когда вожделенный жезл, так называли пистолет Горыня и Грымт, оказался в его руке.
— Наконец-то! — сказал он. - Знал бы ты, что было в твоих руках.
Кочевник напрягся, но гордо поднял голову. Был он, как и все кочевники уродлив. Вместо носа — провалившаяся дыра. Мочка правого уха вросшим гребешком тянулась до подбородка.
— Ты убьешь меня, — сказал он утверждающе.
— Спи!
Рукоять ударила кочевника в лоб, и он откинулся на постель рядом со своей женщиной. Алексей бросил меч около него. Долго смотрел на бесчувственных.
— А ты счастлив, кочевник, — сказал он. — Твоя любимая рядом с тобой. А я... Я. Мне надо быть не здесь. Мое место в другом мире. Ты знаешь моего сына? Конечно, откуда тебе его знать. И вот знай, я должен быть в мире моего сына. Я должен спасти его, что бы мои любимые тоже были со мной.
Злость медленно затапливала сознание, и чем больше ее становилось, тем громче говорил Алексей.
— Ты никого не терял и не знаешь мучения беспомощности. Тебе никогда не приходилось служить врагу, потому что цена служения - жизни. Жизни жены и детей. Да пошел ты, кочевник! И морда у тебя уродливая. Я не хочу больше видеть ее. Я должен сейчас же уйти.
