— Ты мог бы примкнуть к любому племени. — Острый Рог пристально смотрел на Чёрного Лиса — сильные и смелые люди пережившие такое, хорошее приобретение для любого вождя.
— Мог бы. — Чёрный Лис ответил молодому вождю таким же пристальным взглядом — да, мог бы. Но не могу. И дело даже не в том, что я уже не был бы вождём, для меня, благо племени важнее, и это не пустые слова. Дело в том, что из-под этого неба племя Степных Псов исчезло бы навсегда. Исчезло не потому, что погибло в борьбе с голодом, врагами, стихиями, а потому, что сдалось. Я этого не хочу, этого не хотят мои люди. Мы должны попробовать...
Жизнь странная штука. Никогда неизвестно что она подкинет тебе в следующее мгновение. Что ждёт тебя за углом вон того дома или если ты, вдруг, решишь перейти на другую сторону улицы. Думал ли я, что спускаясь в Блудов овраг, я встречу свою Белую Волчицу. Иногда мне кажется, все мои шаги по этой жизни, все мои поступки, мои действия и были направлены именно для того, чтобы состоялась эта встреча. Белая Волчица! Уже потом, много позже она расскажет мне свою удивительную историю, а я расскажу ёй свою, но оба мы признавали, что первая наша встреча была для обоих словно удар молнии. Так, оказывается, бывает. Иногда поэты и художники не врут...
Мы, я и Соле с братом в сопровождении шамана Сухой Лист шли к нему в стойбище посмотреть на некий интересный камешек, который нашел один из охотников его племени. Тяжелый, и на сколе отсвечивающий матовым блеском. Что это такое, я без понятия. Заодно шли со мной Соле, нацепившая на себя "выставочные" образцы бижутерии и Ярик тащивший в мешке кое-какую нашу продукцию. Мало ли...
Пробираясь мимо чумов, тут в центре, стойбища разных племён стояли плотненько, и заворачивая за один из них, я нос к носу столкнулся с девушкой. Молодая — лет семнадцать, может восемнадцать. Очень высокая, по стандартам не только этого времени, но и моего, не ниже мера семидесяти пяти, стройная. Высокая грудь, прикрытая только пуком ожерелий из клыков, когтей и разнообразных косточек, соблазнительные бёдра охвачены качественно выделанной шкурой подпоясанной ремнём нашей работы, на котором болтались разнообразные мешочки и большой нож, опять же изготовленный нашими умельцами. Длинные, стройные ноги. Белая густая грива редчайших платиновых волос, чувственные губы, чуть вздёрнутый носик. Кожа гладкая, и без каких либо изъянов. И глаза... Глаза цветрм бледно-голубовато-сталистые. Такие встречаются у хаски и иногда у сиамских котов. Но самое главное — взгляд этих удивительных глаз! Прямой, открытый, без стеснения или вызова. Так смотрят мои современницы, умные, независимые финансово, свободные женщины, знающие себе цену. Здесь так смотрят немногие. И большинство из тех, кого я знаю, из моего племени — або Светлый Ручей, Соле, ещё Вика, и так уже смотрит наша Амазонка...
В руке девушка держала дротики, опять же нашей работы, а на плече висел небольшой мешок, из которого торчали ноги крупного зайца. Всё это я отметил мельком, потому, что мы смотрели в глаза друг друга, и это длилось, длилось, длилось...
— Не смотри ей в глаза, Горький Камень — Сухой Лист дёрнул меня за рукав, прервав моё бесконечное падение в глубину глаз удивительной девушки — Это Белая Волчица! Неправильная женщина-охотник. Мужчинам не стоит смотреть ей в глаза, они у неё плохие.
Девушка никак не прореагировала на злые слова, словно они её не касались. Только всё смотрела на меня, всё также смело и прямо. Ух! Хороша! А ведь по "современным" стандартам, что она, что Соле, далеко не самые красавицы. Ноги длинноваты, сиськи маловаты, а вот по моим меркам...
— Пошли — Вновь потянул меня за рукав Сухой Лист — не надо смотреть ей в глаза!
— Дурень! Ради таких глаз строят и разрушают империи! — непроизвольно вырвалось у меня по-русски.
— Ого! — это Ярик. А Соле прикрыла ладошкой рот и взметнула бровки домиком над весело заблестевшими глазами.
— Что ты сказал? — обеспокоенно спросил Сухой Лист.
— Ничего. Пошли, давай.
Так мы и разошлись тогда, не сказав друг другу ни слова. Но мой разум и душа были уже взбаломучены.
Соле хлопотала по хозяйству. В лагере не было ни кого. Дядя Пётр и дед Хатак пошли к каким-то охотникам "перетереть о важном". Брат, Крук и Шныра загрузив на "Красавца" толпу помощников, помчались на дальние острова. Посмотреть, что там, как там. Амазонка безобразничала со сверстниками где-то... опять придёт с царапинами и синяками. Только Зверь беззаботно дрых в тени шатра, поближе к кухне.
Вдруг он приподнял голову, насторожил уши и издал своё предупредительное — "Вву-ф-фф!".
— Тихо, Зверь! — Соле постучала пальцем по губам, что означало — "Молодец, но теперь молчи" — Кто там, заходи не бойся!
Из-за шатра вышла девушка, которую они встретили вчера.
— Хао, огневолосая!
— Хао, Белая Волчица!
Пришедшая девушка с любопытством и даже некой жадностью осматривала всё, что попадалось ей на глаза. Она пощупала материал шатра, внимательно, но без страха посмотрела на валяющегося Зверя, пошевелила ноздрями, втягивая запахи идущими от костра...
— Что привело тебя к нам в гости? — тактично напомнила о себе Соле.
— Я пришла узнать у тебя всё о Великом шамане и вожде, зовущемся Горький Камень.
— Ну, всё о Горьком Камне не знает никто! — улыбнулась Соле.
— То, что мне нужно, ты точно знаешь!
— Что ж, спрашивай. — Иронично изогнула бровь Соле.
Белая Волчица присела к костру и некоторое время с любопытством наблюдала, как Соле режет бронзовым ножом овощи на специальной доске, помешивает большой ложкой в булькающем котле...
— Ты одна готовишь на — Волчица стала загибать пальцы на руках, шевеля про себя губами — вот сколько человек — показала она результат подсчётов — почему мелкая не помогает тебе, а бегает где-то.
— Семь!
— Что, семь? — повторила незнакомое слово Волчица.
— То, что ты показала на пальцах — это число семь. А то, что касается Амазонки, то пусть бегает. Ей сейчас это нужнее. Поверь, к необходимому сроку готовить она будет отлично!
Волчица некоторое время обдумывала ответ Соле...
— Я могу помочь в приготовлении.
— Ты так хороша в варке щей? — Несмотря на прямолинейность и простоту Белой Волчицы, это не раздражало, а скорее даже веселило Соле. Чем-то она была ей симпатична. А ещё она помнила, как дядя Пётр смотрел на неё.
— В варке щей? — девушка с трудом повторила непонятные слова — Пожалуй, нет! Но, я очень хороша в жарке мяса!
— Надеюсь на сковороде?
— Надеюсь, сковорода у тебя — это такой плоский камень?
— Нет! — совсем развеселилась Соле.
— Я так и подумала — засмеялась Волчица в ответ. Дальше разговор потёк легко и непринужденно.
— Мне кажется, что ты больше охотница, чем хранительница костра. Судя по тому, что ты ходишь с нашим оружием.
— Ваши дротики лучшие, что я видела в своей жизни. А что до того, что я охотница — так сложилось. — Волчица пожала плечами и скорчила рожицу, как будто передразнивая кого-то. — Женщина-охотник — пфее, оскорбление предков! Обо мне ходит плохая слава. И пока не нашелся тот, кому бы я хотела хранить костёр. Я могу себя и прокормить и защитить, и мне хочется дышать простором прерий а не дымом в душном чуме. Какому мужчине нужна такая самостоятельная и непокорная?
— Ты сильно удивишься, но есть такие мужчины. — Соле задумчиво посмотрела на гостью — Я даже знаю несколько таких мужчин.
— И эти замечательные мужчины в твоём племени, огневолосая, — Волчица слабо улыбнулась — прежде чем придти к тебе я многое узнала про вас у других. Всё, что могла.
— что ж, как говорят у нас у Русов — "Лучшее достойно лучшего!". Ты же считаешь себя лучшей? — Соле лукаво улыбнулась.
— Как и ты себя — вернула ей улыбку Волчица.
— Да ты, я гляжу, наш человек!
Волчица принялась Соле расспрашивать о различных вещах, морщила лоб и смешно надувала губы пытаясь вникнуть в смысл незнакомых слов и понятий. Щупала одежду, разглядывала и примеряла ну, куда без этого, украшения, но особенный интерес у Волчицы вызывало бронзовое оружие. Немного рассказывала о себе. Через некоторое время, она добралась до главных вопросов.
... Скажи, Соле, что ответил Горький Камень, когда Сухой Лист говорил ему про мои плохие глаза.
— О-о-о, подруга, это объяснить не просто... — Соле весело блестела глазами — Он сказал, что Сухой Лист — дурак! Что, ради таких глаз можно сразиться с самыми сильными зверями — мамонтом, саблезубом, зимним медведем. Ради таких глаз можно разрушить горы и осушить реки, а потом вновь — горы собрать, а реки наполнить!
— Он что, и вправду так сказал? — не поверила Волчица.
— Ну, очень близко к тому! Причём заметь, впервые он говорит такое женщине — Соле на секунду задумалась — покрайней мере, насколько я знаю.
Белая Волчица внимательно вгляделась в лицо Соле
— Ты готовишь для него добычу, которую он приносит тебе в чум? Спишь на его шкурах? Греешь его холодными ночами?
— О нет, нет!!! — Соле весело рассмеялась — О, нет! Я не готовлю ДОБЫЧУ, которую Великий вождь и шаман приносит МНЕ! Охотник он... кгм, не будем сейчас об этом! У нас в племени всё не просто. И уж тем более — я не сплю, как ты говоришь, на его шкурах. Пока, на его шкурах никто не спит.
Волчица некоторое время смотрела на Соле, потом тяжело вздохнула и печально произнесла.
— Понимаю. Мы с тобой, как бы не очень красивые — она похлопала себя по небольшой, но крепкой груди — плоский живот, задница не в три обхвата... А тут ещё и мои глаза... Но, ладно мы, куда смотрят остальные, красавицы?!
— А вот тут, подруга, ты сильно не права! — Соле весело подмигнула и огладила своё тело ладонями — Дядя Пётр считает меня очень, очень красивой. И ты очень похожа в этом на меня. Кое в каких местах даже лучше. А про твои глаза он уже высказался! Мне кажется, ты ему очень сильно понравилась.
— Ты думаешь?
— Такие долгие гляделки! О-о-о!
— А он, он нравится тебе как мужчина? Ты любишь его?
— Хотела бы я посмотреть на ту, которой не нравился бы Горький Камень! А на счёт любишь... ты многого не знаешь про нас. Я для него, словно дочь, и я люблю его, конечно, но как отца! Ты знаешь, что такое — отец?
— Тот, кто участвовал в моём появлении на свет?
— Ого! Уже хорошо! Но, отец — это нечто гораздо большее! В двух словах не объяснить.
Волчица прямо и открыто посмотрела в глаза Соле.
— Я хочу стать его женщиной!
— Женщиной Горького Камня?!!
— Да! Я хочу себе этого мужчину!
— Ну, ты подруга... — Соле посмотрела на гостью совсем другим взглядом. — Великий вождь и шаман Горький Камень, Великий Знающий, Идущий Обратно, это, это... это лучшая добыча которую ты можешь только встретить в прериях! Единственный! Таких больше нет!
— Я женщина-охотник! Я не охочусь на безобидных травоядных и мелких хищников. Мне необходимо лучшее. — Произнесла Волчица таким тоном, что Соле поняла — не шутит.
— Это серьёзная заявка. — Соле стала совершенно серьёзной. — И стать его женщиной тебе будет не так просто, по многим причинам, и прежде всего потому, что я должна понять — почему именно ты должна получить моего отца!?
— Я расскажу тебе, почему я, а ты расскажешь мне, что надо сделать, что бы твоё "непросто" стало проще...
Мы с Хатаком возвращались к себе в лагерь с посиделок с "очень авторитетными" людьми. Вожди, старшие охотники... Обсуждали многие вопросы, делились сведениями. Я выменял ещё две шкуры панголины. Теперь у меня будет два полных чешуйчатых доспеха. Был я доволен, и потому благодушен. Хатак же, как всегда ворчал...
— Жратва у них — говно! Дикари! Это ж надо, варить мясо в кожаном мешке! Волосянки до сих пор из зубов выковыриваю.
— Ты избаловался, старый!
— Они что, пару горшков у нас выменять не могут, э? Конечно, ты-то придумал себе табу — "Великий шаман не может сегодня есть эту пищу. Духи будут недовольны!" — передразнил он меня — и как с гуся вода! А я и ел и пил. Эта их настойка вообще отрава — птфу!
— Раньше ты и ел и пил на халяву, и только нахваливал.
— Раньше... Раньше и солнце было ярче, и девки были краше! Во — он показал руками — какие сиски у всех были!
— Я обязательно передам або твои ценные воспоминания о прошлом. Я думаю, последняя фраза ей будет особенно интересна.
— Пошел ты... Давай лучше в следующий раз привезём нашего вина. Пусть эти утырки узнают, что это такое — настоящая благодать, а не эта, моча гиены.
— Нельзя. Это продукт эксклюзивный и экспериментальный! Только для внутренноплеменного применения, по большим праздникам, малыми дозами в неограниченном количестве.
— Я половины твоих слов не понял, но "в неограниченном количестве" — это хорошо!
— Хатак! Старая ты жужелица! Твоё избирательное знание русского языка меня просто восхищает!
— Э-хе-хе-хеэ.
И тут мы пришли. Выйдя из-за шатра, в центр лагеря, я машинально ляпнул "Здрасте", да так и застыл с открытым ртом. Помимо Соле и Амазонки там была и Белая Волчица. Вот кого я увидеть не ожидал. Как раз Амазонка хвалилась Волчице своим луком и стрелами, возбуждённо размахивая руками, а девушка внимательно её слушала. После моего — здрасте, все словно замерли. А я вновь начал своё бесконечное падение в глаза беловолосой красавицы... "Господи — промелькнуло у меня на секунду — что со мной?" Все молчали. Молчал Хатак, высоко задрав лохматые брови и с усмешкой глядя на моё лицо. Молчала Соле. Молчала Волчица, молчал и я. Амазонка непонимающе переводила взгляд то на меня, то на Волчицу, словно маятник — тик-так, тик-так... А потом на её лице отразилось как бы просветление, рот растянулся в радостной улыбке и она, наставив на меня пальчик, выдала...
— Э-э-э, дядя Пётр влюбился!
— Амазонка! — хором воскликнули я и Соле.
— Влюбился, влюбился, э-э-э — показала она Соле язык.
— Найдёнка! Засранка такая! Сейчас по заднице получишь! — пригрозила Соле.
— Но я же вижу! Вижу! — топнула она ногой.
— Брысь в шатёр, сейчас же!
Недовольно надув губы, девочка неохотно подчинилась, и когда она уже почти скрылась за пологом, повернулась и ткнув пальцем в Белую Волчицу насуплено пробурчала.
— Она хочет дядю Петра...
Занавес! Публика в шоке!
— Ребёнок. — Жалко улыбаясь, проблеял я осипшим голосом, чтоб хоть как-то разбить оглушительную тишину.
— Угу — ехидно ухмыльнулся старый охотник — А ещё сильная Видящая...
А дальше — больше. Рыжее чудо по имени Солнце сообщила, что Белая Волчица её очень хорошая подруга, и она пока погостит у нас в лагере. То есть, Соле как бы спрашивала у меня на это разрешения, но таким тоном, что я понял, меня просто ознакамливают со свершившемся фактом. Вернувшийся из променада Ярик вдруг выяснил, что он уже не спит в шатре под боком у сестры, а спит в шатре под боком у храпящего Хатака, или у костра, или на катамаране, в общем, полная свобода выбора. И все трое парней непонимающе лупали глазами на Белую Волчицу. Она же в основном молчала и пристально следила за моими суетливыми передвижениями, и лишь иногда загадочно улыбалась, а я просто не знал, куда даже руки деть... Уже совсем стемнело, когда я подхватил под руку Соле и направился с ней на "Красавца" — поговорить.
