— Что? — встрепенулся жрец.
— Взяли только папирус, — ответил Алекс.
— Кто? — поинтересовался Тусет.
— Один толстяк, — юноша насторожился и пододвинулся ближе. — Он тебя чуть не зарезал, хорошо, что я вовремя появился и помешал.
— Ты его убил? — прошипел жрец, чувствуя, как мутная волна безумия вновь готова захлестнуть сознание.
— Нет, — удрученно покачал головой Алекс. — Уж очень ловок оказался.
— Налей мне еще, — попросил жрец.
— Прости, мудрец, — развел руками парень. — Но радланского вина больше нет.
Тусет улыбнулся.
— Давай, какое есть.
К полудню он почти пришел в себя. Обрадованный Алекс сходил за водой и тазом для умывания. Вытираясь, жрец вдруг замер, посмотрев на юношу.
— Я знаю! — вскричал старый келлуанин. — Я точно знаю, чем нас опоили!
— Правда? — встрепенулся охранник. — Как это можно вылечить?
— Подай мне мою сумку, — стал он отдавать распоряжения. — Отправляйся на кухню, принеси меда, горсть муки и кувшин пива.
Алекс умчался выполнять приказ, а Тусет разложил на столе свои зелья и священные амулеты. То, что произошло с ним и слугами, немного походило на "боевое безумие" укров. Шаманы некоторых племен Банарской пустыни готовят специальное снадобье из грибов, произраставших на помете верблюдов. Приняв его, воин переставал испытывать чувство страха, становясь безумно храбрым. Некоторые военачальники Келлуана пытались использовать это средство для своих солдат. Но оказалось, что оно делало человека страшно раздражительным, готовым вступить в смертельную схватку по малейшему поводу или без повода.
Насколько помнил жрец, лучшим лекарством от этой дряни служил долгий сон. Приготовлением снотворного Тусет и занялся в первую очередь.
— Мудрец, — окликнул его Алекс, приоткрыв дверь. — С тобой очень хочет поговорить уважаемый Карах.
— Скажи, что мне некогда! — крикнул жрец, отмеряя костяной палочкой бурый порошок. — Я спущусь к нему попозже.
— Благодарю, господин маг! — отозвался из-за спины телохранителя хозяин гостиницы. Юноша прикрыл дверь на засов и поставил перед стариком поднос с заказанными продуктами.
Смешав нужные вещества, жрец отправился на кухню, где его встретил озабоченный Карах.
— Что с тобой, господин маг?
— Приболел, — ответил Тусет, поднося к огню медный кувшинчик на длинной ручке. — Кто-то пытался наложить на меня заклятие.
— Что ты говоришь? — побледнел мужчина, облизывая пересохшие губы и воровато оглядываясь. — Кто бы это мог быть?
— Не знаю, — пожал плечами жрец, следя за тем, чтобы его варево не кипело слишком сильно. — Мне почти удалось излечиться, осталось приготовить необходимое зелье.
— Мне приказать, чтобы в номере убрались? — предложил хозяин гостиницы, все еще топчась рядом.
— Я пришлю за служанками, — старик понюхал содержимое сосуда и удовлетворенно кивнул. — Не мог бы ты завтра одолжить нам повозку?
— Вы съезжаете, господин маг? — с трудом скрывая облегчение, спросил Карах.
— Да, — подтвердил жрец. — Я и так слишком задержался в Нидосе.
Алекс открыл дверь и озабоченно проговорил:
— Айри чуть не вылезла из сундука. Пришлось связать.
— А что с поэтом?
— Лежит как младенец, — усмехнулся юноша. — Мычит, таращит глаза и гадит.
Несмотря на серьезность ситуации Тусет не смог удержаться от улыбки.
— Сейчас мы их успокоим, — сказал он, выливая зелье в чашку.
Теперь осталось разбавить его пивом, как следует размешать, и лекарство готово. Оно обеспечит слугам долгий и спокойный сон.
Попробовав полученный раствор на язык, жрец посмотрел на юношу.
— С кого начнем?
— А что это, мудрец? — поинтересовался тот.
— Снотворное, — ответил старик. — Они уснут и проснутся здоровыми.
— Надеюсь, — пробурчал юноша. — Давай испробуем его на Треплосе? Он покрепче.
Тусет согласно кивнул.
Айри очнулась от рези в мочевом пузыре. Кругом стояла кромешная тьма. Только сквозь плетеную циновку, завешивавшую вход, светился робкий, желтоватый круг. Девочка с удивлением поняла, что находится в комнате слуг. Хотя четко помнила, что ложилась в углу спальни господина.
Айри так толком и не поняла, что ей снилось, но твердо знала, что это был кошмар. Она с кем-то дралась, даже, кажется, кусалась, потом её посадили в тюрьму. А дальше наступил полный провал в памяти.
Вскочив, девочка опять рухнула на пол от резко нахлынувшего головокружения. Послышались тяжелые, шаркающие шаги. Откинув циновку, на нее смотрел Тусет, держа светильник в поднятой руке.
— Господин, — робко улыбнулась служанка. — Я просто упала.
Он протянул ей руку и помог подняться.
— Благодарю, господин, — поблагодарила Айри, и подхватив с пола платье, прошмыгнула мимо него. В большой комнате у стены, тихонько похрапывая, спал Алекс. Неподалеку от входной двери лежало скомканное одеяло и тощий матрас.
Дверь в номер оказалась открытой. Девочка торопливо выскочила на галерею. Ей навстречу по лестнице, крепко держась за перила, поднимался Треплос. Когда они встретились, Айри вздрогнула. Красивое лицо поэта пожелтело и осунулось, под глазами набрякли мешки, а глаза сузились и покраснели. Он взглянул на неё и, поежившись, прошел мимо, не сказав ни слова.
— Сильно перепил вчера, Треплос? — не могла не уколоть его девочка.
— На себя посмотри, страшилище, — буркнул в ответ поэт.
Облегчившись, она вернулась в номер. Жрец сидел в кресле и что-то шептал, закрыв глаза и покачивая головой. Перед ним на столе стояли священные фигурки, и лежала большая лепешка. Только тут Айри почувствовала, как голодна. Сглотнув слюну, она остановилась в дверях комнаты слуг. Тусет открыл глаза.
— Поешь, — он указал на лепешку. — В кувшине должно остаться пиво, если поэт все не выпил.
— Благодарю, господин, — девочка с жадностью накинулась на еду.
Прожевав кусок и запив его пивом, Айри огляделась. В комнате многое изменилось. Куда-то исчез один из сундуков, на полу лежали другие циновки, и даже тлеющие благовония не могли перебить тяжелый запах.
— Что здесь случилось, господин? — робко поинтересовалась девочка, ломая лепешку.
— Нас опоили, — мрачно ответил Тусет, глядя куда-то поверх её головы. Айри невольно оглянулась. У стены, завернувшись в одеяло, сидел Треплос и мелкими глотками пил пиво, держа кружку в дрожащих руках.
— Кто? — понизила голос девочка. — И зачем?
— На вас наслали безумие, чтобы обвинить в моей смерти, — проговорил жрец, мрачно глядя на неё.
— Как это? — изумилась девочка.
— Нас опоили зельем, вызывающим колдовской сон, — стал рассказывать жрец. — После него людьми овладевает демон безумия, заставляя убивать. Услышав шум, хозяин вызовет стражу, которая перебьет тех, кто остался в живых, или отправит в храм Айти. Только я к тому времени был бы уже мертв.
— Почему? — испуганно пискнула Айри, перестав жевать.
— Опасаясь, что снадобье может на меня не подействовать, кто-то подослал убийцу с ножом, — пояснил Тусет. — Ночью его случайно спугнул Алекс. А утром вы с Треплосом превратились в безумцев и набросились на меня.
— Я была сумасшедшей? — пробормотала девочка, оглядывая покрытые ссадинами руки. Задрала платье и с изумлением увидела большой синяк на боку. Тронула его пальцем и сморщилась от боли.
— С тобой пришлось повозиться, — усмехнулся Тусет, глядя на её манипуляции. — Ты ругалась, дралась и шипела как дикая кошка.
Айри побледнела и, кивнув на спящего охранника, тихо спросила:
— Он тоже?
— Алекс очень сильный молодой человек, — уклончиво проговорил Тусет. — Наверное, поэтому на него снадобье подействовало не так сильно.
— Благодарю, господин, за то, что вылечил нас, — девочка отложила еду и низко поклонилась. — Ты великий мудрец.
— Это мой долг, — отечески улыбнулся жрец. — Иди, отдыхай, завтра утром мы покинем этот город.
— А ты спал ли сегодня? — озабоченно спросила Айри.
— Я достаточно отдохнул, — заверил её Тусет.
Вернувшись в комнатку слуг, девочка попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Но перед глазами мелькали только какие-то несвязанные картинки. Да она, кажется, действительно с кем-то дралась и даже ударила господина головой в живот. Вот только он почему-то голый плясал, потрясая посохом как копьем? Не зная, что думать, она привычно помолилась Сету, и бог мудрости послал ей благодатный сон без тревог и сновидений.
Айри проснулась ни свет ни заря. Все, кроме Алекса, спали. Охранник развалился в кресле, положив ноги на стол, и что-то плел из обрывков веревки. Заметив её, он прижал палец к губам.
— Тихо.
Девочка понимающе кивнула. Быстро одевшись, она обменялась с юношей парой слов и убежала на кухню за принадлежностями для умывания.
Тусет поднялся поздно и в дурном настроении. Но, увидев, что таз, горячая вода и бритва уже приготовлены, немного смягчился.
Айри очень старалась, брея ему голову и, кажется, на этот раз господин остался доволен. Он заказал завтрак в номер. Вместе со служанками пришел Карах.
Похваливая финики и лепешки, Тусет велел Алексу достойно отблагодарить хозяина за гостеприимство. Девочка видела, как дрогнуло лицо охранника, но он безропотно принес серебряное ожерелье. "Так от моего приданого ничего не останется. Надо будет как можно скорее разделить сокровища", — озабоченно подумала служанка.
Кланяясь и прижимая украшение к груди, Карах вышел, пообещав сейчас же приготовить повозку.
Жрец удовлетворенно рыгнул, отставляя кружку в сторону.
— Алекс, — обратился он к мрачно жующему юноше. — Я часто пользовался твоим имуществом...
Тот молча пожал плечами.
— Это неправильно, — продолжал Тусет, беря в руки свою сумку. — Господин не должен обирать своего слугу.
Жрец протянул юноше золотую палочку толщиной с палец и длиной дюймов в десять.
— Благодарю, мудрец, — поклонился озадаченный юноша.
Весьма довольный собой жрец приказал слугам готовиться к отъезду. Айри подошла к охраннику.
— Ты обещал поделить богатство, — напомнила она ему. — Давай сейчас это сделаем?
— Хорошо, — с готовностью кивнул юноша.
Он не мешал ей отобрать себе в приданое самые ценные вещи, но не отдал ни одного драгоценного камня.
Привлеченный их спором, в комнату вошел Тусет.
Айри не утерпела и высказала ему все, что думает о скупости телохранителя. Жрец удивленно посмотрел на юношу.
— О каких драгоценных камнях она говорит.
— Очевидно об этих, — Алекс показал на богато украшенное ляпис-глазурью ожерелье.
Обозленная девочка, задохнувшись от возмущения, открыла рот, чтобы возразить, но заткнулась на полуслове. Взгляд, который метнул на нее Алекс, был страшен. Айри вдруг вспомнила, с каким пугавшим хладнокровием этот молодой человек убивал, и послушно кивнула.
— Его можно разделить, — предложил Тусет и показал как.
— Не стоит портить хорошую вещь, мудрец, — покачал головой Алекс. — Пусть забирает, а я возьму себе вот этот кинжал. Согласна?
— Да, — кивнула девочка.
После этого маленького происшествия делёж пошел гораздо быстрее. Вскоре Айри с удовольствием смотрела на полный сундук. Теперь она ни одной безделушки не позволит взять отсюда. Это её приданое, гарантия выгодного замужества и счастливой семейной жизни. Пришел слуга доложить, что повозка готова, и можно грузить вещи.
Спустившись во двор, девочка услышала чей-то жалобный крик, долетавший с улицы. Вдвоем с Треплосом они взгромоздили на повозку сундук жреца.
— Кто это там воет? — спросил поэт у возчика.
Тот фыркнул.
— Ранв, привратник. Господин его вчера выгнал.
— За что? — поинтересовалась Айри.
— Подрался с наемниками и обозвал господина "жирным бараном".
Мужчина захихикал.
— А сегодня с утра стоит на коленях, просит прощения. Кричит, что его околдовали.
Слуги Тусета переглянулись и поспешили за остальными вещами.
Карах тепло попрощался со знатным постояльцем, облегченно вздохнув, когда за ним закрылись ворота гостиницы.
Они направлялись в Хлебный порт. К его причалам постоянно пристают большие корабли, перевозящие главное богатство Келлуана — пшеницу и ячмень. Отсюда зерно шло в либрийские колонии, в ольвийские королевства и даже на далекие холодные берега халибского моря. Другие товары: золото, ткани, ювелирные украшения, экзотические благовония и редкие животные составляли лишь малую часть от общего объема торговли.
Как и в день прибытия в Нидос Тусет отказался сесть на повозку, и надменно вскинув голову, шел пешком прямо за Алексом, который расталкивал прохожих, забывавших уступать дорогу важной персоне. Следом за жрецом такой же важный вышагивал осел, потряхивая ушами. На повозке рядом с зевавшим возницей сидела Айри, положив руку на свой сундук. Замыкал шествие Треплос с мечом за поясом, старавшийся выглядеть независимо и грозно, как и подобает верному слуге благородного господина.
Часть 3
Шторм
Глава I
Воды благословенного Лаума
"Хогварц Эскпресс" безостановочно
двигался на север, и пейзаж за окном
постепенно становился всё более
диким и к тому же мрачным,
поскольку облака на небе сгущались.
Гарри Поттер и Тайная Комната
Джоан Кэтлин Роулинг
Это судно совсем не походило на корабль Нарона. Меньшего размера, без палубы, с двойной мачтой, напоминавшей перевернутую букву "V", прикрепленную к бортам, оно имело двадцать гребцов и большой свернутый парус. Капитан стоял на носу и громкими криками отдавал команды рулевому, ворочавшему парой широких весел.
Александр с удивлением заметил, что одетые в одни набедренные повязки матросы не носят париков, обходясь собственными коротко подстриженными волосами.
В отличие от подчиненных, капитан щеголял в белой юбке и красивом парике, украшенном золотыми заколками. Рядом с ним расположился второй пророк храма Сета в Абидосе. Опираясь на посох, Тусет с нетерпением вглядывался в горизонт, ожидая появления родных берегов Келлуана.
Его слуги сидели среди огромных бухт кожаных канатов, которые капитан должен доставить в Уразские каменоломни и на стройки Амошкела.
На горизонте появилась неровная цепь зеленых пятен.
— Лаум, — тихо проговорила Айри, — Я слышала, что эта река самая большая в мире, и она течет из центра земли.
— Вранье, — пренебрежительно отозвался Треплос. — Это кровь отца богов Таруса. Его ранил в поединке царь богов Керун. Он упал на край земли и вечно истекает кровью. Когда раны затягиваются, Керун присылает железного орла, который вновь разрывает его тело. Тогда Лаум разливается.
— В Келлуане слыхом не слышали ни про какого Керуна и его отца, — фыркнула девочка. — У нас свои боги.
Александр вполуха слушал диалог спутников и размышлял над вчерашним происшествием. Он разгадал план неизвестных врагов. Проснувшись, слуги должны были передраться между собой. На них же собирались свалить и безвременную смерть жреца, которого для надежности собирались прирезать еще ночью. Не случайно вор не взял ничего из сокровищ, кроме футляра с папирусом. Ограбления нет, есть сошедшие с ума слуги, убившие господина. И волки сыты: Тусет мертв, документы пропали. И овцы целы: никто ни причем, во всем виноваты рехнувшиеся простолюдины.
