-А почему нет, ты мужик храбрый — не скулишь и маму свою не расстраиваешь.
-Я редко когда реву. Я чё, девка тебе?
-Игорек, пойдем переоденемся, ты вспотел, а сейчас на ветру стоишь.
-А потом мы чай с булками купим?
-Купим.
-Миш, ты тоже будешь пить со мной?
-Буду.
-А как твою девочку зовут, познакомишь, а?
Минька опять засмеялся, а мама Игорька как-то странно дернулась.
-Маша меня зовут, а маму твою как?
-Мама моя — Алина Николаевна, она у меня такая, знаешь, такая...
-Игорек, — перебила его мама, — пойдем переоденемся.
-Ты точно не свалишь, ой, не уйдешь никуда, слово даешь?
Этот серьезный, не по-детски рассудительный, мужичок очень понравился ребятам, они синхронно кивнули:
-Нет.
-Ладно, я щас, быстренько переденуся.
Настя с Лешкой пошли домой к сыночку, а Минька встал в небольшую очередь за чаем. Игорек обернулся быстро:
-Во, смотри, я как солдат, быстро, да? Ты мне чай с шиповником возьми, ладно? И вон ту булочку — да не бойсь, деньги у меня есть.
-Игорь, как ты разговариваешь? — строго сказала мама.
-Не, ну Миша свой мужик, мы же подружилися уже.
. Пока пили чай, Игорешка засыпал ребят вопросами, а когда узнал, что Миша живет совсем-совсем далеко, где есть олени и нет ничего кроме какой-то тундры — глазенки его стали круглыми. Минька посмеивался и отвечал на стопитьсот вопросов ребенка. Алина попыталась остановить поток 'почему' сына, но куда там.
Ребенок вскоре переключился на Машу, сказав перед этим:
-Эх, как плохо, что я не вырос пока, точно бы отбил у тебя Машу. Она хорошая — Мурка бы тоже так сказала.
-Но-но, — сурово сдвинул брови Минька, — Маша моя.
-Да знаю я, вот когда вырасту такую же найду, а ты смотри, будешь её обижать лесли, сам на ней женюся.
Маша как-то интуитивно поняла, что Алина хочет что-то сказать Миньке, но не при мальчике.
-Игорешка, а здесь поблизости есть аптека, не знаешь?
-Да, тама... там-за углом, пойдем, я тебя туда провожу. Ты чё, заболела?
-Да, голова что-то болит. Миш, мы быстро, ладно?
Минька улыбнулся:
-Игорек, ты только сильно Машу мою не очаровывай! А то и впрямь останусь без невесты.
-Не, я не пакостник, мам, я щас.
-Иди уже, ловелас мелкий...
Минька проводил взглядом удаляющуюся парочку и повернулся к маме Игорька, вопросительно смотря на неё.
-Миша... — как-то скованно проговорила Алина, — у Вас очень внимательная девушка. Она умница, догадалась, что мне с Вами надо поговорить.
-О чём? — искренне удивился Минька.
-Дело в том, что я... жена Тонкова Михаила...
-И что? — враз посуровел Минька.
-Миша, мне сложно говорить, прошу — просто выслушайте меня, пока нет моего любопытного ребенка.
Алина, волнуясь и сбиваясь, торопливо рассказала Миньке про его биологического: про его такое одинокое детство, про них с Сонькой, про Игорешку, про баб Тоню. Ничего не приукрашивая она просто рассказала всё как есть.
-Миша, я сама его долго считала подлецом и мерзавцем, думала, никогда не прощу, не смогу. Но Господь рассудил по-своему, дал Тонкову шанс попытаться все исправить — сначала с Соней, а потом вот как подарок для нас всех — с Игорёшкой. Он не говорит,но... я не прошу Вас признавать его отцом -знаю, этого не будет, но хотя бы поговорить с ним один раз?
— Значит, у меня есть ещё одна сестра, сводная, и вот этот почемучка — как бы братик? — задумчиво проговорил Минька. — Я ничего обещать не могу. Надо подумать, моих необыкновенных родителей, особенно папку — у него больное сердце — тревожить и расстраивать не могу. Как сложилось, так сложилось. Лесли, — улыбнулся Минька, — какое классное слово у Игорька, не получится увидеться -скажите Михаилу Александровичу, что зла и обиды на него нет, как впрочем и каких-то родственных чувств — чужой он для меня. За Игорька я его сильно зауважал, не каждый так может, да и с дочкой сумел все исправить. Я не обещаю, но если не позвоню...
-О, идут наши любимые, — увидел он Машу, хохочущую во все горло, и размахивающего руками и что-то увлеченно рассказывающего ей Игорька.
-Боюсь, отобьет у меня невесту лихим наскоком.
-Не, — услышал последние слова Миньки ребенок, — я мужик, а слово мужицкое — папка всегда говорит -надо держать крепко.
Надо же, какой у тебя папка!
-Папка — он такой... — Игорешка замялся, — мама, я немного про подвал расскажу ладно?
-И клятву брать не будешь? — улыбнулась мама.
-Не, Миша — мужик надежный, ему можно.
-Ладно, пошли потихоньку к метро, а ребятки, надеюсь, нас проводят?
-Точно, папка щас звонить начнет, где мы делись.
По дороге, держась за Мишкину руку, Игорешка болтал. Он говорил обо всем — какие у него сейчас самые лучшие родители и Соня, и баб Тоня, и дед Иван Петрович, и дядь Серега, и мент Егорович, и Кнопка, и ребята в школе, и конечно — Мурка.
-Игорек, ты самый настоящий мужик, я рад, что с тобой познакомился.
-А мама тебе чё, не понравилася?
-Мама у тебя — умница и красавица.
-А твоя — какая?
— Моя? Моя тоже самая любимая, мамы — они всегда самые-самые.
-Пиши мне телефон свой. Я с тобой ещё хочу говорить, ты мне сильно понравился.
А Алина, прощаясь у метро, негромко сказала:
-А смеетесь вы одинаково, я очень рада увидеть тебя воочию, ты — славный.
-Чё вы там шепчетесь, про меня?
-А про кого же ещё? — засмеялся Минька. — Пока, Игорек!
Пошли неспеша к Козыревым:
-Маш, если даже восьмилетний ребенок на тебе захотел жениться, то как бы я не опоздал... Маша, замуж за меня пойдешь? Я постараюсь быть хорошим мужем, ну, как мой батя примерно, и, Маш, я даже к Игорешке тебя ревную, не хочу ни с кем тебя делить — если только с дедом твоим.
Маша растерянно остановилась:
-Но... я не знаю... а если ты встретишь другую? Я же...
-Глупышка, встретил я уже, а мы, Аверы, не разбрасываемся тем, что дорого!
-Миш, — Маша прижала руки к покрасневшим щекам, — Минечка, я согласна!!
Минечка подхватил свою такую маленькую, но так много для него значащую Машеньку и закружил, бережно держа её в руках:
-Девочка моя долгожданная!!
Настюшка, увидев их сияющие лица, все просекла и повисла на любимом братике:
-Йес!! Маш, я так рада!! Вы с Минькой, как наши мамка с папкой — похожи, а мой братик — это штучный мужик.
— Раритет, ещё скажи!
-А то! Ух, когда пропьем вас?
-Да я хоть завтра, тут восьмилетний пацан на Машу глаз положил, а до лета ждать — уведут ведь, — на полном серьёзе сказал Минька, — здесь в Москве-то не получится.
-Ха, а ты забыл про Макса? — улыбнулся Лешка. — Даже и не сомневайся. Он прохиндей тот ещё — вмиг все устроит. Ну что, звонить Максу?
Маша растерянно смотрела на всех:
-Но я же... у меня и дед не знает, и кроме джинсов ничего нет.
— Деду сейчас позвоним, Аверам тоже. А одежда — фигня вопрос, как выражается Макс, — Минька аж обиделся. — Что я, свою, без одной минуты жену не обеспечу?
И понеслось. Позвонили сначала деду — разница во времени не остановила, чуткий стариковский сон мгновенно прошел, стоило деду услышать такую новость, он однозначно и сразу сказал, что так и думал, рад, одобряет, теперь у него душа на месте.
У Аверов прыгал Филюнька:
-А я говорил? Говорил!! Я сразу Машу для Минечки выбрал и не ошибся!!
-Ну что, Альбин Михална, едем сына женить?
-Если Макс все устроит, однозначно — едем. Наш сын, мы должны быть там в такой момент.
Радости Филюшке ещё прибавилось:
-Ураа, я в школу не пойду!
Макс, естественно, развил бурную деятельность:
-Чего-чего, а женить Мишука — фигня вопрос. Вы там шустренько все прикупите — всякие платья-кустюм, как Васька, от бабок в деревне нахватавшийся, говорит, кольца, остальную лабуду. А уж свадьбу мы вам устроим, ух!! Минь, вот даже заело, что ты усомнился в наших Ситниковских-Шишкинских возможностях. Низзя в нас сомневаться!! Маше твоей справку напишем, чтобы в институте не цеплялись, всё путем будет.
Настюшка и жена шустрого мужчины, который казалось не мог ни минуты стоять спокойно,-Ариша закружили Машу. Она что-то примеряла, куда-то ездили, о чем-то договаривались — все проходило мимо её сознания. Она четко осознала только одно — Минечка и она будут вместе. Она выпадала из реальности, что платье, туфли значат, когда вот он — Миша Авер рядом — бережно обнимает. Скажи такое Маше, даже вот два дня назад, она бы не поверила.
Очнулась только тогда, когда на неё с воплями налетел Филюшка:
-Ааа, Маша, ты теперь наша — Аверовская, знаешь, как я рад!!
-Я тоже! — улыбнулась Маша и, подняв глаза, натолкнулась на два внимательных взгляда. — 'Мишины родители' — пронеслось у неё в голове.
Она заволновалась, но невысокая, чуть повыше её, женщина, враз понявшая все про них с Минькой, как-то облегченно вздохнула и сказала:
-Здравствуй, Маша! Наконец-то я за сына спокойна!
Она шустро обняла её и, чмокнув растерянную девушку, повисла на сыне.
А Машу бережно обнял папа Авер:
-Рад, девочка, с тобой познакомиться!
И столько тепла было в таких знакомых карих глазах, что Маша расплакалась.
-Что ты, девочка моя маленькая? — тут же ухватил её Минька.
-Я... я так боялась... твои родители, они такие... теплые... Минечка... какой ты ...
-Всё, всё, успокойся. Я тебе говорил, что мои Аверы — самые лучшие.
-Маша, у нас одна дочка есть, вот теперь и вторую приобрели, Алюнь, семья-то разрастается! — тепло-тепло улыбался свекор Александр Борисович.
В ЗАГСе уже Алюня, глядя на своего статного, красивого и сияющего Миньку, на его миниатюрную, тоже сияющую невесту, не выдержала и разревелась.
Авер мгновенно просек, о чем думает его жена:
-Тшш, родная моя, нашла, что вспомнить! Смотри, какие у нас красивые Минька и Маша. Вытирай слезы, свекруха, пойдем ребят поздравлять, сейчас наш могутный сынок женушку на руки ухватит, и не поздравишь как следует, не дотянешься.
Народу набралось прилично: Аверы, Козыревы, Ситниковы, Чертовы — все незнакомые Маше, рослые, громогласные, какие-то — два Шишкиных. Все гомонили, поздравляли и, вывалившись на улицу, начали фотографироваться с молодыми и без — с шутками-прибаутками и громким смехом ещё минут сорок, потом, гомоня и перекликаясь, рассаживались по машинам — ехать в ресторан.
А из стоящего на противоположной стороне улицы автомобиля с жадностью смотрел на них Тонков, которому Алина в первый же вечер рассказала о встрече Игорешки и Миши. Он упросил Ваньку Чертова сказать адрес, где остановился Миша, клятвенно обещав не попадаться тому на глаза. Сейчас вот любовался своим-не своим сыном, его миниатюрной женой, долго разглядывал Авера, что-то говорящего Ваньке Чертову. Узнал его сразу, Сашка с годами, наоборот, стал ещё более видным мужиком — все такой же статный, без намека на живот, с благородной сединой, он обращал на себя внимание женщин. А вот Алю он не узнал совсем... И только когда невысокая, ладненькая такая женщина подошла к разговаривающим мужикам, а Авер машинально обнял её и тут же поцеловал — тогда до Тонкова дошло, что это и есть Аля, девочка из того далекого далека... Которой он тогда, если быть честным до конца, просто воспользовался.
"Симпатичная вышла женщина, и Аверы очень привязаны друг к другу" — подумал Мишка, видно было по ним. А сын, который полностью Авера... сын был хорош... Когда к молодым подошли Авер с Алей, Мишка с горечью заметил, что у отца и сына даже жесты одинаковые. И так горько стало ему...
Аверы, не подозревая, что биологический папашка рядом, радовались за своего ребенка, судя по всему— их Минька на самом деле встретил свою судьбу. Накануне вечером Аверы и Минька с Машей долго сидели на кухне у Козыревых — Маша неожиданно для себя рассказала про себя, про предателя-отца, про просто не сумевшую пережить такое предательство маму, про старенького деда, про то, что не получилось заниматься в художке — просить деньги у отца она не стала, но вот поступить и учиться на бюджете получилось.
. Умненькая девочка пошла в школу с шести лет — скучно было в садике, ребенок бегло читал, немного говорил на английском — мама не работала понемногу занималась всем с ребенком. Учеба давалась легко, и не пожалели тогда ещё счастливые родители, что отдали Машу в школу пораньше, она неплохо рисовала, ходила в секцию фигурного катания, а в тринадцать лет все рухнуло.
Можно было примириться с тем, что родители не вместе, но видя потухшую, убитую маму, Маша не смогла понять и примириться с тем, что отец -... Теперь вот оставалось полгода и диплом.
-Машенька, а какие у тебя планы на после окончания? — поинтересовалась Алюня.
-План теперь только один — я там где Минечка, отдельно от него не жизнь будет, только вот дед... Будем с ним думать, как быть — если на север, то ему бы не надо, а одного оставлять тоже не вариант! К папашке он точно не пойдет, там даже заикаться не надо, он давно — ещё мама была жива — отрезал сыночка. Он прибаливать стал частенько, мне не говорит, но я же не слепая.
-Маш, мы подумаем все вместе! — Аверы переглянулись. — Деда одного точно не оставим, у нас дедов теперь нет, может, к нам переберется? Жить есть где, отдельно, но рядом — через дом, а может, Минькина подружка Лизавета посодействует? У неё отец мэр города.
Маша напряглась при слове 'подружка', а чуткий Минечкин папа Саша тут же уловил это и улыбнулся:
-Маша, подруга — это не всегда в интимном плане, вон, у Алюни шесть друганов сразу, но только именно в смысле — друзья истинные. Вот и Лиза такая же — у неё, Минька говорит, замечательный муж и две девчушки-близняшки, как наш внучок. Да и сын наш никогда ни разу не обмолвился про подружек таких -кремень.
Сын посмеивался:dd> -Какие подружки? Я всегда на тебя смотрел и размениваться как-то не хотелось, я Авер или где?
Неделя пролетела для молодых минутой. Минька не позволил Маше ехать поездом, только самолет:
-Ещё чего, опять какой-нибудь озабоченный привяжется. Нечего к моей жене лапы тянуть!
Дед Машин как-то помолодел, откровенно радовался за пристроенную внучку, расспрашивал про всех новоприобретенных родственников — услышанное порадовало:
-Машка, я теперь спокоен, ты у меня в надежных руках, а за меня не переживай — раз у тебя сложилось, значит, и мне хорошо!!
Лиза искренне порадовалась за Миньку, тут же предложила свою квартиру в Лянторе, пояснив, что "когда-то она соберется на севера — да и соберется ли со своими ревнивыми мужиками".
Насчет деда порешали с Дроздом, и тоже предложили деду переехать к ним в Мухино. Вишняков прочно обосновавшийся у Дроздов, тут же предложил свою холостяцкую берлогу.
-Вот и пусть ваш Матвей Иванович приезжает по весне, смотрит, что и как. Шестьдесят восемь — это ещё ого-го, жить да жить!!
А Минька задумался о Тонкове. Вот не хотелось ему даже по телефону с ним общаться, умом понимал, что мужик осознал, а сердце категорически не желало принимать его. Поговорил на эту тему с Ванькой. Тот долго молчал:
