Тим напрягся, вслушиваясь в тишину коридоров. Судя по следам, тварь здесь обитает немаленькая. Да и рваные полосы, оставленные на скафандре, говорили о многом. Насколько он знал, материал, из которого были сделаны эти костюмы, не в огне не горит, ни в воде не тонет. Его хваленый охотничий нож, не оставил на нем даже царапины, а здесь...
Нужно было решаться. Долго находиться в таком положении он не сможет. Руки дрожали от усталости, да к тому же, его спутница едва держится на ногах. Он пристегнул ее к себе страховочным тросом, но бедняжка срывалась с неудобных перекладин, то и дело, повисая над пропастью.
'Может спуститься вниз? Попытаться отыскать подобную шахту? — проносилось в голове, — Но кто знает, вдруг там будет еще страшнее? К тому же, Оля не перенесет этого. А тащить вниз все эти двадцать этажей, я ее не смогу'.
— Что там? — Услышал он тихий голос в наушнике.
— Сейчас, — почему-то шепотом ответил Тим, — попробуем выбраться. Только ты закрой глаза, хорошо?
— Что, снова? И здесь тоже?
— Непонятно, — решил не врать юноша, — Но тебе лучше на это не смотреть.
'Кто знает, как дело обернется. Вдруг им придется срочно убегать, а девочка не будет готова'.
— Оля, сейчас я подтяну тебя поближе, и мы попробуем добраться до главного шлюза. Только вот..., — он помолчал, размышляя, как не напугать окончательно свою спутницу, — Только вот, здесь какие-то зверушки неизвестные обитают. И мы, кажется, набрели на логово одной из них. В общем, нужно поскорее отсюда сматываться.
— Тим, я боюсь! — Тихо запричитала девочка.
— Не бойся, наши костюмы не так-то легко повредить. И главное, постарайся докричаться до местного стража.
— Я его не слышу. Обруч говорит, что местные коммуникации несут в себе остаточное излучение, которое блокирует сигнал.
— Понятно. Но ты все равно не прекращай вызывать его. Хорошо?
— Да, — прошептала девочка, — Я постараюсь.
Тим первым ступил в отвратительную смесь из гнили и костей, погрузившись в нее почти по колено.
— А теперь закрой глаза!
Он с трудом подтянул девочку к проходу, не отстегивая карабин со страховкой, взвалил ее на плечо, и проваливаясь еще глубже, пошагал к распахнутой настежь двери.
Они прошли больше половина пути до главной лестницы, когда сзади послышалось странное шипение, а затем, по коридорам сектора прокатился тот самый, леденящий душу крик.
Тим резко остановился, врага, кем бы он ни был, нужно, как минимум, хорошо рассмотреть. Луч фонаря скользнул по стенам, освещая странные лохмотья, свисавшие отовсюду, грязные пучки непонятной субстанции и наконец, выхватил из темноты нечто странное. Такое ему не снилось и в самом диком кошмаре.
Неведомая тварь, расстояние не позволяло оценить размеры, походила на краба переростка. Поблескивающий в лучах шипастый панцирь, гигантская пасть, утыканная острыми как иглы зубами, огромные горящие красным огнем глазища на тонких стебельках, и две клешни, которыми явно, можно было враз перекусить человека. Странный крабо-паук раскрыл пасть, и в уши снова ударил мерзкий визг. Попав в луч фонаря, тварь слегка сбилась с курса. Яркий свет, по-видимому, ненадолго ослепил ее. Но вот, несколько раз скрежетнув панцирем о пластиковые стены, существо сориентировалось, и поднимая клубы пыли, еще быстрее засеменило паучьими лапками к замершей в оцепенении добыче. Юноша оторопело глядел на неведомого монстра, не в силах оторвать взгляд, пока из темноты коридора, не послышался точно такой же вопль. 'Да их здесь сотни! — Пронеслось в голове, — И бегают они, куда быстрее меня!'
Тим явно не успевал. До главного шлюза оставалось еще три лестничных пролета, но с такой ношей вряд ли оторваться от этой твари. И откуда только здесь такое взялось? Никогда раньше он не слышал ни о чем подобном. Юноша мчался со всех ног. Мимо проносились распахнутые настежь двери, какие-то агрегаты, свисающие обрывки кабелей. Тут и там, попадались сваленные в кучу обломки. Он перелетал через них, спотыкался, оскальзывался, моля Бога, чтобы не упасть. Несколько раз приходилось, балансируя на каких-то металлических конструкциях, перебираться через особенно большие завалы. Девочка на его плече, вся сжалась, и за это время не произнесла ни слова. Луч фонаря метался по стенам, выхватывая жуткие картины царившего тут разгрома. Когда он вылетел в большой холл, откуда по схеме наверх должны были идти широкие ступени, за спиной, в нескольких ярдах раздался торжествующий вопль догонявшей их твари. Юноша не стал оглядываться. Он понимал, что уйти, скорее всего, не удастся. Но тут, впереди выросла очередная гора сваленной в кучу полусгнившей мебели. Неожиданно пришла отчаянная мысль: 'Да, что эта каракатица хитрее меня?' Тим немного замедлил бег, и когда до преграды оставалось несколько шагов, резко нырнул в сторону. Раздался глухой удар, брызнули обломки. Тварь, не успев среагировать, протаранила гнилую кучу, а юноша, обогнув расползающийся завал, помчался к видневшейся в дальнем конце лестнице. Больше всего он опасался, что его спутница запаникует, начнет вырываться или нечто подобное, но Ольга, словно почувствовав эти мысли, только сильнее вцепилась в его пояс. Ловя ртом воздух, системы скафандра работали на пределе, юноша прыгнул на пыльные ступени.
Сердце рвалось из груди, пот заливал глаза, он из последних сил карабкался по лестнице, ощущая, как неведомая тварь снова нагоняет их. Ноги, вспомнив привычные стандарты, неожиданно заработали еще быстрее. Взметая тучи пыли, он преодолел первый пролет, затем второй, и тут, под правый ботинок угодил какой-то предмет. Тим с размаху упал на одно колено, чудом удержавшись от беспорядочного кувыркания, проехался по гладким плиткам, и не чувствуя боли, снова вскочил на ноги. Преследующая их тварь немного отстала. По-видимому, рассчитанные для человека ступени оказались для нее сложным препятствием. Однако расслабляться было рано. Сквозь шум в ушах, он отлично слышал приближающиеся снизу вопли. Наверное, полакомиться свежей дичью, сбежались все местные упыри.
И вот, наконец, последняя ступенька, такой же, как и внизу холл, а прямо напротив, длинный коридор, ведущий к главному шлюзу.
Странно, почему-то пыли здесь было гораздо меньше. Тим срывая сухожилия, из последних сил рванулся к спасительной двери, ощущая, как где-то внизу под ними, скребут по пластиковым плитам сотни когтистых лап.
Часто в детстве, они с ребятами играли в одну забавную игру. Называлась она — 'Бревно неудачника'. На одной из полян их парка для каких-то неизвестных целей, был вкопан столб в полтора человеческих роста с плоской верхушкой. И как все дети такого возраста, его компания нашла ему отличное применение. Место это выбрали для новой забавы. По правилам, игроки должны установить на его вершину специальный камень. Водивший оставался у столба до тех пор, пока остальные не спрячутся. Затем, он обязан был отыскать игрока с камнем, и любой ценой помешать тому, подобраться к заветной цели. Камень был один, и у кого он окажется водивший не знал. Остальные игроки, дождавшись, когда он отправится на поиски, выскакивали из своих укрытий и что есть силы, неслись к столбу. Тот, кто прикасался к нему раньше водящего, освобождался от этой роли на две последующие игры. Ну а, если игроку с камнем удавалось проскочить защиту, и водрузить его на вершину, то все последующие игры, в том месяце, у него был статус неприкосновенного.
Игра эта требовала холодного расчета, изрядной ловкости и молниеносной реакции. Именно в этих играх, у него и появилось умение быстро, а главное правильно бегать.
Тим несся по длинному коридору, одной рукой прижимая к себе драгоценную ношу. На этом последнем отрезке, он выжал все, на что только был способен. Яркий луч метался по странным, будто из темного льда стенам, и вот, далеко впереди блеснул металл. 'Кажется, удалось оторваться, — пронеслась радостная мысль, — Только бы шлюз открылся!'
Лишь в нескольких шагах перед монументальной плитой, он попытался затормозить. Однако пыльные подошвы заскользили по гладкому полу. Носки ботинок уперлись в невысокую площадку, и он со всего размаху боком врезался в дверь. Лязгнули зубы, глухо стукнул шлем, в глазах вспыхнули искры. На внутренней поверхности забрала пронеслись какие-то строчки, мигнули красные огоньки, но ему было не до этого. Бережно усадив замершую в смертельном ужасе девочку рядом с дверью, Тим принялся искать знакомый штурвал. Только осмотрев все повнимательнее, юноша понял, что металлическая плита здесь совершенно гладкая, без единого выступа, без единой впадины. В отчаянии он принялся барабанить по ней руками и ногами, но тут, сзади снова раздались душераздирающие вопли.
Тим обернулся. Встречать смерть нужно лицом к лицу. Луч фонаря высветил совершенно дикую, немыслимую картину. Из темноты, визжа и воя, на них накатывала гигантская лавина. Оскаленные жуткие пасти, огромные клешни, светящиеся холодной яростью глаза. Сознание отказывалось воспринимать происходящее. По спине пробежал озноб. Захотелось ущипнуть себя, проснуться, вырваться из этого кошмара. 'Стоило добираться сюда с другого конца земли, чтобы вот так глупо погибнуть? — мелькнула бесполезная мысль, — Да и эта малышка...!' Он шагнул к стене, заслоняя девочку, а в следующий миг, плита за ними дрогнув, поехала в сторону, и из щели, мимо наследников, навстречу этой лавине понеслась серая, уже виденная однажды пелена.
* * *
Тим лежал на полу, раскинув руки, и ощущал, как система жизнеобеспечения скафандра пытается привести его в чувство. Странные волны проходили по всему телу. Казалось, чьи-то нежные пальцы осторожно массируют мышцы, прогоняя усталость и непонятное оцепенение. Думать не хотелось. Перед глазами мелькали кадры невообразимого побоища, но мозг не желал анализировать произошедшее. Здоровая психика включила защитные механизмы. Казалось, что все это, лишь очередной кошмар, нелепое наваждение, бред заскучавшего рассудка.
Несколько раз его окликали. Он попытался открыть глаза и глянуть, кто это его тормошит, но так и не смог. Тело отказывалось повиноваться. В ушах страшно шумело, что-то попискивало, слышался отдаленный треск. Неожиданно он ощутил, как к губам его прикоснулось нечто прохладное. В рот капнула сладковатая жидкость. Непонятная субстанция вспенилась на растрескавшихся губах, холодным огнем обожгла небо, ледяным ртутным шариком скатилась в глотку, а через секунду сознание прояснилось. Он вспомнил все. По телу прошла горячая волна, сердце забилось ровно и уверенно. Ощущение было такое, будто в него вливался настоящий поток живительной энергии. Юноша вздохнул полной грудью. Дышать стало значительно легче. С трудом раскрыв глаза, Тим увидел склонившуюся над ним девочку. Лицо ее за прозрачным забралом выглядело взволнованным, губы шевелились, и вот, наконец, сквозь шум в ушах прорвался знакомый голос:
— Тим! Тим! Очнись! Что с тобой!? Ти-им!
Девочка была явно напугана. Увидев, что ее друг открыл глаза, она облегчённо улыбнулась:
— Живой! Слава Богу! Ты меня напугал! Здесь такое творилось! — Она оглянулась куда-то за спину, и передернула плечами: — Уф-ф-ф! Архон их всех покрошил в капусту! Но как они визжали! Как вопили! Я тут чуть не оглохла! А потом гляжу, ты по стеночке сползаешь. — Девочка болтала без умолку, словно опасаясь, что едва лишь она перестанет говорить, ее друг опять отключится: — Я так испугалась! Но Архон сказал, что у тебя кратковременное помутнение из-за чрезмерных мышечных нагрузок. Давай помогу? Это просто жуть! До сих пор руки трясутся!
Еще через минуту, Тиму удалось кое-как сесть. Опершись о стену, он долго пережидал головокружение, а затем, ощущая прилив энергии, с трудом поднялся.
Они по-прежнему находились в коридоре у главного шлюза. Луч фонаря метнулся к раскрытому створу, прошелся по ледяным стенам, и неуверенно заскользил в темноту коридора. В ярдах десяти от входа, начиналось непонятное крошево. Дальше во тьму, куда хватало света фонаря, уходила дикая мешанина раздробленных панцирей, вывернутых с корнем клешней, перерубленных щупалец, и все это истекало отвратительной темно-коричневой жижей.
— Ну, как? — Стараясь не глядеть туда, спросила Оля.
— Грандиозно! А ведь еще немного, и эти красавцы нас разобрали бы на винтики! Глянь, какие у них инструменты отличные! Первый раз такое вижу! Интересно, откуда взялись эти вурдалаки? По-моему, это вообще не наша форма жизни.
— Тим, — перебила его девочка, — Нам пора! Я расспросила стража, он говорит, что пробурить шахту до тех пещер он не сможет. Точнее сможет, но это займет не один день, к тому же, он немного неисправен. Прошло слишком много лет, его система нуждается в ремонте, а в хранилище такого устройства нет.
— И что будем делать?
— Придется выходить наверх. Так мы сможем добраться к пещерам намного быстрее.
— Насколько я помню, — Пробормотал юноша: — Отсюда до спасательного бота миль пятьдесят. Предположим, в этих костюмах холод нам нестрашен, но даже в обычных условиях, это слишком большое расстояние. А ведь там, если ты помнишь, гигантские сугробы, огромные трещины через которые не так легко будет перебраться.
— Я спросила об этом, — улыбнулась девочка, — Архон обещает доставить нас туда за десять минут. Помнишь в том хранилище? Как он перенес тебя и твой рюкзак? Так вот, здесь точно такой же страж, только немного неисправный. Но это он еще может. Единственная проблема, не обрушились бы те пещеры под давлением льда. Насколько я знаю, здесь толщина его больше километра.
Тим всерьез задумался: 'Девочка права. Если горный массив под тяжестью льда просел, активировать находящийся в хроностазисе бот не получится'.
— И тогда...? — спросил он, глядя на серую пыль, обманчиво мирно стелившуюся за порогом шлюза.
— Давай не будем думать об этом! В любом случае, возвращаться назад не имеет смысла. Немцы, наверное, уже окружили Ленинград. И как бы не был силен страж, наш бункер просто закидают тяжелыми бомбами. Ты не знаешь, а мы за последние годы получали такие подарки не раз. После такого взрыва остается воронка в четверть километра и глубиной метров тридцать, не меньше. Там очень крепкие стены, наши предки умели строить, но Фридрих рано или поздно разроет бункер до самого нижнего уровня. Хорошо мы с тобой приказали расконсервировать все склады. То-то народ в городе удивится!
Тим устало улыбнулся, представив себе толпы горожан, растаскивающих контейнеры с продовольствием, которые страж бункера, следуя приказу, доставлял в темное время прямо к подъездам. Хранилище было огромным. Изучив показанную им схему, он понял, что запасов там много, очень много. А значит, жители Ленинграда, на ближайшие месяцы обеспечены всем необходимым.
— Хорошо, — кивнул юноша, — Тогда командуй! Меня эти парни так и не признали.
Когда тяжелая дверь открылась, их глазам предстала удивительная картина. Сразу за порогом хранилища начинался грот, точнее огромная пещера. Однако их поразили вовсе не размеры. Едва они ступили на обледенелые камни, как все вокруг взорвалось мириадами ослепительных искр. Этот сказочный зал весь переливался серебряными огнями, сиял чистейшим хрустальным блеском, сверкал застывшим фейерверком. Мощные колонны из прозрачного льда, поддерживали далекие своды, с которых, словно невиданные хрустальные люстры, свисали гроздья сталактитов.
