— Согласна с тобой, Галлия, — поддержала Талика. — Хотя мне больше кажется странной именно плохое планирование Мерая. Я знала его лично и такое для него совсем не характерно.
— Люди меняются, — задумчиво изрекла Ти. — Но вообще, надеюсь, что нашим шпионам удастся разъяснить этот вопрос
Да уж, эти разведчики. Если Ти говорила о Восе, то Талика очень в нем сомневалась. Отправлять джедая к ситху — поступок весьма недальновидный. Квинлан не казался кодру-джи способным шагнуть во тьму и легко из нее вернуться.
— Хотелось бы узнать, что планируется теперь делать с сотней Альф? — решила уточнить еще один интересующий ее вопрос Кетанна.
— Вопрос пока решается, но, думаю, что они будут разосланы по формированиям оперативного звена. Их подготовка подходит для этого.
— То есть и моему батальону 'Опустошение' перепадет несколько?
— Да, несомненно.
— Отлично, Инга сможет из них людей сделать, — удовлетворенно кивнула кодру-джи. — И еще я надеюсь, что мое ходатайство о награждении лейтенанта, а вскоре уже майора, Эск орденом Бронзового полумесяца и медалью 'За доблесть' вскоре будет удовлетворено.
— Я прослежу за этим, Талика.
— Медаль я просила для нее еще после Аларис Прайм.
— Непременно прослежу, Талика.
Все же забавно раздражать на людях Ти, когда она не может ответить так, как хочет.
— Так же я ходатайствовала о награждении лейтенанта Боэти Хал и Вайола Трака, последнего посмертно. После Кариды времени прошло немного, но лучше тоже проверить.
— Поняла тебя. Посмотрю, что можно сделать.
Падме Амидала Наберри-Скайуокер (13:6:39)
Сегодня ускользнуть от назойливой опеки Тайфо было особенно сложно, однако Падме это все же удалось. Хотя бы в своих апартаментах она же могла, наконец, избавиться от постоянного наблюдения? Эти комнаты были очень тщательно, под неусыпным контролем капитана Грегора, переоборудованы: установлены бронированные стекла, усилены стены, вмонтированы проекторы дефлекторных щитов, системы искажения, везде были понатыканы датчики срочного вызова охраны. Просто маленькая крепость.
Хорошо еще, что удалось переубедить Тайфо в плане переезда. Этот пентхаус был мал и скромен в сравнении с квартирами иных сенаторов, но имел обширную веранду с частной посадочной площадкой. Именно она очень не нравилось Грегору — слишком значительная уязвимость в квартире. Однако Падме не могла себе позволить остаться без личной парковки, так как без нее будет гораздо меньше возможностей тайно встречаться с ее мужем, без посторонних. В итоге вся веранда была закрыта новыми дефлекторными щитами, и на том безопасники успокоились. Правда, сегодня посадочной площадкой должен был воспользоваться не Энакин.
Не смотря на то, что физическое здоровье сенатора после теракта пришло в норму, врачи рекомендовали ей пореже напрягаться и волноваться, больше отдыхать. Переживали они, конечно же, за возможные психические проблемы после контузии и шока. Поэтому некоторые встречи теперь приходилось проводить у себя в квартире. Впрочем, именно с Яном Лаго увидеться без посторонних глаз стало очень хорошей идеей. Было бы не очень приятно, если бы ее муж узнал об их встрече. В последнее время Энакин стал слишком экспрессивен. Сильно переживая за ее здоровье, он даже начал повышать на жену голос в последний их сеанс связи. В итоге, раздражительная после полученных травм, Падме все же не выдержала, и в их семейной жизни произошла очередная ссора. Эту разборку нельзя было вспоминать иначе, как с улыбкой, но все же она была. Хоть и закончилась быстрым примирением и заверениями в любви.
Получив сообщение от гостя, Падме вышла на веранду. Через полминуты на площадку опустился серый аэроспидер. Не привычная, любовно отполированная до зеркального блеска, прокаченная до невероятных характеристик скоростная машина Скайуокера, а массивный, надежный и неубиваемый аппарат, имеющий очень высокий класс защиты. Броневик на репульсорном шасси, а не спидер. Кажется, это гражданская, очень дорогая, версия кореллианского бронетранспортера.
— Ого, даже волосы уже отросли! — радостно воскликнул, как только вылез из машины, Ян. — Просто ничто не способно навредить твоей красоте, Падме. Привет!
— Здравствуй, спаситель, — улыбаясь в ответ на открытый комплимент, поприветствовала девушка. — Тонны косметики и парик — вот и весь секрет.
— Ну, предположим, помада и немного туши — это совсем не тонны, — подходя ближе, заметил мужчина. — Большего на тебе не вижу.
— А обычно я вообще не использую ничего — годы, проведенные на троне Набу, целыми днями в боевой раскраске... Нет, больше это никогда не повторится! У меня кожа начинает чесаться от одной мысли.
— Значит этот небольшой мейкап для меня? Как мило, — усмехаясь, сказал Ян.
— О да, мешки под глазами и бледные губы — это совсем не то, что я хотела бы кому-то показать, — в качестве приветствия, обнимая старого друга, призналась Амидала. — Вот только, — отстраняясь от мужчины и скептически разглядывая его с ног до головы, сказала Падме, — ты изменился гораздо сильнее. Где рыжие волосы? Голубые глаза? Куда пропали веснушки, в конце-то концов?
— Это долгая история...
— Вот именно с этого и начнем разговор, — предложила девушка, и приглашающим жестом указала в сторону входа в свою квартиру. — Ты не голоден? Могу заказать завтрак.
— Нет, спасибо. Хватит вина и небольших закусок.
На самом деле о его биографии Падме уже успела справиться у нужных людей. Ян Лаго, оказывается, был достаточно знаменит. Семь лет службы в Судебных силах. Практически все это время принимал участие в разных военных конфликтах. Оккупация Каратакка, Виргиллийская гражданская война, Летние войны на Харуун-Кэле, имел ряд наград, в том числе Золотой Полумесяц, медали 'За отвагу' и 'За воинскую доблесть'. После демобилизации по состоянию здоровья, начал работать прокурором. Достаточно быстро поднялся до уровня республиканского прокурора. Нареканий по службе не имел. Живет скромно, хотя зарплата более, чем приличная. Семьи нет, любит посещать увеселительные заведения интимного характера.
Однако рассказ о жизни из уст самого Яна выглядел достаточно обыденно:
— Пигментация волос и глаз изменилась после травмы. Попал под жесткое ионизирующее облучение. Лекари меня на ноги поставили, но что-то все же пошло не так, — небрежно говорил Лаго, смакуя великолепное набуанское вино. — Никаких проблем нет, но вот колер поменялся разительно. Говорят, бывает такое.
— Это где же ты умудрился так облучиться? — сама пригубив немного душистого напитка, спросила Падме.
Расположились они в креслах вокруг небольшого круглого столика, заставленного разнообразными закусками. Для большего комфорта Падме включила какой-то голоканал на фоне, чтобы в случае необходимости забить пустоту в разговоре. В выходные частенько показывали разные не особо напрягающие фильмы, что было очень кстати сейчас.
— В Судебных силах. Когда участвовал в урегулировании конфликтов. Неудачно получилось, как дурак вылез под огонь. Глупая история, если честно.
— У нас с тобой было много глупых совместных историй. Расскажи мне и эту.
— Это в самом деле даже стыдно, — скривив губы в грустной усмешке, признался мужчина. — Просто открыл огонь из подбитого танка по бомбардировщикам противника. В ответ прилетел импульс с крейсера и все. Хорошо, что меня потом выковыряли из выжженной жестянки вообще.
Это во время оккупации Каратакка и медаль 'За отвагу'. Сто сорок три сбитых бомбардировщика, сутки без еды и воды, со сломанными ногами в подорвавшейся на мине 'сабле', которая для зенитного огня главным орудием вообще не приспособлена. Пока работал реактор, он жил и воевал.
— Тебе повезло, — не став акцентировать внимание на то, что Ян упустил из рассказа значительную часть, заметила Падме.
— Это точно! — охотно согласился мужчина. — Мне везет. Все конечности до сих пор свои, родные. А цвет волос — это ерунда. Так даже лучше. Рыжим я как-то очень уж сильно выделялся.
— Похоже, тебе пришлось много повоевать. Сколько лет ты вообще был в Судебных силах?
Рассказывал Ян охотно, красочно описывая быт и вспоминая смешные случаи со службы, но старательно избегал подробностей именно сражений, своих наград, ранений. Умышленно умалчивал свои заслуги, словно вообще не хотел их вспоминать. Будто в его памяти были только моменты между битвами. Гораздо более охотно он слушал Амидалу, хотя многое знал из новостей. Однако подробности и личные ощущения девушки были ему интереснее. Кроме этого, им было что вспомнить и из общего прошлого. Именно этим Падме хотела расслабить Лаго, побудить его открыться ей. Как сенатор она высоко оценивала перспективы столь близко знакомого республиканского прокурора, который сейчас находится в паре лет от должности Генерального прокурора. А как Падме Наберри, она просто желала хоть как-то облегчить всю ту боль, накопившуюся за годы службы у мужчины. Однако, когда непринужденный разговор перевалил за полдень и третью бутылку вина, язык начал развязываться уже у Амидалы.
Все началось с безобидной фразы:
— Ты сильно изменился, — с ностальгической улыбкой поведала Яну Падме. — Уже не готов делиться всем, что лежит на душе. Стал настоящим мужчиной.
Мужчина помедлил с ответом, в очередной раз пригубив вино.
— Зато ты не изменилась ни капли, — горько ответил ей Лаго после паузы. — Ты все так же суешь нос не в свое дело. Любопытство, выходящее за рамки этики и морали, да? Навела на меня справки? И что, много интересного узнала?
Сообразив, что сболтнула лишнего, девушка замерла и через секунду осторожно ответила:
— Достаточно много...
— Что там тебе доложили эти идиоты? — внезапно начал распаляться мужчина. — Герой войны? Орденоносец??? Перспективный человек на нужной должности?! Военный эксперт?! Какого криффа ты меня вообще пригласила сюда?! Завербовать? Так вот, обломись! Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Я не буду помогать сенаторам. Я пошел в прокуроры, для других целей. Коррумпированные бюрократические сволочи!
Шокированная внезапным приступом агрессии гостя, Падме замерла, панически ища на ощупь кнопку вызова охраны на тот случай, если Лаго пойдет в разнос. Однако пока он был смирен, лишь зло, с силой припечатав пустой бокал о стол, Ян опустил покрасневшее от ярости лицо в ладони.
— Десятки бесполезных сражений, миллионы смертей и ни одной завершенной войны. Харуун-Кэл и Каратакк по прежнему в огне. Но даже это лучше, чем Кали, — глухо произнес он. — Богиня! Я смыл свой Золотой полумесяц в канализацию, потому что он сделан из дерьма! Получить его за миссию по урегулированию конфликта между калишцами и ям'ри — большего позора я не знал в жизни! Завершение Хакской войны, признание калишцев агрессорами, и беззаботная жизнь работорговцев-ям'ри — после этого я ненавижу эту Республику, джедаев и войны. Хотя нет. Войны я ненавижу еще с Каратакка. Быть на грани десятки раз и не умереть — паршивое везение. Я должен был умереть там. И я хотел этого. Но я жив и снова вижу тебя, Падме! И вижу тебя все той же расчетливой сволочью, для которой карьера превыше всего.
— Ты хотел умереть? — слух девушки зацепился за одну фразу из всего монолога.
— Конечно, — устало ответил Ян, откинувшись на спинку дивана. — Иначе зачем мне вообще нужны были бы эти Судебные силы?
— Зачем?! Из-за меня??? Зачем ты вообще бежал с Набу?! Мой королевский срок закончился бы и мы...
— Что мы? — холодно оборвал ее Ян. — Сначала два срока на троне, потом сенаторство. Ты же и сейчас не согласишься покинуть свой пост. Ведь сейчас кризис, — добавил он в голос язвительности, — война, ты нужна здесь. И не время для отношений. А меня ты забыла довольно быстро. Твой фаворит во время второго королевского срока, помнишь? Или тот же Раш Кловис? Ничто не остается тайным, Падме. Твоя жизнь публична и освещается всеми, кому не лень. Даже при всем нежелании, что-то да узнаешь.
— Да? То есть, это я быстро забыла? А как ты тогда объяснишь свои походы по борделям? — зло спросила Падме.
— У стриптизерш и проституток очень миленькая одежда. Гораздо привлекательнее бесформенных, — насмешливо смерив взглядом девушку, язвительно сказал Ян, — балахонов политиков, которые столь же циничны и продажны, как девки в борделях.
Волна ярости поднялась в душе Падме, злые слезы подступили к глазам. Поднявшись на дрожащих ногах и еле держась прямо от выпитого, она угрожающе шагнула к насмешливо глядящему на нее мужчине.
— Как ты смеешь обвинять меня в продажности?! Циничности?! Я делаю все, чтоб в галактике не было таких героев, как ты! Чтоб не было войн и ее жертв! Чтоб не было разрушенных судеб, — обвиняюще тыча пальцем в Лаго, севшим голосом зло шептала она. — Ты ненавидишь войны? Я тоже их ненавижу, поэтому отказываюсь от всего, находясь здесь, — ноги девушки внезапно подкосились и она упала прямо на сидящего мужчину. — Ты ненавидишь коррумпированный Сенат? Я тоже, и поэтому я сейчас в нем. Кто-то должен его менять! Я пережила вторжение на Набу! Унижение от проигрыша в суде с Ганреем! Ты знаешь, сколько всего мне пришлось пережить? Но я до сих пор сенатор и борюсь с хаосом, в который погружается Республика. Я восторгаюсь твоим героизмом! Ты сражался годами, не щадя себя, по воле этого государства. Ты настоящий герой! Но... Я не хочу, чтоб в моей стране было место такому героизму. Пусть лучше будет мир... А не как тогда, в Административном районе...
От накативших воспоминаний снова стало жутко и холодно. Поддавшись слабости, Падме прижалась к мужчине, обнимая его и пряча лицо в его плече. Невольные слезы не повредят влагостойкой косметике, но лучше бы их Яну все же не видеть.
Внезапно Амидала поняла, что оказалась в кольце крепких мужских рук. От этого стало спокойнее, теплее. Так же, как и десять лет назад, когда она собиралась взойти на престол Набу и боялась грядущей ответственности. Тогда именно Ян помогал ей бороться со страхом будущего. Падме соврала мужу о платонических отношениях с Лаго, те годы — самый расцвет юности, буйство гормонов и желаний. Как им было устоять перед этим? И не зачем Скайуокеру об этом знать.
Ян был одним из немногих, для кого Падме была не сенатором, не сильной боевитой женщиной. Он знал ее еще тогда, когда она не прошла тренировки Куарш Панаки, знал ее слабой девушкой. Он был ее первым, и Амидала это хорошо помнила. И уже не давая отчета своим действиям, сейчас она снова, как и тогда, потянулась к нему ища губами его губы, чтоб ощутить сладкий поцелуй с ароматом набуанского лотосового вина. Такого же, как и десять лет назад.
— Стой, Падме, — с трудом отстраняя девушку от себя, борясь с собой, остановился Ян. — Нам не стоит этим заниматься.
— Ян, просто сделай это! — отводя его руки, настойчиво приказала девушка, снова впиваясь в его губы.
'Warning: sex scene detected!'
Это было слишком приятно. Поцелуй, аромат вина, легкость в теле и голове. Мысли о замужестве, об Энакине и прочем даже в голову не пришли в этот момент. Разум заволок сплошной розовый туман, и главенство в управлении телом взяло совершенно иное место.
