Хотелось закрыть глаза и забыть обо всем...
Хотя бы на несколько минут.
Жаль, я не мог себе этого позволить. Я понимал, что стоит мне прилечь на минуту, и я мгновенно провалюсь в небытие, причем надолго. А времени потеряно и так слишком много. Я боялся, что больше не смогу найти Нори. Ведь на Ферму она вернулась не только потому, что это было единственное место, способное ее защитить от Шерифа. Нет, она вернулась, чтобы использовать другое ее качество...
Я снова посмотрел вперед, на ограду Фермы. Вот она, силовая пленка защиты 'сторожа', по-прежнему клубится на входе, надежно запечатав его для всех, кроме меня и Нори. Дождь проходил сквозь защиту, словно ее и не было, но не дай Небо коснуться ее живому существу. Именно так я настроил 'сторожа' последний раз. Напрасная забота. Как только Нори научилась общаться с телепортом, то проникать за ограду и обратно, минуя 'сторожа', для нее не составило труда. Лучше б она меня дождалась. Сколько сил и нервов удалось бы сэкономить. Но, похоже, в счастливый для меня исход под силовой сферой она не верила. Слишком уж все было очевидно на ее взгляд...
Я шевельнулся в кресле, усаживаясь поудобнее, глубоко вздохнул. Поморщился, зацепив краем глаза культю правой руки. Боль я отключил еще в особняке Шерифа, но не слишком приятно видеть свою покалеченную плоть. Интересно, за какое время я сумею ее регенерировать. За месяц? Два? Опыта пока не хватало, но я знал, что благодаря изменениям, внесенным в мой организм Нкотом, могу регенерировать ткани в десятки раз быстрее. Процесс уже начался. Тонкая пленка розовой кожи затянула безобразную рану, от кровавой корки не осталось и следа. Так что рука меня особенно не заботила. Паршиво было на сердце.
Дождь не прекращался, движущаяся водяная пленка с равнодушным упорством размывала детали за стеклом. Как я сейчас понимаю, покинув свое убежище, Нори тут же попала под влияние Шерифа и была вынуждена выполнить все, что он от нее потребовал. Но как только у координатора возникли проблемы с голубым банкосом и ему стало не до нее, Нори сбежала. К этому времени назначение Фермы ей уже стало известно, и куда она решила податься, одно Небо знает. Ясно одно: планету она покинула, и я собирался последовать за ней. Похоже, Элиот Никсард питал к этой девушке те же чувства, что и Мастон Никс, и ничего изменить уже невозможно, сплав двух личностей был завершен, и эмоциональные приоритеты от второй наложились на устоявшиеся предпочтения первой, не затушевав последние, а как бы заполнив свободные места.
Я очень хотел ее увидеть вновь. И кое-что сказать, чего не смог раньше. Что касается неприятного эпизода на равнине, то... что ж, он был всего лишь неприятным эпизодом на равнине и никак не мог повлиять на мое к ней отношение. Я не мог ее винить за то, в чем она не была виновна. Будь прокляты разлучившие нас обстоятельства. Будь проклята эта планета. Шелта... Шелта оставила в моей душе глубокий, неизгладимый след. За несколько дней, проведенных в мире ментатов... Меня вдруг ошеломила мысль, что вся эта история на Шелте длилась всего какие-то считанные дни. Пять... Или шесть? Надо будет как-нибудь поточнее подсчитать количество дней, заполненных удивительными, невероятными событиями, так изменившими мою судьбу. Пять дней — как это мало. И как это много.
Так вот, эти дни здорово изменили меня. Я имею в виду вовсе не изменения организма, необратимые изменения, в результате которых я получил способности, о каких и не мечтал. Нет, здесь, на Шелте, навсегда осталась частица моего 'я' — Мастон Никс, мой двойник, души с которым у нас были общие. И когда-нибудь, в чем я почти не сомневаюсь, из-за присущей мне сентиментальности, меня снова потянет в эту крысиную дыру под названием Шелта. Хотя бы ради того, чтобы вспомнить о дне великого сражения и снова ощутить на губах вкус победы, отдающей горечью множества загубленных жизней, вспомнить, каково мне было в шкуре моего двойника. Но это будет не скоро. Возможно — через бездну лет, когда возраст человека переполняется воспоминаниями, как стакан под струей бегущей воды, и, переливаясь через край, они непрерывной вереницей следуют перед его внутренним взором — одно за другим. Разные воспоминания. От одних испытываешь заслуженную гордость, от других непреходящий стыд за скверный поступок, давно затерявшийся вдали минувших лет и забытый всеми, кроме тебя самого. Какие-то воспоминания вызовут улыбку, а кое-какие разбудят застарелую ненависть...
Стоп.
Что это еще за сентиментальная ерунда? Какого Зла я задумываюсь о том, что будет через галт знает сколько лет? Нет, похоже, я действительно сильно устал, если вообразил себя пускающим слюни стариком. Чтобы не случилось чего похуже, пора трогаться в путь.
Подкрепляя свои мысли решительными действиями, я откинул боковую дверцу и выбрался наружу. Мелкие частые капли сразу забарабанили по широкополой шляпе и плечам. До ворот — всего два шага. Щелчок пальцами, и 'сторож' свернул силовое покрывало, открыв проход. На всякий случай я положил его в карман, может, когда-нибудь еще пригодится.
В следующее мгновение я шагал по желтой, скрипящей чистотой пластиковой дорожке. Крыльцо, дверь... Я уже внутри, внутри туманного коридора, маленького куска псевдовселенной с мерцающими блестками света вместо звезд. Коридор без граней, туманная толща самосветящихся стен, приглушенный, почти не воспринимаемый слухом звук шагов. Знакомая обстановка. Сердце забилось сильнее, когда я достиг зала Фермы, вспыхивающего со всех сторон синими, желтыми и зелеными огнями, и вступил в него.
Зал был пуст. И хотя я ожидал этого, где-то глубоко внутри все-таки тлела маленькая такая надежда, что Нори еще здесь. Надежду пришлось похоронить. Мысленно насыпав над ней могильный холмик и примяв его ногой, я приступил к делу.
Нкот довел до моего сведения, что я так же настроен на Ферму, как и Нори. В общем-то, это довольно сложная процедура, и кто угодно не может настроиться на телепорт сам, даже если будет знать о том, что делать. Но иногда это происходило по чистой случайности. Именно так возникли все эти слухи об исчезновениях на Ферме. Проведя несколько дней внутри, сами того не осознавая, люди с высокой ментальной энергетикой иной раз подключались к исполнительному контуру псевдоразума телепорта хкаси, и он их переносил в подсознательно желаемое место... Зачастую безвозвратно, так как место своей мечты человек обычно придумывает сам, а телепорт подбирает наиболее близкую аналогию из реально существующих.
Как любая кибернетическая система, Ферма наверняка запомнила адрес переправки последнего клиента, и вряд ли ей составит труд доставить меня в то же место. Я постарался сконцентрироваться на желаемой цели, но сделать это оказалось трудновато. Я все-таки жутко устал. Мысли прыгали и разбегались в разные стороны, как тараканы. В конце концов, плюнув на подготовительную часть, я просто замер посреди зала и пожелал оказаться там же, куда подалась Нори.
Никаких ощущений, сказавших бы мне об изменении, не последовало. Никаких визуальных эффектов также. Прокол? Я стоял целую минуту, отказываясь сдаваться и мысленно повторяя свое желание. Ничего. Та же стеклянная пустота вокруг, с перспективой, создающей ощущение расстилающегося вокруг бесконечного пространства. Пространства, наполненного причудливой игрой лепестков разноцветного пламени, тут и там взрывающегося каскадами ярких искр, затейливо перекрученные ленты огня, кружащие возле ног...
Похоже, я устал слишком сильно, и моя энергетика упала ниже воспринимаемого телепортом уровня. Попробовать воспользоваться Вечным Клинком?..
Постой-ка, мне ведь не показалось?
Музыка была едва слышной, и мелодия странным образом переплеталась с внутренним состоянием моей души. А цветовые вспышки окружения вроде как стали ярче и замигали в ином ритме. По-прежнему никакого ощущения переноса, но, может быть, я уже давно прибыл, и все, что требуется от меня, так это выйти за дверь Фермы?
Надо спросить Нкота... Нет, не надо. Проверю сам.
Я отправился проверять, с трудом переставляя натруженные за долгий-долгий день ноги.
Преодолев коридор и оказавшись возле двери, я заставил себя вспомнить об осторожности, притормозил, с силой толкнул дверь Фермы и отступил на шаг, не зная, что ожидает меня за ней.
Дверь распахнулась.
Я напряженно впился глазами в открывшуюся картину, готовый в любое мгновение схватиться за Клинок. И некоторое время не мог сообразить, что же я вижу. Что это, галт его подери, такое? Вместо желтой дорожки и красноватого песка, вместо силовой ограды и мешанины из гигантских красных лопухов с буйным переплетением сероствольных побегов за ней, вместо воздушных машин и промозглой сырости Шелты — комната. Дверь телепорта открылась прямо в какое-то помещение...
Итак, перенос состоялся. Но туда ли, куда я желал? Мне предстояло это выяснить. Я шагнул вперед, и дверь тут же затворилась за мной, но мне было уже не до нее. Я вдруг необычайно остро ощутил, что нахожусь на верном пути.
Комната показалась мне знакомой. Небольшая, три на четыре метра, стены драпированы мягким серебристо-розовым пластиком. Прямо передо мной — старинный гобелен, изображающий скачущего по гористой местности древнего рыцаря в кожаных и металлических доспехах на шестиногом ссарке. Ссарк! Верховое животное Новы-2, повсеместно использовавшееся в старину, до наступления технотронной эры. Справа находилось широкое окно с золотистыми полосками жалюзи, рядом с ним мягкие кожаные кресла, большое двухметровое зеркало, в котором я увидел себя — растрепанного, взволнованного и все еще жутко небритого. Впрочем, щетина уже превратилась во вполне стильную бородку, может, так и оставить на будущее? Слева — письменный стол и еще одна дверь.
Я узнал это место, и сердце мое болезненно дрогнуло. Там, за этой дверью, должен находиться большой банкетный зал. Сверкающий пластик паркета, стилизованные под факелы лампы на стенах, от пола до высокого потолка затянутых тяжелыми складками настоящего розового бархата, огромная, в полпотолка, хрустальная многоярусная люстра.
Я попал в замок Роз. Я — дома. Ошибка исключена. Если телепорт хкаси перенес меня сюда, значит, Нори находится здесь! И она действительно была где-то рядом, совсем близко, я это почувствовал сразу. Неожиданно я услышал приглушенный голос, доносившийся из банкетного зала и отдающий, судя по повелительному тону, какие-то распоряжения, и узнал его. Сестренка, Алекса! Жива! Я рванулся было открыть дверь, но, уже схватившись за ручку, остановился. Нет, не сейчас. Позже! Комната, в которой я находился, была гостевой, к ней примыкала небольшая спальня. Так как Нори была гостьей, то ее поместили сюда, поэтому ощущение ее присутствия было столь явным.
Развернувшись, я потянул на себя дверь, из которой только что вышел.
Так и есть! Туманный коридор пропал. Телепорт выполнил свою работу и оборвал канал связи. Осторожно, стараясь не шуметь, я вошел внутрь спальни, в которой стоял легкий сумрак. Сквозь жалюзи широкого окна едва пробивался солнечный свет, падая на широкую кровать. Измененные Лешу глаза мгновенно подстроились к новому освещению.
Я тихо опустился в кресло рядом с кроватью, не спуская глаз с лица Нори, с разметавшихся по подушке спутанных каштановых волос, с пухлых полуоткрытых губ, из которых вылетало ровное тихое дыхание. Наверное, большинство людей во сне возвращаются в детство, сбрасывая возраст словно одежду. Куда только подевалась та надменная гордячка, с которой я познакомился на 'Войере'... Усталость не позволила ей даже раздеться — она так и заснула в одежде поверх покрывала, прижав колени к груди, положив голову на ладони, как маленький ребенок.
Очень хорошо, что о моем возвращении домой еще никто не знает. Это мне на руку. Я пока не готов к встрече со своей родней, слишком неожиданно все получилось... Пока не проснется Нори, я могу посидеть и подумать обо всем этом. Так что время сейчас принадлежало только нам двоим.
Я снова обвел знакомую комнату взглядом, наслаждаясь давно забытым чувством полного покоя...
— Извини меня, Мас, я не смогла этого сказать...
Внутри напряглась струнка. Девушка смотрела на меня сквозь едва приоткрытые веки. Злоклятье, я еще не подобрал слов, которые хотел бы ей сказать. Затем я сообразил, что она еще не проснулась, и струнка ослабла.
— Твои старики оказались очаровательными людьми, — продолжала Нори едва разборчивым сонным голосом, — они так хорошо ко мне отнеслись... Как только узнали, что я прибыла с другой планеты с известиями о тебе, то не стали даже ни о чем расспрашивать, предложили сначала отдохнуть... Я согласилась. У меня язык не повернулся сказать им, что ты погиб, я, наверное, вообще не смогу этого сделать... просто исчезну, как и появилась. Прости меня, и прошу тебя, не снись мне больше, хорошо? Я сделала это с тобой не по своей воле. Я была не в силах его остановить...
Я замер, вслушиваясь в ее тихий голос. Только ли чувство вины заставило преодолеть ее огромное расстояние между планетами, чтобы избавить моих родных от неизвестности о моей судьбе? Нет. Я чувствовал иное. Я видел ее ауру. Сердце ее лучилось зеленым цветом — цветом любви, добра, милосердия. И глубокой печали. Я невольно улыбнулся, прощая ей в этот момент все, что следовало простить, в прошлом и будущем, ее вынужденную ложь о себе там, на Ферме... Потому что она не солгала в самом существенном. В своем отношении ко мне.
— Нори, тебе не о чем беспокоиться.
Порывисто поднявшись с кресла, я пересел на край кровати — левым боком к девушке, спрятав покалеченную правую руку за спину. Но тут она проснулась окончательно и, вскрикнув, резко отстранилась. В глазах мелькнул страх, голос задрожал:
— Мас, так это ты? Ты жив?!
Она не верила своим глазам, для нее мое воскрешение оказалось таким же нежданным, как для меня мое появление в собственном доме. И, чтобы убедить ее как можно быстрее, что это не сон, я нежно прижал палец к ее губам, не позволив больше сказать ни слова:
— Забудь. Забудь обо всем. Я люблю тебя.
Ну вот, я все-таки это сказал. Не так уж и трудно, а?
Я наклонился ниже, но, почувствовав, что она напряглась, немедленно замер, не меняя положения. Я ждал, инстинктивно ощущая, что ее внутренняя борьба будет недолгой, и она сдалась обстоятельствам, приняв все так, как есть. Ее тело расслабилось, она глубоко вздохнула, и только тогда я убрал палец с ее губ.
— Мас, — прошептала она, — Мас, как я рада, что ты...
Поцелуй заставил ее умолкнуть. Когда мы оторвались друг от друга, чтобы передохнуть, она негромко рассмеялась:
— Когда я познакомилась с тобой, ты был курьером, а я изо всех сил изображала из себя знатную аристократку с Тавеллы. Мне нравилось производить впечатление на окружающих. И вдруг я оказалась в таком великолепном замке, владельцы которого оказались твоими родителями. В первый момент я совершенно растерялась...
— Да, это забавно — то, что все оказалось наоборот.
— Еще бы. Принцесса поменялась местами с нищим... Для тебя это имеет какое-нибудь значение?
