“А я еще считал, что ролевики мягче реконструкторов.”
“Ярлычки, абстракция. Смотри на людей. Короче, забрали его в Проект и отправили Глизе осваивать. Четвертая волна, четвертый баллон.”
“Мы им лед возили на летной практике. Они все название выбрать не могли, так и стартовали безымянными.”
“А я мимо пролетал с контрольным грузом. Помню, двое суток выруливал, чтобы встать на безопасную дистанцию. Год назад.”
“Именно. А клуб что?”
“Клуб разбежался, осталось пятеро. В городе из-за эпидемии погром случился, цыганскую слободу пожгли. Эмигрантский лагерь вовсе снесли под основание. Сказали, типа, чурки заразу принесли — но били равномерно всех. Потом суды. А я как раз пытался к вступительным готовиться. Осень закрутилась — ни в сказке сказать, ни в рапорте описать! Второй раз мне такого не повторить, сдохну.”
“Так что, клуб совсем исчез?”
“Нет, новых людей набралось много. Только позже. И все совсем другие, чем раньше.”
“А потом?”
“На следующее лето я поступил в Стокгольм.”
“Лапки?”
“От гардемарина слышу!”
“Муа-ха-ха! Змей, приделай смайлики в код. Подожди! Это что же, тебе сейчас почти двадцать?”
“И что?”
“Мы ровесники, получается”.
“Офигеть! Я думал, ты младше года на два. Ты и задохликом смотрелся, и по поведению дитенком, уж не обижайся.”
“Чисто интернатовское задротство, умом Эйнштейны, психикой детишки.”
“Ты, кстати, как вернулся, не били?”
“Да нет, я теперь легенда. Просто я понял, что терять уже нечего, один хрен карцер за побег, ну и написал в объяснительной вот что:
Я, курсант Николаев, находясь на спортплощадке, занимался самоподготовкой. Но принял недостаточные меры страховки при выполнении "больших оборотов" на перекладине. По этой причине я перелетел забор училища, упал и потерял сознание. Очнулся оттого, что неизвестные лица пытались привести меня в чувство при помощи вливания коньяка в рот. Вот почему гарнизонный патруль обнаружил меня за территорией училища с синяками на лице, запахом алкоголя и без документов. Мне никто не поверил, что я курсант. Меня направили в детский приемник погранслужбы (не любят их наши, так мы все, что можно и что нельзя, на пограничников грузим) южной границы. Сбежав из детприемника, я возвращался в училище на попутных машинах, где меня и обнаружила поисковая группа училища. Змей, эту объяснительную я столько раз пересказывал, что наизусть выучил. Скажи лучше, что у тебя потом?”
“Как я поступил, осенью вернулся зонд. И с большим-большим пафосом зарядили первый эшелон, пять баллонов. Тоже Глизе, но не к той, что Винни.”
“Кстати, Валькирию помнишь?”
“Помню.”
“Как ее звали? Аннушкой или все-таки Валентиной?”
“По паспорту Анна. Валентиной — это я неудачно пошутил. Назвал Валенком, сократили до Вальки. Кто не слышал предысторию, так и думал, что полное имя Валентина. Сергей, а с какой целью интересуешься? Девушку завел?”
“Ты смайлики-то приделай уже. Неудобно без привычных кнопок.”
“Вот. Секретное дедовское кун-фу. Смайлики прямо в тексте. Улыбка :-)”
“Не понял?”
“Голову наклони влево.”
“А! Двоеточие — глаза, скобка — рот, прочерк — нос. Понятно! На тебе грустный :-(“
“Так-то. Великие древние. А высадку на Марс не вы обеспечивали? Нам циркуляр проходил, что гардемарины там отметились.”
“Дембеля на пилотировании, мы на механизмах. Я там на ядерщика сдавал.”
“А я на изомерщика тогда спецкурс проходил, фотоэлектрические поля на Луне, высокотехнологическая метла для ухода за панелями.”
“Прибор очистки ручной ненастраиваемый однооператорный?”
“У нас говорили: недоделанный однодебильный.”
“Лапки :-)”
“От недоспейсмарина слышу :-)”
“Ну хорошо, высадка на Марс уже два... Считай, полтора года назад.”
“И тогда же начались теракты по всей Земле.”
“Последний, кстати, весной. У самого подножия Лифта.”
“Пидоры.”
“В сети пишут, что негры.”
“У нас равноправие и толерантность. Негру не запрещено быть пидором.”
“Кстати про толерантность. У вас там, в Стокгольме, действительно секс только с письменным разрешением?”
“Ты не поверишь.”
“Что, правда?”
“Слушай, рассказываю с начала и подробно. На первом курсе меня дрессировал немец. Я только сейчас понял, какой он умный дядька. На всех занятиях грузил беспощадно, у меня в памяти дыры величиной с неделю: тесты, практика, теория, ночная тренировка, пустотный выход, аварийная тренировка, практика, тесты, пожарная тренировка... Опа, уже суббота! Сергей, а я понял, почему три года из памяти выпало.”
“Ну, не тяни кота за яйца.”
“Смотри. Мы с тобой встретились в то последнее лето, что я провел на Земле. Потом в июне на Орбиту, и вот уже скоро три года, как я здесь почти безвылазно. А тут раз! Тебя встретил. Ассоциация на последнюю встречу, а три года после нее, как бы, неважны.”
“Так ты вообще, что ли, на Землю не спускался? А как же тогда...”
“Ты слушай, я же рассказываю. Как раз увольнительные инструктор подписывал безотказно. У него правило: матрос должен пить, ругаться, драться и е*аться, иначе это не матрос, а так, персонал. Типа официанта. Я сказал, что пить меня учили настоящие русские в настоящем лагере, в настоящей Сибири — инструктор поворчал и отстал. Перематерить его я и не пытался, только записывал. Это же немецкая идиома: “ругается, как матрос”. На занятиях по самообороне кое-как справлялся, фехтовальный опыт все же. На фоне остальных еще и неплохо сдавал контрольные. А вот с последним тезисом...”
“Эй, чего там, обрыв связи?”
“Новости проверяю. Отвлекся. Короче, с последним тезисом все сложно. И вот инструктор говорит: сходи на Землю, выпусти пар, а то лопнешь нахрен. Только смотри, там орднунг, не абы что. И объясняет это вот самое: когда снял девушку, и она уже все, согласная — заявление в браслет с обязательным видео. Я, натурально, офигел. Спрашиваю: что же так-то? Немец говорит: у меня тут в полиции друг, он может рассказать. Рассказывать?”
“Издеваешься? Конечно!”
“Подожди, опять новости... Но время есть еще. Рассказываю. Зашли мы к тому полицейскому. Нормальный викинг, морда красная, точно как наш Степаныч. Но культурный. И он показывает сводку по преступлениям на районе. А там имена: Юсуф, Ахмад, Салих, Магомет, Юсуф, Закир, Ахмад, Ахмад, Ахмад... Опа, Карлос! Что сделал Карлос? Это местный бомж, украл сырок с прилавка, чисто пожрать. Пятнадцать суток на мусоропереработке. Остальные — либо вооруженный грабеж, либо покушение на, либо просто изнасилование. Вот, Рагнар-полицай и говорит человеческим голосом: начинаешь такого Ахмада привлекать за изнасилование, а у него стотыщпиццот свидетелей, что девушка сама хотела, просто вдруг чего-то психанула и самоубилась в процессе. Вай, моральная травма! Поскольку девушка на тот момент либо в коме, либо уже в крематории, формально против толпы свидетелей предъявить что-то сложно. Тем более, когда присяжные наполовину из них же, район-то мигрантский. И тогда ландстаг — ну, парламент ихний — принял закон. Любой секс без видеосогласия или без подписанной бумаги считается изнасилованием. Все, свидетели побоку, приводи хоть весь город. И Ахмад едет на пятнадцать лет в благоустроенную скандинавскую тюрьму.”
“А девушка все равно или в коме, или в крематории?”
“Точно.”
“Вот бл*.”
“В жопу сволочей. И вообще, мы отвлеклись. Давай все-таки сверку часов докончим.”
“Итак, три года назад — я на клубе. Два года — ты на орбите, стартовала первая волна. Полтора года — высадка на Марсе, отлет второй волны. Год назад стартовали третья и четвертая волны, тогда же теракт под Лифтом. Пятая волна пока в системе, вокруг Солнца крутится, ждет. Змей, с этой планетой точно какое-то говно. Если раньше я думал: во дебилы, забурились в консервные банки, согласны лететь стопиццот лет хрен знает куда — то сегодня мне уже думается, что я их где-то понимаю. И даже сегодняшний ультиматум не кажется мне шуткой. Змей, ты вообще ультиматум слышал? На всех каналах сто четыре минуты назад прошел.”
“Слышал — не то слово. Я его сейчас выполняю.”
“Это как?”
“Там сказано: не выполните требования, нанесем удар с орбиты. Вот, у меня на подвеске железно-никелевый камень. Сними габариты своим дальномером, плотность в справочнике возьми, посчитаешь в уме, ты же киборг. Убедишься, что лазеры “Невода” его расплавить не успеют.”
“Змей, а ты не брешешь?”
“А что я этим обманом выиграю в твоих глазах? Репутацию мудака?”
“Я недолго с тобой знакомился, но мудаком ты не кажешься.”
“За три года я мог и поменяться.”
“Мог. Но я детдомовский, ты забыл? Если бы я не умел понимать людей, меня бы там опустили давно.”
“В Палицыно, в гардемаринской школе?”
“Змей, меня в ту школу не с неба десантировали. А из вполне обычного детдома. Я результат генного моделирования, отказник, высер науки, ГМО ходячее. Это еще ласковые названия. Так что поневоле научился зэковским прихваткам.”
“И ты мне веришь? У вас же там это: не верь, не бойся, не проси. Нет?”
“А ты мне специально байку про нотариально заверенный секс втер, чтобы настроение создать?”
“Вот не поверишь, просто к слову пришлось.”
“Вот не поверишь, просто верю. Значит, и все остальное не шутка.”
* * *
— Совсем не шутка, месье шеф-комиссар, — папаша Франсуа нервно дергал знаменитые пышные усы. — На сегодня уже четыре буксира выявлено, и есть подозрения на такое же число дополнительных.
— Требования?
— Запрет ислама как религии. Либо хрислам под эгидой Рима, либо что угодно иное. Но на Каабу нацелены из четырех буксиров два.
— Третий и четвертый, я так понимаю, на Йеллоустоун?
— Вы удивитесь, но конус вероятных траекторий четвертого накрывает Италию, а Рим на главной оси.
— Трогательная дружба между организаторами и исполнителями. Не новость.
— Но и это еще не все. Возврат к золотому стандарту. Общая валюта.
— Де-факто это доллар.
— Они требуют обеспечения валюты не госдолгом США и не авианосцами, а материальными активами.
— Не фунтом алюминия, случаем?
— Нет. Золото их устроит.
— Какое великодушие! Но кто это? Как они называются? Ссылаются на Ленина, Мао, Маркса или Гитлера?
— Комитет спасения цивилизации. А еще они затребовали головы людей по списку.
— Кого?
— Все — финансисты. Вкупе с запретом на нетоварные сделки.
— Луддиты. Шаг в прошлое...
Лежер вполголоса заметил:
— Шеф, мы с вами об этом же говорили. Помните, с год назад, в нашем дата-центре, на обзорной галерее? И меры вы предлагали такие же: откатить ситуацию к худо-бедно понятному всей планете капитализму. А под запретом ислама сегодня подпишется ровно половина Земли. Потому что второй половине мулла не разрешит. Но почему они не попытались это провернуть сначала в какой-то стране где-нибудь на задворках планеты?
