Я сжала зубы и бросилась вперед. Если поспешу — успею. Если нет... я развернулась, подняв в воздух пыль, схватила сумку и припустила к лесу. Таллику послал мне вдогонку пару булыжников, но у меня, похоже, от страха открылось второе дыхание. Я не бежала, а летела — прочь, прочь от этого дурного места! Один камень врезался в дерево метрах в двух от меня. Другой плюхнулся в ручей, тоже недалеко, но все же в стороне. Я осталась цела... хвала Надзирателям!
Вломившись в заросли деревьев, я помчалась куда глаза глядят. Ветки норовили оставить на память о себе парочку порезов, а по переносице бежала кровь — надо посмотреть, что там со лбом. Но позже... я перепрыгнула через камень, потом еще через один, отмахнулась от ветки, увернулась от другой. Деревья росли плотно, практически не оставляя между собой просвета, так что не было видно даже дороги. Но время на осторожность я побоялась оставлять — Таллику хоть и остался позади, но моя кровь прекрасно наведет его на след.
Где-то вдалеке мне послышалось, будто кто-то зовет меня по имени. Я замедлила ход на секунду, но ничего больше не услышала. Видно, сильно я ударилась. Встряхнув головой, я с силой нажала на ветку, чтобы отодвинуть, но та неожиданно сломалась, открывая великолепный вид на спуск к тропинке. Не удержавшись, я по инерции побежала вниз, но куда быстрее, чем ожидала, и, в конце концов, грохнулась на пятую точку. Ай, больно! Я захныкала — ну это уже слишком! Бывают дни неудачные, конечно, бывают, но не настолько же?!
— Весея!
Сердце радостно екнуло, но я быстро подавила в себе напрасную радость. Не может же это и вправду быть Линд? Это слишком уж хорошо для правды и сегодняшнего дня! Я обернулась и от радости вскрикнула.
— Создатель, как я рада тебя видеть!!!
Черноволосый сбежал с холма, придерживая плащ рукой, чтобы не мешался, и кинулся ко мне. Вид у него был одновременно встревоженный и строгий.
— Ты в порядке? — он помог мне встать, отряхнул и нахмурился. — Какого гнома, Весс?! Я оставил тебя в полной уверенности, что ты будешь в безопасности. Что ты здесь делаешь?!
— Линд...
Линд схватил меня за руку и потащил по тропинке. Я не особо сопротивлялась, только боль наконец-то заявила свои права, и я при всем желании быстрее идти бы не смогла. Хотелось умереть.
— Пропасть подери, да лучше бы я лично тебя к Аглосу отвел, чем довериться на этого скота! Весс, ну какого гнома? Не придумала ничего лучше, чем идти за мной?!
— Я не шла за тобой! — я вздохнула. Прилечь бы... и проснуться дома, в тепле. Чтобы на столе стояла чашка молока с куском хлеба, а во дворе напевала Таура. Чтобы солнце светило радостно и ярко, в небе парили птицы. И чтобы золотые листья летели в окно, празднуя новую осень... новый день.
— Ладно. Посиди тут, — Линд остановился, провел рукой по моему лицу, стирая кровь, и бросился назад. Что он задумал?
— Да, посиди тут, — Дзинь бросилась следом, прицепилась к воротнику Линда и что-то зашептала черноволосому на ухо. Мелкая зараза!
Я растерянно села под деревом. День выдался прохладным, но солнечным. Дул легкий ветер — он уносил с собой хотя бы часть боли.
Я осмотрела ноги: плохо, но не смертельно, жить буду. Покопавшись в сумке, я нащупала бинт, оторвала кусок и смочила водой из фляжки. По хорошему, надо бы обработать все эти ранки и порезы, но пока что сойдет.
* * *
— Ты изрядно его разозлила, — Линд возник из-за дерева и, отняв у меня бинт, принялся стирать кровь с моих ног. — Пришлось много сил потратить.
Я задумчиво посмотрела на черноволосого. Если бы у меня было будущее, то кто знает... я бы хотела видеть его рядом — его, а не кого-то с безупречной репутацией и богатым домом. Несмотря на слова Оутома... несмотря на ответственность перед родом... даже несмотря на мамины слова.
Как все изменилось! Еще год назад меня страшил моральный суд, я хотела быть безупречной... а сейчас хочу только одного — счастья и жизни. Моей жизни. Создатель, как я могла так бездарно потратить время, как я могла заботиться о мелочах, о всем этом... о том, что подумают другие, о том, что принято, о том, что надо... где же была я? И была ли?
— Почему ты ушел? — я отвела его руку и прищурилась. — Почему?
Он замер на мгновение, потом опустил голову и вздохнул.
— Так было...
— Нет, не надо, — резко бросила я. Обида и горечь, которые я так старательно давила в самом зародыше, вырвались, и я ничего не могла с ними поделать. — Ты бросил меня. Бросил, когда был так нужен. Ты даже не попрощался.
— Я...
— Как трус.
Наверное, я сказала это слишком жестко. Линд удивленно поднял голову и с сомнением посмотрел в мои глаза.
— Я все знаю. О Неросе и его письме, — я медленно вытащила из кармана письмо и покачала головой. — Ты мог мне сказать. Мог, но не сказал.
— Я не хотел.
— А между тем, это ловушка. Тебе бы следовало догадаться. Твоя жертва напрасна, — я вздохнула и невесело улыбнулась. — За ниточки дергает не Нерос, Линд. За ниточки дергает Аглос. И это его план. Если я не приду, он убьет тебя, но мне это не поможет.
— Весс... — Линд поднялся и медленно засунул руки в карманы плаща. — Я знаю, что ты пытаешься меня...
— Да пропасть тебя подери, не пытаюсь! — я вскочила и сунула письмо Линду в руки. — Ты так ничего и не понял? Им нужна я. Не знаю зачем, но зачем-то нужна, — я опустила голову и поджала губы. Вот сейчас придется жестко... но иначе никак. — Ты лишний. Ты мне больше не нужен. Ты мешаешь мне, и не даешь идти вперед. Я никогда не прощу, что ты так поступил со мной. Я хочу, чтобы ты пошел со мной, но не вмешивался. Зная, что я тебя презираю, ты все еще хочешь меня защищать?
Линд молчал, то ли отказываясь отвечать, то ли просто не веря. Что я делаю? Я сжала кулаки и продолжила, все также не глядя на Линда. Он, наверное, меня возненавидит. Но так будет лучше. И буду надеяться, что благими намерениями путь устлан все-таки не к гномам в обитель.
— Аглос сказал, что я должна притащить тебя с собой, иначе он убьет тебя. Ты можешь делать, что хочешь, но я не убийца. Я даю тебе шанс. Но если ты думаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи, то ты ошибаешься. Я не приму помощи от... — я прикрыла глаза и выдохнула: — Я не приму помощи от бывшего Отреченного.
Молчание.
— Посмотри на меня, — голос у Линда был хриплый. Он пожертвовал ради меня всем, а я... как мерзко. Как мерзко я поступаю. — Посмотри на меня и скажи, что ты меня презираешь.
Я сглотнула. На глаза навернулись слезы... я просто не могла на него посмотреть. Увидеть осуждение в его глазах, разочарование на его лице.
— Как ты можешь... — Линд выдохнул и бросил к моим ногам скомканный бинт.
Он ушел — а я еще долго сидела, бездумно уставившись на кровь, стекающую по руке. Меня больше ничто не держит в этом мире. Я все разрушила сама.
— За что ты его так? — фейка потрясенно поникла, и тут слезы сами собой покатились по щекам. Я не рыдала, нет — равнодушно смотрела вдаль. Но, казалось, будто со слезами уходит боль и страх... будто что-то освобождается внутри.
Надо идти дальше. Теперь я могу не торопиться, но я хочу... впервые я хочу... уйти. Отдохнуть... пора уже смириться — мне не спасти себя.
Я достала книгу из сумки и нашла на ней тропинку. Да, отклонилась. Не намного.
Ни слова не сказав, я побрела вперед. Для Дзинь тоже лучше не идти со мной — как я об этом не подумала? Там ее не ждет ничего хорошего.
* * *
Я свернула с тропы на север. Было немного холодно, и я накинула плащ. Осень — мое любимое время года. Я всегда любила золотой ковер на земле, красные всполохи среди листвы и капризную погоду межсезонья. В детстве мы с Таурой часто выбирались в осенний лес. Странно, но именно в одну из таких прогулок мы встретили Нероса — беловолосого мальчишку на самой вершине горы оранжевых листьев. "Будешь моей королевой, смертная!" — вот были его слова. Я всегда думала, что он обращался к Тауре... я ошиблась.
Нерос. Солнце в моей жизни, которое так внезапно потухло. Когда он превратился в чудовище, и почему я этого не заметила? А Ханна?
Я остановилась, пережидая внезапную вспышку боли в груди. Все, кого я любила и кем дорожила... все ушли. Нерос, Таура, Ханна... а теперь еще и Линд.
— Давай сюда, — Линд говорил так холодно, что мне стало еще больнее. Он грубо отнял у меня сумку и, забросив ее на плечо к своему рюкзаку, быстро зашагал дальше. Не обернулся ни разу. Я прикрыла глаза — всего на секунду — и двинулась следом.
— Далеко собралась и без меня? — фейка прилепилась к моей сережке и обиженно всхлипнула: — Маленьких все норовят обидеть!
— Он меня ненавидит, — тихо прошептала я.
— Два идиота, — фейка рассмеялась и прошептала: — Говорю тебе, у него прямо противоположные чувства. Вот увидишь.
Мы шли, пока солнце не перекатилось на запад. В траве все еще стрекотали кузнечики, но цветов встречалось совсем немного. Природа укрывалась серым покрывалом осени — впереди были затяжные дожди, пахнущие морозом и зимой. Впереди зима. Которую я не увижу.
Интересно, что за пределами жизни? Узнаю ли я когда-нибудь или проведу вечность... не проведу, впрочем. Аглос умен, у него свой план. А у меня свой, и я не сдамся. Я выпрямилась и встряхнула головой. Не сдамся ни за что.
— Привал, — Линд бросил на землю сумки и растянулся на земле. За всю дорогу он не сказал ни слова: обидно, хотя его можно понять. Я наклонилась, чтобы подобрать сумку, и прошла дальше. Не то чтобы мне так уж хотелось коротать вечер в одиночестве, но лучше в одиночестве, чем рядом с Линдом — замерзну ко всем гномьим отродьям!
Наломав веток, я набросила сверху плащ и улеглась на спину.
— Ты голодная?
Пропасть, а я только начала засыпать! Я вздрогнула и села. К моему ужасу, оказалось, что я очень даже голодная — до сих пор мне удавалось успокаивать желудок бутербродами и шоколадом. Но сейчас желудок встрепенулся и заявил о себе, предательски проурчав нечто согласное. Я покачала головой.
— Не дури. Садись и ешь. Не хватало мне тащить тебя на заклание на собственной шкуре, — Линд указал на пенек напротив себя и прищурился. — Не будь дурой.
Дурой?! Зараза! Я вдохнула и выдохнула: я Линда спасаю, убивать его не стоит. Надо вести себя спокойно и не дичать раньше времени. Успеется. Да и потом — почему бы и нет? Я рывком поднялась и молча схватила протянутую ножку курицы.
— Кушай потихоньку, измажешься, — Линд вроде говорил спокойно, но с такой интонацией, с какой мама внушает маленькому ребенку, что прыгать с крыши нехорошо. Издеваешься, профессор? Ну погоди.
— Жалко? — в таком же тоне откликнулась я, старательно пачкая руки в жире.
— Нет, волнуюсь.
— Да что ты. А что же случилось с твоим языком? Вырос новый? — я забыла про курицу и с вызовом уставилась на Линда. — Или вспомнил, как говорить?
— А что случилось с твоим презрением? Я достоин, чтобы Великая снизошла до разговора? Потрясающее событие. Чем я заслужил такую честь? — Линд с горечью усмехнулся, но тут уже я не выдержала. Подавшись вперед, я схватила его за воротник и притянула к себе.
— Ты-ничего-не-понимаешь, — я всмотрелась в синие глаза и, помедлив, оттолкнула черноволосого от себя. Я хотела закончить этот разговор, даже отвернулась, но Линд перехватил мою руку и заставил повернуться обратно.
— Объясни, — прошипел он мне: с такой ненавистью, что я вдруг поняла — светлой памяти мне не будет.
Признаюсь, я растерялась. Вместо того, чтобы хотя бы отшатнуться, я только хлопала глазами, как будто зачарованная взглядом Линда, его силой, его болью... Он вел себя не так, как обычно. Всегда безупречно сдержанный, всегда такой холодный, он вдруг превратился в огонь, в обжигающее пламя, и я испугалась. Не его — а безумного желания стереть все границы между ним и мной.
Линд до боли сжал мою руку в своей и поцеловал меня так, что закружилась голова. Никогда ничего подобного я не испытывала, и ни в какое сравнение не шли те жалкие первые поцелуи, которыми баловались мы еще на первой ступени, с этим... я ответила. Ответила с той же силой — и куда-то делись предрассудки общества, правила, запреты.
Горький поцелуй. Боль с его стороны, прощание с моей. Прошло довольно времени, чтобы отрезать пути, чтобы исключить все эти "ты меня заставил", но не так много, чтобы сказать "я тебя люблю". Резко отшатнувшись, я залепила ему пощечину и прошипела:
— Никогда. Больше никогда.
Встав, я быстро пошла в сторону леса. Я не наврала ни капли: больше никогда. Потому что времени осталось слишком мало. Моя ошибка, мне нельзя было поддаваться. Чувства, приходя, никогда не уходят без остатка. Все, что я сделала, так это причинила лишнюю боль Линду: я уйду — он останется.
Он надеется меня спасти. Дзинь была права — надеется. Он прекрасно все понял: понял, что мои слова о презрении не более, чем слова. А я действительно дура, раз подтвердила его догадки, нельзя было отвечать на этот поцелуй, как бы приятен он ни был. Как бы мне этого не хотелось.
Я взобралась на дерево, устроилась в развилке и прикрыла глаза. Тишина давила, но я бы сейчас отдала все за несколько дней одиночества и такой вот тишины. За несколько дней спокойствия. Создатель, где ты? Слишком тяжелы твои пути...
* * *
— Пошли, — я сгребла с земли плащ, подобрала сумку и, не глядя на Линда, двинулась на юг.
— Подожди! — Линд догнал меня и развернул к себе. Передо мной стоял тот мальчишка, которого я видела в воспоминаниях Нероса — неуверенный и робкий. Все это так нетипично для того Линда, которого знала я.
Я молча кивнула, показывая, что готова слушать.
— Прости меня. Не знаю, что...
— Не надо. Дело не в тебе, я не злюсь. Просто... — я замялась и слегка улыбнулась. Хватит с бедного Линда, он же не виноват, что мне через несколько дней придется попрощаться со всем. — Мне непросто, понимаешь? Нет желания во всем этом разбираться. Линд! Ну не обижайся, правда. А я тебе вот что скажу... если что-то случится, то приюти фейку, прошу тебя.
— Какого, пропасть дери, гнома! — фейка рухнула с дерева на волосы Линда и лихо по ним скатилась до его плеча. — Это что еще за самоубийственный взгляд?! Да я тебя с того света достану, если решишь утопиться в реке! Ты не думай, я маленькая, но зубы у меня острые: вынюхаю и покусаю, слышала?!
— Присоединяюсь, — рассмеялся Линд. О, да они прекрасно поладят и без меня! — Дзинь права, Весс, — улыбка угасла, и Линд нахмурился. — Не надо так говорить.
— Но ты же принял ко вниманию? Вот и прекрасно, — я изобразила коварную радость и, только отвернувшись, позволила себе снова сжать зубы. Как бы там ни было, а расслабляться нельзя.
На красном горизонте как раз вставало солнце — такое же кровавое, как и сам горизонт. День обещал быть жарким; подумав, я стянула кофту через голову и перекинула через плечо. Трещали кузнечики в траве, а, приглядевшись, можно было их и заметить — мелкие и зеленые. Я чуть не наступила на одного, но в последний момент обошла. Насекомые живут своей жизнью, и — кто знает — может, для них потерять близкого не меньшая трагедия, чем для нас. Этот мир зачастую не так понятен, как нам кажется: мы едва ли знаем половину из его тайн.
