Пятое — уделить особое внимание сбору информации касаемо "задверцев", их влияния на советскую политику, их технологий. И конкретно, касаемо персоны миссис Лазаревой — в идеале, нам должен быть известен каждый ее шаг! Это также относится к ее детям. Только, боже упаси, никаких силовых акций — а вот завязать с кем-то из них дружеские отношения будет очень полезно!
Шестое — программа развития в СССР и странах советского блока свободы и демократии. Опять же, никаких шпионских игр, для того есть отдельные структуры. А это пусть будет направлено исключительно на формирование у советских людей взгляда на Америку как на друга! "Актер хорош, когда он верит" — привлеките молодых идеалистов из Корпуса Мира, готовых свет просвещения хоть дикарям-людоедам нести.
Я ничего не упустил, джентльмены?
Дуайт Эйзенхауэр, Президент США.
Ощущение бездны, вдруг взглянувшей на тебя в упор.
Америка еще ничего не знает — и ждет моего обращения к нации. В котором я объявляю войну — Москве или Ханою. Три года назад американский народ призвал меня на службу в Белый Дом — в надежде что я, принявший капитуляцию у Германии и Японии, теперь сделаю это с Советами. Однако аксиома военного искусства, что война, которую объявляешь ты сам — должна завершиться твоей победой. А при картах на столе — далеко не факт, что мы сорвем банк. Если Райан сказал правду — но в игре с такими ставками не лгут и не шутят.
Национальная безопасность США — сколько раз мы произносили эти слова, оправдывая какую-то мелкую проблему. А сейчас ставка — само существование нашей великой страны, да и всего мира в целом. Если умники подтвердят информацию про Йеллоустоун. И скорее всего, она окажется правдой — не стали бы русские, или эти "задверцы" лгать в том, что мы можем проверить.
Если мы объявим войну прямо сейчас... На Ханой мы бросили все силы стратегической авиации на Тихоокеанском театре — и в настоящий момент едва можем сформировать из остатков пару сводных эскадрилий, готовых к немедленному удару. Про Европу и говорить не стоит — потери ВВС там будут катастрофическими. Теперь выясняется что и на море у русских есть козырной туз. И наша группировка во Вьетнаме попадает в исключительно тяжелое положение, ограниченная в снабжении (после Сайгона). Скорее всего, мы не сможем удержать Японию и наверняка потеряем весь Китай. Как и верные нам малые страны Европы. При том, что англичане и французы явно не желают нас поддержать. Все это можно было бы пережить, по прежнему сценарию — мы отступаем с потерями, накапливая силы, а затем... Но если правда — про Йеллоустоун, и вероятные удары по нашему побережью, то нас ждет катастрофа: мы окажемся в войне, лишенные тыла. После чего с нами даже не будут ни о чем договариваться — нас просто уничтожат.
Должен быть какой-то выход. Американцы — великая нация, совершенно не склонная к достоевщине, интеллегентскому нытью. "Что нас не убивает — делает сильнее". Мы пережили Депрессию, голодомор тридцатых. Что посоветуют умники — возможно, не худшим вариантом будет устроить искусственное извержение, чтобы обезвредить эту пороховую бочку под нашей задницей — пожертвовать тремя штатами, но вернуть свободу действий.
Русские могут быть отличными парнями, в чем-то даже симпатичными. Но ничего личного — хозяин в мире должен быть один. Потому, и здесь еще встанет вопрос, кто будет победителем — который получит все. Но сейчас — еще не время! Пока у нас нет превосходства, обеспечивающего победу. Если у Сталина и в самом деле — армия уже следующей мировой войны.
Мне не простят — заклеймят трусом, как двух моих предшественников. Но на мне ответственность за всю державу. Если Америка погибнет — то кто вспомнит о чьей-то храбрости?
Что я скажу нации — которая ждет сейчас моих слов?
"Из речи советского представителя в Совете Безопасности ООН, срочно созванном по поводу бомбардировки Ханоя:
Удар был нанесен по территории суверенного государства, не находящегося в состоянии войны с США. При этом использовались американские военные подразделения, находящиеся на территории непризнанного миром государства (Республика Южный Вьетнам), которое было создано вопреки решению Парижской мирной конференции, и даже на территорию этого непризнанного государства эти американские войска были приглашены с четко ограниченными целями — только противодействие повстанческому движению Вьетконг. Как и США, так называемая Республика Южный Вьетнам не объявляла войны Демократической Республике Вьетнам.
В результате налета погибли мирные жители, а также лица, занимающие официальные должности в третьем государстве (СССР).
При этом для оправдания своих действий американская сторона использовала доморощенные обвинения в пособничестве терроризму, не признанные ООН и какой-либо еще страной кроме США и Южного Вьетнама (Вьетконг и ДРВ объявлены террористическими организациями ТОЛЬКО самими США и Южным Вьетнамом). Также США считают, что в данном случае с них снимаются все ограничения, налагаемые международным правом, поскольку они "не признают" суверенитет ДРВ. Но ДРВ признана независимым государством большинством стран мира! И не признана таковым только самими США, Южным Вьетнамом и еще несколькими странами.
И, наконец, сам удар американцами лицемерно обозначен как "самооборона", призванная защитить от угроз находящихся за рубежом военнослужащих США.
Итак, данными действиями:
-осуществлена агрессия против Демократической Республики Вьетнам и частично против Советского Союза;
-нарушен суверенитет так называемой Республики Южный Вьетнам;
-нарушены двусторонние обязательства США перед Южным Вьбетнамом;
-нарушен Устав ООН (только Совет Безопасности ООН имеет мандат на отнесение тех или иных структур к террористическим организациям);
-в нарушение основополагающих норм международного права применен принцип экстерриториальности американского законодательства (эксклюзивная защита военнослужащих США за рубежом).
Полагаю, что всем присутствующим очевидно, что таким образом на наших глазах уничтожается международное право в принципе — в том виде, в каком оно сложилось по итогам Второй Мировой войны с целью предотвращения новых войн и вооруженных конфликтов!
Заголовки советских и иностранных газет.
"Голоса в Совете Безопасности ООН разделились, подавляющее большинство поддержало СССР, но США накладывает вето!"
"Предложение СССР поддерживают: СССР, Великобритания, Франция (постоянные члены СБ), Бельгия, Иран, Новая Зеландия, Турция, Австралия (временные члены СБ). Против — США (постоянный член СБ), Бразилия, Перу (временные члены СБ). Вопрос передан на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН"
"Ханойский вопрос" рассмотрен на чрезвычайной специальной сессии ГенАссамблеи ООН — две трети мира против США!"
"В голосовании в ООН США поддержали: Мексика, Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай, Венесуэла, Колумбия, Панама, Куба, Гаити, Гондурас, Гватемала, Сальвадор, Перу, Эквадор, Доминикана"
"Будут ли наложены на США санкции?"
Карикатура в журнале "Крокодил" (после перепечатана многими мировыми изданиями).
Делегаты ООН на казарменном положении. На койках надписи "делегат Панамы", "делегат Гватемалы" и т.д. Господин с портфелем, на котором написано "делегат США", приказывает американскому сержанту — дежурному:
-На завтра увольнительных не давать! В 9.00 подъем на голосование американской резолюции!
Анна Лазарева. Июнь 1955.
Белая ночь в Ленинграде. Когда разводят мосты — и гуляют у Невы влюбленные пары.
-Рябов гад — говорю я — мы спектакль разыгрывали, а он... Сколько нервов вымотал — у меня, у тебя и у товарища Сталина!
Оказалось — живой он, и не в плену! Вьетнамцы его не бросили — раненого и контуженного, дотащили до ближайшей своей явки в соседней деревне. Подземные схроны, это вовсе не бандеровская монополия — и лежал там Рябов все время, пока его с усердием искали обе воюющие стороны. Поскольку еще и Саня Мельников вылез со своей дурацкой идеей про "куницына", то американцы заподозрили, что среди наших там был "задверец" — и устроили по всей прилегающей территории тотальный шмон при осадном положении. А так как та деревня была слишком близко к Сайгону, то даже связаться со своим штабом партизаны могли не сразу, хотя сумели как-то организовать лечение и уход за раненым. И уже после, когда схлынуло — целую операцию пришлось организовывать, чтобы Рябова вывезти. Сейчас он в Ханое, долечивается. А прилетит домой — пусть лучше не показывается мне на глаза!
-Героя, однако, заслужил — отвечает мне мой Адмирал — хотя, солнышко, товарищ Сталин со тобой солидарен. Сказав — хватит с него и ордена Ленина. Ну а я уже упросил заменить на Ушакова 1й степени.
Для тех кто не знает: хотя "Ленин" считается высшим среди советских орденов — но поскольку им могут наградить и секретаря обкома, и директора завода и прочих им подобных в мирное время, то у военных он ценится ниже чем даже "боевик" (Красное знамя — боевой) или "Ушаков". Кстати, Видяев за два потопленных авианосца тоже всего лишь Ушакова получил — поскольку давать вторую Золотую Звезду в условиях когда с американцами вдруг мир-дружба-разрядка, Сталин счел политически неудобным.
-Останется вечным каплеем до пенсии — говорит мне Михаил Петрович — а в трибунал его все же не надо. Поскольку победителей не судят.
Победители... Когда я, узнав про Рябова, воскликнула не сдержавшись — напрасно все устроили (про наш театр), то Сталин меня поправил:
-Нет, Анна Петровна, не зря. Поскольку теперь наш противник будет обязан учитывать в своих планах еще одну союзную нам сторону. Пусть пока невидимую — но могущую вмешаться на нашей стороне. А это будет крайне выгодно для СССР! Только вам, Анна Петровна, теперь эту ношу "посла иных сил" до конца своих дней придется нести.
Уже не "товарищ Лазарева", а по имени-отчеству, при всех — со стороны Вождя это знак глубокого уважения, очень немногих он так называл. Войны избежать удалось, американцы вдруг оказались "за мир" — а что в газетах поднялось! Причем если европейцы не скрывали радости, то в США опять крайним оказался "президент-трус", так что с высокой вероятностью выборы в следующем 1956 году Эйзенхауэр проиграет. И кто вместо него — для Кеннеди вроде рано еще? Также вопрос — "разрядка мир и дружба" с их стороны, это тактический маневр или долгосрочная политическая линия? Которая вовсе не означает прекращения противостояния — а лишь перевода ее в другую плоскость: экономики, идей, культуры.
Мы готовы — в этой реальности советские люди живут лучше, чем в иной истории. Подтверждение тому — большее число личных автомобилей на улицах (в том числе и марок ГДР и Народной Италии). Заполненные витрины магазинов, транзисторные приемники в руках прохожих — и люди выглядят более нарядно (женщины, особенно). На мне сейчас платье из "тургеневской" коллекции, что Лючия показывала весной — и платья из той же серии я уже несколько раз замечала на ком-то, во время лишь этой нашей прогулки. Видяеву и Рябову наградой за всю эпопею, ордена — ну а мне, неделя отпуска в Ленинграде, вместе со всей семьей. Поздний вечер (хотя светло совсем, июнь!), дети уже спят, под надзором Марьи Степановны, уже штатной нашей "ассистентки", и девушек, Вали и Светы (о них после скажу). Ну а мы с моим Адмиралом решили по набережной пройтись, под руку. Как когда-то на севере гуляли у моря.
На Дворцовом мосту прохладно и ветрено. Пять лет назад мы с Лючией на этом самом месте стояли, от нашей охраны убежав — и после выговор от Пономаренко заработали. Теперь же, впереди шагах в десяти двое идут, и позади двое — нет, не суровые мужчины в штатском, а на вид, такие же влюбленные парочки. Вот только девушки — в таких же "летящих" плащах-накидках и шляпках с вуалью, как на мне: очень удобный оказался фасон для нашей службы, движений не стесняет и маскирует хорошо. И распространен — очень многие женщины (и киногероини советских фильмов) так одеваются. И дополнительная защита — не понять, кто главный объект, по тому же принципу, как на выезде, два или три одинаковых закрытых автомобиля. Автомобили сейчас тоже есть — один экипаж с рацией у того конца моста стоит, второй у другого — нет, движения не перекрывают, просто стоят и наблюдают, готовые вмешаться. "Мерседес" и "Фиат" — вовсе не из-за пристрастия к иностранщине, а из-за расхожего у обывателей (и не только их) мнения, что наши Службы обязаны пользоваться исключительно отечественной техникой, ну вот будет кому-то сюрприз. А девушки в охране у нас появились недавно (и я подозреваю, из-за моей скромной персоны) — агентессы у нас и прежде были, но боевики-охранительницы, нет. Хотя хороший охранник не только боевиком обязан быть — а вдруг у его подопечного, например, сердечный приступ, или еще какая ситуация, не связанная с чужим умыслом? То есть, нужны навыки медика — а в нашем случае (когда дети под опекой) даже и педиатра. Двое их сейчас с нашими детьми — и обеих я хорошо знаю, они из наших "лючий", одну Школу заканчивали.
А Рябов, гад такой, ссылается на Инструкцию! Где формально сказано, "для лиц, категории АА (это те, кто из иного времени)" запрещено нахождение на территории вероятного противника в мирное время. А в военное, или в "особый период" — "исходя из обстановки и интересов СССР". Понятно, что в ситуации чрезвычайной, например когда вражеские танки у ворот Москвы, может быть что угодно — да и Кунцевич со Смоленцевым уже после Победы вовсю окаянствовали на чужой земле. Но надо же думать, где граница — и в инструкцию все заранее не впишешь. Короче, только вернись, зловред самостийный — будем с тобой разбираться, а заодно и кое с кем из ответственных товарищей Особой Дальневосточной. Как допустили, что секретоноситель вылез туда, где ему быть никак не положено?! Нет, казнить никого не будем (ну если прямого злоумыслия не найдем), но звездочки с погон полетят точно! И отметки в личных делах появятся. Хорошо хоть, двоих наших удалось обменять.
-Солнышко! — Михаил Петрович обнял меня за плечи — ну расслабься! Ты сейчас как пружина — а так нельзя, когда не в бою, перегоришь. Отпусти себя, отдохни.
Не девчонка уже, тридцать три года мне — и знаю, что за глаза меня "Анной Грозной" зовут. А когда мой Адмирал со мной так, да еще на этом месте... сколько я тут бегала когда-то, в бесконечно далекой довоенной жизни, отсюда и "альма матер" моя видна, Университет, и родная Петроградка. И Васильевский остров рядом — где Михаил Петрович в ином времени жил.
-Солнышко, ты плачешь? Что с тобой?
-Все в порядке! — отвечаю я, отвернувшись — дует тут, глаза слезит.
Отвернувшись, поправляю взметнутую от лица вуаль и незаметно вытираю слезы. Тут и правда ветер веет, с моим плащом играет, надувает словно парус — как в тот день, когда мы с Лючией к ши-цзам бежали. К каменным добрым китайским львам, встав между которыми, по легенде, можно желание загадать, и оно исполнится. Завтра мы туда все вместе поедем... и что мне пожелать в этот раз? Чтобы не было войны — нет, бывает же так, что нельзя не ответить, потому что нельзя отступать! Чтобы мои дети и внуки не увидели "перестройки", чтобы мы выиграли войну идей, чтобы здесь весь мир смотрел на СССР как на светоч прогресса — а США пусть лесом идут!
