— Тут слишком много надо рассказывать...
— Не нужно много. Расскажи саму суть, я пойму. А остальное прочитаю. Просто мне очень важно услышать именно такое мнение.
— Что ж... Тут все просто, — вдохнул я, — так как церковь всегда поддерживала светскую власть (то есть царя), а та довела страну до такого ужасного состояния, то когда свергли самодержавие — досталось и попам. Они же, как ты помнишь, царей на престол помазывали. Помазанник божий — это ведь не просто слова, это признание того, что монарх — наместник Бога на земле и власть ему дана свыше. Вот... Причем сами священники, еще при временном правительстве, когда царя только свергли, написали кучу статей и обращений в которых поддерживали это свержение обеими руками. Была ли это защитная реакция, чтобы их тоже вслед за ним не отправили, или же они в самом деле радовались избавлению от цазарепопизма (ведь еще со времен Петра Первого, царь был еще и главой церкви, что очень не нравилось священникам) — неясно. Но факт остается фактом. Однако, большевики, позже пришедшие к власти после Временного Правительства, видя что творилось в стране при поддержке церкви, посчитали религию просто средством одурманивания сознания простых людей, и начали активно с этим бороться.
— Взрывая и убивая? — ехидно вставила девушка.
— Нет, — спокойно ответил я, — Ленин считал, что просвещенный человек, который имеет современное образование и знания об истинном устройстве мира, никогда не поверит во всю эту чушь. А значит главным оружием против религии должно было выступить — просвещение. То есть школы, вузы, институты и идеология. Чтобы человек учился думать и анализировать, а не просто тупо верить. И священников никто не пытал в застенках, не расстреливал и не взрывал вместе с церквями. Их просто не финансировали. Как и строительство самих церквей.
— Их разрушали! Или делали их них обычные склады!
— Разумеется, — кивнул я, — но их разрушали и при царе. И ты должна прекрасно знать об этом. Кому нужны ветхие, опасные для людей сооружения? Одни сносили, а другие строили. Все логично. Другое дело, что большевики не финансировали подобное строительство. Но и не препятствовали ему, если народ сам хотел поставить храм. Хочешь строить — пожалуйста, но только за свой счет. А государство будет финансировать более жизненно важные проекты, такие как жилые дома, школы, больницы и заводы. Вот и все. Более того, если ты посмотришь сколько храмов было уничтожено и построено при царе, а сколько было уничтожено и построено при большевиках, то неожиданно выясниться, что при большевиках их было построено гораздо больше! Как же так получилось?
Девушка угрюмо засопела в углу.
— Да, некоторых священников арестовывали. Но за преступления, либо контрреволюционную деятельность.
— Да за какие преступления! — не выдержав, стукнула кулаком по столу она, — что такого мог совершить обычный священник?!
— Да много чего, — хмыкнул я, — вот скажи мне, среди обычных людей — народа, все люди хорошие, или все же иногда встречаются и плохие?
— И тех и других хватает, — буркнула она.
— Вот! — поднял палец я, — среди народа всегда были есть и будут как хорошие люди так и мудаки. А так как в разные сферы деятельности люди попадают именно из народа то и среди врачей бывают как хорошие люди, так и мудаки. Среди военных тоже часто встречаются как хорошие люди, так и мудаки. И среди чиновников. И среди учителей. И даже среди дворников. Про священников продолжать?
— Не надо...
— Отлично. Рад что ты поняла. Поэтому некоторых "закрывали" по вполне себе объективным статьям. Ну а некоторых могли посадить и за проповедь. Вот, например, скажи, что бы в твое время сделали бы с батюшкой, который вдруг в одном из московских приходов начал вдохновенно рассказывать прихожанам о том, что царская власть вовсе не от Бога, что его приближенные все поголовно те еще сволочи, чиновники — продажные лизоблюды, и что всю эту шайку нужно как можно скорее свергнуть. Что бы с ним за это было? Нет, даже не так — были бы ли у него какие-то проблемы после подобных высказываний?
— Были бы, — мрачно ответила вампирша, — причем довольно большие.
— Вот видишь. И почему же ты тогда думаешь, что такое стали бы терпеть при другом строе?
В ответ раздалось сердитое сопение.
— Естественно, что множество недовольных, опасающихся и откровенно ненавидящих новую власть сбежало из страны. Всегда ведь проще сбежать на новое спокойное место, чем пытаться помогать привести старое в порядок. Но многие и остались. Причем вполне неплохо себя чувствовали. Конечно, государство их не поддерживало, но и массовых гонений священников на территории СССР не было. Более того, если посмотреть хронологию событий, то патриарх, впервые после Петра Первого, появился у нас в стране именно при Ленине. Церквей — строилось больше, чем даже при царе. Да и верить в Бога никто ни кому не запрещал. Осуждали — это да. Но не запрещали. Естественно, что перегибы на местах в отношении священников случались, особенно в первые годы, когда только-только в стране установился мир, и на местах еще не до конца навели порядок, но что обычно становилось потом с такими "перегибаторами", когда об этом узнавали другие, я тебе уже рассказывал. Поэтому можешь особо не переживать. Православие никуда не делось. Оно прошло с нами сквозь века. Я слышал даже такую фразу (с которой, в принципе, согласен и сам), что православие — это неотъемлемая часть русской культуры. Причем неважно верующий ты, или нет. Ты в этой среде вырос, воспитан и впитал ее с молоком матери.
Теперь, что же касательно тех, кто уехал за рубеж. Некоторые из них занялись вполне себе спокойно и мирной жизнью. А некоторые, основали такую прекрасную организацию как РПЦЗ.
— РПЦЗ? Что это?
— Русская Православная церковь Запада, — пояснил я, — это та самая организация, что в свое время сотрудничала с Гитлером.
— А кто это? — не поняла девушка.
— Тот кто в 1941-1945 годах убил у нас больше двадцати миллионов мирного беззащитного населения и около семи миллионов — военнослужащих.
— Сколько?!?!
— Ася, — устало вздохнул я, — давай ты сначала прочитаешь все то, что я тебе дал, а завтра вечером мы с тобой все обсудим. У меня сейчас не очень много работы, после шести особо занятий нет, поэтому времени у нас будет много — торопиться некуда.
— Хорошо... — кивнула девушка и как-то совсем по детски спохватилась, глянув на часы, — ой! Два часа ночи уже почти! Прости, заболтала я тебя... а тебе ведь завтра на работу...
— Ничего, — улыбнулся я, — я понимаю. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи!
Повернувшись на бок к стене я закинул руку под голову и закрыл глаза. Однако заснуть мне удалось далеко не сразу — девушка все-таки добралась до выданных мною книг и теперь с упоением их читала. Временами, из угла комнаты, где стояла кровать с маленьким ночником, долетали сдавленные ругательства, или наоборот, одобрительное бормотание. Иногда, не находя слов от избытка чувств, девушка читала вслух, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции.
— Господи, ну зачем, зачем нужно было лезть в Азию?! Колоний захотелось?! Неужели было непонятно, что Европа только этого и ждет! Поддержка Германии — фикция! Немцы сдали форт Цендао, потеряв в бою всего 187 человек! И это лучшие войска кайзера?!...
— Осовец... Атака мертвецов...
— Шакалы! Поганое шакалье! Сразу налетели как только представилась возможность, убл
* * *
*й интервент-трест...
— Колчак... ах ты ж
* * *
*... что?! Его просто расстреляли?! Да за Сибирь для него мало было бы даже четвертования!!
— СССР... Шустрый парень был этот Ленин. Жаль с ним уже не поговоришь... Толковый был мужчина...
— Столько создано... как такое вообще возможно за такой короткий срок... Неужели все было так просто?..
— Великая Отечественная... Боже мой... Двадцать семь миллионов человек... Брест, Ленинград, Сталинград, Киев... Евреи... Лагеря... Геноцид, это натуральный геноцид. Сколько историй, сколько жизней...
Я был не таким уж и сильным эмпатом, но сейчас чужие эмоции буквально захлестывали меня, перехватывая дыхание. Но постепенно бормотание становилось все тише и тише, так что я даже и не заметил, как сам провалился в сон.
Проснулся я рано утром за час перед выходом на работу. Спасибо внутреннему будильнику. Ася спала, уткнувшись лицом в подушку. Рядом с ней на смятом одеяле лежали залитые слезами книжки... Убрав их на стол, я заботливо накрыл девушку одеялом. В квартире было прохладно. Обычно просыпающаяся от малейшего шороха, она только промычала что-то во сне и слегка расслабилась, почувствовав тепло. Это ж как надо было умаяться... Хотя... после такого — немудрено.
Тихонько закрыв за собой дверь, я отправился на работу. Ничего позавтракаю там. Не стоит сейчас греметь тарелками на кухне.
Дальнейшие две недели слились в сплошную эйфорию. Студенты успешно прошли аттестацию в полном составе, избавив меня от необходимости устраивать бесконечные консультации. Митров на ковер не вызывал, полностью погрузившись в свои внутренние дела. И даже дотошная Алиса, которой я так и не отправил очередную главу диссера, не донимала меня звонками, проводя какие-то жутко важные исследования в своей лаборатории.
Пару раз звонил Антон. Судьба забросила парня на Алтай и теперь он наслаждался великолепными видами и рыбалкой, отдыхая в свободные от переездов часы. Надо сказать, дело он поставил грамотно. Внимательно изучал местность, куда ему предстояло отправиться, выбирал маршруты, и список доступных там развлечений. А потом, после работы, устраивал себе отдых на полную катушку, ожидая отправки в очередное путешествие. В основном главным транспортом был поезд. Машина приветствовалась начальством, но только если была куплена за счет своего работника. Бензин наш, колеса — ваши. Не нравится? Российские железные дороги ждут тебя!
Впрочем, моего друга, как раз таки все устраивало. Он был довольно неприхотливым парнем и не возводил комфорт в ранг абсолюта. Деньги, выделяемые на командировку, были строго лимитированы, но вот куда их тратить — оставалось на совести самого работника. Что еще надо для счастья нашему человеку? Свою зарплату он поначалу целиком отправлял матери с сестрой в Омск. Сам жил на одни командировочные. И если не хватало денег сходить куда-нибудь в театр или вкусно поесть в кафе, то просто напросто не снимал номера в отеле, уходя спать в лес на спальнике. А, что? Организм позволяет, свежо, природа кругом, да еще и денежка неплохая экономится. Лепота.
Ну а в субботу мы в кои-то веки нормально посидели с ребятами на Мишиной даче. Растопили большой камин в старой беседке, нажарили шашлыков. Наконец-то увидели Витька, которого после контузии врачи отпустили на побывку. Ради такого дела, Миша заранее наварил своего фирменного пива на всю компанию. Так что посидели мы просто чудесно. Делились новостями, рассказывали о жизни и просто отдыхали. Под шумок я на всякий случай просканировал ребят на предмет неполадок в организме и попутно, тут же их исправил. В принципе не так уж и много их было. Так, всякая мелочь, но все же болячки лучше гасить на корню.
Засиделись мы до самого утра, завалившись спать, всего за час до рассвета. А утром пошли на рыбалку. Чего выходным зря пропадать?
Этим же вечером, накануне понедельника, я возвращался домой, полностью довольный жизнью, но с весьма странным чувством на душе. Конечно, девушку я предупредил заранее, о том, что отправляюсь в поездку на два дня и забил холодильник едой под завязку, но все равно было как-то... некрасиво, что ли. Как в плену ее там держу. Поставленные метки, четко показывали местоположение объекта. Из квартиры Ася так ни разу и не вышла, что только добавило плюсов на ее счет. А может она просто чувствует метку и не хочет терять мое доверие? Кто его знает... В любом случае, за все то время, что мы были рядом, я так и не почувствовал фальши или притворства. Да и психологические опыты, невзначай брошенные невинные вопросы и тесты, тоже давали вполне благоприятную картину. Конечно, предполагать наивность и искренность у человека напрямую приближенного к власти, да еще и имеющего столь высокий титул при дворе более чем наивно, но... но все-таки я не чувствовал в ней гнили. Предчувствие тоже молчало и это говорило больше, чем вся наука вместе взятая. Своему шестому чувству я привык доверять.
Повернув ключ в замке, я тихонько зашел в квартиру, и скинув сапоги, заглянул в комнату. Она спала на кровати, уронив голову на руки. Рассыпавшиеся по сторонам пушистые волосы скрывали лицо. Рядом тихонько урчал куллером ноутбук, отображая страницу сайта мод. Свое обещание я выполнил, и в среду притащил девушке целый ящик с подшивкой журналов моды начиная чуть ли не с пятидесятых годов, и по пути купив в ларьке еще и самые новые экземпляры. Девушка пришла в неописуемый восторг. Изучая предложенную ей макулатуру, она изредка издавала громкий возмущенный или наоборот, восхищенный писк. То поражаясь падению нравов в стране, то восхищаясь очередным дизайнерским решением. Изобретение мини юбки и сексуальная революция вообще надолго выбили ее из колеи. Поэтому мне даже пришлось слегка успокаивать ее и объяснить, что все не так уж и плохо. Просто если раньше, женщины демонстрировали всем шикарное декольте, то с шестидесятых все стало наоборот, и в моду вошли стройные, загорелые, а главное бритые ножки. Что ее появление, позволило победить демографический послевоенный кризис в некоторых странах, и прочее, прочее...
Постепенно Ася отошла, и переварив новые данные об изменившимся мире, с головой зарылась в интернет магазины, периодически посматривая в мою сторону, когда я этого не вижу. С этим было все понятно. Столько всего нового и интересного (и это еще не считая косметики!), а у нее ничего нет и купить не на что. Гордость не позволяет просить, вот и приходится наслаждаться одними лишь видами. Мысленно попрощавшись с семейным бюджетом, я махнул рукой и пообещал купить ей все, что она захочет. В разумных пределах, разумеется. Писку радости и словам благодарности не было конца. Глядя на это, я только диву давался. Я вообще точно откопал древнюю вампиршу, а не маленькую шестнадцатилетнюю девочку? Да нет, вон клычки-то чуть-чуть торчат из красиво очерченного улыбающегося ротика. Ошибки быть не может. Значит вывод один — женщины...
Попутно, со всем этим у нас появилась традиция вечернего просмотра фильмов. Боевики и мелодрамы, комедии и детективы, триллеры и ужастики... Список вышел длинным, но от этого не менее интересным. Каждый вечер, приходя с работы домой, я брал с собой огромный пакет всяких вкусностей, начиная от попкорна и заканчивая пирожными, наливал чай (ну или чего покрепче, в зависимости от настроения) и мы садились смотреть очередной кино-шедевр. Старый он был или новый — неважно. Мне всегда были дороги эмоции человека в этот момент. Чистые, искренние, незамутненные и искрящиеся на душе чувства. Я наслаждался ими и фильмом одновременно. Это было неповторимо... Как будто видишь его чужими глазами и получаешь еще одну возможность посмотреть его в первый раз заново. Глядя на экран, Асерана плакала, смеялась и переживала за героев от души. Кино... седьмое чудо света... Конечно, не весь мой выбор был удачным. Так, например, однажды, не подумав своим котелком о возможных последствиях, я включил "Дневник моей памяти". Что обычно бывает с людьми посмотревшими гениальную работу Ника Кассаветиса можно не говорить... Я сам в первый раз плакал когда его посмотрел и ничего не мог с этим поделать, чего уж говорить о молодой и впечатлительной девушке, только недавно познакомившийся с чудом кинематографа? Мою футболку можно было выжимать от потока слез, пролитых девочкой, которая по завершении фильма еще долго не могла успокоиться. Сам же я смотрел его уже несколько раз, и уже имел кое-какой иммунитет. Поэтому ограничился только комком в горле. Дурак, нет ну какой же дурак. Просто круглый, хоть сейчас в народ выкатывай. Нашел, блин, что ей включать...
