— Мне кажется, это был Киров!
— Что? Где?
— Где воронка. Там, по-моему, раньше был Киров!
— Ты уверен? Я думал что... Слава!!! Еб...!!! Что за...!!!... Раздался скрежет и сильный удар.
Николай понял, что луноход снова подпрыгнул. Но вместо очередного удара пола по ногам, резко врезала стена. Васнецов со всей силы вжал космонавта в сидение, не давая ему упасть. Сбоку зашелестел картой и матерился Людоед. Его повело куда-то в сторону.
— Гусеницу порвало! — завопил Сквернослов.
Николай понял, что машина больше не едет, а с невероятной скоростью куда-то кувыркается. Вот он заметил, как в него летит его же автомат. 'Что ж я его не закрепил', — подумал Васнецов, и сильный удар прикладом в лоб прервал его размышления.
31. ПИСЬМА
Луноход лежал на боку. Всего в двадцати шагах от столкнувшихся поездов. Благо, что в наборе инструментов, которые путешественники прихватили с собой в Надеждинске, была и ручная лебедка. Шансы поставить машину 'на ноги' были большие. Однако перед этим было необходимо произвести ремонт левой гусеницы, два трака которой рассыпались от удара по массивному куску гранита, оказавшемуся на пути под тонким слоем снега. Производить ремонтные работы ночью, было сопряжено с определенными трудностями и риском. Но если с темнотой можно было справиться при помощи фонарей и переноски, подключенной к бортовой электросети лунохода, то нападение зверей осложняло и так не простую ситуацию. Но вскоре стало ясно, что эта местность совсем необитаема. Никаких следов на снегу после тщательного осмотра найти не удалось. Никаких нор. Ничего живого. Отчего животные сторонятся этих краев, стало ясно около полуночи. Когда всем путникам стало очень трудно дышать. Стелящийся туман и ленивый ветер, покрыл все вокруг шалью углекислого газа, сочащегося из котловины и разломов в районе гейзеров. К счастью ветер вскоре усилился и стал дуть под другим углом. Пусть и стало холодней, но углекислоту начало гнать в другую сторону и угроза задохнуться миновала. Теперь можно было покинуть аварийную машину...
Васнецов подбросил еще пачку конвертов с письмами в костер, который разожгли Варяг и Людоед во втором почтовом вагоне, который был практически пуст. Сделав из трубы локомотива нехитрый дымоотвод, они притащили две вязанки дров, что были припасены в луноходе на всякий случай. Костер был необходим, чтобы Юрий не замерз. Пока шел ремонт машины, после которого необходимо было ее опрокинуть и привести в нормальное положение, было решено поместить раненного космонавта сюда. Васнецову, поскольку он и сам пострадал от удара по голове собственным оружием, было велено в ремонт лунохода не вмешиваться, а следить за костром в этом вагоне и присматривать за Юрием.
Он осторожно потрогал ноющий лоб, замотанный бинтом. Бинт был теплый и липкий от пропитавшей его крови. Николай осторожно, чтобы не провоцировать новых болезненных ощущений, повернул голову и взглянул на Алексеева. Тот лежал с закрытыми глазами на тех самых матрацах, что недавно извлек из вагона Людоед. Снаружи слышались стуки и позвякивания инструментов. Полным ходом шел ремонт. У машины оставались Крест и Яхонтов. Только их голоса были слышны. Славику, судя по всему, велели прочесать все вагоны и собрать оттуда все деревянное, что может гореть. Офицеры только и говорили, что о той загадочной котловине, продолжая спорить о том, что ее могло породить. И если это был сверхмощный взрыв, то поезда, скорее всего, должны были полностью сгореть. Но следы горения обнаружены лишь на столкнувшихся локомотивах и на двух вагонах военного состава. И причиной этого пожара было само столкновение, но не тепловое воздействие термоядерного взрыва. И тогда, если поезда появились тут после взрыва, то могли ли уцелеть пути, учитывая, что эта жуткая воронка находится менее чем в десяти километрах от места крушения? Спорили они долго и горячо. У каждого находились веские доводы в пользу той или иной версии, но поставить точку они так и не могли. Так и осталось загадкой, что послужило причиной появления этой котловины и что происходит на ее дне. Варяг и Илья так и продолжили бы свой спор, но послышался хруст снега от шагов и голос Сквернослова.
— Вот. Проверяйте...
Затем характерный звук падающей охапки деревянных реек и брусков. Да. Конечно. Все надо было проверить дозиметром, прежде чем кидать в огонь. Николай хорошо помнил занятия по выживанию, что проводили с ними в родном Надеждинске. Он знал о дозах радиации. О рентгенах и микрорентгенах. Знал, чем чреваты определенные дозы этих самых рентген. Понимал он и то, что со временем приставка микро практически исчезла из лексикона. По привычке. Ведь первые годы не было никаких микро. Были рентгены. Бешенные. Беспощадные... Убийственное излучение. В почве, в растениях, в дожде, в могилах умерших от лучевой болезни. Практически всюду... Радиации с той поры стало много меньше, но микрорентгены так и называли. Рентген. Более старшие люди, особенно преподаватели, иногда отмечали, что в лексиконе человека произошли пусть не всегда заметные, но четко характеризующие новые условия жизни изменения. Даже это московское слово — ядрена, было чем-то особенным. Мало кто помнил, что это слово когда-то означало. Но теперь в этом коротком и неуклюжем наборе букв было зажато все то, что произошло всего за несколько летних дней двадцать лет тому назад. По всему миру...
Николай достал из рюкзака плюшевого мишку и разгладил полинявший и давно осыпавшийся ворс. Посмотрел в его грустные пластмассовые глазки. Сколько в нем рентген? Дозиметры были лишь у Варяга и Людоеда. Попросить их произвести замеры... Так ведь на смех поднимут. Глупо конечно. Глупо, если исходить из соображений разума. А с чувствами что? Эта неживая игрушка в один миг стала для него родной и отказываться... выбрасывать... От одной этой мысли стало ныть сердце.
— Что же с хозяином твоим? Или хозяйкой... — Вздохнул Васнецов и прижал к себе медвежонка. — Ну и пусть ты радиоактивный. Ну и пусть...
Вдруг, лист железа отогнулся и в вагон вошел Людоед. Он свалил перед собой охапку реек и кусков фанеры. Отряхнулся и взглянул на Николая. Почему-то именно ему надо было занести дрова. Хотя собирал их Славик.
Васнецов друг остро ощутил, как глупо он выглядит. Но еще глупее было бы сейчас прятать медвежонка и вести себя как нашкодивший подросток. Пусть смеется. Плевать. Хотя, в глубине души Николай восхищался Людоедом, даже когда совершенно не принимал его противоречивые и жесткие поступки. И слышать насмешки от человека, которого уважаешь, особенно больно.
Крест не смеялся. Он, молча, посмотрел на плюшевого медведя. Затем прямо в глаза Николая.
— Как голова? — спросил он, кивнув и бросив мимолетный взгляд на лежащего Юрия.
— Полегче.
— Хорошо, — кивнул Людоед и снова посмотрел на медвежонка. — Решил его забрать?
— Я... Илья... просто... — Николай не знал, что ответить и чувствовал, что сейчас Крест, наконец, разразится хохотом и позовет остальных поглядеть на эту нелепую сцену.
— Не надо оправдываться, — нахмурился вдруг Илья, — Я все понимаю. Если ты будешь искать оправдания, то обидишь его.
— Кого? — удивился Васнецов.
— Медвежонка.
Крест говорил совершенно серьезно, и это обескураживало. Именно такой реакции Николай никак не ожидал.
— Илья... У тебя дозиметр с собой? — тихо спросил он.
— Да, — Крест кивнул, — давай его сюда.
Он без лишних слов понял, что хотел от него Николай.
Васнецов протянул медвежонка. Илья принял его очень осторожно. Замерив уровень радиации он улыбнулся и вернул игрушку Николаю.
— Норма.
— Спасибо, — прохрипел от волнения Васнецов. — Спасибо тебе Илья.
— Да не за что. Кстати, у него скоро лапа отвалится. — Людоед достал из кармана шинели тряпичный сверток и протянул его. — Держи. Тут нитки и иголка. Пришей.
— Спасибо, — больше Николай ничего не мог сказать. Он чувствовал, что сейчас расплачется. Но в этот момент в вагон вошел Сквернослов.
— Крест! Ну, где ты пропал? Варяг там матюгается во всю. — Сказал Вячеслав и вдруг уставился на своего младшего брата. — Опа! — усмехнулся он, — Коль, ну ты даешь. Это что такое... Головой сильно тюкнулся? — Он перешел на смех, — Ну детский сад ей богу!
Васнецов растерянно посмотрел на Людоеда. Тот прищурился, жуя кончик черного уса. Он иронично посмотрел на Сквернослова, затем перевел взгляд на Николая и поднял бровь. Он ждал реакцию Николая.
— И что ты смешное увидел, Славик? Отчего над Аленкой не смеялся, которая старше меня, но в куклы до смерти играла? — резко ответил Васнецов.
Сквернослов побагровел, нахмурился и сжал кулаки.
— Чего молчишь? — неожиданно и резко, Крест хлопнул Вячеслава по спине. — Тебе очень дельный вопрос задали. Ну?
Сквернослов молча посмотрел на Людоеда.
— Нечего сказать? Ну, так я скажу, дружок. Когда рядом старший брат, который может и питает к младшему любовь, но камуфлирует сантименты под постоянными насмешками и глупыми и часто неуместными шутками, то становится обидно. Когда рядом старший наставник, который дошел до того, что избил руками и ногами, пусть и за реальный проступок, но нереально больно, становится горько. Когда рядом умирающий товарищ, которому не можешь ничем помочь, становится стыдно. А когда еще и рядом злой морлок, у которого на счету столько человеческих жизней, что и вообразить фантазии не хватает, то вообще хочется отгородиться от всего мира. И все это называется очень просто. Одиночество.
— Да вы вообще шуток не понимаете что ли?! — воскликнул Сквернослов.
— Только если им время и место. А пока захлопни пасть и пошли работать. — Людоед подтолкнул Славика к выходу и пошел следом.
— Ну, вы даете ребята! — взмахнул руками Сквернослов и покинул вагон.
— Ахиллес! — воскликнул Николай осипшим голосом, торопясь пока Крест не вышел.
Тот обернулся. Такого обращения, судя по удивленному взгляду, он не ожидал.
— Что, блаженный?
— Я не считаю тебя злым морлоком.
Тот задумчиво покачал головой и, глядя в пол, ответил:
— Но я такой и есть. — И он ушел.
Николай крепко прижал к себе медвежонка и, уткнувшись в него лицом, зарыдал. Горько и отчаянно. Он оплакивал потерянное в дыму ядерного пожарища детство, о котором напомнила эта игрушка. Оплакивал мать, чьей ласки ему всегда не хватало. Оплакивал миллионы людей, которых не стало в один миг. И среди которых, возможно, был тот ребенок, который когда-то радовался покупке родителями этого медвежонка. Оплакивал Аленку с улицы Советской, о которой так неделикатно напомнил названному брату. Оплакивал Рану, которая тоже лишилась детства еще до рождения, а потом и жизни лишилась из-за его рокового выстрела. Оплакивал молоденькую безымянную людоедку, которая не знала ничего кроме потакания грязным желаниям своих клиентов и хозяев, и которая сгорела по прихоти Людоеда. Оплакивал девицу, которую сожрали заживо морлоки и которую он не смог спасти. Участкового Дыбецкого и его семью... Конфедерацких ребятишек, собиравших в бою опустевшие автоматные рожки... Андрея и Ульяну... И никого роднее, ближе и живее чем этот плюшевый мишка для него не было сейчас. Но в этих слезах горя и безысходности, несколько капель были радостными. От той затерявшейся в боли радости, которую подарил ему Людоед своим участием и пониманием...
* * *
...Здравствуйте. Данным письмом спешу сообщить, что, на мой взгляд, Вы (уж простите за дерзость) не в полной мере владеете обстановкой. Текст данного письма я продублировал и электронной почтой. Хотя, гложут меня сильные сомнения, что если и не затеряется и это письмо и то, что я отправил по электронной почте, в Вашем секретариате, то некоторые люди, перебирающие Вашу почту, уж точно застопорят его. И хуже всего, натравят на меня, извините за такую формулировку, узаконенных опричников коим никакие законы не писаны. Надеюсь, что принятые мною меры предосторожности позволят все-таки мне избежать больших неприятностей. Но моя боль и обида за нашу державу заставляет меня сделать данный шаг. Ни смотря на то, что это может повлечь угрозу моей жизни, или Вы просто сочтете меня за сумасшедшего, если прочтете его.
Вот несколько тезисов, которые я хочу изложить. Для начала хочу сказать, что, чего уж греха таить, в Вашем окружении достаточно лизоблюдов и подхалимов, которые будут рапортовать Вам об успехах. О небывалом подъеме. О том, что все мы идем правильным путем. Стоит включить главные каналы на телевидении и сплошь одни успехи и благодать, за исключением постоянных пожаров в домах престарелых и прочих интернатах. Вы, не смотря на занимаемый Вами высокий пост, всего лишь простой смертный человек и не можете объять необъятное. Но только голос адекватного представителя простого люда может пробиться сквозь толщу победных реляций (если конечно он действительно может пробиться) и донести Вам некоторые факты которые несколько разнятся с тем, что Вам говорят Ваши подчиненные.
Первое. Вы очень много и красиво говорили о борьбе с коррупцией. Может, результаты и не могут иметь место быть так скоро, но Вы-то должны понимать, что это настоящая и безжалостная борьба. И каждый день этой борьбы, в котором Ваш крестовый поход на коррупционеров не приносит никаких результатов, наносит огромный урон нашей стране. Взять к примеру мэра нашего маленького городка П.... У нас каждый дворник знает, что выиграл он выборы подтасовкой билютеней. У него административный ресурс, поскольку он член правящей партии. У него возможности подкупа, поскольку он бизнесмен и, уж чего греха таить, вор. Он снабдил неблагополучные районы нашего города и городского округа водкой и спившиеся в силу общего упадка общества, субъекты, отдали ему свои голоса. Он пообещал командирам частей содействие в улучшении жилищных условий и те обеспечили голосование солдатами в его пользу. А солдаты из разных регионов страны им, честно говоря, наплевать, за кого отдавать голос, поскольку им тут не жить. Явка избирателей в провинциальных городках, где нет никакой культурной жизни и плохо с нормальной работой, очень невелика. И я знаю конкретно от человека из избирательной комиссии, что им было дано указание (на нескольких подконтрольных участках) после закрытия избирательных участков заполнять пустые бланки в пользу именно кандидата Ш...
Не прошло и двух лет как группа противников данного субъекта все-таки добилась того, что дело о правомочности его полномочий и о его сомнительных делишках пошло в конституционный суд. Однако как мне удалось выяснить, Ш. сам лично отправился в столицу и уплатил порядка восьми миллионов рублей за то, чтобы в секретариате суда конверт с документами ушел в бумагорезательный аппарат. Мыслимо ли такое в стране, где идет борьба с коррупцией? Мыслимо ли, что его жена, став виновницей ДТП, в которой один пострадавший впал в кому, не понесла никакого наказания? Более того, по документам расследования, она вообще якобы находилась в трехстах километрах от места ДТП у своих родителей, а ее джип оказался на месте ДТП только потому, что его якобы угнали. Хотя все свидетели опознали жену мэра за рулем. Так вот я отвечу. В нашей стране, это, увы, система. Это в порядке вещей. Еще хочу сказать вот что. У нас есть одна частная строительная фирма. Руководит ею бывший офицер Советской армии. В год, когда развалился союз. Он просто бросил службу. Не уволился, а именно бросил. Перестал ходить на службу и выполнять свои обязанности. Никакого наказания он не понес. Но это полбеды. Он практически сразу занялся бизнесом. Откуда у него начальный капитал взялся, вопрос серьезный. На данный момент он имеет двойное гражданство. Одно наше, другое одной из бывших республик, которая сейчас состоит в НАТО. И это полбеды. Но его фирма имеет эксклюзивные права на производства ремонта в воинских частях нашего городка и близлежащих окрестностей. На объектах всех категорий секретности. Причем некоторые его работники — иностранцы. Что можно ждать от этого человека? Помимо установки жучков и прочего шпионского оборудования, замеров радиационного фона и подсчета личного состава, можно просто в стены бомбы замуровывать. И взорвать их, когда нужно. Вы скажете, что это невозможно? Так невозможно это лишь потому, что Вы не хотите в это верить? А нормально, что постоянные визиты в воинские части устраивает так называемый комитет солдатских матерей? Они лезут всюду. Они грозятся санкциями, когда узнают, что у солдат конфискуются мобильные телефоны, хотя в уставе прописано, что магнитофоны, радиоприемники, фотоаппараты и прочее (а к прочему естественно надо отнести мобильные телефоны) должны храниться в сейфе командира и выдаваться только командиром в выходные и праздничные дни. И самое смешное, что председателем нашего областного комитета солдатских матерей является особа, у которой нет сыновей. У нее одна единственная дочь. И та, простите, уже лет семь в Израиле живет. Скажите, это нормально? Более того, она по совместительству покровительствует какой-то религиозной организации, которая не имеет никакого отношения к традиционным религиям, таким как православие, ислам, иудаизм, католицизм или буддизм. Проще говоря — это секта. Это нормально?...
