Впрочем, пока было рано делить шкуру неубитого Чертоха — а магистр собирался его именно убить. Взять в плен было бы лучше, но Икен помнил обещание, данное самому себе: больше не рисковать понапрасну и "не усложнять миссий сверх необходимого" (это выражение он услышал от капитана землян по совсем другому поводу).
Чертох был Убийцей Магов. Так называли особую касту воинов-немагов, хорошо разбирающихся в колдовстве и тренированных для того, чтобы выслеживать и уничтожать волшебников. В Столице эта каста была очень немногочисленной по той причине, что обычный маг мог делать все то же самое и плюс еще колдовать. Но в орде, где магам не слишком доверяли, очень многие высокопоставленные военные были немагами и они проходили такие тренировки, чтобы эффективно командовать волшебниками, а в случае непослушания иметь возможность преподнести подчиненным неприятный сюрприз.
Убийцы Магов с головы до ног обвешивались разнообразными амулетами всех стихий: все самое "крутое", дорогое и мощное, что только могли достать — в первую очередь "невидимость" и "неслышимость", отвлекающие иллюзии, ослепляющие "вспышки", шпионское "дальновидение" и "дальнослышание" для наблюдения издали, амулеты стихии снов для связи, разнообразную защиту, включая "перо", ну и, само собой, "ковры-самолеты".
Конечно, из-за этого они нуждались в помощи магов, чтобы изготавливать, заряжать и проверять амулеты. Они не могли противостоять настоящим магам в затяжном бою, поскольку количество маны в амулетах на несколько порядков меньше, чем в живом волшебнике. Однако некоторые дорогие и редкие амулеты были способны отразить первую атаку — пару "огненных шаров" или залп "огненных стрел". Большего Убийцам Магов и не требовалось — изначально эта каста тренировалась не для масштабных битв, а чтобы скрытно подобраться, нанести удар, остаться в живых и отступить на перезарядку.
Используя невидимость, они могли подобраться довольно близко, поскольку то небольшое количество маны, которое имелось в амулетах, можно было почувствовать только вплотную. Но Убийцы Магов старались не приближаться к своим жертвам, используя разнообразные арбалеты и метательное оружие в сочетании с ядами. Кроме того, они устраивали ловушки и применяли разные нестандартные уловки.
То есть по сути своей Убийцы Магов учились тому, что собирался сделать магистр Икен. Значит можно было ожидать, что сам натасканный на внезапные атаки Чертох не забыл подготовился к возможному нападению на себя. Хотя он не сможет тягаться с магистром и мастерами в магической силе, но вполне способен удивить какой-нибудь внезапной пакостью. И, конечно, он не будет один, а боевые маги охраны могли оказаться очень сильными. Именно они представляли основную опасность, а Чертох, пользуясь своими навыками, мог просто сбежать.
...
Они летели в изумрудном тумане высоко над землей. Икен не пожалел маны на "хрустальные сани", чтобы иметь запас времени, выйдя в район, где предполагался перехват. Затем он перешел на обычную левитацию, чтобы не спугнуть врага — "cани" создавали слишком сильные и заметные издали атмосферные возмущения.
Вся суть была в том, чтобы их не заметили. Как только Чертох что-то заподозрит, то сразу включит невидимость, а поймать в воздухе невидимку — задача крайне нетривиальная, поскольку ощущение аур не дает точности, достаточной для прицельной стрельбы. На земле с этим проще: цель перемещается всего в двух измерениях, ее ограничивают стены и заборы, да еще и следы остаются. А в воздухе, если ордынцы уйдут под невидимость, операцию вскоре придется сворачивать. Не стоило надеяться, что их командование повторит прежнюю ошибку и задержит подход подкреплений.
Сюрпризы начались, еще когда магистр пытался засечь противника: какое-то заклинание или амулет вносили помехи, и найти летящих где-то глубоко в тумане ордынцев удалось далеко не сразу. Наконец, правее по курсу промелькнула какая-то тень.
Магистр осторожно приблизился сверху сзади, под невидимостью, неслышимостью и соблюдая максимально возможную дистанцию.
Он потратил на поиски больше времени, чем планировал, и цель опасно приблизилась к Сандату. Если что — подкрепление появится очень скоро. Поэтому все надо было сделать очень быстро и с первой попытки.
Тем не менее, старый разведчик не торопился: для разведгруппы, действующей глубоко в тылу врага, лучше не успеть и отменить миссию, чем поспешить, но вляпаться в неприятности. Он внимательно изучил противника — и глазами с помощью "дальновидения", и в астрале.
Большая летающая платформа была тяжело нагружена, что объясняло, почему ордынцы летели так медленно. Магистр мысленно усмехнулся: возможно, важный ордынец тоже перевозит свое барахло?
В центре находился богатый шатер — классическая уловка, на которую опытный диверсант попадался только в молодости. Внутри может не быть никого или кто-нибудь, не имеющий особой ценности. А цель... да, точно, вот он: Чертох находился ближе к корме и накинул на плечи скромный плащ, скрывавший богатую одежду и знаки различия. Как и ожидалось от Убийцы Магов, к возможному покушению он подготовился.
Платформа была окружена блестящей сферой из двух "водных куполов": значит прямая атака огненной магией невозможна даже снизу. И это тоже было вполне ожидаемо: иначе получилось бы слишком просто — одна "огненная стрела", запущенная из-под невидимости,— и всё.
Из битвы за форт Икен сделал для себя выводы не только насчет осторожности. Сегодня он решил опробовать это в деле.
Шепотом проинструктировав своих солдат, он мысленно продолжил траекторию вражеской платформы и, обогнав ее, завис под невидимостью над тем местом, где она должна была пролететь.
Ордынцы спокойно двигались тем же курсом, не подозревая об опасности до последнего момента.
— Электризация!— воскликнул кто-то из них.
Но было уже поздно и уворачиваться — некуда, разве что прыгать вниз.
Ковер-самолет окутался десятками электрических разрядов, бьющих со всех сторон — Икен не поскупился. Молнии бьют с большой задержкой, и магистр не мог сказать, где в точности окажутся мишени, когда проскочит искра. Поэтому он создал целую паутину из молний, потратив изрядное количество маны (этот бой изначально не предусматривал экономию). Враги влетели прямо в центр паутины.
Искусственные молнии — не такие мощные, как природные, которые убивают практически наверняка. Но тут разность потенциалов накапливалась почти полминуты, пока ордынцы подлетали, поэтому, когда они своими телами "закоротили" наэлектризованные слои воздуха, то хорошо досталось всем: в зависимости от крепкости организма кто-то потерял только ману, кто-то — сознание, а кто-то — и жизнь. Чертоха лишь слегка задело, поскольку услышав вопль "электризация!", он мгновенно спрыгнул вниз. Ману он не потерял, поскольку терять было нечего, амулеты не разрядились, и он их сразу включил, уйдя в невидимость. И правильно сделал — поскольку "водные купола" исчезли, как только водный маг "вырубился", и ордынцы остались беззащитными.
Алия запустила туда несколько здоровенных "огненных шаров" и серию "огненных стрел" туда, где мог находиться невидимка. Она не попала, но при взрывах "огненных шаров" сработала амулетная защита Убийцы Магов, спасая его от ударной волны. В пламени обрисовался край "водного купола", по центру которого Алия ударила прицельно, а Камо добавил дождь из металлических игл. Показалась цепочка из капель крови, которые падали медленнее ордынца и оказались вне области, прикрытой невидимостью. Кровь еще точнее указала место, куда надо стрелять, и после следующего взрыва во все стороны полетели ошметки горелого мяса. С ордынцем было покончено.
Не склонный к милосердию, Икен догнал ковер-самолет, где находились недобитые ордынцы из сопровождения Чертоха. Алия с Камо дали по нему несколько залпов подряд. После этого на землю полетели даже не обломки, а грязный дождь, состоявший из крови, смешанной с пеплом.
Вполне удовлетворенный количеством пролитой крови и сожженной плоти отряд борцов со злом покинул зону боевых действий.
...
По дороге магистр доложил Аченоку об успехе операции. Похоже, что шпион арха окопался где-то в ордынском центре связи и сразу информировал начальство — поскольку арх был уже в курсе. Он сказал, что Чертох перед смертью успел послать сигнал о помощи, но ордынское подкрепление опоздало. Опять.
Теперь среди приспешников хана в Сандате началась не то, чтобы паника, но страшная ругань на всех уровнях: причем, половина этой ругани была не в адрес диверсантов, а между собой — все спешили свалить вину на кого-нибудь другого. Чертох по слухам был знаком с самим Джаггараном — не из "ближнего круга", но хан его лично выбирал, чтобы навести здесь порядок. И теперь все ждали, на кого падет гнев правителя, а что кому-то обязательно достанется, и, скорее всего, даже не кому-то одному,— в этом никто не сомневался.
Аченок был весьма доволен. Еще он поведал, что Жилинда оказалась на удивление полезным источником, так что он чувствует себя в долгу (ага-ага). Аченок посулил в качестве вознаграждения раскрыть весьма важную тайну. Однако тайна была настолько серьезной, что арх попросил Икена явиться в назначенное место в одиночку и свою команду не информировать — на тот случай, если кто-то из них попадет в плен живым.
Икен оставил своих солдат на базе и отправился в к месту встречи.
—
Тайны пустоты
—
++ 333-й день 13865 года
Где-то в лесах между Камалой, Болеттой и Мархормом
Двое прогуливались по длинному сводчатому коридору. Здесь все было покрыто стеклом — казалось, что люди находятся то ли в ледяной, то ли в хрустальной галерее. Даже на полу поверх полированного камня, был выложен слой стекла, под весом идущих он немного деформировался, и от ног к стенам расходились радужные разводы, цветные линии и полосы. Хаотично развешанные светильники дополняли картину множеством случайных отражений.
— Как видите, мы устроились здесь с комфортом,— похвастался хозяин.
— Да, вижу: освещение в аританском стиле,— заметил гость.— Нанимал архитектора?
Вопрос был каверзный, с двойным или даже тройным подтекстом: не слишком ли большие расходы? А главное: насколько разумно допускать архитектора — человека со стороны — в сверхсекретную лабораторию?
— Нет, это моя работа,— ответил хозяин.
— Не знал, что ты художник в душе, Цалон,— удивился гость.
— Я и сам не знал, пока не попробовал.
— И получилось очень даже...
Дальше по коридору искусственное освещение плавно уступало место естественному. Окон не было совсем, но свет распространялся вглубь по зеркалам, которые, подобно листьям, вырастали прямо из стеклянной поверхности стен.
Собеседниками были двое мужчин: гость — магистр Икен, а хозяин — колоритный арранец. Его черная борода торчала в стороны, соревнуясь по ширине с лоснящейся физиономией. На голове красовалась повязка из блестящей и черной лент. Здоровяк тоже был весьма немолод, хотя его волосы все еще каким-то чудом боролись с сединой.
Его звали Великий Магистр Пустоты Цалон. Вернее, он сам себя так величал на публике. Публика обычно называла его "тот клоун". Цалон составил себе в Столице скандальную славу сумасшедшего и шарлатана. Он утверждал, что смог укротить седьмую магическую стихию, обычно именуемую "пустотой".
Шесть других стихий (огонь, воздух, вода, земля, свет и сны) вовсю использовались визанскими магами, но свойства седьмой стихии рассматривались лишь в теории. Несмотря на многочисленные слухи и легенды, официально ни одна Цитадель не признавала наличие в ее рядах магов пустоты. Существование самой стихии "пустоты" почти не подвергалось сомнению, поскольку оно являлось следствием базовых законов магии, и все теоретические расчеты хорошо совпадали. Но что касается практики, то без магов пустоты никто не мог подтвердить, на что похожа энергия этой стихии, где и как она образуется, а главное, никто не мог такой энергией управлять.
Цалон был неплохим магом света и потому заслуженно носил блестящую ленту. Свою головную повязку он получил так же, как и остальные — на официальной торжественной церемонии по окончании учебы. Но черную ленту, которая символизировала стихию пустоты, он вплел туда самовольно.
Все попытки Цалона публично продемонстрировать особые умения приводили к позорным провалам. Коллеги-колдуны ругали его, но не слишком злобно, поскольку чудак выглядел безвредным. Икен в этом смысле не отличался от остальных: он открыто называл Великого Магистра Пустоты клоуном.
При этом Икен давно и неплохо знал Цалона, они не были настоящими друзьями, но хорошими приятелями — вполне. Чудачества Великого Магистра Пустоты не "напрягали" Икена — он полагал, что каждый имеет право сходить с ума по-своему, если это не вредит окружающим.
Однако лет пятнадцать-двадцать назад Цалон куда-то запропал, потом, спустя пару лет, вернулся и уже больше не смешил публику. И на глаза Икену он стал попадаться гораздо реже — примерно раз в год. Что произошло, магистр спросить не удосужился, пока сегодня не столкнулся с Цалоном в лесах к северу от Мархорма.
Само по себе встретить очередного старого знакомого вдали от дома было не так уж удивительно, учитывая, сколько таких знакомств завел Икен за века своей жизни. Но его шокировало известие о том, что скандальная репутация Цалона оказалась не совсем заслуженной.
Цалон всерьез пытался укротить седьмую стихию, но терпел одну неудачу за другой. Отчаявшись добиться успеха, он отправился в длительное путешествие, и в библиотеке Цитадели Мархорма ему повезло наткнуться на кое-какие сведения, значение которых местные не смогли ценить в должной мере. Теперь ему действительно было, что показать, но все его реальные достижения сохранялись в строжайшей тайне.
Только ныне он работал на Мархорм, изредка появляясь в Столице и потом докладывая Аченоку о тамошней обстановке. В числе прочего он рассказал о разжаловании и изгнании из Столицы иерарха воздуха Икена и очень жалел, что не успел застать и завербовать такого полезного человека для Мархорма.
Но прошло немного времени, и магистр сам объявился перед Аченоком. Но, что занимательно, арх не стал рассказывать Цалону, что отряд Икена работает в окрестностях, а Икену ничего не сказал о Цалоне, пока не появился повод "подарить" эту тайну как ценность. Насколько большую ценность — Икену сегодня предстояло узнать. Само по себе умение хотя бы чуть-чуть контролировать новую стихию могло стать очень важным, но арх намекнул, что дело не просто в науке, но исследования Цалона напрямую касаются джаа.
— Аченок сказал мне, что вы тут достигли определенных успехов,— говорил Икен.— Но мне нужны детали...
Цалон всплеснул руками:
— Надо же, как все перевернулось в этом мире: я посвящаю в тайны главу внешней разведки!
— Нашел, что вспомнить,— отозвался Икен (в его голосе слышалось легкое раздражение).
— Да уж, давненько это было! Сколько лет, как ты ушел с того поста?
— Шестьдесят.
— Время бежит неумолимо! Ходили слухи, что ты как-то очень резко оборвал все связи со столичной "военщиной", чуть ли не отвернулся от недавних коллег?
