— Это, какого дара ты меня лишаешь? — Миро, человек в моем городе известный своей уникальностью, рассмеялся, не обратив внимания на то, что его узнали. — Дара разума?
— Нет. — Не скрою правды, такие моменты я обожал. — Дара Безумия.
Разбившийся нимб осветил вспышкой место нашего боя, выжигая все, до чего дотянулся.
Мир вокруг нас не выдержал, дрогнул и стал опадать стеклянным витражом, в который попал футбольный мяч удачливого мальчишки, промахнувшегося по воротам.
"Вот тебе и вывезли население..." — Скривился я, вспоминая прочитанное и молясь, чтобы все, наконец-то, закончилось.
Ледяной металл под лопатками, запах горелой проводки, озон и истошно воющая сирена.
"Пора отсюда сваливать!" — Я перевернулся на живот, подтянул под себя руки-ноги и на четвереньках, как братья наши меньшие, поволокся в сторону двери шлюза. — "Там тепло. Там одежда. Сохнет..."
Тело, содрогаемое рвотой, ознобом, отчаянно просило дать ему передышки, просило сесть вот прямо тут, у стеночки, и спокойно подышать, закрыть глаза и может быть — вздремнуть. Минуток шестьсот. Или, хотя бы — сто...
Со стоном, уцепился руками за штурвал, подтянулся и уперевшись лбом в холодную дверь, принялся крутить железную ручку.
Стоило двери открыться, снова рухнул на холодный пол и уже колобком, вкатился в шлюз, растянувшись на решетчатом полу.
Потоки воды, для разнообразия, на этот раз — теплые, значительно подняли мне настроение.
Кожа горела, кровь утекала в канализацию, а я валялся и кайфовал.
Теперь было можно отправлять в этот город обычных людей, чтобы они разобрались во всех грехах.
Теперь уже не будет Безобраза — Миро, последнего представителя "Черного воинства", его идейного вдохновителя и самого мощного "мертвого", проигравшего свой "последний и решительный", обычному...
Мысли пришлось прятать, привычно и буднично, как и всегда, все эти годы и возможно, все оставшиеся.
— Нэт! Аша! Вытягивайте меня, студни мои дражайшие! — Взмолился я, надеясь, что меня услышат.
Ведь всегда в нашей жизни есть место чуду, правда?
Я встретил Маршу, а значит — чудо есть и в моей жизни!
Вторая дверь, автоклав, отработавший свою программу и чистенькое, даже теплое, белье.
Вот как тут не поверить в чудеса...
Натянув пострадавший в неравном бою с обваливающимися перекрытиями, камуфляж, привычно нацепил оружие и подхватил рюкзак.
Прислушался к своим ощущениям.
Вроде, терпимо. Конечно, не так идеально, как в мире Безобраза, где сил хватало на что угодно, но уже и не полумертвое тельце.
Как говорится: "Вечная слава горячей воде"! Даже пусть и с моющими веществами, призванными избавляться от частиц пыли, несущих радиацию.
— Ау, люди! — Я прислушался к своему голосу и от души выругался. Теперь, правда, шепотом. Хриплое карканье, что вырывалось из моего горла, назвать голосом можно было лишь с великой натяжкой. А шепотом, нормально. Даже можно разобрать, что я сказал.
— Давайте, заразушки мои, ненаглядные... — Попросил я шепотом.
— Как? — Услышал я удивленный голос Аши, словно пробившийся через испорченный динамик.
— Как рыбу — удочкой! — Вера в чудеса, может творить чудеса. Особенно, если ты хорошо над этим поработаешь!
— Лови крючок! — Перед моим носом появилась тёмно-зелёная леска, с золотистым крючком, на котором извивался красный, жирный червяк.
— Ну, нельзя же понимать все так буквально! — Полу истерический смешок, вырвавшийся у меня, как напоминание о проведенных минутах? Часах? — Золотые, вы, детишки. Только ленивые!
— Кому не нравится — тот может и пешком идти! — Фыркнула Нэт, отвечая на мой выпад.
Коснувшись лески ладонью, отдернул руку — я, конечно, слабоумный, иногда, бываю... Но не настолько, чтобы хвататься за леску с крючком, голыми руками. Повертев головой, в поисках подходящего предмета, наткнулся глазами на кусок металлической трубы. Намотал леску на железяку и трижды дернул, проверяя надежность и заодно давая команду поднимать.
Леска натянулась, "запела" и потащила меня вверх, "продавливая" через перекрытия.
— Сдается мне, наш многоуважаемый препод хапнул грандиозную дозу! — Губы Нэт скривились в жалкое подобие улыбки, словно прощаясь.
Перевернувшись на спину, раскинул руки и от души прошелся по всем родственникам, богам и прочим животным.
— Всё. Это точно он. — Констатировала Аша непреложный факт и стряхнула с рук "конструкт", заготовленный "на всякий случай". — Помятый, пожеванный, рваный, но это точно — Сайд!
— А вы ждали золотую рыбку? — Я со стоном сперва сел, а потом и встал, с хрустом потягиваясь. — Простите, что грубо разочаровываю, но, так как я не золотая рыбка, то трех желаний не будет!
Нэт, все еще ожидавшая подвоха, вздохнула с облегчением.
— С возвращением, Сайд.
— Спасибо, спасительницы мои! — Я сделал вид, что пытаюсь их обнять и целую минуту гонялся за ними, разминаясь и приводя себя в порядок. — Все, милые мои студенточки! Официально объявляю, что цель нашей миссии выполнена и даже перевыполнена! Так что, собираемся и топаем отсюда, глаза бы мои все здесь больше не видели...
— Сайд, пятнадцать минут назад, реактор вошел в критический режим выдачи энергии, полностью выведя стержни. — Аша ткнула пальцем в сторону лежащих на упорах, стрелок. — Сейчас, как видишь, дела в лучшую сторону не меняются...
— Этого не может быть! — Взорвался я, ругаясь как последний сапожник.
Всех моих познаний, подчерпнутых за последние пару дней, катастрофически не хватало для того, чтобы совладать со взбесившимся реактором.
На мои простейшие действия, призванные заглушить реактор, пусть и отключая при этом всю защиту и купол, вместе взятые, был один очень нехороший ответ.
Тихий смешок существа, названного мной Безобразом.
— Девушки, милые... Вынужден признать — меня поимели. — Признался я через десять минут судорожных метаний и пыхтений. — Нагло и самым циничным образом. Судя по приборам, у нас есть чуть больше часа, чтобы свалить отсюда на полусогнутых.
— Так что — бежим? — Аша подхватила свой рюкзак и уставилась на входную дверь.
— Нет. — Нэт встала, загораживая собой дверь. — Сайд, ты можешь сказать, что сейчас и здесь произошло? Зачем ты полез вниз? Что ты там делал?
— Вовремя тебя, Нэт, дернуло задавать вопросы. — Поежился я, мысленно раскладывая свои действия по полочкам и готовясь отвечать. — Ну да ладно. Начну я здесь, за сигаретой, а остальное — по дороге.
Сделав затяжку "черепо-крестовой", откинулся на спинку.
— ... Наша вылазка должна была быть действительно обычной, чистой разведкой: пришел, понюхал и смылся. Поле пространства-времени надежно защищает внешний мир от влияний и побочных эффектов, происходящих в этом городе уже достаточно давно — с середины семидесятых, если уж быть точным. Первично, во всем обвинялись тогдашние испытания ядерного оружия. — Я докурил сигарету и привычно затер огонек каблуком. — Засыпанные ходы, взорванный вертолет, трупы и ощущение присутствия странной личности, с которой мы все уже встречались, на "чистой разведке" поставили крест. Пришлось импровизировать...
— Кто? — Аша уставилась на меня, вперив свои яркие глазищи, словно пытаясь просверлить насквозь.
— Сапфирр! — Догадалась Нэт, опередив меня, решившего сделать интригующую паузу. — Ты с ним встретился?
Я кивнул.
— Ты его убил? — Аша подалась вперед, ожидая ответа.
— Нет. — Вздохнул я. — И очень об этом сожалею, теперь...
— Но почему? — Аша осторожно села напротив меня.
— Не люблю я убивать. — Подмигнул я ей. — Искалечить, бросить подыхать, подставить под удар — можно. А убить — слишком больно. Ограничение дара — только самооборона. Так же, как ты — ограничиваешь себя в общении с противоположным полом, а Нэт — не может использовать в "конструктах" охлаждение.
— Сайд... Кто ты? По дару? — Нэт сжимала и разжимала кулаки, словно готовясь кинуться в драку.
— Считают, что я — "Хозяин" или "Координатор". — Я рассмеялся, впервые за этот день, представив, что же произойдет со всеми этими людьми, если они узнают, кто же я на самом деле...
— Считают?!
— Меньше знаешь — дольше живешь! — Отмахнулся я. — Пошли уже, отсюда... "Любопытные Варвары"!
Входная дверь, к которой я прикоснулся, с хрустом и скрежетом вырываемых стальных петель, отлетела к противоположной стене и вкипела в нее, светясь.
— Дверь не трогать — "горячая"! — Предупредил я следующих за мной, студенток. — Хрень, эти сигареты — не помогают, ни разу...
На первом этаже, подхватив опротивевший тубус себе на плечо, осмотрел свою поредевшую армию.
В черной прядях волос Нэт змеились серебристые нити, а складка, залегшая в уголках губ Аши, придавала ей совсем не детское выражение.
Завыла сирена, протяжно и неторопливо, предупреждая и без того мертвый город о его скорейшем и полном уничтожении.
Что-же, прощай город детства, не раз и не два предававший своих жителей. Теперь, ты сполна отхлебаешь, за свое существование. Мне тебя не жаль, даже ни на миллиметр, даже ни на грамм.
Ты всегда был добр не к тем, кто этого заслуживал, ломая судьбы и отнимая мечты, надежды и любовь.
— Сдохни, тварь! — От всей души пожелал я этому городу того, что он готовил нам всем.
— Сайд! — Аша догнала меня и пошла рядом. — А что здесь будет? Когда реактор совсем пойдет в разнос и взорвется?
— Даже знать не желаю. — Признался я. — Мне будет достаточно знать, что этого города больше не будет. Пусть я и не совсем именно этого и хотел, когда шел сюда, но и это — совсем не плохо.
— А, как мы... Наружу попадем? — Наконец задала волнующий ее вопрос, Нэт.
Я закрыл глаза и провесил проход, в который мы, с разгону, и влетели.
— Это тоже вариант... — Нервный смешок Нэт, вывалившейся из прохода следом за мной и уставившейся на молочно-белые стены купола, был мне лучшей наградой. — И, что дальше?
— А дальше — всё! Дошли. — Я скинул с плеча уже порядком мне осточертевший тубус, натерший спину и оттянувший плечо.
Перед нами, на расстоянии пары десятков метров, стены купола вдруг начали переливаться всеми цветами радуги. Чистые, яркие цвета скользили по его поверхности. Смешивались, исчезали и вновь скользили навстречу друг другу, перетекали из оттенка в оттенок, притягивая взгляд, успокаивая, усыпляя и обещая тот самый покой, который мы ищем всю свою жизнь.
А кто-то, даже и находит.
Пока я распаковывал приблуду, сляпанную нашими техниками, так, на всякий случай, "щоб було", Аша зачаровано приблизилась к куполу, протянула руку, коснулась играющей цветами, поверхности. Улыбнулась и прижалась к ней всем телом. Яркие краски облекли ее тело в переливы оттенков, оставляя нам лишь тающий силуэт.
У меня отвисла челюсть.
У Нэт — тоже.
Я догадывался, что вся моя затея будет не простой, а авантюра — на грани фола, но вот такого от них я не ожидал.
Установив на треногу грубое подобие видеокамеры с телеобъективом, направил на купол и от души потянулся, хрустя затекшими за пару минут, суставами.
— Как же так? — Нэт замерла рядом со мной, не пряча слез, вольно бегущих по щекам. — Ведь — все! И, так глупо...
— В жизни ничего не происходит просто так. — Я приобнял свою студентку, делясь с ней частицей своих сил и возвращая то, что брал на время. — Впереди еще много сюрпризов. Так что, держись, студентка... Не срами препода!
Отстранившись, я вернулся к "камере" и нажал на одну-единственную кнопку, одиноко красную и такую надежную.
— Нэт, иди сюда. Дай руку. — Потребовал я, становясь напротив объектива.
Из камеры вырвался ярко-зеленый шарик, коснулся нас и рывком раздулся, укрывая в своем чреве.
Еще и еще, вылетали шары, заплетая нас в плотный кокон, который оторвался от земли и полетел в сторону барьера. Прижался и время остановилось...
... Как же все обрыдло — суета вокруг никому не нужных звезд, вещающих с экрана, вокруг решений, принятых в другом государстве, величин, от которых ни жарко, ни холодно. Как был счастлив пещерный человек: успел — сыт. Не успел — вали спать голодным! На свежем воздухе, под яркими звездами. Не отравленная вода. Здоровые дети. Пещера и каменное оружие. А еще — огонь...
... Где-то вдалеке жарко горит костерок, жадно глотая подношение от человека и разбрасывая вокруг искры. Компания бородатых туристов, утомленная дневными подвигами тихо треплется, решая, что делать завтра. Бренчит, расстроенная гитара...
Что мы хотим — у нас уже не спрашивают, даруя всем одно и тоже: миллионный город, снующие во тьме машины, с яркими светлячками фар. Воздух, убитый климатизатором и обогащенный бог знает чем. И холодные встречи и прощания — они точно будут. Злость и бесконечная дымка в воздухе...
— Шеф. Мы вышли. — Обрадовал я Людвига, с улыбкой наблюдая за тем, как убирается из истории мерзкий город, породивший больше проблем, чем решивший, их. Ненависть одного к другому, предательство и вечный отравленный воздух.
Купол сжимался, вращаясь все быстрее и быстрее, оставляя после себя оспины человеческого присутствия: котлованы от бывших фундаментов, провалы на месте проходивших некогда здесь трубопроводов.
Купол стягивался, измельчал и сжимал все, что было рукотворного.
— Останется только время и природа. — Нэт села на камень рядом со мной и достала пачку обычных сигарет, протянула мне. — Уйдем мы, наши потомки, а время останется. И природа, надеюсь, тоже!
— Если мы не угробим ее первыми... — Скривился я, делая затяжку.
— А мы — угробим? — Нэт выдохнула струйку сизого дыма и протянула мне три синих кристалла. — У нас получилось. Самая экстремальная, из всех, что я могла себе представить, проверка теории. Ты доволен?
— Нет. — Мне захотелось вдруг оказаться очень далеко, чтобы больше никогда не отвечать на все вопросы, кроме, пожалуй, буду ли обедать...
Из хлопнувшего от перепада давлений прохода, выкатилась пропыленная красная "Нива" и замерла, в облаке степной пыли, тарахтя своим "тракторным" мотором.
— Кристаллы Якобу отдашь. — Я встал с насиженного камня, подмигнул растерянной Нэт и незаметно сунул ей в карман камуфляжа ручку, с зеленым колпачком. — А Шефу, скажешь, что я — увольняюсь, к чертовой матери!
Не знаю, на что рассчитывал Шеф, вручая мне свой раритет, нафаршированный "конструктами" разных рангов и мастей.
Одно небо знает. Но, цепочка Марши получилась вполне даже на уровне, если сравнивать.
Открыв дверь "Нивы", закинул рюкзак на заднее сидение, уже и без того почти заваленное под самый потолок.
— Сайд! — Нэт вскочила и замерла перед капотом машины. — Может, лучше в отпуск? К нам, в академию? Обратно?
Мелодичный смех моей рыжей ирландки, напомнил мне, что однажды решив — надо делать, а не переигрывать планы.
Усевшись в машину, помотал головой.
Пусть мое руководство продолжает ждать "хозяина", "координатора" и надеяться на мою совесть и терпение.
Пусть, сперва, мечтают. Потом — ищут.
Меня уже не переделать.
Я — аналитик.
Я — могу спрятаться в любом закутке.
