Я бил мечами, не давая врагу опомниться. Главное мое преимущество было в длине клинков: Гектору не удавалось отойти от меня, чтобы передохнуть. Рассчитывал на то, что тот наконец не сможет отбивать выпады и откроется. И вот тогда... Пророк нырнул под меня, попытался подсечь, но я вовремя кувырнулся в сторону. Больно ударился о землю, дыхание перехватило, доспехи впечатались в тело.
Не обращая внимания на ломоту в ребрах, поднялся и вновь кинулся на врага. Удар, выпад, удар — и мой клинок по рукоять вошел в живот Гектору. Всё произошло неожиданно и быстро. Я удивленно уставился на искривленное страданием лицо Пророка, гладиусы выпали из его рук.
"Победил, победил, победил, победил", — забилось в голове.
Гектор положил ладони на мои плечи, захрипел. Кровь черным потоком хлынула из раны, пачкая медные доспехи. Я расслабился, силы разом покинули меня. Захотелось снять панцирь и упасть на землю, захлебываясь слезами как ребенок. Боги все-таки не покинули меня! Помогли! Хвала дагулам...
Пророк засмеялся. В этом хриплом смехе было столько всего перемешано — ненависть, пренебрежение, превосходство, что я почувствовал холодок страха на спине. Выпрямившись, Гектор уставился на меня. Лицо больше не искажала боль, словно мой меч не проткнул его насквозь.
— Дурак, — сказал Убийца Врагов, посерьезнев.
Он впечатал кулаком в мою левую скулу, меч выпал из руки, ноги подогнулись, и я рухнул на пыльные мраморные плиты.
— Горожане! — взревел он. Толпа завороженно слушала. — Я принес вам свободу! Свободу от рабства, свободу от лживого Безымянного Короля... Свободу от смерти! Посмотрите на меня!
Я сплюнул кровь, тело ломило, мышцы плохо слушались. От дома Дуа Нокс до площади собраний был куклой в руках Пророка. Все, что я сделал, оказалось бесполезным. Уверен: Гектор позволил себя проткнуть, дабы показать небольшое представление перед горожанами.
— Бог одарил меня и моих близких друзей бессмертием, дабы мы очистили город от скверны! — воскликнул Убийца Врагов. — Ни гладиус, ни яд, ни старость не могут убить нас. Если вы решитесь стать защитником Мезармоута или витамом, то обещаю, что не погибнете. Мы больше не будем прежними!
Гектор вытащил длинный меч из себя и взял его в левую руку. Рана на глазах затянулась.
— Больше никаких запретов! Теперь ваши дети могут спать спокойно. В скором времени вы все забудете, что такое голод или жажда. Все беды остались позади! Впереди лишь светлое будущее. Вы увидите, как растут ваши внуки, правнуки и пра-правнуки. Теперь ничто не сковывает нас. Но прошу вас, умоляю, заклинаю: помните о тех, кто отдал жизнь за вашу свободу! Много хороших людей погибло от рук лживого Безымянного Короля!
Подойдя ко мне, Гектор отбросил лежащий рядом длинный меч, кончик лезвия коснулся моей шеи.
— Должны ли мы убить узурпатора? — спросил Пророк.
Толпа яростно загудела.
— Но ведь Глупый Король формально победил бой. Он проткнул меня мечом. Думаю, мы вправе отпустить его и его воинов в Венерандум. Подождите злиться! Будем великодушными к слабым. Мы должны быть выше своих врагов. Здесь, в Юменте, у нас полно еды и воды! Мы сможем прокормить себя. Но как выкрутятся предатели?
Сжал кулаки. Какая ирония: теперь я предатель.
— Уверяю вас, горожане! — Гектор нахмурился. — В скором времени я и мои воины поднимемся в Венерандум и захватим его. Пока же... — Он театрально замолчал, давая толпе время успокоиться. — Но мы ведь должны оставить Лживому Королю память о себе? Неправда ли?
Снова рев.
Гектор взглянул на меня, прошептал:
— Ты проиграл, но пока еще поживешь. Радуйся. Потому что на этом моя месть еще не закончилась.
Я хмыкнул.
— Мне наплевать и на твою месть, и на тебя.
— Посмотри на свой народ. Люди голодают и бедствуют. Почему ты не мог их накормить? Почему позволил себя свергнуть? Я знаю ответ. Потому что ты глуп и слаб духом.
— Оставь свои речи для дураков.
Гектор улыбнулся.
— Хочешь ли ты сказать что-нибудь своему бывшему народу?
Я не ответил.
— Хорошо, — сказал Пророк, затем резко повысил голос, дабы горожане услышали его. — Люди! Так давайте же напомним предателю, кто мы есть!
Он широко размахнулся мечом и ударил меня по руке. Сначала боли не было, но затем она нахлынула с такой яростью, что я взвыл. Меня затопила бездна страдания, какой не мог даже представить. Тело в агонии затряслось. Реальность ушла на второй план, заменив собой чудовищными страданиями.
Теряя сознание, я увидел, как Гектор высоко поднял мою отрубленную руку и бросил в толпу.
Эпилог
Колонна перехода
Мору трясло так сильно, что желудок скручивало в болезненных спазмах. Она хотела попросить воинов остановиться или хотя бы нести её аккуратнее, но прикусила губу. Нельзя. Сейчас не время капризничать. Да, ей плохо: тело ломало, а голова кружилась. Даже ходить было невыносимо больно. Хвала дагулам, что солдаты смилостивились и теперь несли в Венерандум. Сама бы она никогда в жизни не преодолела все эти бесконечные крутые ступени.
"Терпи, глупая".
В памяти всплыл образ предводителя лжепророков, держащего отрубленную руку Безымянного Короля над головой. Кровь из отсеченной конечности густо льется по лоскутам мышц, стекает по лицу Гектора и пачкает белую тогу. Толпа завороженно пялится на поверженного богочеловека. Вряд ли их прогнившие мозги могут осознать всю безысходность ситуации. Люди отказались от истинной власти и скоро их настигнет кара. Дагулы, Юзон, Кулда, Воган и Корд не простят предательства. Наступают опасные времена.
Мора скривилась. Не хотелось вспоминать события на площади собраний, но она снова и снова прокручивала случившееся. После того, как Гектор запустил в толпу отрубленную руку, он подошел к одному из старейшин и разрешил тому прижечь рану Безымянного Короля, дабы тот не умер от потери крови. Затем Пророк приказал воинам убираться из Юменты. Палангаи сделали из плащей носилки и положили в них Безымянного Короля, её и тела мастера Гуфрана и служителя дагулов.
Ах да! Стоило упомянуть, что перед входом в колонну перехода они встретили бывшего дворцового министра Квинта с мальчиком-служкой. Мужчина упал на колени перед старейшинами и умолял взять его в Венерандум. Увидев Безымянного Короля, он зарыдал. Священнослужители позволили Квинту и пареньку пойти с ними. Теперь именно бывший дворцовой министр вместе с простым палангаем несли потерявшего сознание богочеловека.
"Это всё происходит словно не со мной".
Мора прикусила руку, ощутила, как в глазах скапливаются слезы. Она винила палангаев за то, что не вмешались в битву и не помогли своему правителю. После того, как старейшины зажгли жар-камни, мастер Гуфран приказал воинам атаковать, но те даже не пошевелились. Они исполняли приказы лишь Безымянного Короля. И потому старому учителю пришлось в одиночку бороться с Гектором... Проклятые правила!
— Я принес воды.
Рядом с "носилками" появился мальчик-служка. Мора попыталась вспомнить его имя, но не смогла.
— Спасибо, — прошептала она, растерев слезы по лицу тыльной стороной ладони, и взяла костяную флягу.
— Старейшина Анк кинул в воду лечебные корни. Они должны помочь тебе восстановится.
— Как тебя зовут?
Мальчик тяжело вздохнул, на нежных щеках заиграл жгучий румянец.
— Исхак, — ответил он. — Вам нельзя много разговаривать. Отдыхайте.
Кивнув, Мора отхлебнула из фляги соленой воды и коснулась живота, стараясь не обращать внимания на рвотные позывы. Только сейчас она осознала, как оглушительно громко раздавались звуки в колонне перехода. Тяжелые дыхания, скрип сандалий, грохот доспехов...
— У тебя красивое имя, — сказала она. — Ты не знаешь как там Безымянный Король? Он пришел в сознание?
Исхак нахмурился.
— Старейшина Анк остановил кровь с помощью магии жар-камней, но Владыке по-прежнему плохо. Я буду молиться, чтобы он побыстрее вылечился.
— Мы все будем молиться.
"А потом он умрет", — подумала Мора, но вслух ничего не сказала. Взгляд зацепился за барельефы на черных гранитных стенах: чудовища совокуплялись друг с другом, мужчины-воины целовали дагенов с двумя-тремя головами, монстры-черви пожирали людей в домах... Мерзость.
— Позвольте вопрос, госпожа? — выпалил Исхак.
Мора махнула рукой.
— Конечно! Задавай. Вот только называй меня по имени, пожалуйста. Я давно уже не госпожа.
Мальчик кивнул.
— А вы были в Венерандуме?
Она покачала головой.
— Нет, к сожалению. Но слышала рассказы от... деда и отца. И много читала в книгах. В "Эпосе о Сципионе" есть сцена, где автор в красках описывает Верхний Город. Ты, наверное, читал.
Снова кивок.
"Ребенок есть ребенок. Даже несмотря на случившееся с богочеловеком, мальчик продолжает мечтать. Это дает надежду".
— Никогда не видел снег, — сказал Исхак. — Говорят, он жалит как огонь. А еще он белый... Простите, я, наверное, надоел вам со своими расспросами.
— Напротив. Ты не позволяешь мне грустить.
Мора растянула губы в широкой улыбке. Ей действительно полегчало. И хотя она не могла сама подниматься по ступеням, но страх неизвестности за будущее пропал. В конце концов, выбор сделан. И теперь стоит лишь уповать на богов, которые обязательно вмешаются и сотрут в порошок лжепророков и их предводителя.
Отхлебнув из фляги, Мора задумалась. Только сейчас до нее дошло, что Гектор не просто так отрубил руку Безымянному Королю: в теле правителя уживались две души — человека и бога. Умение сражаться двумя длинными мечами символизировало это единство. И теперь горожане будут воспринимать Владыку как простого смертного.
— О чем вы задумались? — спросил служка.
Сделав последний глоток, Мора протянула ему флягу и ответила:
— Да ни о чем таком существенном.
Настроение ухудшалось.
— Простите меня, Мора. Я слишком много болтаю. Вы должны отдыхать.
Она не стала спорить. Навалилась страшная усталость, глаза слипались. Видимо, старейшина подмешал снотворное в воду. Впрочем, отдохнуть не помешало бы. После всего, что с ней случилось, она заслуживала немного покоя. Мора тяжело вздохнула. Убийство старейшины Димира и лекаря далось ей нелегко. Хотя всё сложилось как нельзя лучше. Теперь никто не узнает, отчего на самом деле умер один из самых влиятельных людей Мезармоута. Возможно, она сделала одолжение Безымянному Королю, избавив его от похотливого служителя.
Все.
Скоро она попадет в Венерандум, и жизнь поменяется. Не стоит пока переживать. Да, не стоит...
А если дагулы отомстят за убийство Димира? Если богочеловек умрет? Значит, это судьба.
Сон сомкнулся над Морой, как черная вода.
Приложения
Список действующих персонажей
Авла, горожанка, добровольная отправившаяся в поход за упавшим дагулом Сиром.
Безымянный Король, правитель Мезармоута.
Гектор, еретик. Предводитель лжепророков.
Гименея, дочь королевского прокуратора Тиберия. Сестра Луция и Доминика.
Дарий, самый богатый купец Юменты.
Дом Дахма:
Акиф Дахма, глава дома. Знатный прокуратор.
Гайда Дахма, дочь Акифа.
Доминик, сын королевского прокуратора Тиберия. Брат Гименеи и Луция.
Исхак, служка в астуле старейшин.
Кахси, служка-демортиуус в астуле старейшин. Брат Исхака.
Квинт, бывший дворцовый министр.
Кретика, жена гиганта Септима. Добровольно отправилась с мужем в ледяную пустыню за упавшим дагулом.
Луций, сын королевского прокуратора Тиберия. Брат Гименеи и Доминика.
Дом Марциалов:
Флавий Марциал, отец Мартина и Парры, дед Моры, Прокола, Карины, Карвина, Кирвина, прадед Тита и Гнея. Глава дома.
Мартин Марциал, глава дома. Отец Моры, Прокола, Карины, Карвина, Кирвина, дед Тита и Гнея.
Парра Марциал, сестра и жена Мартина. Бабушка Тита и Гнея.
Мора Марциал, дочь Мартина и Парры. Сестра Прокола, Карины, Карвина, Кирвина.
Прокол Марциал, сын Мартина и Парры. Брат Моры, Карины, Карвина и Кирвина.
Карина Марциал, дочь Мартина и Парры. Жена Прокола.
Кирвин Марциал, сын Мартина и Парры. Умалишенный.
Корвин Марциал, сын Мартина и Парры. Умалишенный.
Тит Марциал, сын Прокола и Карины.
Гней Марциал, сын Прокола и Карины.
Мастер Гуфран, близкий приближенный Безымянного Короля. Лучший боец в Мезармоуте, несмотря на возраст.
Мастер Нерон, служитель в астуле старейшин.
Мастер Преномен, служитель в астуле старейшин. Учитель Квинта.
Немерий, кудбирион, отправившийся в ледяную пустыню за упавшим дагулом Сиром.
Дом Ноксов:
Януария Нокс, мать Дуа, бабушка Зайна.
Дуа Нокс, глава дома. Мать Зайна.
Зайн Нокс, сын Дуа и погибшего Гиясуддина.
Постумус, карлик. Палангай, отправившийся в ледяную пустыню за упавшим дагулом Сиром.
Секст, претор-демортиуус.
Септим, палангай-гигант, отправившийся в ледяную пустыню за упавшим дагулом Сиром. Муж Кретики.
Сертор, королевский лекарь.
Старейшина Актеоун, верховный жрец культа.
Старейшина Димир, верховный жрец культа. Самый влиятельный из старейшин.
Старейшина Кадарус, верховный жрец культа.
Тиберий, королевский прокуратор, отправившийся в ледяную пустыню за упавшим дагулом Сиром.
Глоссарий
А
Агенобард Луций (300-360 года) — ученый и философ, автор "Геометрии", "Истории от возникновения мира" и "Метафизики". Его трактаты широко известны в Мезармоуте каждому жителю. Агенобард родился в семье рабов и так бы им оставался, если бы его не приметил Безымянный Король. Именно богочеловек рассказал Луцию об основах геометрии, математики и философии, после чего юный служка упорядочил накопленные знания.
Алахам — животное, обитающее в подземных пещерах. Алахам большой и неповоротливый, обладает массивным телом и маленькими лапками. Встречается крайне часто, для человека неопасен.
Антиклея — жена героя Сципиона. Во время войны с тварями злого бога Универса её похищают монстры-черви и доставляют в подземный город Мират, где лишают души. Позже Сципион спускается в Мират, отыскивает Антиклею и, видя что жена больше не похожа на живого человека, сходит с ума.
Аструм — древняя настольная игра с фигурками на доске для двух соперников. Обычно в аструм играют для того, чтобы почтить память недавно усопшего и "помочь" его душе поскорее добрался до загробного мира.
Астула — часть, кусок.
Безымянный Король — бог, создатель всего сущего. Первоначально имел имя, но разделил его и отдал дагулам, дабы те оживили людей. После долгой войны с чудовищами Универса его физическая оболочка разрушилась.
Старейшины объяснили людям, что на самом деле душа Безымянного Короля жива и вселяется в избранных. С 904 года именно священнослужители отбирают среди новорожденных будущего правителя. Найденного малыша оскопляют для того, чтобы сделать Короля беспристрастным, неподвластным чувствам.
